ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ УТОПИЯ

В последнее время я часто погружаюсь в грезы о психологической утопии – о государстве, все граждане которого обладают отменным психологическим здоровьем. Я даже придумал ей название – Евпсихея. Давайте вместе представим, что мы выбрали из всего населения Америки наиболее здоровых граждан, например, тысячу здоровых семей и поселили их на каком-нибудь необитаемом острове, где они могли бы обосновать свое государство или общину. Мы кое-что знаем о характеристиках, свойственных наиболее здоровым людям. Можем ли мы предсказать, какой тип общественных отношений они предпочтут? Какова будет система образования в их обществе? Экономическая система? Религиозная? Какими будут отношения между мужчинами и женщинами?

На некоторые вопросы я, пожалуй, не готов ответить сразу, особенно на те, которые касаются экономики. Но есть вещи, в которых я совершенно уверен. В частности я убежден, что это будет анархическое общество (анархическое в философском смысле этого слова), они будут привержены культуре даосского толка, культуре, основанной на любви, предоставляющей людям гораздо большую свободу выбора, чем предоставлено нам нашей культурой. Это будет общество, в котором уважаются базовые потребности и метапотребности людей. Люди в этом обществе не будут обременительны друг для друга, они не будут навязывать друг другу свои мнения, убеждения и вкусы, будут гораздо более вольны в выборе религии, мировоззрения, партнеров по общению, одежды, пищи, искусства. Другими словами, жители Евпсихеи будут по-даосски невмешательными, доброжелательными, честными, любящими людьми, будут готовы идти навстречу желаниям другого человека, удовлетворять его потребности. В их обществе будет гораздо меньше насилия, презрения, деспотизма и стремления к власти. При таких условиях глубинные способности человеческой природы заявят о себе в полный голос.

Возвращаясь к вопросу о свободе выбора, считаю нужным подчеркнуть, что ситуации свободного выбора благоприятны не для всех взрослых людей, а лишь для здоровых людей. Невротик не способен к верному выбору, он чаще всего не знает, чего он хочет, а если и знает, то не обладает мужеством, достаточным для того, чтобы сделать правильный выбор. Когда мы говорим о благотворности свободного выбора у людей, мы имеем в виду здоровых взрослых и детей, внутренняя природа которых еще не деформирована патогенными влияниями. К сожалению, большинство экспериментов по изучению свободного выбора было проведено не на людях, а на животных, но мы располагаем множеством клинических данных, почерпнутых нами из анализа психотерапевтического процесса, которые подтверждают справедливость вышеизложенной точки зрения.

СРЕДА И ЛИЧНОСТЬ

Новая концепция нормы в ее взаимосвязи со средой ставит перед нами еще одну важную проблему. С теоретической точки зрения логично было бы предположить, что человек может обрести совершенное здоровье только в совершенном мире, только в абсолютно здоровом обществе. Однако на практике дело обстоит несколько иначе.

Даже в нашем, далеком от совершенства обществе, можно найти чрезвычайно здоровых людей. Безусловно, они не обладают совершенным здоровьем, но они представляют собой именно тот образец психологического здоровья, который мы можем представить себе сейчас, в наше время и в нашей культуре. Вполне возможно, что мы пока даже не догадываемся, насколько здоровым, насколько хорошим может быть человек.

Нам известно, что отдельно взятый индивидуум может быть гораздо более здоровым, чем та культура, в которой он вырос и существует. Это становится возможным благодаря присущей здоровому человеку способности к отстранению от окружающей его среды, его умению жить по своим собственным законам, его мужеству противостоять гнету окружающего.

Наша культура достаточно демократична и плюралистична, она оставляет человеку возможность развиваться в соответствии с его индивидуальной природой, она запрещает лишь те формы поведения, которые создают угрозу для общества в целом. Психологически здоровые люди внешне, как правило, не отличаются от остальных людей, им не свойственны стремление любой ценой «выделиться из толпы», вычурность манер или необычность в одежде. Они не отождествляют свободу с ее внешними атрибутами, им присуща внутренняя независимость от среды. Для них не имеют большого значения одобрение и признание окружающих, они стремятся скорее к самоуважению, и потому их можно назвать психологически самостоятельными людьми.

Можно сделать вывод о том, что хорошая среда способствует развитию хорошей личности, но эта взаимосвязь не абсолютна. Кроме того, рассуждая о хорошей среде, мы должны иметь в виду не только условия материально-экономического характера, но и духовный уклад общества, психологический климат в нем.

ПРИРОДА НОРМЫ

Возвращаясь к вопросу, поставленному нами в начале этой главы, к вопросу о природе нормы, скажу, что мы уже вплотную приблизились к тому, чтобы отождествить норму с высочайшими возможностями человеческой природы. Мы говорим об идеале, но не имеем в виду некий манящий и все время ускользающий горизонт. Наша цель вполне реальна, она существует, пусть пока еще в неявной, скрытой форме; она представлена теми возможностями развития, которыми обладает каждый человек.

Хочу особо подчеркнуть, что провозглашаемая мною концепция нормы – ни в коем случае не плод холодного ума, а результат эмпирических исследований, она рождена не мечтами и чаяниями, а основывается на строгих экспериментальных данных. Понятие нормы подразумевает абсолютно естественную, натуралистичную систему ценностей, познать до конца которую мы сумеем лишь в ходе дальнейших эмпирических исследований человеческой природы. Такого рода исследования помогут нам ответить на вопросы, которыми многие века задаются лучшие умы человечества: «Как стать хорошим человеком?», «Как прожить хорошую, достойную жизнь?», «Как стать счастливым?», «Как жить в ладу с собой?», «Как исполнить свое предназначение?» Мы должны признать, что организм сам подсказывает нам ответы на эти вопросы, сам говорит нам о том, что ему нужно – а значит, и что для него ценно – тогда, когда заболевает и чахнет в условиях депривации ценностей. Если мы научимся слышать голос собственной природы, мы поймем, что хорошо для нас.

И последнее. Ключевыми понятиями новой динамической психологии служат понятия «спонтанность», «естественность», «обретение свободы», «свободный выбор», «самопознание», «согласие с собой», «удовлетворение». Старая психология, считавшая глубинные импульсы человеческой природы опасными, злыми, алчными и порочными, оперировала другими понятиями, такими как «контроль», «подавление», «дисциплина», «научение», «формирование». И в образовании, и в семейной жизни, и в воспитании детей, и в социализации в целом ей виделся процесс укрощения и подавления темного, дьявольского начала человека.

Неудивительно, что из столь разных представлений о человеческой природе рождаются и столь противоположные, на первый взгляд, концепции идеального общества, идеального закона, идеальной педагогики, идеальной семьи. Если, согласно старой психологии, все эти институты созданы для контроля за человеком, для подавления его свободы, то, в соответствии с нашей концепцией, они обеспечивают человеку чувство базового удовлетворения. Разумеется, есть и такие вопросы, относительно которых обе концепции находятся в полном согласии, на самом деле контраст между ними не столь разителен, и в той, и в другой наверняка есть свои сильные и слабые стороны. Что поделать, я выдвигаю новую концепцию и должен доказать ее преимущества, я намеренно противопоставляю старую и новую психологию, дабы отчетливее представить вам разницу между ними.

Но как бы то ни было, я искренне убежден в том, что принятие новой концепции нормы, концепции, в соответствии с которой норма обретает черты идеального здоровья, должна вдохнуть новую жизнь как в психологию, так и в общественные науки.

Приложение А.

ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ПОЗИТИВНЫМ ПОДХОДОМ К ПСИХОЛОГИИ⁸¹

ОБУЧЕНИЕ

Как люди становятся зрелыми, мудрыми, добрыми, изобретательными? Как воспитывается хороший вкус и хороший характер? Как научиться приспосабливаться к новой ситуации, отличать добро и зло, искать правду, понимать прекрасное и распознавать подлинное? Каким образом мы приобретаем это внутреннее – а не внешнее – знание (311а)?

Нас учит собственный опыт, учат пережитые трагедии, брак, дети, успех, любовь, болезни, смерть и т.д.

Нас учат боль, недуги, депрессии, несчастья, неудачи, старость, смерть.

Многое из того, что относят к ассоциативному научению, представляет собой, фактически, защитный механизм (225): это обучение внутреннее и востребованное реальной жизнью, а не относительное, произвольное или случайное.

По мере самоактуализации человека повторы, вознаграждения и смежность идей становятся для него все менее и менее значимыми. Вероятно, реклама обычного сорта для таких людей уже не годится. Они менее восприимчивы к произвольным ассоциациям, к намекам о престижности, к призывам, рассчитанным на снобов и к незатейливым, бессмысленным повторам. Возможно даже, что построенная на этих принципах реклама произведет обратный эффект – то есть заставит их скорее не покупать, чем покупать.

Почему в педагогической психологии так много внимания уделяется конкретным целям – отметкам, степеням, зачетам, дипломам, а не мудрости, пониманию, способности рассуждать, хорошему вкусу?

В действительности, мы недостаточно знаем о том, как приобретаются и формируются эмоциональные установки, вкусы, предпочтения. Мы пренебрегаем «познанием души», познанием сути.

На практике образование довольно часто сводится к тому, чтобы приспособить ребенка к миру взрослых: сделать его удобным, не слишком надоедливым и хлопотным. Но есть и другое образование, позитивно ориентированное, и его цель – развитие ребенка и его будущая самоактуализация. Знаем ли мы, как научить ребенка стать человеком сильным, с чувством собственного достоинства, умеющим постоять за себя, стойким к пропаганде и слепому «окультуриванию», неподдающимся внушениям и веяниям моды?

Мы очень мало знаем о научении бесцельном, немотивированном – например, о латентном, неявном, с ориентацией на внутренние интересы и т.п.

ВОСПРИЯТИЕ

Слишком часто восприятие ограничивается изучением ошибок, искажений, иллюзий и т.п. Вертхаймер назвал бы это изучением психологической слепоты. Почему бы не добавить к этому и изучение интуиции, подпорогового, подсознательного и предсознательного восприятия? Не входит ли сюда и изучение хорошего вкуса? Истинного, безупречного, прекрасного? А как же насчет эстетического восприятия? Почему одни люди чувствуют красоту, а другим это не дано? В перечень – под тем же самым заголовком «восприятие» – мы можем также внести и конструктивные манипуляции с реальностью: свои ожидания, мечтания, воображение, изобретательность, способности к организации и упорядочиванию.

Немотивированное, незаинтересованное, бескорыстное восприятие. Оценивание. Благоговейный трепет. Восторг. Неизбирательная осведомленность.

Огромное множество исследований стереотипов, но очень мало исследований новой, конкретной, бергсоновской реальности.

Свободно плавающее внимание – о котором говорил Фрейд.

Что позволяет здоровым в психологическом отношении людям воспринимать действительность более рационально, точнее предсказывать будущее, без труда понимать, что представляет собой другой человек? Чем объяснить их способность мириться с неизвестным, непонятным, неопределенным, мистическим, а то и наслаждаться этим?

Почему желания и упования здоровых людей почти не влияют на их восприятие, не искажают его?

Чем человек здоровее, тем теснее взаимосвязаны его способности. Это также поддерживает сенсорные модальности, которые делают синестезию принципиально более фундаментальным исследованием, чем автономные исследования отдельных чувств. Но кроме того и весь сенсорный аппарат связан с моторными функциями организма. Эти взаимосвязи требуют более пристального изучения: то же самое касается и целостного сознания, познания на уровне Бытия, истолкований, надличностного и трансчеловеческого восприятия, познавательных аспектов мистического опыта, высших переживаний и т.д.

ЭМОЦИИ

Положительные эмоции – то есть счастье, спокойствие, безмятежность, душевный покой, удовлетворенность – изучены далеко не в полной мере. То же самое можно сказать и о чувствах сострадания, участия, милосердия.

Не до конца поняты и веселье, радость, шутка, а также игры и спорт.

Экстаз, душевный подъем, энтузиазм, оживление, веселость, эйфория, благополучие, мистические переживания, перемена убеждений в политике и религии, эмоции, связанные с оргазмом.

Разница между борьбой, конфликтами, разочарованием, печалью, чувствами беспокойства, неловкости, вины, стыда и т.п., психопатологической личности и психически здорового человека. Здоровый человек подвержен или может быть подвержен благотворным влияниям.

Организующие эффекты и другие положительные и желательные влияния эмоций изучены хуже, чем влияния дезорганизующие. При каких условиях это связано с возрастающим влиянием восприятия, обучения, мышления и т.п.?

Эмоциональные аспекты познания – например, тот душевный подъем, который сопровождает озарение; то спокойствие, которое несет познание; то приятие и прощение, которые суть продукты глубинного понимания дурного поведения.

Эмоциональная сторона любви и дружбы, того удовлетворения и наслаждения, которые они приносят.

В здоровых людях когнитивные, конативные и эмоциональные реакции в гораздо большей степени синергичны, нежели антагонистичны, они взаимно не исключают друг друга. Нам надо выяснить, почему это так, а не иначе, и каков механизм функционирования здоровых людей: например, в чем отличие их внутренних гипоталамо-церебральных связей? Также мы должны изучить, каким образом конативная и эмоциональная мобилизация помогает познанию и как когнитивная и конативная синергия поддерживает аффекты, эмоции и т.п. Эти три аспекта психической жизни следует изучать в их взаимосвязи, а не по отдельности.

Напрасно психологи обошли своим вниманием так называемого знатока, ценителя. Умение наслаждаться едой, напитками, хорошей сигарой или отдавать должное другим чувственным удовольствиям определенно есть вопрос психологии.

Что побуждает человека предаваться неосуществимым фантазиям? Что такое надежда? Что питает человеческое воображение? Почему люди мечтают о небесах, о лучшей доле, о справедливом обществе? Что означает восторг? Благоговейный трепет? Изумление? Как исследовать вдохновение? Как воодушевить человека на труд? На достижение цели, и т.п.?

Почему приятные ощущения улетучиваются и забываются быстрее, чем боль? Возможно ли освежить удовлетворение, удовольствие, счастье? Может ли человек научиться ценить свое счастье как благословение, а не принимать его как само собой разумеющееся?

МОТИВАЦИЯ

Родительские чувства: почему мы любим своих детей, почему люди вообще хотят иметь детей, почему они так многим жертвуют ради них? Или, лучше сказать, почему то, что посторонние считают жертвой, для родителей таковой не является? Почему детей так любят? В чем их притягательность?

Изучение справедливости, равенства, свободы. И стремления к справедливости, равенству, свободе. Что движет людьми в их борьбе за справедливость, как говорится, любой ценой, даже ценой собственной жизни? Почему бывает, что некоторые люди – совершенно бескорыстно – приходят на помощь обездоленным, бесправным, несчастным?

Человек в большей мере устремлен к стоящим перед ним целям и задачам, нежели движим слепыми импульсами и побуждениями. Последние, конечно, также имеют место, но не исключительно. Чтобы составить полную картину, надо учитывать оба эти момента.

До сих пор мы изучали лишь патогенные последствия такого явления, как крушение надежд, оставляя без внимания его «целительное» действие.

Гомеостаз, равновесие, адаптация, самосохранение, самозащита и приспосабливаемость – все это негативные концепции, и как таковые, должны быть уравновешены положительными. «По сути, все подчинено идее сохранения жизни, и очень мало – тому, чтобы сделать ее достойной». А. Пуанкаре говорил, что для него проблема заключается не в том, как заработать на хлеб, а в том, как при этом не заскучать. Если бы нам пришлось определять функциональную психологию как науку о полезности с точки зрения самосохранения, то, по аналогии, мета функциональную психологию мы можем рассматривать как науку, изучающую полезность с точки зрения самосовершенствования.

Люди пренебрегают высшими потребностями, не видя разницы между ними и низшими потребностями, а это ведет к разочарованию, потому что в таких случаях и после удовлетворения потребности желание не пропадает. У здорового человека с исполнением желания наступает лишь период кратковременной удовлетворенности, а затем на смену осуществленному желанию приходят потребности и разочарования более высокого порядка, и он вновь испытывает знакомую жажду и недовольство – и так без конца.

Склонности, предпочтения, вкусы, равно как и зверский, на грани жизни и смерти, отчаянный голод.

Стремиться к совершенству, поиску истины и справедливости. (Выправить искривленную картину? Найти недостающие звенья цепи? Или справиться с неразрешимой проблемой?) Утопические порывы, желание усовершенствовать мир, изменить привычный ход вещей.

Пренебрежение познанием, что свойственно в том числе и Фрейду (18), и многим другим психологам-теоретикам.

Конативная сторона эстетики, эстетические потребности.

Мы не до конца понимаем побуждения мученика, героя, патриота или просто бескорыстного человека. Фрейдовского «ничего, кроме» – весьма упрощенного – явно недостаточно, чтобы объяснить эти проявления в здоровых людях.

А как же быть с психологией правды и неправды, с психологией этики и морали? Психология науки и психология ученого, психология знания, поиска знаний, побуждений к этому поиску, а также к философствованию.

Оценивание, размышления, медитация.

О сексе привыкли говорить с опаской – так, словно обсуждается проблема противочумных мероприятий. И за таким отношением забывается очевидное: секс может и должен быть приятнейшим времяпрепровождением, не лишенным к тому же терапевтического эффекта, не говоря уж об образовательных моментах.

ИНТЕЛЛЕКТ

Можем ли мы довольствоваться определением интеллекта, которое выводится из того, что есть, а не из того, что должно быть? В целом концепция IQ не имеет ничего общего со здравым смыслом; это исключительно технологическая концепция. К примеру, у Геринга был высокий показатель IQ, но человеком он был бестолковым. И уж точно порочным. Я вовсе не противник концепции IQ. Но дело в том, что, полагаясь на этот показатель, психология сама себя ограничивает – без внимания остаются гораздо более важные вещи: мудрость, знание, интуиция, понимание, здравый смысл, способность рассуждать. А все потому, что IQ – понятие весьма удобное, «технологическое». Но гуманиста оно, конечно же, ни в коей мере не устраивает.

Что повышает IQ – эффективность мышления, здравомыслие, разумность суждений? Мы многое знаем о том, что разрушает интеллект, и почти ничего – о том, что способствует его развитию. Возможна ли психотерапия интеллекта?

Организменная концепция интеллекта?

В какой мере тесты интеллекта отражают культурные влияния?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: