Общественный и государственный строй Ахеменидской державы.

В Ахеменидскую державу вошли области Малой Азии, Элам, Вавилония, Сирия, Финикия и Египет, в которых задолго до возникновения Персидской империи сложились свои государственные институты — иранские области были более отсталыми. Кроме того, персы покорили также кочевые арабские и скифские племена, которые находились на стадии разложения родового строя. Таким образом, состав державы был очень неоднородным. Часть иранской знати, особенно в восточных областях, по всей вероятности, веда более или менее патриархальное натуральное хозяйство. В то же время в западных областях державы сохранялись социально-экономические отношения, сложившиеся там до персидского завоевания. Товарно-денежные отношения здесь были сравнительно высоко развиты. В самой Персии характерна была эксплуатация работников, которые назывались по-персидски гарда или по-эламски курташ. Это были многочисленные отряды, составленные преимущественно из военнопленных, но также из общинников, вызванных на повинности; не исключено и привлечение наемной рабочей силы. Гарда работали на строительстве многочисленных дворцов в качестве ремесленников и чернорабочих, пасли царский скот, занимались сельскохозяйственным трудом. Гарда, занятые в сельском хозяйстве, нередко селились по деревням; были деревни, сплошь заселенные пленными из определенной местности или покоренного государства.

Помимо того широко практиковалось и расселение военных колонистов из одной страны на территории другой. Наряду с этим сохранялась, особенно в западных областях, прежняя система эксплуатации оброчных рабов, арендаторов и т. д. Разнородный характер общества в различных частях Ахеменидской державы приводил к тому, что при создании системы управления покоренными странами персы сталкивались с большими трудностями.

Кир и Камбис сохраняли прежнее внутреннее управление в завоеванных странах, почти не изменив его, и предоставили покоренным народам известное самоуправление. Однако восстания 522 — 521 гг. показали непрочность Ахеменидской державы. Поэтому реформы Дария были направлены к тому, чтобы создать устойчивую систему государственного управления и контроля над завоеванными странами, упорядочить сбор налогов и увеличить контингенты войск. Осуществление этих реформ заняло ряд лет; началом их, по-видимому, послужила предпринятая около 518 г. реорганизация и унификация системы управления провинциями. В результате проведения этих реформ в Вавилонии. Египте и других странах была создана, по существу, новая административная система, которая в дальнейшем до конца господства Ахеменидов не претерпела существенных изменений.

Дарий I разделил государство на административно-податные округа, которые назывались сатрапиями^[43]. Как правило, сатрапии по своим размерам намного превосходили провинции более ранних империй, и в ряде случаев границы сатрапий совпадали со старыми государственными и этнографическими границами стран, входивших в состав Ахеменидской державы (например, Египет, Мидия, Элам и т.п.).

Внутри сатрапии могли существовать автономные, самоуправляющиеся племена и города (наиболее важными из последних были финикийские, а также греческие в Малой Азии). Персы не вмешивались во внутренние дела финикийцев, и те до конца поддерживали Ахеменидов. Список сатрапий содержится в Бехистунской и других древнеперсидских надписях. В них перечислены 23 страны. Подобный список сохранился и в труде Геродота. В составе 20 сатрапий он называет около 70 народов, включенных в Ахеменидскую державу. Расхождения между Геродотом и ахеменидскими надписями в значительной мере объясняются тем, что количество сатрапий и их границы менялись вследствие новых завоеваний (например, долины Инда) или же в результате новых административных реформ. Общая тенденция этих реформ сводилась к дроблению сатрапий: число их увеличивалось, а территория соответственно уменьшалась. Например, при Дарий I Малая Азия была разделена на 4 сатрапии, а при Дарий III там было 7 сатрапий.

Во главе новых административных округов стояли сатрапы. Должность сатрапа существовала с начала возникновения Ахеменидской державы, но при Кире, Камбисе и в первые годы царствования Дария I во многих странах ее исполняли местные чиновники.

Реформы же Дария, в частности, были направлены к тому, чтобы сосредоточить руководящие позиции в руках персов, а на пост сатрапов теперь, как правило, назначались только персы.

При Кире и Камбисе в руках одного и того же лица, а именно сатрапа, были объединены гражданские и военные функции. Об этом, в частности, свидетельствуют документы о деятельности сатрапа Губару (Гобрия) в Вавилонии и Заречье (т. е. Сирии с Верхней Месопотамией), который одновременно являлся гражданским и военным наместником.

Кроме того, согласно Бехистунской надписи, в самом начале царствования Дария I сатрапы наряду с управлением своими областями осуществляли также общее командование войсками во время войны. Дарий ограничил власть сатрапа, установив четкое разделение функций сатрапов и военных властей. Теперь сатрапы превратились исключительно в гражданских наместников, они стояли во главе администрации своей области, осуществляли судебную власть, следили за хозяйственной жизнью страны и поступлением налогов, обеспечивали безопасность в пределах границ своей сатрапии, контролировали местных чиновников. В мирное время в распоряжении сатрапов находилась только небольшая личная охрана. Что жо касается армии, то ее возглавляли военачальники, которые были независимы от сатрапов и подчинялись непосредственно царю.

Однако после смерти Дария I разделение военных и гражданских функций не соблюдалось строго, и часто объем власти сатрапа зависел от многих факторов. При сыне Дария Ксерксе и позже некоторые сатрапы находились в зависимости от военачальников. С другой стороны, нередко сатрапы все же осуществляли и военную власть (например, во время похода Ксеркса против Греция — см. далее, лекцию 8), и к IV в. до н.э. это стало обычным явленном. Например, во время войны с Александром Македонским бактрийцы сражались под командованием своего сатрапа.

Начиная со времени царствования Ксеркса иногда две или несколько сатрапий находились в руках одного и того же человека^[44]. Например, царевич Кир Младший получил Лидийскую сатрапию, но власть его распространялась и на значительную часть Даскилейской и Ионийской сатрапий, В середине IV в. сатрап Киликии Мазей одновременно был наместником Заречья.

В связи с осуществлением новых реформ возник большой бюрократический аппарат с центральной царской канцелярией. Государственное управление располагалось не в главной резиденции царей — Персеполе, а в административной столице — Сузах (в. Эламе). В Сузы приезжали многие высокопоставленные лица и мелкие чиновники из различных концов государства, начиная от Египта и кончая Индией. Но только в Сузах, но также в Вавилоне, Экбатапах, Мемфисе и других столицах сатрапий были крупные государственные канцелярии с большим штатом писцов, которые были заняты перепиской официальных документов. Сатрапы и военачальники были тесно связаны с центральным управлением и находились под постоянным контролем царя и его чиновников, особенно тайной полиции. Верховный контроль над государством и надзор за всеми чиновниками был доверен хазарапату, который одновременно являлся начальником личной гвардии царя, так называемых десяти тысяч бессмертных^[45].

Уже при Кире II государственные канцелярии в западной части Ахеменидской державы пользовались арамейским языком и алфавитным семитским письмом, а позже, когда Дарий провел свои административные реформы, этот язык стал официальным и в восточных сатрапиях и применялся для общения между государственными канцеляриями всей империи. Из центра по всему государству рассылались официальные документы на арамейском языке. Получив эти документы на местах, писцы, которые знали два или несколько языков, переводили их устно на родной язык начальников областей, которые не владели арамейским. Кроме этого, общего для всего государства языка в различных странах для составления официальных документов писцы пользовались также и местными. Например, в Египте администрация была двуязычна и наряду с арамейским для общения с местным населением применялся также позднеегипетский язык (язык демотических документов). Для древнеперсидского языка (по мнению одних ученых, при Дарий I, по мнению других, еще при мидянах) было создано особое, упрощенное по сравнению с аккадским клинообразное письмо. Официальные надписи Ахеменидов высекались на камне на трех языках — аккадском, эламском и древнеперсидском — и тремя видами клинописи. В столице самой Персии Персеполе для административных нужд наряду с арамейским широко пользовались и эламским языком, пока во второй половине V в. до н.э. последний не был окончательно вытеснен арамейским. До тех пор в Персеполе чиновники свои распоряжения делали устно на древнеперсидском языке, а затем писцы их переводили одновременно на эламский и арамейский языки.

В государственном аппарате сами персы занимали особое положение: в их руках были сосредоточены важнейшие военные и гражданские должности не только в самой Персии, но и в других странах. После реформ Дария персы появились даже и провинциальных учреждениях в качестве судей.

Но вместе с тем ахеменидская администрация широко использовала в государственном управлении представителей других народов. В Вавилонии. Египте, Малой Азии и прочих областях судьями, градоначальниками, управляющими государственными арсеналами, начальниками царских строительных работ обычно были вавилоняне, египтяне, иудеи, арамеи, эламиты, греки и т. д. с их многовековым техническим и административным опытом. Например, в царском хозяйстве Персе поля счетоводами работали эламитяне, а надсмотрщицами и заведующими сокровищницей — персы.

Реформы Дария привели к значительным изменениям в системе аграрных отношений. У покоренных народов была отобрана часть земли. Эту землю Ахемениды раздавали большими поместьями в полновластное и наследственное владение членам царской семь и, представителям персидской знати, крупным чиновникам и т.д. Такие земельные владения были освобождены от уплаты государственных налогов. Яркое представление о хозяйствах этого типа дают поместья знатного перса, сатрапа Египта Аршамы. Он имел крупные земельные владения в Нижнем и Верхнем Египте и в шести различных странах на пути из Суз в Египет: в этих поместьях работали рабы-гарца. Аршаме принадлежали также поля в окрестностях Ниппура (в Вавилонии). Кроме того, в Ниппуре Аршама владел большими стадами мелкого скота и сдавал его внаем.

Так, например, в 413 г. в течение пяти дней он сдал через своего управляющего внаем различным пастухам 2981 голову мелкого скота, а в 403 г. только за один цепь были сданы внаем 1333 головы скота. Персы чувствовали себя в Вавилонии настолько уверенно, что некий Багамири, сын Митридата, в 429 г. сдал в аренду деловому дому Мурашу свое обработанное хлебное поле, а также поле, которое досталось ему после смерти его дяди (брата отца) Рушундата, сроком на 60 лет. Оба поля были расположены близ Ниппура по берегам двух каналов, рядом с полем другого перса, по имени Рушуннатиш. Багамири сдавал в аренду также жилые дома. Арендатор уже при составлении контракта уплатил всю арендную плату — 180 тыс. л фиников. При этом дом Мурату взял на себя обязательство превратить взятое в аренду поле в сад. Дом Мурашу часто арендовал также поля, принадлежавшие царице и членам царской семьи.

Огромные земельные владения (иногда целые области) с нравом наследственной передачи и освобождения от налогов получали и так называемые благодетели царя, оказавшие последнему какие-либо большие услуги. Они имели даже право суда над людьми, жившими в принадлежащих им областях. Например, целые области находились в руках сатрапа Тиссаферна (во Фригии), потомков соратников Дария в убийство Гауматы Отана (в Каппадокии), Гидариа (в Армении) и т.д. Среди царских «благодетелей» были и чужеземцы, например грек Фемистокл, который получил в свое владение несколько городов.

Наконец, часть земель находилась в фактической собственности царя; по сравнению с предшествующим периодом при Ахеменидах размеры царской земли резко увеличились. Эти земли обычно сдавались в аренду. Так, например, согласно контракту, составленному в 420 г. близ Ниппура, представитель дома Мурашу обратился к управляющему посевными полями царя, расположенными но берегам нескольких каналов, с просьбой сдать ему в аренду сроком на три года одно поле. Арендатор обязался платить ежегодно в качестве арендной платы 33 тыс. л. ячменя, 3 тыс, л. пшеницы, 1500 л. эммера, а также одного быка и 10 баранов. Кроме того, царю принадлежали многие крупные каналы, которые царские управляющие обычно сдавали в аренду. В окрестностях Ниппура царские каналы арендовал дом Мурашу, в свою очередь отдававший их в субаренду коллективам мелких землевладельцев. Например, в 439 г. семь землевладельцев заключили контракт с тремя арендаторами царского капала, в числе которых был и дом Мурашу. По этому контракту субарендаторы получили право орошать свои поля в течение трех дней ежемесячно водой из капала. За это они должны были платить арендаторам 1/3 часть урожая и фруктов как «водную подать» с орошаемых полей, а также определенную сумму денег за каждую меру земли. Если субарендаторы используют воду для орошения земель, не предусмотренных договором, арендная плата соответственно возрастет.

Персидским царям принадлежали также ирригационная система по р. Ак в Средней Азии, леса в Сирии, доходы от ловли рыбы в Файюмском озере в Египте, рудники, а также сады, парки и дворцы в различных частях государства.

Вместе с тем при Ахеменидах широко применялась (по крайней мере в Вавилонии) такая система землепользования, когда царь сажал на землю своих воинов, которые обрабатывали выделенные для них наделы коллективно целыми группами, отбывали воинскую повинность и платили определенную денежную и натуральную подать. Эти наделы назывались наделами лука, лошади, колесницы и т. д., к их владельцы должны были выполнять военную повинность в качестве лучников, всадников и колесничих. В начале господства персов экономическое положение владельцев этих наделов было устойчивым, так как военные завоевания продолжались, и поэтому цари заботились о своих воинах. Когда владельцы наделов находились на войне, их землю обрабатывали члены семьи. В тех случаях, когда государство не нуждалось в этих людях в качестве воинов, они должны были платить налог. Но постепенно такая замена военной повинности уплатой налога стала обычной. Денежные налоги особенно отрицательно сказывались на хозяйствах рядовых воинов, так как для их уплаты приходилось прибегать к помощи ростовщиков. Для этого приходилось закладывать наделы, и нередко владельцы были не в состоянии выкупить их обратно. Правда, эти наделы нельзя было отчуждать, и кредитор мог брать в счет долга только урожай, но не мог принимать в заклад землю, которая переходила наследникам воина по мужской линии или же при отсутствии таких наследников возвращалась государству. Но многие колонисты были обременены долгами, и иногда кредиторы фактически брали земли в залог под видом усыновления хозяина, становясь таким образом фактическими владельцами наделов. Кроме того, наделы можно было сдавать в аренду при условии, что владелец-арендодатель будет продолжать нести свою службу.

Следует учесть также то, что размеры наделов постепенно уменьшались, так как они делились между наследниками. Поэтому нередко два или несколько человек совместно владели одним воинским наделом или делили его между собой. Естественно, это также вело к разорению военных колонистов и ослаблению персидской армии. Поэтому в V и IV вв. до н.э. в своей военной политике Ахеменидам приходилось полагаться в основном на наемников, а не на владельцев наделов, которые не всегда имели даже военное снаряжение.

Значительные изменения произошли в период ахеменидского господства и в налоговой политике. При Кире и Камбисе еще не было твердо урегулированной системы налогов, основанной на учете экономических возможностей стран, входивших в состав Ахеменидской державы. Подвластные народы доставляли подарки, а если вносили налоги, то, по крайней мере частично, натурой. Около 518 г. Дарий Т установил новую общегосударственную налоговую систему. Все сатрапии обязаны были платить строго зафиксированные для каждой области денежные налоги, установленные с учетом количества обрабатываемой земли и степени ее плодородности. Налогами были впервые обложены также и храмы в покоренных областях. Что касается самих персов, они как господствующий народ не платили денежных налогов, по, по-видимому, не были освобождены от натуральных поставок. Остальные пароды, в том числе и жители автономных государств (например, финикийцы, киликийцы и т. д.), платили в год в общей сложности около 7740 вавилонских талантов серебра (232200 кг). При этом большая часть этой суммы приходилась на народы наиболее экономически развитых стран — Малой Азии, Вавилонии, Сирии, Финикии и Египта.

Хотя система подарков тоже была сохранена, последние отнюдь не носили добровольного характера. Был установлен определенный размер подарков, но в отличие от податей они уплачивались натурой. При этом преобладающее большинство подданных платили налоги, а подарки доставлялись главным образом народами, жившими на границах империи (колхидяне, эфиопы, арабы и т. д.). Страны, лишенные собственных рудников, для внесения податей должны были приобретать серебро путем продажи продуктов земледелия и ремесла, что содействовало развитию товарно-денежных отношений.

Завоевав Лидию, персы познакомились с золотой монетой. После 517 г. до н.э. Дарий I ввел и в Ахеменидской державе монетную единицу, составлявшую основу единой для всей империи денежной системы, а именно золотой дарик весом 8,4 г. Чеканка золотой монеты была прерогативой только персидского царя. Благодаря тому что дарик содержал всего 3% примеси, он в течение нескольких веков занимая положение основной золотой монеты в торговом мире.

В Ахеменидской империи существовали следующие типы монетной чеканки; 1) царская, 2) сатраыская, 3) провинциальная с изображениями царя, 4) чеканка подвластных персам автономных городов и стран. Обычным средством обмена служил царский серебряный сикль весом 5,6 г, равный по своей стоимости 1/20 дарика и чеканившийся главным образом в малоазийских сатрапиях. Как на дарике, так и на сиклях помещалось изображение персидского царя.

Серебряные и более мелкие медные монеты чеканили персидские сатрапы в своих резиденциях и в греческих городах Малой Азии для расплаты с наемниками во время военных походов, а также автономные города и зависимые цари. В частности, финикийские города чеканили муниципальные и царские монеты. В областях с менее развитыми товарными отношениями (например, в Египте, на востоке Ирана) металл даже в монетной форме по-прежнему принимался только на вес. Деньги, поступившие в качестве государственных налогов, в течение многих десятилетий откладывались в царских сокровищницах, были изъяты из обращения, и только небольшая часть этих денег поступала обратно в качестве жалованья для наемников, а также для содержания двора и администрации. Поэтому для торговли не хватало чеканной монеты и даже драгоценных металлов в слитках. Это наносило большой вред развитию товарно-денежных отношений и принуждало к сохранению натурального хозяйства или заставляло прибегать к прямому обмену товарами. Как свидетельствуют документы из Вавилонии, в этой стране при Ахеменидах нередко из-за нехватки серебра имела место меновая торговля. Для уплаты налогов населению приходилось прибегать к ростовщическому кредиту.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: