НАС БЛАГОСЛОВИЛ ВЕРХОВНЫЙ МУФТИЙ ИРАНА. С ЭТОЙ МИНУТЫ НИ ОДИН ШИИТ НЕ БУДЕТ МЕШАТЬ ТВОЕЙ РАБОТЕ. ИНШАЛЛА».

* * *

Той весной известие о постановлении иранского муфтия распространилось по Балтистану быстрее, чем ледниковые реки стекают в долины с вершин Каракорума. Утренние совещания в вестибюле отеля «Инд» стали настолько многолюдными, что двух столов уже не хватало и пришлось перебраться в банкетный зал наверху. Обсуждения становились все более шумными. Пока Грег находился в Скарду, к нему каждый день приезжали гонцы из сотен отдаленных деревень. Все они предлагали новые проекты. Получив одобрение Верховного совета аятолл, Мортенсон мог спокойно работать в Балтистане.

Он стал обедать прямо на кухне отеля. Только здесь было возможно спокойно съесть омлет или овощное карри,[53] не отвечая на вопросы и обращения. Только тут у него не просили возродить добычу полудрагоценных камней или отремонтировать деревенскую мечеть.

Хотя Мортенсон этого еще не понимал, в его жизни начался новый этап. Больше не было времени на то, чтобы общаться с каждым просителем, хотя поначалу он пытался это делать. Он и раньше был занят, но теперь казалось, что в сутках явно не хватает часов шести-семи. Приходилось вычленять из сплошного потока прошений те проекты, которые можно было реально осуществить.

Сайед Аббас, влияние которого в высокогорных долинах было крайне велико, прекрасно понимал потребности каждой общины. Он был согласен с Мортенсоном в том, что только образование поможет бороться с бедностью. Но понимал, что у детей Балтистана есть более насущная проблема. В таких деревнях, как Чунда в долине Шигар, каждый третий младенец не доживает и до года. Антисанитария и отсутствие чистой питьевой воды — вот основные причины детской смертности.

Мортенсон с пониманием отнесся к этим словам.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: