НАКОНЕЦ ГРЕГ УВИДЕЛ ЧЕЛОВЕКА, СТОЯВШЕГО НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ ШИРОКОЙ ТРЕЩИНЫ. ТОТ ШИРОКО УЛЫБАЛСЯ. ЭТО БЫЛ МУЗАФАР, ЕГО НОСИЛЬЩИК.

Мортенсон неловко высвободился. Хотя проводник был на голову его ниже и лет на двадцать старше, его объятия буквально лишили Грега способности дышать.

Музафар радостно ударил Мортенсона по спине. То ли от этого, то ли от пыли, взлетевшей от одежды, Мортенсон начал кашлять и долго не мог остановиться.

«Чаю, мистер Гирег! — предложил Музафар, явно обеспокоенный состоянием Мортенсона. — Чай придаст вам сил!»

Проводник привел Мортенсона в небольшую пещеру, где можно было укрыться от ветра. Он оторвал от большого пучка полыни, прицепленного к рюкзаку, несколько веток, порылся в карманах своей огромной выцветшей куртки «Гортекс» (подарок одной из бесчисленных экспедиций, которые он вел по Балторо), достал кремень и металлический чайник и уселся готовить чай.

* * *

Впервые Мортенсон познакомился с Музафаром Али через четыре часа после того, как вместе с Дарсни спустился с К2. От базового лагеря на Броуд-пике их отделяло меньше пяти километров. Раньше они покрывали такое расстояние за сорок пять минут — когда ходили на Броуд-пик в гости к красивой мексиканской альпинистке, которую Дарсни все лето пытался соблазнить. После спуска с К2 они четыре часа шли, волоча непослушные ноги и таща немыслимый по тяжести груз.

Тогда Музафар и его друг Якуб только что закончили работу с мексиканской экспедицией и теперь налегке возвращались домой через Балторо. За четыре доллара в день они предложили донести тяжелые рюкзаки Мортенсона и Дарсни до Асколе. Американцы с радостью согласились. Хотя в наличии оставались последние рупии, они собирались более щедро вознаградить своих проводников, спустившись с гор.

Музафар принадлежал к народности балти. Эти горцы живут в самых суровых высокогорных долинах Северного Пакистана. Более шестисот лет назад балти пришли сюда с юго-запада, с Тибета, через перевал Ладакх. Неприступные горные перевалы стали тяжелым испытанием для буддистов, и буддизм уступил место религии, более подходящей для их новой родины. Такой религией стал шиитский ислам.[5] Но балти сохранили свой язык — древнетибетский. Этот маленький народ сумел отлично приспособиться к жизни на такой высоте, на которую не каждый человек рискнет подняться даже на короткое время. Физически балти напоминали альпинистов, покоряющих горы Балтистана, и своих дальних сородичей — непальских шерпов.[6] Балти — люди недоверчивые, с подозрением относящиеся к чужакам; кроме того, исповедуют мусульманство. Неудивительно, что европейцы воспринимают их совсем не так, как буддистов-шерпов.

Балти произвели глубочайшее впечатление на Фоско Мараини, члена итальянской экспедиции 1958 года, которая совершила первое восхождение на Гашербрум IV, скалистого соседа К2. Написанная им книга «Каракорум: восхождение на Гашербрум IV» читается скорее как этнографический трактат о жизни балти, чем как воспоминания об альпинистском триумфе. «Они способны запугать и подавить человека. Мало того, что от них частенько исходит отвратительный запах, в них безошибочно распознаешь разбойников, — писал Мараини. — Но если вам удастся расположить их к себе, вы поймете, что они умеют хранить верность и обладают огромным мужеством. Физически они очень сильны, умеют преодолевать трудности и усталость. Эти маленькие мужчины с тонкими, как у аистов, ногами день за днем тащат на плечах груз в сорок килограммов по таким тропам, на какие европеец не ступит даже без всякого груза прежде, чем десять раз подумает».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: