Общие выводы из рассказов о явлениях умерших

Основываясь на тех данных, какие имеются в представляемых нами рассказах, можно сделать следующие выводы о явлениях умерших живым. Являются умершие, преимущественно, близким их сердцу – родным, друзьям и знакомым, хотя иногда бывают случаи явления их и посторонним лицам, даже незнакомым. Почему не все умершие являются в этот мир, а лишь некоторые, неизвестно. Видно только из одного рассказа, что им строго воспрещено являться людям, которые сильно могут испугаться их.

Являются умершие как во сне, так и наяву, хотя некоторым лицам только во сне – это тем, кто не может перенести свидания с ними наяву. Одни из них являются днем, другие только ночью. Являются большей частью там, где было последнее их на земле местопребывание, хотя встречаются примеры явления и в местах совершенно случайных. Чаще всего являются в той одежде, в какой они преданы были земле.

Одни умершие, являясь определенному лицу, стараются, чтобы никто из посторонних не заметил их. Случается и так, что посторонние, хотя- и не видят умершего, но голос его слышат. Есть и такие примеры: умерший является сразу нескольким лицам, находящимся в одном и том же месте, так что видят его все с одинаковой отчетливостью. Иногда являются целыми группами, и даже в сопровождении лиц, совершенно незнакомых для тех, кому они явились. Замечательно то обстоятельство, что умерших видят даже животные, как, например, собаки, которые замечают появление умерших прежде человека и при этом так же, как и люди, пугаются их.

Нам кажется, что не все отшедшие души имеют одинаковую материальную оболочку, в которой являются живым. По всей вероятности, от их оболочки зависит и то обстоятельство, что одни являются вдруг, словно из земли вырастают, другие медленно, предупреждая о своем появлении разными внешними знаками – шорохом, постукиванием в дверь, звуком шагов и др. Затем, одни из них входят и выходят через затворенные двери, окна, стены, так что для них не существует никакой внешней преграды. Другие же – не иначе, как через открытые двери. Если же двери бывают заперты на замок, то они стучат, чтобы им отворили. Трудно сказать наверное, потому ли они стучат, что не могут войти через запертые двери, или же стуком предупреждают о себе, чтобы внезапным своим появлением никого не испугать.

Исчезновение умерших происходит тоже неодинаково. Одни скрываются вдруг, так что нет возможности заметить, как и куда скрылся умерший. Другие же удаляются медленно, точно не желая расстаться с тем лицом, которому явились. Сначала явившийся бледнеет, превращаясь как бы в туман или облако, тихо отделяется от земли, потом мало-помалу поднимается вверх, становится более и более воздушным, сливаясь с воздухом, наконец, расплывается в нем и исчезает в пространстве.

Некоторые умершие при свидании с живыми бывают весьма общительны. Они выражают свой привет рукопожатием, поклонами, поцелуями, принимают живых в свои объятия, ласково гладят лицо их, волосы, а равно не препятствуют и живым проявлять чувства нежности. Случается даже, что явившиеся приносят живым приветы из загробного мира и от живых не отказываются передавать поклоны умершим…

Благодаря такой общительности, некоторые живые настолько осваиваются с умершими, что иногда забывают, с кем они имеют дело. Так, один парикмахер, закурив трубку, предложил умершему тоже покурить, но тот, конечно, отказался: «У нас, – сказал он, – не курят». Иные же умершие не только сами держат себя далеко от живых, но последних не допускают приближаться к себе.

То же необходимо сказать и относительно речи их. Одни из умерших охотно вступают в разговор с живыми, рассказывают, как они бывают между родными, что видят, что слышат; другие же сохраняют строгое молчание и отвечают только тогда, когда их спрашивают. Отчего такая разница – неизвестно.

Замечательно при этом, что некоторые умершие, беседуя с живыми, не все позволяют рассказывать другим, и это запрещение имеет такую необыкновенную силу, что живые до самой смерти сохраняют тайну, несмотря ни на какие просьбы друзей открыть им запрещенные слова.

Можно ли определенно сказать, с какими целями являются умершие живым? Если мы часто не в состоянии дать себе отчета в своих действиях, а равно не можем объяснить многих явлений из мира, нас окружающего, мира физического, то тем более нам трудно проникнуть в тайны мира загробного, духовного. Тем не менее, основываясь на тех данных, какие представляют нам рассказы о явлениях умерших, мы можем отметить следующее.

Некоторые являются по обещанию, еще при жизни данному своим родным или друзьям. Весьма многие являются, чтобы известить близкое лицо о своем отшествии в загробный мир. Такие явления бывают большей частью в момент смерти или вскоре после нее, и умершие в это время обыкновенно не вступают в беседу с живыми, за редкими исключениями.

Так как вера в безсмертие души и существование загробной жизни озаряет наш земной путь и раскрывает перед нашим взором назначение земной жизни, то многие умершие являются единственно с целью убедить тех, кто колеблется в вере или совсем потерял ее. Одна умершая, когда явилась больной сестре, которая страшилась смерти, показала ей на самой себе, что есть смерть.

Другие являются близким их сердцу с тем, чтобы уверить, что они снова свидятся в загробном мире, где соединятся навеки. Являются умершим и с тою целью, чтобы известить родных и друзей, как они живут за гробом.

Умершие весьма часто со слезами просят своих родных, друзей и знакомых молиться за них и подавать милостыню. И эти просьбы их, конечно, весьма понятны для нас. Им дорого и приятно думать, что они не покинуты за гробом, что на земле есть существа, которые помнят их, интересуются судьбою их и желают им блаженства. Но, главное, они чувствуют на себе, как наши молитвы умилостивляют Бога.

Есть примеры, что умершие, указывая, где находятся их тела, просят совершить над ними обряд погребения. Это, конечно, те, тела которых лишены были надлежащего погребения.

Отшедшие души, являясь, глубоко благодарят своих молитвенников. Иногда в выражение своей благодарности за поминовение, умершие предостерегают своих благодетелей от непредвиденных опасностей; иные открывают все, что случится с ними в жизни и, особенно, день кончины их.

Судя по целям, с какими являются умершие, мы полагаем, что души, удостоенные вечного блаженства, редко возвращаются на землю для свидания с живыми. Если же являются иногда, то стараются проявить свое влияние на живых в смысле нравственного усовершенствования и исправления порочной жизни, отнюдь не вмешиваясь в житейские интересы их.

Чаще являются на землю души, не способные к возвышенным стремлениям и лишенные общения со светлыми духами. Они, по необходимости, держатся земли и постоянно вмешиваются в нашу жизнь. Они исключительно заняты бывают тем, что порабощало их мысль и чувство во время земного существования. Поэтому, за них-то особенно необходимо молиться, чтобы помочь им подняться от земли на небо.

В заключение скажем, что многие лица, которые ранее не были убеждены в безсмертии души и существовании загробной жизни, после явлений умерших навсегда сделались глубоко верующими, и эту веру их уже никакие возражения не в состоянии поколебать.

Предсмертное видение и мирная кончина православного христианина (РАССКАЗ ДИАКОНА ИОАННА СВИРИДОВА)

В г. Карачеве Орловской губернии жил боголюбивый гражданин Петр Иванович Подсалихин. В течение пятидесятидвухлетней своей жизни он часто страдал от болезней, в последние же два года постигла его болезнь самая тяжкая. И вот 21 октября 1849 года, после сильных, мучительных пароксизмов, в час пополудни, он, наконец, обмер. Следы жизни едва были заметны по самому легкому биению некоторых жил.

В таком положении находился он четыре часа. Потом, вдруг всплеснув руками, обмерший окинул жадным взором окружавшую одр его толпу родных и двукратно произнес: «Где Знамение Божией Матери? Где Знамение Божией Матери?». Жена его, Евдокия Михайловна, осенив больного крестным знамением, сказала: «Петр Иванович, что с тобою?».

Помолчав несколько, пробудившийся от неестественного сна, отвечал: «Ах, друзья мои! Послушайте, что я расскажу вам»; и, перекрестившись, начал говорить: «Я еще жив; слава Тебе, Господи, что я еще жив после того, как мне казалось, что я совершенно умер. Мне представилось, что грешное мое тело уже положено было в гроб и перенесено в нашу Преображенскую церковь, где совершена была Божественная Литургия и отпето по мне погребение. Потом из церкви понесли меня на Думную горку (так в городе Карачеве от глубокой древности называется общественное градское кладбище). Когда стали подходить к могиле, покойные отец мой, мать и все те дети, которых я прежде похоронил, вышли ко мне навстречу.

Дети обратились ко мне с таким приветствием: «Папенька! Папенька! Мы здесь давно вас ждем!». Когда же мой гроб хотели опустить в могилу, вдруг явился какой-то монах и сказал предстоящим: «Остановитесь!». Носильщики остановились, и в это время мне представился прекрасный рай. Тот монах, подойдя к райскому дереву, отвернул в нем кран, налил стакан горькой воды и дал мне выпить его. Выпивши стакан этой воды, я почувствовал ужаснейшую горечь. Тут страдания мои дошли до крайней степени. Во время этих страданий тот же монах подошел к другому райскому дереву, тоже отвернул кран, налил стакан сладкого меда и дал мне выпить его. Выпив этот стакан меда, я почувствовал невыразимую сладость. После сего прежний монах сказал предстоящим: «Оставьте его! Он должен умереть через десять дней, – в первое число ноября, на праздник Космы и Дамиана, в четыре часа пополудни». Только что монах окончил свою речь, я увидел над собою икону Знамения Божией Матери с распростертыми надо мною руками. Пораженный столь, дивным явлением, я бросился поцеловать образ и вдруг ожил».

Рассказ больного поразил очень многих; все с нетерпением желали узнать, оправдается ли сновидение больного относительно его смерти. На другой день после видения, больной приобщен был Св. Тайн, и совершено над ним Св. Таинство Елеосвящения. Через пять дней, во второй раз был он удостоен причастия Св. Тайн. Под самый день его кончины, 31 октября, родные, не спросив больного, опять пригласили было священника для той же требы, но больной умолял отложить это до утра; так и сделали. После ранней Литургии, 1 ноября, он в самый день своей кончины в третий раз был удостоен причащения Св. Тайн, причем прочитана была ему и отходная молитва. По отбытии священника больной благословил детей, а во время прощания с родными предсказал многим на будущее время удачи и неудачи в жизни, – и, между прочим, просил их внимательнее следить за его кончиной, и свою просьбу выразил в таких словах: «Когда наступит урочная минута моей кончины, я буду говорить вам так: простите меня, грешного, и помилуйте! а вы отвечайте: Господь Бог тебя простит и помилует, и при этом как можно внимательнее всматривайтесь в движение моего тела и выражение лица. Если я сам стройно и спокойно выпрямлюсь, сложу руки, сомкну глаза, и на лице моем выразится веселие и радость, то знайте, что Ангелы Божий будут брать мою душу; а если скорчусь и умру безобразно, злые духи возьмут ее». Это наставление больного тем более усилило старание предстоящих точнее следить за его кончиной. Наконец, роковая минута его смерти действительно настала: 1 ноября, в четыре часа пополудни, раб Божий Петр, по предсказанному за десять дней в видении, произнес последние слова: «Простите меня, грешного, и помилуйте!», стройно выпрямил тело, сложил руки и, закрыв глаза, с ясною улыбкою отошел к Господу…

В течение десяти дней после видения, больной, явным образом, пил горькую чашу земных страданий, а под самый конец жизни выпил стакан сладкого меда, – что доказывает мирная его кончина.

Дай Бог всякому православному христианину вкусить столь блаженную и мирную кончину!

Что все, написанное здесь о предсмертном видении нашего прихожанина Петра Ивановича Подсалихина, мною в последние дни перед его кончиной три раза исповеданного и Св. Тайн приобщенного, верно и без всякого преувеличения, то подтверждаю. Местный карачевский градской Преображенской церкви священник Николай Капитанников. («Странник», 1866).

Гость загробного мира (ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ УМЕРШЕГО ИНОКА)

Святой апостол Христов Павел, назидая современных ему солунских христиан, писал некогда им, чтобы они не предавались безмерной печали о своих умерших (1 Сол. 4, 13), что настанет неизбежный момент, когда воскресшие мертвые и оставшиеся еще в живых соединятся для встречи Господа. Разлучение одних с другими лишь временное, духовная связь не прерывается. История Церкви Божией и сказания священной и седой древности представляют нам много случаев, подтверждающих эту истину. Но и наше время, несмотря на его крайний скептицизм, не лишено такого, что может быть понято только при ярком свете христианской веры, и только ею одною может быть объяснено. Приведу один случай, глубоко запечатлевшийся в моей душе, рельефно подтверждающий близость и общение мертвых с живыми.

«В восьмидесятых годах прошлого века жил я в числе братии Троице-Сергиевой лавры. Одновременно со мною здесь же подвизался и простой, смиренный и неграмотный монах Смарагд, из крестьян Рязанской губернии, проходивший послушание при свечном ящике Троицкого собора. Всегда молчаливый и сосредоточенный, как бы ушедший в себя, он не был близок со всеми; но постоянным его доверием пользовался инок лавры отец Г., по просьбе Смарагда писавший ему иногда письма к его родному брату, крестьянину, посильно помогать которому материально Смарагд считал своей обязанностью. Всегда неизменно аккуратный и ревностный в исполнении возложенных на него послушаний, Смарагд несколько дней подряд не показывался в церкви и, когда я осведомился о причине, мне сказали, что Смарагд, вследствие быстротечной жесточайшей простуды, мирно предал дух свой Господеви, напутствованный всеми спасительными Таинствами Св. Церкви. Смерть в среде монашествующих не вызывает глубокой и безутешной горести о почившем и если бывает причиной чего – то это молитвы об умершем и глубоких размышлений о неизбежности смертного часа. Так было и здесь. При весьма скромной обстановке похоронили тело Смарагда на лаврском братском кладбище при Боголюбской Киновии и понемногу стали забывать о нем.

Прошло уже более сорока дней от его кончины. Однажды, в холодный зимний вечер, после вечернего богослужения, мы сидели вдвоем с о. Г. в его теплой и уютной келье, разбирая только что полученные им журналы и беседуя по поводу помещенных в них статей. Разговор наш был чисто литературного свойства и обыденных явлений не касался. Мирно пробеседовав со своим просвещенным другом до одиннадцати часов вечера, я, пожелав ему покойной ночи, удалился в свою келью. Наутро встречаю о. Г. Поздоровавшись, он говорит мне:

– А я вчера ночью едва не побежал было к тебе, и только один Бог укрепил меня в решимости остаться у себя в келье.

– Что за причина? – спрашиваю.

– Видишь ли, – продолжал о. Г., – как и тебе прекрасно известно, вчера о покойном Смарагде ни у тебя, ни у меня не было даже и мысли. Когда ты ушел, я, не

имея охоты ко сну, тем не менее прилег отдохнуть на постель в своей спальне, оставив в зале на столе горящую лампу. Мысли, одна разнообразнее другой, вереницей проносились в голове моей. Вдруг я инстинктивно почувствовал, что в комнате есть.кто-то посторонний. Взглянул, – и в дверях залы вижу стоящим в мантии и клобуке покойного Смарагда. Он молчал, молчал и я, не чувствуя в то же время ни страха, ни смущения. Молчание первым нарушил Смарагд.

– А я к тебе, о. Г., – сказал он.

– Вижу, – отвечаю, – но ведь ты же, о. Смарагд, умер и каким образом здесь, со мною?

– Умер-то я умер, но телом, – отвечает – а душою, по милости Божией, жив.

– Как ты себя чувствуешь там?

– По неизреченному человеколюбию и милосердию Божию – хорошо.Потрудись, о. Г., написать брату о моей кончине, пусть помолится с домашними о душе моей.

– С готовностью исполнил бы твое желание, о. Смарагд; но адреса не помню и письмо с адресом давно затерял.

– Письмо это лежит в твоем письменном столе, в нижнем ящике, под бумагами.

– Видел ли ты кого-либо из святых Божиих на небе?

– Был я у святителя Димитрия Ростовского и лолучил его благословение.

– А видел ли ты Бога?

– Видел и поклонился Ему.

– Заклинаю тебя: скажи, что есть Бог?

Но, очевидно, вопрос мой был настолько высок и, пожалуй, дерзок, что явившийся мне загробный гость мой или не мог, или не хотел ответить на него. Положив палец на уста, он безмолвствовал. И мгновенно лицо его стало исчезать; через секунду на меня глядел голый остов; еще через секунду предо мною были только клобук и мантия, свившаяся в клубок, а затем безследно исчезнувшая. Только теперь, когда все видение окончилось, только теперь я почувствовал страх и непреодолимый ужас. Был момент, когда я готов был, как говорил тебе и ранее, бежать в твою келью, но, устыдившись своего малодушия и осенив себя крестным знамением – остался в келье. Желая проверить справедливость указания Смарагда относительно нужного письма, я заглянул в указанный ящик и действительно: оно преспокойно лежало под бумагами, давно мною забытое».

Конечно, много было, есть и, веруем, будет таких или подобных ему явлений, ясно удостоверяющих нас в той непреложной истине, что смерть для людей благочестивых, ходящих в делании заповедей Божиих, есть не более, как успение – сон, после которого следует сладкое пробуждение и внитие в сопричастие благих, яже уготова Бог любящим Его.

Заключим наш скромный рассказ глубоко знаменательными словами свт. Иоанна Златоуста: никтоже да убоится смерти, свободы бо нас Спасова смерть (А. Воскресенский, «Кормчий», 1911, № 16).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: