Марьяна ж, вздрогнув, поднялась.

Но тут же, весело смеясь,

Полёт той птицы проследила,

Умылась, смыв от пыльцы грязь,

Присела вновь глядеть на диво.

Счастливая, что лик красив,

Легла Марьяна в тени ив

И, наслаждаяся бездельем,

Уснула, будто бы в постели.

CVII

Ей снился сон простой, девичий:

С единственным в лесу была,

Где папороть для счастья ищут

Ту, что как солнце расцвела.

Вдруг с страшным бесом свела стёжка –

О, что за зверь тот бес страшной:

Шерсть клочьями вместо одёжки,

Рудой весь, с козьей бородой.

Нож парня вырвал, хоть тот бился,

В его же грудь тот нож вонзил.

Схватил ее, тот час влюбился

И диким голосом завыл:

- Не обладал такой я кралей –

Женою будешь ты моей, -

И под кустом любиться стал с ней, -

О, будешь мне рожать детей…

CVIII

Она рвалась из лап лохматых,

А он рвал желтый сарафан;

Под ним свои лапищи прятал,

Ее ощупывая стан…

В тумане скрылось то виденье,

Она проснулась и – о жуть! –

Над ней склонились людей тени,

Ни чем не лучших, чем тот шут.

Но лучше б их не видеть девке,

Уж оголено до груди –

Глядели сладостной с издевкой

На всё, что начало цвести,

Что стыд весь составляло тела:

И каждый бы убил тут друга,

На брата кинулся бы смело,

Чтоб лишь себе ее взять в руки.

CIX

На миг Марьяна омертвела,

Вся в тесный стиснулась комок.

«Татары» - мысль пронзила тело,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: