Георг Вильгельм Фридрих Гегель 2 страница

Итак, мышление всегда есть мышление о бытии. Поэтому, прежде всего, первое представление о мышлении есть бытие. Гегель исходит из этого представления о бытии. Бытие есть чистая неопределенность, чистая стихия мышления, чистая абстракция, чистая мысль и чистая непосредственность, как пишет Гегель. Бытие не имеет никакого определения, есть отсутствие определения до всякой определенности, примерно так же, как, скажем, Плотин описывал единое. Бытие невозможно никак определить и никак описать, поэтому бытие есть ничто, ибо оно несет в себе только лишь отрицательные моменты. Бытие есть то, что совершенно лишено каких-либо определений, а это и есть ничто. Поэтому первая пара тезиса и антитезиса, пара противоположностей, возникающая в гегелевской философии есть «бытие» и «ничто». Они начинают взаимодействовать и вступают в единство, и это единство дает «становление», т.е. переход бытия в ничто и ничто в бытие. Становление есть первая конкретная мысль, первое понятие. Возникает не просто бытие, а наличное бытие.

Не буду развертывать другие категории, как это строит Гегель в своей философии. Для нас с вами не столь важно, как Гегель выводит остальные категории такие, как «для себя бытие», «количество», «чистое количество», «степень», «мера», «тождество», «сущность», «различие», «основание» и т.д. Желающие могут сами посмотреть.

Несколько замечаний по поводу развития этой дедукции категорий, дедукции понятий. В «Науке логики» возникают все те открытия Гегеля, в дальнейшем возведенные в ранг законов марксистско-ленинской философии, а именно закон единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания, перехода количества в качество. Они волей Энгельса были возведены в ранг основополагающих законов, при этом Энгельс взял еще ряд чисто шеллинговских примеров о том, как происходит отрицание отрицания – плюс отрицает минус, затем они вступают в некоторое непонятное диалектическое тождество, диалектическую борьбу и единство. Это уже полная метафизика, натурфилософия, которая не поддается никакой критике – чистая мифология. Корни этой мифологии уходят как в философию Шеллинга, так и в философию Гегеля. Проводя дедукцию категорий, Гегель попутно указывает, что не существует вещи в себе, что сущность всегда, по его словам, светится в себе и поэтому всегда проявляется как явление. Кантовская противоположность между вещью в себе и явлением на самом деле не существует, ибо через явление познается сущность. Не существует противоположности между необходимостью и случайностью, между необходимостью и свободой, ибо они также есть стороны диалектического противоречия, и они так же снимаются в понятиях закона, так же, как понятие сущности снимается в понятии меры.

Структура гегелевской философии замечательна в том плане, что достаточно иметь перед собой оглавление, и сразу многое возникает в памяти. Оказывается, что чистое бытие отрицает само себя и возникает понятие сущности, т.е. бытия определенного, бытия существующего в настоящем мире. Это пара «бытие – сущность», и синтез бытия и сущности есть понятие. Понятие в «Науке логики» есть заключительный раздел работы. Понятие также развертывается из самого себя, и субъективное понятие, т.е. понятие как таковое, понятие, используемое в логике, которым оперируют в суждении, вынужденно отрицает себя, переходит в свою противоположность, т.е. понятие, связанное с природой, с объективностью. Возникает вторая противоположность.

Учение о понятии включает в себя такую триаду – субъективное понятие, объект, или объективное понятие, и идея. Идея есть понятие, которым оперируют в суждении, в чистой мысли, оно отрицает себя и переходит в объективное понятие, соответствующее природе, и возникает идея, объединяющая в себе субъективность, т.е. мышление, и объективность, т.е. природу.

Идея, развиваясь, через жизнь и познание восходит к абсолютной идее, к вершине гегелевской системы. Что такое абсолютная идея? Идея, как единство объективной и субъективной идеи, есть понятие идеи, для которой идея как таковая есть предмет, объемлющий собой все определения. Это единство есть, следовательно, абсолютная и полная истина, мыслящая самое себя. То есть абсолютная идея есть истина как тождество бытия и мышления, тождество объективного и субъективного. Это истина, существующая сама по себе.

Следующее развитие абсолютной идеи: идея отрицает самое себя, переходит в инобытие идеи, в философию природы. Затем возникает синтез идеи и природы в виде объективного духа.

«Наука логики» заканчивается тем, что развитие понятия из самого себя приводит к идее. Идея есть, по выражению Гегеля, соответствие понятия объекту, есть тождество понятия и объекта. Поэтому идея и есть истина в том плане, в каком мы ее обычно понимаем, как соответствие мыслей человека объективному миру. Но Гегель здесь делает уточнение, что истина есть не соответствие субъективных представлений определенного, отдельного человека, но соответствие понятия, которое существует объективно, а не по прихоти отдельного индивида, объекту.

Гегель не случайно использует платоновские термины, показывая, что идея есть форма умозаключения. Идея также развивается, и первая форма идеи есть жизнь, т.е. умозаключение, которое проявляется в некоем конкретном акте познания живым существом. Живое существо не просто живет, но познает, поэтому антитезисом жизни является познание. Познание у Гегеля имеет две формы: познание как собственно познание, и познание как воля. Синтезируются познание и жизнь в абсолютной идее. Абсолютная идея есть уже не просто идея, а, говоря платоновским языком, мир идей, т.е. совокупность всех идей, форма форм (по Аристотелю), аристотелевский Бог как мыслящий сам себя ум, это есть абсолютная идея, т.е. Истина с большой буквы, не конкретная истина, а Истина вообще.

Но истина, как абсолютная идея, есть духовное образование, и она требует для себя некой также свободной деятельности, поэтому абсолютная идея испытывает нужду в некоем акте действия. Действие же ее предполагает творение, создание чего-то, того, что не было бы идеей. Поэтому идея предполагает переход в свое инобытие.

Инобытием идеи как царства духа, царства нематериального, является природа, материя или вещество. Поэтому второй частью гегелевской всеобщей триады является «Философия природы», которая занимает второй том «Энциклопедии философских наук». Абсолютная идея, являясь квинтэссенцией свободы, требует для себя перехода в свое инобытие. Это инобытие идеи и есть природа.

«Философия природы», пожалуй, наимение интересная по всеобщему признанию часть философии Гегеля. Но этому есть вполне объективное объяснение, которое я вам изложу. Структура «Философии природы» также триадична, и состоит она из трех частей – механика, физика и органика. Принцип классификации по тезису, антитезису и синтезу есть принцип движения, принцип формы движения материи. В механике рассматривается движение масс, движение тел, которые мы наблюдаем в мегамире. Физический мир, куда входит и химия, предполагает движение корпускул. Органика есть движение масс и корпускул в их единстве.

Рассматривая механику, Гегель замечает, что движение масс предполагает равнозначность этих масс, массы отличаются друг от друга только по количеству. Равнозначность движущихся масс предполагает количественное их объединение – объединяются эти массы в пространстве и времени, а пространство и время, как известно из очевидных уравнений механики, есть то, в чем осуществляется движение. То есть пространство и время в своем единстве дают материю. Движение, развиваясь, приводит к тому, что появляются тела, имеющие не только количественное, но и качественное развитие. Такими телами являются планеты и светила. Физика, по Гегелю, есть, прежде всего, рассмотрение в своем начале учения о небесных телах. В дальнейшем от изучения небесных тел, деля их на четыре вида – Солнце, Луна, кометы и Земля, которые соответствуют воздуху, огню, воде, и земле, он переходит к четырем фигурам силлогизма.

Таким образом, Гегель приходит к структуре вещества, что позволяет ему перейти к движению корпускул; а объединение движения корпускул и масс позволяет ему перейти к органическому движению. Организм есть не просто движущееся животное, но животное, обладающее обменом веществ, т.е. внутри себя предполагающее также движение корпускул. Органика, по Гегелю, есть синтез первых двух положений – механики, как тезиса, и физики, как антитезиса.

Органика начинается с геологической природы, второй момент – это растительный организм и, как их синтез, животный организм. В животном организме происходит как бы самовозрастание материи до уровня ее самоотрицания. В животном организме происходит такой рост материи, который опять требует для себя перехода уже в свое инобытие, в область духа.

Это вкратце структура «Философии природы». Забегая вперед, прежде чем рассмотреть «Философию духа», позволю себе некоторые комментарии.

Я уже говорил о том, как Гегель и его последователи понимали различие между формальной, диалектической и спекулятивной логикой. О том, что якобы спекулятивная логика, в нашей терминологии – диалектическая, есть высшая ступень логики, которая включает в себя логику формальную. Предлагаю вам рассмотреть на примере двух философов, которых мы с вами изучали (Гегеля и Канта), отличие двух способов мышления.

Канта интересовал механизм научного познания; то, что научное познание существует, для Канта нет никаких сомнений. Поэтому Кант исследует тот метод познания, который существует в науке, т.е. тот метод познания, который дает прирост нового знания. Любой ученый – физик, математик, химик и т. д., всегда работает как бы с чистым листом, он открывает знание. Это знание проходит проверку различными методами, теоретическими, практическими, коллективными и т.д., и в конце концов принимается как истина.

Гегель в своей философии подходит совсем с другой стороны. Возьмем любую триаду – механика, физика, органика; явление, содержание, отношение (из первой части его диалектики); субстанция, причина, взаимодействие; качество, количество, понятие; понятие, суждение, умозаключение. Гегель, выводя из тезиса антитезис и потом объединяя их в синтез, делает некоторую видимость логичности. Но в том то и дело, что это всего лишь видимость. Гегель ни разу не сделал никакого открытия, он все время имеет дело только лишь с известными ему категориями, с известными ему данными. И если речь идет о понятиях, то скорее это некоторая игра, раскладывание определенных понятий по разным полочкам. Он сортирует понятия, причем сортировка происходит не по объективному принципу, а по принципу выдуманному.

Возьмем любую триаду и вместо триады явление-содержание-соотношение поставим любые три положения, скажем, субстанция-причина-взаимодействие. Любой из вас, немного изучив гегелевскую диалектику, без труда скажет, что субстанция есть тезис, причина – антитезис и взаимодействие – синтез. Это есть просто игра. И то, что в «Науке логики» и в «Философии духа» это незаметно, то в «Философии природы» это становится очевидным, потому что здесь Гегель вторгается в область науки. Его философия сравнивается с наукой, которая еще со времен Декарта, с начала XVII века – Лейбница, Спинозы, Канта, всегда считалась эталоном истинного знания, и философия равнялась на науку, чтобы и самой прийти к такому же истинному познанию. Гегель считает наоборот, что философия есть эталон истинного знания, и наука должна подчиняться ему.

Что получилось? Получилась такая чушь – воскрешение античных представлений о четырех стихиях, соответствующих четырем фигурам силлогизма; никакого научного открытия здесь сделать невозможно, потому что, как говорят, философия природы Гегеля похожа на натурфилософские построения Эмпедокла и Анаксагора. Эмпедокл и Анаксагор были людьми, жившими в своей эпохе, и сделали очень много для развития современной им науки. Они строили концепции возникновения жизни, строения космоса, возникновения человека, то, из чего потом возникала геология, биология (как у Теофаста и Аристотеля). Это был поиск, который всегда сопряжен с ошибками. Гегель же в научном XIX веке говорит о том, что «не лезет ни в какие ворота». Это не странность, не ошибка, не то, что можно стыдливо отодвинуть, а это есть проверка диалектического метода на истинность. Диалектический метод показывает, что как только он состыковывается с наукой, то он терпит сокрушительное фиаско. По известному афоризму Козьмы Пруткова «единожды солгавший, кто тебе поверит»; также и здесь – тот, что один раз ошибся в приминении своего метода, тот уже не может испытывать к себе никакого доверия. Метод оказался ошибочным.

С таким настроем мы и рассмотрим третью часть гегелевской триады – «Философию духа». Рассказывая о философии Гегеля, я сам себе изменяю, потому что я взял на себя миссию не судить философов, а пытаться убедить вас в правоте любого из философов, к каким бы противоположным лагерям они ни принадлежали. Я хочу научить вас философствовать, искать и думать. Только лишь в отношении Гегеля я позволяю себе высказать свое отношение, именно потому что философия Гегеля не учит думать. Диалектический метод – это метод ложный. Лишь две школы в истории философии отличаются такой сознательной установкой на ложь – это софистика (против Протагора яростно боролись Сократ и Платон) и гегелевский метод, который взяли в дальнейшем на вооружение марксисты-ленинцы. Это та же самая софистика, тот же самый метод, который позволяет не открывать новые неизвестные истины, а делать видимость объяснения того, что тебе известно. У софистов это было откровенно и отчетливо. Протагор честно говорил, что критерий истины – выгода, что кому полезно, то и истинно; истинно все. Гегелевская философия в этом отношении гораздо более закамуфлирована, она не столь явна, не столь откровенна, как софистика. Поэтому тот вред, который она нанесла через марксизм-ленинизм в конце XIX и XX веке, во многом вызван подделкой под истину. Ложь всегда рядится под истину, потому что диавол всегда старается выглядеть добрым, светлым существом, старается, чтобы его спутали со Спасителем. Здесь частный случай этого всеобщего противостояния сил добра и зла, сатаны и Бога. Я произношу эти слова, полностью отдавая себе отчет, ибо диалектика Гегеля есть та бесплодная смоковница, которая засохла и никаких плодов никогда не сможет принести, кроме разрушения.

Рассмотрим объективно «Философию духа» Гегеля. «Философия духа» помещена в третьем томе гегелевской «Энциклопедии философских наук». Так же, как и другие работы, она состоит из трех больших частей: «субъективный дух», «объективный дух» и «абсолютный дух». Что такое дух? «Для нас дух имеет своей предпосылкой природу; он является ее истиной и тем самым абсолютно первым в отношении ее. В этой истине природа исчезла, и дух обнаружился в ней как идея, достигшая своего для себя бытия, как идея, объект в которой, также как и ее субъект, есть понятие». Иначе говоря, дух есть единство, синтез идеи и природы. Поэтому дух существует там, где есть одушевленная жизнь. Сфера действия духа – это сфера действия человека. Человек есть единственное существо, в котором природа и идея соединяются. Причем они не просто соединяются, а сливаются. Отсюда идет развертывание философии духа как субъективного духа, объективного духа и абсолютного духа.

Субъективный дух – это индивидуальный субъект, конкретный человек. Объективный дух – это действие духа в обществе, начиная от минимального объединения, от семьи. Абсолютный дух – это синтез индивида и общества. Отсюда деление каждого из этих положений на свои собственные триады. Субъективный дух состоит из антропологии, феноменологии и психологии. Объективный дух – из права, морали и нравственности. Абсолютный дух – это искусство, религия откровения и философия. Венчает все философия, которая есть синтез искусства и религии откровения.

Несмотря на то, что третья часть «Энциклопедии» по объему равна первой части, Гегель уделяет объективному духу гораздо большее внимание в своей философии, и этому есть ряд подтверждений. Многие из глав этой книги Гегель разрабатывает настолько подробно, что посвящает им отдельные курсы лекций. О субъективном духе есть работа «Феноменология духа». Об объективном духе – «Философия права» (отдельный курс лекций), «Философия истории» (отдельный курс лекций). Об абсолютном духе – лекции по эстетике (четыре тома, изданные на русском языке); по религии откровения (двухтомник по философии религии); по философии изданы в нескольких томах лекции по истории философии. Рассмотрение учения об объективном духе занимает у Гегеля, хотя бы по объему написанных книг и прочитанных им лекций, подавляющую часть всего его творчества. Именно в этой части Гегель оказал на последующую философию очень большое влияние.

Первый этап развития духа есть субъективный дух. Развитие духа начинается в субъекте, в конкретном индивиде. Субъективный дух есть тот момент развития духа, как он существует в отдельном человеке. Первый этап развития субъективного духа есть антропология. Антропология Гегеля рассматривает душу так, как она существует сама в себе. Поэтому Гегель, прежде всего, рассматривает душу, существующую независимо от других.

Известно учение Гегеля о совпадении исторического и логического, что историческое развитие определенной вещи и явления совпадает с логическим ее развертыванием. Поэтому чтобы логически объяснить душу, можно и нужно проследить историческое ее развитие. Гегель останавливается на развитии души, начиная с младенческого, даже с внутриутробного возраста человека. Гегель рассматривает различные состояния души – у младенца, состояния слабоумия, сновидения, рассеянности, идиотизм. Все эти явления Гегеля чрезвычайно интересуют, чтобы показать, где находится предел души, где мы можем увидеть коренное отличие души от остального мира. Если мы покажем отличие души гения от табуретки, то мы еще ничего не покажем. Но, если мы скажем, чем душа идиота отличается от табуретки, то мы действительно найдем сущностное отличие этих двух субстанций. Действительно, душа в самой минимальной ее форме, душа эмбриона, душа спящего человека все равно отличается от неживой природы. Поэтому Гегель исследует в первую очередь маргинальные состояния человека, начальные формы развития души.

Субъективный дух продолжает свое развитие и возрастает до того момента, когда осознает себя, начинает осознавать себя как действительная душа. Гегель рассматривает все формы природной или чувствующей души, к которой можно отнести сновидения или утробное состояние, слабоумие, бестолковость, рассеянность, тупоумие, безумие, помешательство. А действительная душа – это душа нормального человека, душа, достигающая уровня самосознания. Человек, соединяющий в себе все явления души и осознающий себя как субъективный дух, переходит на уровень феноменологии.

Феноменология – это антитезис субъективного духа. Мы уже говорили, что гегелевская система развивается по циклическому методу. И сам Гегель говорил, что неважно, с какого места ее начинать. Ее можно начинать с любого места; на то она и имеет характер замкнутой системы, что с любого места можно развить все остальные элементы. Сам Гегель сделал две такие попытки. Первая работа называлась «Феноменология духа», а вторая – «Энциклопедия философских наук». В «Феноменологии духа» Гегель начинал с факта самосознания. Феноменология духа есть факт самосознания духа, то, с чего начинали многие философы до Гегеля. Вспомним хотя бы Декарта и Фихте. Гегель в «Энциклопедии» пошел по другому пути, по пути более известному, пути Парменида и Платона. Субъективный дух начинает себя сознавать, т.е. ощущать себя как бы со стороны. Почему это есть развитие? Почему это есть антитезис? Именно потому, что душа как бы созерцает себя со стороны, она как бы отрицает себя; душа смотрит на себя со стороны и познает себя как некоторое самостоятельно существующее.

Синтезом является психология, наука, воспринимающая душу в ее целостности – и как душу чувствующую, как имеющую различные маргинальные отклонения, и как душу самосознающую. То есть психология есть синтез и высшая форма развития субъективного духа.

Основной момент в развитии духа есть возникновение разума и свободы. Именно появление свободы есть высший момент развития субъективного духа. Свобода неразрывным образом связана с разумом, поэтому человек, т.е. дух, воспринимает многие свои состояния как некоторые его практические качества – состояние счастья или несчастья, состояние влечения, произвола, воли, насилия и т.д. Поэтому возникает ощущение независимости духа от окружающего его природного мира. Возникает ощущение и состояние свободы, возникает воля. Воля, по Гегелю, есть высший момент развития субъективного духа. «Свободный дух» есть тот последний параграф, который рассматривает Гегель в тезисе «субъективный дух». Воля воспринимается всегда, во-первых, субъективно, но она всегда стремится отрицать себя. Воля всегда стремится действовать, всегда стремится себя проявить в некоем объекте, т.е. стремится к отрицанию самого себя.

Свободная воля стремится проявить себя в мире, объективировать себя, поэтому возникает отрицание субъективного духа, возникает объективный дух, дух, который существует не просто в человеке, но обществе, в котором люди действуют как свободные и разумные существа. Объективный дух есть сфера действия свободных людей, пересечение и столкновение их различных стремлений, желаний и действий. Объективный дух также делится на тезис, антитезис и синтез.

Некоторое пояснение. У Гегеля историческое и логическое существует в неразрывном единстве. Но у Гегеля часто логическое заменяет собой историческое. То, что Гегель показывает развитие некоторой идеи, явления еще не означает, что это развитие было именно таким в истории, проходило все эти исторические этапы. Гегель часто показывает логическое развертывание этого понятия. Если мы говорим «вначале» или «затем», то это не всегда означает, что в каком-то веке было такое состояние, а через несколько лет появилось другое состояние. Иногда у Гегеля это совпадает, иногда бывает и другое развитие. В частности, в отношении объективного духа; здесь чаще всего речь идет именно о логическом развертывании идеи, об объективном развертывании.

Свободная воля человека стремится осуществить себя в некоем объекте, пытается осуществить свою свободу, т.е. пытается чем-нибудь завладеть, что существует вне этой свободной воли. Поэтому возникает понятие собственности и понятие владения этой собственностью. Первое осуществление объективного духа есть право, право на обладание некоей собственностью. Право есть первое действие объективного духа, или первое действие субъективного духа, ощущающего себя свободным, т.е. право приобретения себе чего-нибудь, находящегося во вне.

Состояние права возникает вначале как состояние нерефлексированное, неосознанное, просто как некоторое состояние того, что свободный дух должен чем-то владеть. Но это право одного свободного человека в конце концов сталкивается с правом другого свободного человека и возникает столкновение интересов. То, что мы помним по философии Гоббса или Руссо, по которым первое состояние человека есть состояние абсолютной свободы. Потом, когда абсолютная свобода начинает сама себе противоречить, ибо она предполагает свободу владеть всем, убивать, воровать и т.д., тогда я сам оказываюсь не только субъектом этой общественной свободы, но и объектом абсолютной свободы другого человека. Поэтому и Гоббс и Руссо, а вслед за ними и Гегель указывают, что столкновение этих интересов требует для себя договора. Только с одним отличием; если у Гоббса и Руссо это было чисто историческое развитие, то Гегель упирает на логическое развертывание идеи. Субъективная идея как свободный дух требует для себя некоей собственности, вступает в противоречие с другими субъективными духами и возникает понятие договора.

Вновь возникает противоречие – противоречие между моей субъективной свободной волей, моим желанием владеть чем-то, и договором как некоторой объективной силой, нарушающей мое желание этим владеть. Синтезом, снимающим это противоречие, по Гегелю, является право против нарушенного права. Что значит противоречие? Противоречие в жизни осуществляется как стремление некоего свободного существа нарушить этот договор, т. е. совершить преступление. Возникает желание нарушить право, поэтому синтезом является право против нарушения права. Появляется осознание допустимости поступка или недопустимости его. Пока что это осознание существует лишь на личностном уровне. Например, я хочу себе что-нибудь приобрести. Я понимаю, что эта вещь находится в чьей-либо собственности. Но мне очень сильно хочется эту вещь приобрести, поэтому я хочу эту вещь украсть. Но я знаю, что существует Уголовный кодекс, который предусматривает наказание за это преступление. Я, тем не менее, понимаю, что я прав, потому что эта вещь принадлежит тому человеку не по праву. Он, скажем, украл эту машину (как рассуждал Деточкин в известном фильме). Поэтому я считаю, что я прав, мой поступок по воровству машины не является безнравственным. Происходит переход на некоторый новый уровень отношений – возникает моральность, не просто отношение, регулирующее взаимодействие различных свободных людей по владению некоторой собственностью, а состояние моральности. Или, если кто-нибудь хочет у меня украсть какую-нибудь вещь, я понимаю, что я прав, если буду защищать мою собственность, или свою жизнь, или отстаивать правду; любое деяние всегда будет сопровождаться моей собственной оценкой справедливости или ее отсутствия. Возникает состояние моральности.

В моральности также есть три степени развития: тезис – умысел; антитезис – намерение и благо; синтез – добро и зло.

Умысел рассматривает состояние нравственности просто как некоторый частный поступок. Я хочу украсть определенную вещь, но понимаю, что это не просто нехорошо, а потому что красть вообще нехорошо. Возникает взаимодействие частного и общего. Умысел как намерение совершить некоторый частный поступок оказывается намерением совершить поступок нехороший вообще.

Поэтому антитезисом умысла является намерение и благо, т.е. намерение украсть вообще, чему может соответствовать осознание некой благости и, наоборот, неблагости данного поступка.

Синтезом является добро и зло, т.е. то понимание добра и зла, которое соединяет в себе частный и общий случай, осознание общего представления о благе и конкретного действия. Я понимаю, что красть определенный предмет нехорошо именно потому, что вообще понятие добра запрещает воровство. Отсюда вытекает и этот частный случай.

Гегель показывает диалектику взаимодействия единичного, особенного и общего. Поэтому возникает не просто нравственность, а моральность, т.е. диалектика развития объективного духа приводит к следующему моменту. Напоминаю эти ступени – право, моральность и нравственность.

Право имеет свои три составляющие: собственность, договор и право нарушения права.

Моральность имеет, соответственно: умысел, намерение и благо, добро и зло.

Нравственность мы рассмотрим чуть позже.

Каждый из этих моментов также может быть рассмотрен еще более детально. Этому более детальному рассмотрению и посвящены специальные курсы лекций Гегеля, опубликованные отдельно. В «Энциклопедии философских наук», как правило, Гегель доходит только лишь до второго уровня. Понято, что право, мораль и нравственность есть частный случай объективного духа, а объективный дух есть антитезис философии духа, а философия духа есть синтез энциклопедии всей философии. Понятно, что все время идет уточнение и развитие всех гегелевских понятий.

Возникает нравственность как состояние объективного положения вещей. Оказывается, что моя уверенность, что красть нехорошо, не просто моя личная убежденность, а это объективный закон, закон, существующий в объективном духе, существующий даже более того в абсолютной идее; это есть истина. Гегель здесь впервые (надо отдать ему должное) разделил два понятия, которые всегда считались и до сих пор считаются тождественными, синонимичными. Моральность, или мораль, есть субъективная убежденность в правоте или неправоте определенного действия, убежденность меня как конкретного человека, совершающего конкретный поступок или ведущего определенный образ жизни, т.е. как состояние отдельного субъекта, отдельного духа. Нравственность есть объективное существование некоторых нравственных норм, есть утверждение существования объективных нравственных положений – добра и зла. Нравственность есть синтез права и морали.

Право есть просто стремление свободного духа осуществить себя в некоем поступке. Потом оказывается, что этот поступок может быть оценен как хороший или плохой. Оказывается, что в нравственности снимается противоречие между свободой и желанием делать все, что угодно, и субъективным осознанием того, что это делать нехорошо. Это противоречие снимается тем, что оказывается, что свобода не ограничивается моими собственными внутренними убеждениями, а есть сфера действия духа.

У духа свои собственные законы. Эти законы предполагают действие в добре и зле. Поэтому свобода, по Гегелю, не противоречит необходимости, закономерности. Свобода, как действие духа, есть действие в определенной области, в области духа, а дух также имеет определенную структурированность и действует в своем собственном духовном мире. Поэтому никакого противоречия между свободой и необходимостью не существует. Это только лишь видимость противоречия, существующая между тезисом и антитезисом. В синтезе, т.е. в нравственности, это противоречие между свободой и необходимостью снимается, т.е. оно как бы остается, но и решается.

Нравственность также развертывается Гегелем по определенному механизму. Люди, понимая себя как свободные существа, понимая то, что они в своей свободе ограничены наличием нравственных законов, вступают в общение друг с другом и вступают в различные организации, союзы, различные общественные образования.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: