Степь, что стелется кругом.

Но чего-то я пугаюсь то,

Хотя сам без берегов.

На курган седой взбираюсь,

Чтоб на всё кругом взглянуть –

И потом нет счастья более,

Как в просторах утонуть.

Сторона моя, сторонушка

Раздалась во все края.

Как я счастлив не измерено,

Что в ней каплею - и я.

LXXXIV

LXXXV

LXXXVI

Пройдет не меньше пусть веков,

Чем ведомо нам с книжек –

Пусть мир останется таков,

Какой он сердцу ближе.

Пусть география души,

Витающей по миру,

На тех материках лежит

Раздельно, только смирно.

Где сызмальства привыкли мы

Искать Москву и Киев,

Где, населённые людьми,

Лежат края родные.

Есть в первозданности седой

Гармония, смысл вечный, -

Как в теле женщины любой,

Влекущей так при встрече.

LXXXVII

LXXXVIII

LXXXIX

Уж забыл, как пахнет разнотравье

Где-нибудь на склонах у ручья –

Надышаться мне бы той отравой,

Чтоб весь свет померк в моих очах.

И упасть, как пьяному, под тенью

Сладкого орешника лицом,

Тычась в землю так самозабвенно,

Как в подол любимой пред венцом.

Так хотелось бы мне полной грудью

Аромат земли родной вдохнуть

На степном ковыльном перепутье,

Где так вольно дышит моя грудь.

Но теперь лишь гость я в отчем крае;

Кто-то уж другой мнет ковыли,

На девчонках юбки задирая,

Хоть они и сами б то могли…

XC

XCI

XCII

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: