Древнейшие письменные источники по истории Казахстана.

В VI-VII вв. тюркоязычные племена Центральной Азии, входившие в состав Тюркского каганата, а также западнотюркские племена Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа, создавшие Хазарское государство, уже пользовались собственным письмом. Необходимость в письменности возникала, очевидно, из нужд административной и дипломатической практики и фиксации государственных актов, определенную роль могли играть и религиозные мотивы.

Иноземные источники сообщают о деревянных дощечках, на которые у тюрков наносились рези (знаки) при исчислении “количества требуемых людей, лошадей, податей и скота”. Вместе с тем, тюркские послы снабжались грамотами. Так, прибывший в 568 г. в Константинополь ко двору Юстина тюркский посол, согдиец Маниах, привез послание от кагана, написанное, как рассказывает византийский историк Менандр, “скифскими письменами”.

О том, что зто были за “письмена”, можно судить по древнейшему сохранившемуся памятнику Тюркского каганата – Бугутской надписи. Стела была водружена на кургане одного из первых тюркских каганов, Таспара (572- 581), примерно через 15 лет после посольства Маниаха. Надпись сделана насогдийском языке. На одной из сторон стелы находится почти полностью уничтоженный эрозией текст на санскрите письмом брахми. Согдийский вариант, к сожалению, сохранившийся неполностью, рассказывает о событиях первых тридцати лет существования Тюркского каганата, особенно подробно описывая аспар-кагана. Из обращения к читателям видно, что согдийское письмо было понятно в каганате достаточно широкому кругу образованных людей из верхов тюркского общества. Большое число согдийцев жило при дворах тюркских каганов: они были дипломатами и чиновниками, придворными и наставниками в грамоте, о чем прямо сообщают иноземные источники; они строили оседлые поселения и водили торговые караваны в Китай, Иран и Византию с товарами, принадлежащими тюркской знати. Их культурное влияние на тюрков было очень значительно. Именно через согдийцев главным образом тюрки познакомились с достижениями древних цивилизаций Средней и Передней Азии.

В те же годы, когда была воздвигнута Бугутская стела, на тюркский язык было впервые переведено и зафиксировано письменно буддийское сочинение(Нирвана-сутра) с целью пропаганды буддизма среди тюрков. Оно не могло быть записано на бумаге иным алфавитом, кроме хорошо известного тюркам согдийского.

Есть все основания полагать, что наряду с использованием согдийского языка в письменности, тюрки употребляли согдийский алфавит и для фиксации собственной речи. Позднее этот алфавит получил название “уйгурского”; уйгуры пользовались им особенно широко в IX-XV вв. Но для письма на камне (так называемого “монументального”) курсивный согдийский алфавит применялся редко.

Еще большее значение для истории тюрко-согдийских контактов в Семиречье имеют наскальные надписи в ущельях Терек-сай и Куран-сай, близ р. Талас. Они относятся к X-XI вв., написаны на согдийском языке и содержат длинные перечни тюркской знати, посетившей ущелья. Надписи свидетельствуют, что тюркская знать, даже в эпоху начавшейся ее исламизации в государстве Караханидов, продолжала сохранять согдийскую образованность и древнетюркские “языческие” имена.

Таким образом, в раннем средневековье в древнетюркских государствах бытовало два вида письменности – руническая и уйгурская. Сохранялась исогдийская письменность. Письмом пользовалась прежде всем верхушка тюркского общества. Однако же, существование надписей, начертанных небрежно и без достаточного знания орфографии (например, в надписях на бронзовом зеркале из кимакского женского погребения в Прииртышье и на пряслице с Талгарского бородища), могут свидетельствовать о довольно широком распространении рунического письма в разных социальных слоях древнетюркского народа.

Древнеуйгурская письменность развивалась, начиная, очевидно, с VIII в., в городах Восточного Туркестана. Сами авторы называли язык, на котором они писали “тюркским”. И действительно, языковые особенности уйгурских текстов обнаруживают большое сходство с особенностями руники и лишь незначительно отличаются от них некоторыми деталями грамматической структуры. Будучи широко использованным в религиозных сочинениях (главным образом переводных), в юридической документации, отражающей новые формы быта тюркского населения Восточного Туркестана, этот язык получил дальнейшее развитие и представлен богатством лексики, грамматических и стилистических форм. На территории Средней Азии и Казахстана древнеуйгурская письменность имела меньшее распространение, чем в Восточном Туркестане. Во всяком случае, ее ранние памятники здесь не сохранились, не известно об ее употреблении и на этой территории по упоминаниям в документах, происходящих из Терфанского оазиса. Так, в одном из них рассказывается о манихейских общинах в Таразе, где писались и переводились на тюркский язык сочинения духовного содержания. Скриптории манихейских монастырей в Таразе существовали в VIII-IX вв. Сохранились два ярлыка уйгурских (или карлукских) князей на древнеуйгурском языке, относящихся к Х в., и содержащих сведения о событиях в долине р. Или; там упомянуто тюркское племя басмылов и пленники-согдийцы. Важно заметить, что в ярлыке, написанном от имени “правителя государства Бильге-бека”, упоминается полученное им послание на согдийском, которое он “соизволил понять”. Это свидетельствует о стойкости использования согдийского письма в тюркской среде.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: