Но он способен лишь жалить.

Когда все девушки – цветы,

И каждой взгляд: сорви – меня,

Меня спасаешь только ты,

От всех случайностей храня.

И всё ж велик в душе соблазн

Набрать охапку тех цветов,

Иль согрешить хоты бы раз…

Но как не разменять любовь?

Тебе единственной храню

Свой молодеческий запал,

Сгорая хлебом на корню,

Который пахарь не убрал.

LXXXIV

Кто в путах золотых цепей

Хотя б однажды побывал,

Того прекрасный Гименей

Вторить заставит то ж – едва ль.

Ожогшись раз на молоке,

На воду дуем мы, когда

Берем в холодном роднике,

В зной жажду утоляя так.

Но тот, кого господь берёг

От злоключений всех любви,

Готов трубить в сигнальный рог:

- Мое ты счастье, отзовись! -

Словно наевшись белены,

Спешим мы в омут с головой.

Но так ли цепи те страшны –

Того не знает опыт мой.

LXXXV

Лишь вспомнишь первое люблю –

Душа преображается:

Плывет, подобно кораблю,

В мир чудный, полный таинства.

Тот сладкий вкус девичьих губ,

Что сорваны не силою,

Хотя - забыт уже, но люб

Кристальной синью милою.

Нет поздней похоти слепой

В святом прикосновении –

И словно в омут головой

Бросаешься в томлении.

Предчувствием прекрасных чувств

Живешь душой восторженной,

Как будто первое из чуд

Пришло тропой не хоженой.

LXXXVI

Когда всходил я на востоке грёз –

Не твой лик лучезарный мне светил,

Не ты мне утирала гроздья слёз

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: