МОРТЕНСОНУ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ОН ПОПАЛ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ, В МИР ВОЮЮЩИХ МЕЖДУ СОБОЙ ГОРОДОВ-ГОСУДАРСТВ.

Вазири не показывают чужакам не только своих женщин. С 600 года до наших дней это племя сопротивляется внешнему миру изо всех сил, сохраняя край таким же закрытым, как скрыты от посторонних глаз его женщины.

Они проезжали мимо оружейных мастерских, где ремесленники-вазири искусно копировали иностранное автоматическое оружие. На обед остановились в самом крупном поселении Вазиристана, Банну. Пришлось пробираться через глухую пробку из запряженных ослами повозок и пикапов. В чайной Мортенсон расположился поудобнее и попытался завязать разговор с соседями по столу. Рядом с ним сидели старики — как раз к таким людям и советовал обращаться Хаджи Али. Мортенсон говорил на урду, и его не понимали. Он подумал, что, вернувшись в Боузмен, стоит изучить пушту.

Напротив чайной за высокими стенами скрывалось построенное саудитами медресе. Через два года туда приедет изучать ваххабизм[46] «американский талиб» Джон Уокер Линд. После американской прохлады жгучее солнце Вазиристана покажется Линду невыносимым. Он перейдет границу и продолжит образование в горном медресе Афганистана, которое будет финансировать Усама бен Ладен.

Весь день Грег и его водитель Хан ехали дальше и дальше. По дороге Мортенсон пытался запомнить несколько вежливых приветствий на языке пушту.

«Мы ехали по самой суровой местности, какую только можно себе представить. И в то же время она была великолепно безмятежной, — вспоминает Мортенсон. — Мы забрались в самое сердце племенных территорий. Я был в восторге от того, „то нам это удалось“».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: