Образование Туркестанской (Кокандской) автономии и Туркестанской АССР

Туркестан (Туркестанское генерал-губернаторство) после завоевания Россией Средней Азии включал в себя Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую и Семиреченскую области. Преобладающую часть населения составляли казахи, киргизы, узбеки, туркмены, таджики. В советской историографии нет объективной оценки политической ситуации в Туркестане рассматриваемого периода. Наиболее достоверное описание ситуации в Туркестане после падения царского самодержавия и прихода к власти в России Временного правительства дают секретные донесения французской военной миссии в Персии (Иране), адресованные военному министру Франции. Туркестан в этот период стал ареной противоборства следующих претендентов на господство в бывшей российской колонии:

представителей свергнутого царского режима;

Временного правительства;

большевиков;

Афганистана, который, пользуясь ситуацией смены власти, пытался вернуть себе захваченные царской Россией его территории в этом регионе;

Англии, которая видела в Туркестане заслон от внешних посягательств на её владения в Индии и Месопотамии [6].

Туркестан представлял немалый интерес также для Германии и Турции, пытавшихся нейтрализовать активность Англии, их главного противника [7].

Что касается политических сил, сложившихся к этому периоду, то в Туркестане уже существовала определённая политически грамотная прослойка интеллигенции - она появилась, несмотря на ограничения царского правительства в области образования в отношении представителей национальных окраин. Немало молодых людей сумели пройти обучение в ведущих учебных заведениях Петербурга, Москвы, Оренбурга и других городов. Они являли собой довольно влиятельную силу в туркестанском обществе. Ещё до падения царского режима, озабоченные судьбой своего народа, Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов, Халел Мухамеджанов, Мухамеджан Тынышбаев, Мустафа Чокай и многие другие через издаваемые ими газеты активно занимались формированием и распространением политической мысли в Туркестане.

Ко времени прихода к власти Временного правительства в среде туркестанской интеллигенции наметились два подхода в отношении будущего устройства края. Согласно первому, Туркестан должен был стать единым неделимым, самостоятельным государством, в составе которого могли бы быть несколько автономных уаялатов. Правительство будущего Туркестана должно было иметь своей главной задачей сплочение с помощью взвешенной разумной политики тюркских народов региона и создание единого национального государства. Эта идея принадлежала Мустафе Чокаю и его единомышленникам [8]. При этом они исходили из того, что Туркестан сможет восстановить свою утерянную государственность и защитить её от внешней угрозы только при консолидации всех тюркских народов, проживавших в регионе.

Сторонники другого направления развития Туркестана полагали более целесообразным создание отдельных национальных автономий в составе будущей России. Эту идею выдвигали и отстаивали представители партии Алаш во главе с Алиханом Букейхановым, Ахметом Байтурсыновым, Миржакыпом Дулатовым, Мухамеджаном Тынышбаевым. Идеология партии Алаш также исходила из интересов всего народа, не разделяя его на классы. Основной её целью было избавление от русского колониального гнёта. Согласно программе партии Алаш, Россия должна была стать объединением равных государств на принципах федерации. Туркестан в составе России как равноправный член федерации должен был быть иметь право самостоятельно управлять собственным государством при тесном сотрудничестве с другими государствами-членами федерации [9].

В апреле и июне 1917 года в Оренбурге прошли два всеказахских курултая. В июне два представителя партии Алаш - А.Букейханов и М.Тынышбаев - по поручению Временного правительства возглавили Тургайскую и Семиреченскую области [10].

Сырдарьинские казахи, находившиеся под сильным влиянием ислама и туркестанского джадидизма, в августе 1917 года созвали в Ташкенте конференцию, на которой представили проект национальной автономии более радикального характера, чем партия Алаш. Определились две группы, соперничавшие за культурное и моральное влияние в южном регионе: джадиды и улемисты. Их соперничество в дальнейшем переросло в политическую борьбу [11].

Джадиды восприняли Февральскую революцию как начало новой эры. В своих "Воспоминаниях о событиях 1917 года" ("1917?ue anoaeieoa?i") Мустафа Чокай объясняет, что эта вера появилась не на пустом месте: Первый всеказахский курултай, состоявшийся в Оренбурге в апреле 1917 года, выдвинул ряд требований, в том числе:

приостановить процесс переселения русских в Туркестан и возвратить коренным жителям их исконные земли, отобранные и переданные русским переселенцам;

передать административные функции в крае в руки самих туркестанцев;

вернуть домой туркестанцев, мобилизованных на тыловые работы в ходе Первой мировой войны.

Все эти требования были признаны и приняты Временным правительством [12].

Джадиды стремились использовать свободы, предоставленные Февральской революцией, для полного участия Туркестана в политической жизни новой России, считая, что они выражают интересы мусульманского населения. Джадиды были согласны сотрудничать с русскими социалистами, но при условии признания ими традиций коренного населения. Расхождения с улемистами касались главным образом вопроса об основах будущего Туркестанского государства.

Улемисты, представлявшие традиционную местную элиту, выступали за национальную автономию в составе России. Однако эта автономия должна была основываться на принципах шариата [13].

29 октября 1917 года Ташкент оказался в руках большевиков [14].

В ноябре 1917 года улемисты созвали съезд мусульман и предложили Ташкентскому совету большевиков создать новый коалиционный Туркестанский комитет. Со стороны большевиков последовал отказ.

Неоднократные попытки представителей Временного правительства (с ними был и Мустафа Чокай) провести переговоры с большевиками также завершились безуспешно. Члены делегации при посещении большевистской штаб-квартиры в Ташкенте были подвергнуты насилию [15]. Большевики были бескомпромиссны. Они пользовались услугами людей, известных своей жестокостью и преступным прошлым, как в случае с комиссаром Фроловым, который по вечерам развлекался, стреляя в освещённые окна мирных жителей [16].

После захвата Ташкента, как свидетельствуют донесения французской военной миссии, большевики предались кровавым репрессиям. Представители Временного правительства, среди которых были граф д'Оррер, генерал Киелечко, адвокат Дружкин, полковник Бек и капитан Русанов, были заточены в крепость и "умерщвлены самым жестоким образом: их крики доносились с раннего вечера до двух часов ночи". Руководили пыткой большевики Тоболин, Перфильев, Колосов, Стасиков [17].

С 5 по 13 декабря 1917 года по инициативе партии Алаш прошёл Третий всекиргизский (казахский) съезд, на котором 10 декабря 1917 года была провозглашена Автономия Казахского Края и был избран Исполнительный Комитет. Было образовано два правительства на территории Степи: западного Казахстана и восточного Казахстана. Задача обоих правительств состояла в том, чтобы воспрепятствовать проникновению большевиков на территорию Степи [18]. Автономия Казахского Края вошла в историю как автономия, управлявшаяся правительством Алаш-Орды. Автономия Алаш-Орды была разгромлена в 1918 году. Лидеры партии Алаш были арестованы большевиками и расстреляны в тридцатые годы.

1.2.Туркестанская (Кокандская) автономия и её разгром большевиками

После отказа большевиков Ташкента пойти на переговоры джадиды созвали в конце ноября - начале декабря 1917 года съезд в городе Коканде. Был образован Совет народов Туркестана: две третьих Совета составляли местные жители, одну треть - русские и евреи. 10 декабря 1917 года своим волеизъявлением Совет провозгласил Туркестанскую автономию, вошедшую в историю как Кокандская автономия по месту её провозглашения. Правительство возглавил Мухамеджан Тынышбаев, которого затем сменил Мустафа Чокай. Мухамеджан Тынышбаев возглавил министерство внутренних дел. В правительство также вошли: Султан Шоахмедов - заместителем премьер-министра, Убайдулла Ходжаев - военным министром, Юрали Агаев - министром земледелия и водных ресурсов, Обиджон Махмудов - министром продовольствия, Соломон Абрамович Гершвельд - министром финансов. Четыре вакантных места предназначались для представителей от европейской части населения [19].

Мустафа Чокай, понимая всю ответственность, которую возлагает на них провозглашение Кокандской автономии в тогдашних условиях, в своем выступлении на съезде сказал, что для построения полнокровного государства и его сохранения требуются кадры и армия. Он напомнил, что "как бы ни была ослаблена Россия, она сильнее Туркестана" [20]. Позже, в 1932 году, анализируя декабрьские события, Мустафа Чокай в статье "?aeoi?nai anoaeieoa?i" ("Воспоминания о декабрьских событиях")* пишет: "Провозглашение автономии подняло дух туркестанцев. Кокандская автономия явилась определенным этапом в нашей жизни, показавшим, насколько была слепа наша вера в русскую революцию и русскую демократию"[21].

Провозглашая автономию, её сторонники ссылались на ленинский декрет об автономии для всех народов России. "Улуг Туркистан", самая влиятельная газета в Центральной Азии, издаваемая Бюро туркестанских "татар" (в состав её редакции входил и Мустафа Чокай), отмечала, что "исходя из этого, объявление Кокандской автономии не противоречит желанию народа и центрального правительства" [22]. Кокандская автономия была поддержана многотысячными митингами и демонстрациями в городах и аулах края. 13 декабря состоялась одна из таких мирных демонстраций в Ташкенте в поддержку Кокандской автономии. Большевики встретили демонстрантов пулемётными очередями.

Как указывает автор упомянутых донесений французской военной разведки, "большевистское правительство Ташкента, состоявшее исключительно из русских, настроенных враждебно против автономии Туркестана и коренного населения, осталось верным этой линии поведения. В тесном контакте с правительством Советов в Москве оно быстро стало централизующим и антисепаратистским органом. Большевики и не думали считаться с интересами местных жителей, зато они проявили снисходительность к некоторым кругам русских консерваторов, так как им не был чужд принцип единения русских по национальному признаку" [23].

В статье "?aeoi?nai anoaeieoa?i" Мустафа Чокай называет 13 декабря 1917 года траурным днём, "когда русские большевики злодейским образом убили десятки наших соотечественников, и кровь народа лилась рекой" [24]. Формально продекларировав право наций на самоопределение, большевики загнали в прочные оковы саму идею независимости нерусских народов бывшей царской России. На IV краевом съезде Советов Туркестана (19 - 26 января 1918 года) представитель фракции большевиков И. Тоболин однозначно выразился за создание особых условий для "класса трудящихся, класса пролетариата". Поскольку в Туркестане пролетариат был представлен только русскими переселенцами, эта завуалированная формулировка означала откровенное пренебрежение интересами коренного населения. В связи с этим съезд большевиков принял постановление "объявить вне закона Кокандское автономное правительство и арестовать главарей". Сам факт провозглашения автономии Туркестана был квалифицирован как "попытка контрреволюционных элементов найти опору в среде мусульманской буржуазии и темной массы мусульманства" [25].

На Коканд были брошены войска, состоявшие из рабочей красной гвардии, вооруженной милиции дашнак-цутунского отряда (дружины одноимённой армянской партии, известные своей особой жестокостью, были в рядах вооруженных сил советского Туркестана) и воинских частей Ташкентского гарнизона. Шестого февраля были начаты боевые действия против небольшого отряда сторонников Кокандской автономии. Три дня длилась резня большевиками мусульманского населения. Как отмечают английские исследователи, точное количество вырезанных жителей неизвестно, но оно, безусловно, огромно. Население Коканда, которое в 1897 году составляло 120.000 человек, в 1926 году сократилось до 69.300. Город был разрушен и сожжён [26].

Не имея армии, Кокандская автономия не сумела противостоять превосходившим силам большевиков, и после 64-дневного существования 13 февраля 1918 года была разгромлена. Сторонники автономии были вынуждены отойти в Ферганскую долину, где свыше 10 лет вели партизанскую войну.

Несмотря на всю жестокость репрессивных акций большевиков, лишь после 1920 года большевики сумели преодолеть это сопротивление [27].

1.3.Новый этап в национально-освободительном движении и эмиграция

Советская историография преподносила искажённо историю установления советской власти в Туркестане: автономия, провозглашенная в Коканде, сознательно представлялась как буржуазно-националистическое, пантюркистское государственное образование, имевшее целью восстановление Кокандского ханства [28]. Национально-освободительное движение, оказывавшее сопротивление установлению советской власти в Туркестане и известное как басмаческое, было умышленно приравнено к бандитизму и разбойничеству. Сам термин "басмачество" появился в 1919 году. На деле, в туркестанском обществе "басмачи" - это народные мстители и заступники. Их лозунг гласил: "Туркестан - родина туркестанских народов. Изгоним врага с родины". Движение возглавляли авторитетные люди, среди которых были оставшиеся в живых члены правительства Кокандской автономии. Оно имело всенародный характер, охватив все слои населения: представителей духовенства, интеллигенции (в основном, выходцы из джадидского движения), дехкан, ремесленников, сапожников [29].

То, что басмачи не были на самом деле ни бандитами, ни разбойниками, признавали и сами большевики. Так, командующий Туркфронтом М.В.Фрунзе в январе 1920 года докладывал обстановку в Туркестане следующим образом. "Два с лишним года житница Туркестанского края Фергана является ареной кровавой борьбы… Местная советская власть в первое время своего существования сделала всё возможное, чтобы оттолкнуть от себя трудовое население вместо привлечения к власти широких кругов рабочего и крестьянского населения… Вместо национализации производства шёл открытый грабёж не только буржуазии, но и средних слоёв населения… Действовавшие здесь части красноармейских войск в руках некоторых руководителей превращались из защитников революции и трудового народа в орудие насилия над ним. На этой почве и создалось то движение, которое известно под именем басмачества. Басмачи не просто разбойники. Если бы было так, то, понятно, с ними давно было бы покончено" [30].

Представитель французской военной миссии в Персии Жорж Дюкрок в своём донесении назвал репрессивные акции против повстанцев Ферганы "новым проявлением негибкой политики в отношении автономистских тенденций." Далее он обрисовал сложившуюся обстановку: "Когда начались волнения в этой плодородной провинции, по праву называемой Туркестанским раем, Колосов (один из представителей большевиков в Фергане - Б.С.) при поддержке рабочих и железнодорожников подавил бунт с энергичностью, напоминавшей действия русских генералов в Андижане. Заводы были разрушены, всё промышленное богатство Ферганы было уничтожено. Самое деятельное участие в этих акциях принимал комиссар Осипов. Волнения не прекратились. Они продолжаются и сейчас. Это вынуждает большевиков поддерживать в Фергане военные действия" [31].

Мустафа Чокай в статье "Ea?aineee??ia O??einoaiaa?u?eoou??ic?aeun" ("Керенский и национальное движение в Туркестане") пишет о бесчинствах, учинённых большевиками в отношении коренного населения, так: "В результате "блокады голодом" погибли 1 миллион 117 тысяч туркестанцев… На ноябрьской конференции 1917 года большевики приняли решение не допускать туркестанцев к управлению Туркестаном… Русские солдаты беспричинно предали огню и мечу мирные селения местных жителей…Русские мужики силой отобрали у туркестанцев их скот и лучшие пастбища... В ответ на обращение жителей с просьбой прекратить грабежи и бесчинства Сталин заявил, что это "вполне оправданные действия русского народа, который впервые в мире совершил пролетарскую революцию"". Всё это, по мнению Мустафы Чокая, способствовало расширению национально-освободительного движения в Туркестане [32].

Что касается численности участников басмаческого движения, то узбекские историки со ссылкой на советские и зарубежные архивные источники называют цифру от 70 до 100 тысяч человек [33].

Кокандская автономия явилась одним из первых опытов восстановления Туркестанской государственности демократическим путем через свободное волеизъявление народа. Её разгром дал толчок к возникновению широкого национально-освободительного движения в Туркестане.

Изучив опыт таких движений, французский исследователь Ален Гандольфи в работе "Les mouvements de liberation nationale" ("Национально-освободительные движения") [34] на основании анализа большого фактического материала делает выводы, имеющие универсальный характер.

По своему характеру, целям и задачам национально-освободительные движения могут быть двух типов:

если задачей национально-освободительного движения является избавление своего народа от колониальной или микро-колониальной зависимости, аннексии либо от какой-то другой формы господства, то оно квалифицируется как движение за национальную самостоятельность, за самоопределение (liberation-secession);

2) если же задачей национально-освободительного движения является вооружённая борьба за захват существующей власти с тем, чтобы внедрить свою программу реформ и свою идеологию; если при этом выдвигаются лозунги "освобождения народа от внутреннего гнёта и притеснения", от "тирании одной личности" или режима, от господства какой-либо группы людей или социального класса, то речь идёт о революции или терроризме (liberation-revolution), в зависимости от того, каким оно окажется после достижения своей цели [35].

А.Гандольфи устанавливает ряд закономерностей структурного и содержательного плана, свойственных национально-освободительному движению [36].

Национально-освободительное движение за самоопределение имеет целью восстановление либо построение национального государства (Etat-nation) через разрыв с государством-предшественником, которое воспринимается как незаконное. Эта нелигитимность проистекает из колониального характера оккупации [37].

Средства достижения цели зависят от среды и обстоятельств, в которых живет и действует движение. Оно вынуждено адаптироваться к этим условиям и в любом случае не может обойтись без применения насильственных методов в достижении своей цели.

Структура движения в большинстве случаев напоминает правительство какого-либо государства, даже если это правительство вынуждено временно располагаться за пределами своей страны. Это своего рода политическое руководство в ссылке, которое из-за обстоятельств должно быть вдохновителем борьбы, давать импульс не только движению, но и, по возможности и в идеале, более широким массам, стараясь вовлечь в национально-освободительное движение весь народ, всю нацию, ибо без поддержки народа оно теряет свой главный признак - национально-освободительный характер.

Стратегия и способы действия движения диктуются самим характером противостояния. Поскольку оно противостоит государству-колонизатору, более сильному, располагающему всеми легальными средствами для подавления движения, то задача последнего - избегать прямого столкновения. Национально-освободительное движение старается ослабить, дестабилизировать государство-колонизатор с тем, чтобы для начала достичь преимущества, а затем одержать окончательную победу, прибегнув к классической войне либо народному восстанию [38].

И, наконец, сказанное о национально-освободительном движении возможно реализовать лишь при наличии достойного лидера, вождя. Личность вождя должна отвечать определенным требованиям, обеспечивающим ему лидерство. Главное его качество - достижение харизматических масштабов, что абсолютно необходимо для придания энергии движению и её поддержания [39].

С этих позиций национально-освободительное движение в Туркестане, названное басмаческим, может однозначно квалифицироваться как движение за национальное самоопределение (liberation-secession). Оно не ставило задачу свержения власти в России, как это было в случае с октябрьским переворотом, свергнувшим Временное правительство. Кокандская автономия, возглавляемая Мустафой Чокаем, явилась одним из выражений стремления народа Туркестана восстановить свою государственность, утерянную в шестидесятые годы ХIХ века в период российской колонизации. Мустафа Чокай стоял за развитие концепции единого Туркестана (или Туркестанской целостности), заложенной в свое время известными национальными лидерами, такими, как Баласагун, Навои, Жумабай [40].

Попытку правительства Кокандской автономии восстановить утраченную Туркестанскую государственность, так же как и правительства Алаш-Орды, провозгласившего Автономию Казахского Края, следует расценивать как первые и самые яркие, после падения царизма, проявления национального возрождения тюркских народов российской Центральной Азии.

V краевой съезд Советов, проходивший с 20 апреля по 1 мая 1918 года, принял "Положение о Туркестанской Советской Республике", согласно которому Туркестан был объявлен советской социалистической республикой в составе Российской Советской Федерации. В основу данного государственного образования был положен строго классовый принцип, не допускавший никакой другой интерпретации, касающейся национально-территориальной автономии населяющих народов. Провозглашение Туркестана советской республикой не опиралось на демократическое волеизъявление народа [41].

Подавление демократических свобод привело к образованию весной 1918 года оппозиции в лице Туркестанской Военной Организации, куда вошли бывшие офицеры царской армии, колониальные чиновники, представители русской и национальной буржуазии [42].

В июне 1918 года большевики организовались в Коммунистическую партию Туркестана, в которой из 43 членов только 6 были представителями коренных народов. Это укрепило зависимость местной власти от контроля партийных органов и дало возможность интенсивного внедрения идей классовой борьбы в широкие массы [43].

После объявления "Кокандского автономного правительства вне закона" и принятия решения "арестовать главарей", большевики назначили 1000 рублей за голову Мустафы Чокая. Первого мая 1918 года Мустафа Чокай под чужой фамилией в сопровождении своей супруги Марии Яковлевны покидает Ташкент [44].

В условиях полного пренебрежения национальными интересами коренного населения и утверждения классового подхода как единственного принципа формирования государственности политические формы борьбы могли привести только к физическому устранению лидеров и сторонников национально-освободительного движения. Охладить большевистский пыл и приостановить большевистские бесчинства в крае, повернуть развитие событий в русло демократии можно было, лишь предав мировой гласности всю правду о "красном терроре" в Туркестане. Это стало основной задачей Мустафы Чокая, которую можно было осуществить только за пределами большевистской России, в эмиграции.

По утверждению российских историков, большевики пытались привлечь Мустафу Чокая на свою сторону уже с первых дней установления советской власти в Туркестане, предлагая ему войти в состав Туркестанского совнаркома в качестве председателя [45] и несколько позже - стать советником советского правительства в кемалистской Турции [46].

После отъезда из Ташкента Мустафа Чокай вместе с социалистами-революционерами в августе 1918 года участвует в работе 2-го совещания Комитета членов Учредительного собрания, прошедшего в Челябинске, а в сентябре того же года - в работе Государственного совещания в Уфе [47].

В этот же период Мустафа Чокай сотрудничает с грузинскими автономистами, активно участвует в политической жизни мусульманского сообщества на Кавказе, работает в редакциях газет "Вольные горцы" и "Борьба", при финансовой поддержке грузинского правительства налаживает издание журнала "На рубеже", став его главным редактором [48].

Мустафа Чокай в Тбилиси издаваёт также две мусульманские газеты - "Ени Дунья" ("Новый мир") и "Шафак" ("Заря") на турецком языке [49].

До начала 1921 года, то есть до вторжения частей Красной армии под командованием Серго Орджоникидзе в Грузию, Мустафа и Мария Чокай проживают в Тбилиси. Приход большевиков в Грузию вынуждает их переехать в Стамбул, где Мустафа Чокай сотрудничает с газетой "Таймс" [50].

В марте 1921 года супруги Чокай покидают Турцию и эмигрируют во Францию. Мустафа Чокай продолжит в Европе прерванный октябрьским переворотом процесс борьбы за независимость Туркестана, понимая необходимость привлечения внимания всей мировой общественности к ситуации в Туркестане.

1.4. Советская пропагандистская политика в отношении Кокандской автономии

Свою официальную версию о провозглашении и разгроме Кокандской автономии советское правительство изложило в Большой Советской Энциклопедии. Однако с каждым новым изданием БСЭ объём сведений о Кокандской автономии становился всё меньше.

Наличие в настоящий момент нейтральных архивных источников даёт возможность сопоставить факты, изложенные в них, с тем, что написано, к примеру, в двух изданиях БСЭ: 1938 и 1953 гг.

В издании БСЭ 1938 года Кокандская автономия, взятая в кавычки, названа "контрреволюционным движением в Туркестане, центр которого находился в Коканде. С провозглашением 1 ноября 1917 года в Ташкенте власти Советов как национальная, так и русская буржуазия и царское чиновничество в целях борьбы с Советской властью сгруппировались в Коканде". Затем уже, по версии большевиков, "в Коканд перебирается и краевой совет мусульман "Шура-Исламия", ставший центром, объединяющим все контрреволюционные силы Туркестана…" [51].

"Кокандская авантюра встретила решительное сопротивление со стороны трудящихся Туркестана. 7 января 1918 года в старом Ташкенте на состоявшемся многолюдном митинге узбеков была принята резолюция, призывавшая не признавать самозванное кокандское правительство; такая резолюция принималась и в других городах" [52].

В архивных источниках сведения либо упоминания о "судьбоносном" митинге 7 января 1918 года не встречались. Исследованные нами источники дают подробное изложение хода манифестации 13 декабря 1917 года и расстрела большевиками мирных жителей, поддержавших Кокандскую автономию. Но ни в одном издании БСЭ об этом не сказано ни слова. Зато отмечено, что "13 декабря, в день рождения Магомета, русские белогвардейцы под видом "торжественного" объявления "автономии" Туркестана спровоцировали контрреволюционное выступление, закончившееся нападением на тюрьму и освобождением Доррера и других контрреволюционеров" [53].

Сопоставление написанного в БСЭ с архивными данными позволяет убедиться в том, что исторические факты были советскими авторами извращены.

Имя Мустафы Чокая (Чокаева) упоминается лишь однажды в энциклопедической статье 1938 года, а в издании БСЭ 1953 года оно уже не фигурирует.

В издании 1938 года подчёркивается, что "низложил и арестовал правительство "кокандской автономии" краевой совет мусульманских рабочих и дехканских депутатов 31 января 1918 года" [54]. В 1953 году этот абзац заменён утверждением, что "трудящиеся массы местного коренного населения, особенно бедняцкие слои, относились к "Кокандской автономии" явно враждебно и были всецело на стороне Советской власти" [55]. В отличие от предыдущего издания текст заменён новым, в котором внимание читателя акцентируется главным образом на "басмаческих бандах".

Идеологический заказ редакторами БСЭ выполнен добросовестно: на бумаге был придан классовый характер событиям, связанным с провозглашением Кокандской автономии; со стороны местного населения автономия встретила "решительное сопротивление" и "явную враждебность", и оно же в лице своих представителей (дехканских депутатов) само низвергло и арестовало "контрреволюционное буржуазное правительство Кокандской автономии".

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: