Рудигер Дальке, Торвальд ДетлеФсен – Болезнь как Путь. Значение и предназначение болезней 4 страница

Этот закон мы можем проследить и в мире физическом, потому что «как наверху, так и внизу». Предположим, что существует какое-то ярко освещенное помещение, вокруг которого царит темнота. Мы спокойно можем распахнуть все окна и впустить эту темноту в помещение. Темнота не уменьшит количество света, а свет рассеет темноту. Возьмем противоположный пример: мы находимся в помещении с закрытыми наглухо ставнями, а на улице сияет солнце. Если мы откроем окна, темнота исчезнет, и в помещении будет светло.

Зло есть искусственный продукт человеческого сознания, так же, как время и пространство. Зло служит для восприятия Добра, как темнота для обнаружения источника Света. Зло — это не то, что противостоит Добру, а полярность физического мира. Раздвоенный мир не имеет конечной точки, следовательно, не обладает самостоятельным существованием. Та же самая закономерность характерна и для человеческого сознания. Сознательными мы называем аспекты и свойства человека, которые он мо-

жет разглядеть. Тень — это область, не освещенная сознанием. Темные аспекты кажутся злыми и вызывают страх только до тех пор, пока не выносятся на свет. Взгляд, направленный на содержание тени, приносит свет в темноту, его достаточно для того, чтобы превратить бессознательное в сознательное.

«Посмотреть на что-либо» — это волшебная формула, которая окажет неоценимую помощь на пути к самопознанию. Взгляд меняет качество того, на что мы смотрим, потому что приносит во тьму свет (сознание).

Людям всегда хочется изменить существующее, поэтому им трудно понять, что единственное, что от них требуется, это способность видеть. Высшая цель человека — назовем ее мудростью или просветлением — состоит в способности смотреть на все и понять, наконец, что любой предмет хорош сам по себе. Это и есть истинное самопознание. Пока человек ощущает неудобство от наличия какого-то предмета или явления, пока он считает, что существует то, что-то плохое, что требуется изменить, он не сможет достичь самопознания.

Мы должны научиться смотреть на предметы и явления этого мира, не позволяя собственному Эго вызывать чувство симпатии или антипатии к ним. Мы должны научиться спокойно наблюдать за разнообразными играми иллюзий. Именно поэтому в тексте Дзен, выдержки из которого уже приводились, речь идет о том, что любое представление о Добре и Зле приводит Дух в смятение. Оценки, которые мы даем явлениям, связывают нас с миром форм и приводят к несвободе: мы не можем освободиться от страданий, остаемся грешными, нецельными, больными, тоскующими по прекрасному идеальному миру. Думая о несовершенстве мира, человек не замечает, что на самом деле несовершенным является только его собственный взгляд.

Поэтому так важно уметь во всем видеть самих себя и сохранять равновесие духа. Равновесие подразумевает пребывание в золотой середине и наблюдение из этой точки за пульсацией полюсов, не давая им никакой оценки, не используя ни «Да», ни «Нет».

Не следует путать его с равнодушием, являющимся смесью безучастности и отсутствия интереса. Вероятно, именно эти качества имеет в виду Иисус, говоря о «едва теплых людях». Они никогда не ввязываются в конфликты и убеждены, что, отталкивая и отделяясь от них, смогут достичь цельности мира. А это сможет сделать только человек, который много работает, чтобы познать конфликтность бытия, и не боится сознательно идти сквозь полярность, чтобы ее преодолеть, потому что знает, что когда-нибудь противоположности, из которых состоит его «Я», объединятся. Он не боится необходимости принимать решения, даже если понимает, что это делает его виновным. Он старается не застревать на этом пути.

Противоположности не объединяются сами по себе — нужно сначала овладеть ими. Только вобрав в себя оба полюса, мы получаем возможность отыскать среднюю точку, откуда и начнется процесс объединения противоположностей. Бегство от мира и аскетизм — неподходящие способы достижения цели. Мужество человеку необходимо для того, чтобы сознательно и без страха воспринимать все требования, предъявляемые жизнью. Сознание дает нам возможность наблюдать за своими действиями и предотвратить потерю самих себя. Важно не то, что человек делает, а то, как. Противопоставление «хорошо»—«плохо» затрагивает только то, что мы делаем. Но вопрос следует ставить по-другому: «Как он это делает?» Действует ли он сознательно? Заключено ли в его действиях собственное «Я», или он действует без его участия? Ответы на эти вопросы помогут решить, связывает ли человек себя со своими действиями.

Заповеди, законы и мораль не приведут человека к совершенству. Послушание — это прекрасно, но его одного явно недостаточно, потому что, как известно, «Дьявол тоже может быть послушным». Заповеди и запреты имеют право на существование только до тех пор, пока человек не повзрослеет и не сможет сам взять ответственность за свои поступки. Запрещение играть спичками имеет смысл, когда речь идет о маленьких детях. Ребенок вырастает, и оно теряет свою актуальность. Находя закон в себе самом, человек освобождается от внешних запретов. Внутренний закон человека состоит в необходимости найти и реализовать себя.

Инструмент, необходимый для объединения противоположностей, называется любовью, которая заключается в том, что человек раскрывается и впускает в себя нечто, раньше считавшееся внешним. Любовь стремится к преодолению раздвоенности. Любовь — это ключ к единению с миром противоположностей, потому что она превращает «Я» в «Ты» и «Ты» в «Я». Любовь — это согласие без ограничений и условий. Она стремится к слиянию со всем Универсумом. Пока нам это не удается, мы не можем осуществить любовь. Пока она выбирает, она еще не любовь, потому что настоящая любовь не знает разделения, делит только выбор. Истинной любви неведома ревность, потому что она стремится не к обладанию, а к объединению двух потоков.

Символом всеобъемлющей любви является та, которую испытывает Бог по отношению людям. Трудно представить, что Бог испытывает к нам разную любовь. Вряд ли кому-нибудь придет в голову испытывать ревность из-за того, что Бог любит кого- то еще. Бог — единое, поэтому он и есть сама любовь. Солнце посылает свои лучи всем людям и не распределяет тепло в зависимости от заслуг. Только человек чувствует себя призванным «первым бросить камень». Почему же он удивляется, когда этот камень попадает в него самого? Любовь не знает границ, любовь не знает препятствий, любовь преображает все. Любите Зло — и оно будет спасено.

5. ЧЕЛОВЕК БОЛЕН

Аскет сидел в пещере и медитировал. Вдруг в пещеру юркнула мышь и вцепилась в его сандалии. Аскет рассердился и открыл глаза: «Почему ты мешаешь мне думать?»

«Я хочу есть», — пропищала мышь.

«Уходи, глупая мышь, — заявил аскет. — Я ищу единства с Богом, как ты посмела мне помешать!»

«Как же ты хочешь стать единым с Богом, если не способен стать единым даже со мной?»

Все предыдущие рассуждения были направлены на то, чтобы осознать, что человек может быть болен, но не может заболеть. В этом заключается основное различие между нашим и медицинским подходом к проблеме болезни. Медицина рассматривает болезнь как «помеху для нормального здорового состояния человека» и, следовательно, пытается не только убрать эту помеху, но и предотвратить болезнь как таковую, стерев ее с лица земли. Мы хотели бы еще раз подчеркнуть, что болезнь — это нечто гораздо большее, чем функциональное несовершенство природы. Она является частью регулирующей системы, стоящей на службе

эволюции. Человек не может освободиться от болезни, так как она необходима здоровью в качестве противоположного полюса.

Болезнь — это выражение греховности, вины и нецель- ности человека, это микрокосмическое следствие грехопадения. Такое толкование не имеет ничего общего с идеей наказания, оно только подчеркивает, что человек, пока он принадлежит миру противоположностей, несет на себе часть вины, болезни и смерти.

Человек болен, потому что ему не хватает единства. Здорового человека, у которого ничего не болит, можно встретить только в медицинском справочнике по анатомии. В реальной жизни такой экземпляр не известен. Конечно, есть люди, у которых в течение нескольких десятков лет не развиваются никакие серьезные и неприятные симптомы, — но это не меняет того факта, что они больны и смертны.

Быть больным — значит находиться в состоянии несовершенства, уязвимости, ранимости, смертности. Если внимательнее присмотреться, то становится удивительно, чего только нет у тех, кто считается здоровым. В «Учебнике по психосоматической медицине» врач-исследователь Бройтигам пишет, что он «проводил опрос рабочих и служащих, которые считались здоровыми. При более подробном разговоре выяснялось, что физические и душевные проблемы появляются у них не реже, чем у тех, кто находится в больнице». В той же книге Бройтигам опубликовал статистические данные, собранные в ходе исследований Е. Винтера (1959 год).

Жалобы 200 здоровых сотрудников, высказанные в ходе беседы (в процентах)

Плохое настроение — 43,5 Проблемы с желудком — 37,5 Ощущение страха — 26,5 Частое воспаление горла — 22 Головокружения, обмороки — 17,5 Бессонница — 17,5

Нарушение менструального цикла — 15

Запоры — 14,5

Сильное потоотделение —14

Сердечные боли, частое сердцебиение —13

Головные боли — 13

Экзема — 9

Ревматические явления — 5,5

Автор книги «Болезнь как кризис и шанс» Эдгар Хайм пишет следующее: «Взрослый человек за 25 лет своей жизни в среднем переносит одно заболевание, связанное с угрозой для жизни, 20 серьезных и около 200 заболеваний средней тяжести».

Не пора ли и нам избавиться от иллюзии, что болезни можно избежать, искоренив ее полностью? Человек — существо конфликтное и поэтому больное. Природа следит за тем, чтобы в течение жизни он все глубже погружался в болезнь, которая приведет его к смерти. Цель нашей физической составляющей — органичное бытие. Природа заботится о том, чтобы человек с каждым шагом приближался к этой цели. Болезнь и смерть разрушают фантазии человека о своем величии и исправляют любую его односторонность.

Человек живет, исходя из собственного «Я», которое постоянно стремится к власти. Любое из наших «Мне же хочется!»

— выражение этого стремления. «Я» человека постоянно развивается, надевает новые, все более благородные одежды и постепен-

но превращает человека в своего слугу. «Я» существует за счет отграничения, поэтому испытывает страх перед любой самоотдачей, любовью и стремлением к единству. «Я» принимает решение и активизирует один из полюсов, отталкивая возникающую при этом тень во внешний мир, в «не Я». Болезнь компенсирует это, толкая человека с помощью симптомов к противоположной стороне, всегда в той степени, с которой он удаляется от середины. Каждый шаг, который человек делает в угоду заносчивости своего «Я», болезнь уравновешивает шагом в сторону униженности и беспомощности. Так же любая способность и любая добродетель человека доступна болезни.

Попытка вести здоровый образ жизни вызывает болезнь. Мы знаем, что такое высказывание не соответствуют духу времени: медицина прилежно трудится, разрабатывая все новые профилактические мероприятия, мы переживаем бум «естественного и здорового образа жизни». Этот бум надо рассматривать как ответ на рьяное использование отнюдь не безвредных «химических» лекарственных препаратов; он, безусловно, имеет право на существование и заслуживает всяческого уважения, но с точки зрения болезни настолько же бесполезен, насколько бесполезны соответствующие мероприятия официальной медицины.

Обе тенденции исходят из концепции защиты от болезни и связаны с верой в некоего самого по себе здорового человека, которого определенным способом можно защитить от болезни. Понятно, что любые внушающие надежду новости из этой области воспринимаются с большей верой, чем наше развенчивающее иллюзии заявление о том, что человек болен всегда.

Болезнь соотносится со здоровьем так же, как смерть соотносится с жизнью. Эти слова неприятны, но у них есть то преимущество, что любой человек может убедиться в их правоте, если проведет собственные наблюдения.

В жизни бывает масса разочарований — человека лишают то одной, то другой иллюзии. Так происходит до тех пор, пока он не оказывается в состоянии вынести правду. Таким образом, тот, кто осмелится отнестись к болезни, слабости и смерти как к неизбежности нашего бытия, вскоре поймет, что это знание не ведет к безнадежности. Человек научится испытывать радость, которая поможет найти свой истинный путь.

В реальной жизни мы редко имеем друга, который способен постоянно развенчивать игры нашего «Я» и обращать внимание на тень, не боясь стать врагом. Такого друга любить трудно. То же самое можно сказать о болезни. Она слишком честна для того, чтобы мы ее любили.

Заносчивость заставляет нас ослепнуть и превратиться в голого короля, который носил платье, сотканное из собственных иллюзий. Но симптомы всегда остаются неподкупными. Самим фактом своего существования они дают нам понять, что находится в тени, но хочет реализоваться, в чем именно заключается наша односторонность. Постоянно возвращающиеся симптомы дают нам понять, что проблему невозможно решить разом и быстро, как обычно это представляется.

Болезнь показывает ничтожность и безволие человека, который верит, что своей совершенной властностью способен изменить мир. Достаточно пульпита, прострела, гриппа или поноса, чтобы из сияющего победителя превратиться в ничтожного червя. Именно это мы ненавидим в болезни особенно сильно.

Весь мир готов приложить огромные усилия для того, чтобы искоренить болезнь. Наше Эго неустанно нашептывает нам, что болезнь — это досадная мелочь. Такая позиция приводит к слепоте: мы не замечаем, что наши усилия заканчиваются весьма плачевно. Мы уже говорили, что ни профилактика болезни, ни здоровый образ жизни не решают проблему в корне.

Помочь может лишь возвращение к древней мудрости, которую следует воспринимать буквально: «Предотвратить легче, чем вылечить». При этом «предотвратить» подразумевает «быть самостоятельным». Предотвращение возможно только до того, как заниматься проблемой вас заставит болезнь.

Болезнь — поворотный пункт, в котором нездоровье преображается в здоровье. Пациент должен вступить в беседу с симптомами, только в этом случае он сможет понять направленное ему послание. Он должен быть готов поставить под сомнение свои взгляды и представления и попытаться осмыслить то, о чем пытается поведать на физическом уровне симптом. Он должен впустить в свое сознание то, чего ему не хватает. Выздоровление всегда связано с расширением сознания. Если симптом возник из-за того, что часть тени опустилась в тело и проявилась там, то осознание ее ведет к уничтожению причины материального существования симптома, то есть к выздоровлению.

6. ПОИСК ПРИЧИН

Наши склонности обладают странным свойством:

они маскируются под мировоззрение.

Герман Гессе

Наши рассуждения трудно соединить с научными представлениями. Люди готовы полностью или частично связать возникновение симптомов болезни с какими-то психическими процессами. Но как же быть с теми болезнями (а их значительно больше), причины которых однозначно связывают с причинами физическими?

Здесь мы сталкиваемся с главным изъяном привычного способа мышления: человек привык интерпретировать все воспринимаемые им события на причинно-следственном уровне, конструируя цепочки, в которых причина и следствие взаимно однозначны. Вы можете прочитать эту фразу, потому что мы ее написали, потому что издательство напечатало эту книгу, потому что вам ее продали в магазине и т. д. Такой способ мышления представляется настолько естественным, что большая часть человечества рассматривает его как способ познания. Люди занимаются выявлением причин различных явлений и надеются не только получить максимальную ясность о взаимосвязи вещей, но и создать возможность вмешиваться в причинно-следственные процессы. Что является причиной роста цен, безработицы, молодежной преступности? Почему произошло землетрясение или по какой причине человек заболел? Вопрос за вопросом...

Но дело в том, что причинно-следственные отношения не настолько безусловны и необходимы, как это кажется при поверхностном рассмотрении. Можно даже сказать, что желание человека объяснять мир с помощью причинно-следственных отношений внесло в человеческое познание много противоречий, которые только сейчас, и то очень постепенно, становятся понятными.

Начиная с Аристотеля, мы делим причины на четыре категории: causa efficiens (причины движущей силы), causa materi- а I is (причины, связанные с материальностью), causa formalis (формообразующие причины), causa finalis (причины цели).

Продемонстрировать все четыре категории можно на классическом примере строительства дома. Чтобы построить дом, сначала нужно иметь намерение это сделать (causa fina I is), затем

двигательную силу, то есть энергию, представленную инвестициями и рабочей силой (causa efficiens), потом необходимы планы строительства (causa formal is) и, наконец, строительные материалы — бетон, кирпич, древесина и т. д. (causa materia I es). Если не будет хотя бы одной из этих причин, строительство дома вряд ли осуществится.

Но ведь хотелось бы иметь «главную причину». Одни видят ее в цели. Например, строительство нового дома объясняется прежде всего намерением его построить, а работа писателя над текстом — его желанием опубликовать книгу.

Целевое восприятие причинно-следственных отношений стало основой духовных наук.

Естественные науки выбрали главной причиной энергетическую (причину движущей силы).

Эти сильно отличающиеся друг от друга точки зрения до сих пор являются непреодолимой границей между духовными и естественными науками, сторонникам которых трудно понять друг друга. Естественнонаучное восприятие причины загоняет ее в прошлое, в то время как целевая модель — соотносит ее с будущим.

Если мы обратим внимание на события повседневной жизни, то увидим, что многие энергетические причины относятся к прошлому («Ваза упала и разбилась, потому что я ее столкнул»), а многие причины цели — к будущему («Я иду в магазин сегодня, потому что завтра он не работает»). Можно представить себе и двойственный подход к рассмотрению причинноследственных связей. Так, причиной того, что во время семейного скандала была перебита посуда, можно считать и то, что она упала на пол, и то, что один из супругов хотел обидеть другого.

Эти примеры помогают понять, что энергетическое и целевое представления о причинности (каузальности) рассматривают разные уровни событий, но оба имеют право на существование. Энергетический вариант дает возможность выявить механическую связь и соотносится, таким образом, с материальным уровнем, целевая же каузальность имеет дело с мотивами и намерениями, которые соотносятся с психикой. В этом проявляется специфическая форма следующих полярностей:

causa efficiens — causa finalis; прошлое — будущее; материя — дух; тело — психика.

Здесь было бы полезно применить на практике то, что мы говорили о парах противоположностей. Тогда мы смогли бы заменить «или — или» на «не только, но и», поняв, что эти способы толкования не исключают, а дополняют друг друга. Если из сигаретного автомата выпадает пачка сигарет, то причину можно увидеть и в том, что вы бросили в автомат монету, и в том, что вам захотелось покурить. Более того, без потребности курильщиков в табаке таких автоматов вообще бы не возникло.

Пример с сигаретным автоматом показался вам слишком примитивным? Тогда давайте порассуждаем о причинах эволюции. Здесь сложностей так много, что все книги, посвященные их анализу, могут составить огромную библиотеку. Следует ли искать причину возникновения человека в материальной причинноследственной цепи далекого прошлого? Является ли он случайным результатом некоего скачка в процессе развития и селекционной деятельности природы на уровне атома водорода, в результате которого появился человеческий мозг? Или необходим еще и целевой аспект, который оказывает свое воздействие из будущего и

ведет эволюцию по пути, соответствующему некоему высшему плану?

Ученым, занимающимся естественными науками, второй аспект кажется «чересчур громоздким, чересчур гипотетичным», а тем, кто интересуется проблемами духа, первый аспект представляется «слишком маленьким и убогим», но если мы захотим поближе рассмотреть мелкие и не очень заметные этапы развития человека, то нам понадобятся оба аспекта.

Одних только технологий недостаточно для создания самолета, необходимо, чтобы в человеческом сознании была представлена идея полета как такового. Точно так же эволюция не может быть результатом случайных решений и путей развития, это материальное и биологическое воплощение какого-то вечного образца. С одной стороны, проблему «выталкивают на свет» материальные процессы, с другой — притягивает конечный образ, чтобы на одинаковом расстоянии между ними она смогла актуализироваться.

Так мы добрались до следующей темы. Для причины в качестве предпосылки необходима линейность, с помощью которой мы можем отметить «раньше» и «потом» как составляющие одного и того же действия. Но предпосылкой линейности является время, которого в реальной действительности не существует. Мы уже говорили о том, что время возникает в сознании из-за полярности, которая вынуждает нас раскладывать одновременность единства на последовательности. Время — это феномен нашего сознания, который мы проецируем наружу, постепенно начиная верить, что оно существует независимо от нас и движется только в одном направлении — от прошлого к будущему. При этом мы не принимаем во внимание, что в точке, которую мы называем настоящим, ни прошлого, ни будущего нет.

Аналогия поможет сделать эту точку более наглядной. Время мы воспринимаем в виде прямой, которая с одной стороны уходит в прошлое, а другим концом устремлена в будущее.

1. Настоящее

2. Прошлое

3. Будущее

Неэвклидова геометрия гласит, что из-за искривления пространства любая прямая, продолженная до бесконечности, образует круг. Таким образом, любая прямая есть отрезок дуги. Если мы перенесем эти сведения на ось времени, то увидим, что когда- нибудь прошлое и будущее встретятся в некоторой точке круга.

1. Прошлое

2. Будущее

3. Настоящее

Значит, как ни парадоксально это звучит, наше прошлое определяется будущим в той же степени, в какой будущее определяется прошлым. Если мы применим по отношению к этой модели свои представления о причинно-следственных связях, проблема, о которой мы так много говорили, сразу станет понятной: «главная причина» течет в обоих направлениях к некоей точке, точно так же, как это делает время. Такая точка зрения может показаться непривычной, но осознать ее не сложнее, чем представить себе, что, совершая полет вокруг Земли, мы приближаемся к той самой точке, откуда начинали движение, хотя все время удалялись от нее.

В двадцатые годы XX века русский эзотерик П. Д. Успенский в своей пророческой работе, посвященной рассмотрению 14-й карты таро («Умеренность»), указывал на проблему, связанную со временем. Говорил он буквально следующее: «Имя Ангела

— Время, — сказал голос, — на лбу у него круг, символ вечности и символ жизни. В руках у Ангела две кружки, серебряная и золотая. Одна кружка — это прошлое, другая — будущее. Радужный поток между ними — это настоящее. Ты видишь, что оно течет в обоих направлениях. Это время в особом, недоступном человеку аспекте. Люди считают, что все непрерывно течет в одном направлении. Они не видят, что в вечности все встречается, одно приходит из прошлого, а другое из будущего, что время — это множество кругов, которые вращаются в обоих направлениях. Постигни эту тайну и научись различать разнонаправленные течения в радужном потоке настоящего» (Успенский, «Новая модель вселенной»).

Герман Гессе тоже постоянно возвращается в своих произведениях к этой теме. В своей самой поэтичной повести «Сиддхартха» писатель неоднократно возвращается к вопросу об отсутствии времени как такового: «„Научила ли тебя, — спросил он однажды, — своей тайне река? Ты понял, что времени нет?" Лицо Васудевы осветила ясная улыбка: „Да, Сиддхартха, — сказал он. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Река везде одновременно, и в устье, и в истоке, у водопада и на переправе, у быстрины и в море, в горах и везде. Для нее существует только настоящее, у нее нет ни тени прошлого, ни тени будущего". — „Да, это так, — ответил Сиддхартха. — Когда я это понял, я посмотрел на свою жизнь, которая тоже есть река. Мальчик Сиддхартха отделен от мужчины Сиддхартхи и старика Сиддхартхи только тенью, но не реальностью. Предыдущие рождения Сиддхартхи не были прошлым, а его смерть и возвращение к Будде не есть будущее. Не было ничего, и ничего не будет — все только есть, все имеет сущность и настоящее"».

Если постепенно мы поймем, что ни время, ни линейность не существуют вне нашего сознания, то причинноследственная модель познания сама рассыплется, как карточный домик. Ведь причинность — это всего лишь определенная субъективная форма восприятия человека или, как сказал Дэвид Хьюм, «потребность души».

Собственно говоря, нет никакого повода рассматривать мир только на уровне причинно-следственных связей. В каждом отдельном случае следует смотреть, подходит этот способ или нет.

Тогда станет ясно, что причинно-следственный способ восприятия подходит для рассмотрения предметов и явлений гораздо реже, чем мы им пользуемся.

Везде, где мы имеем дело с относительно маленькими отрезками мира и способны видеть предмет или событие целиком, использование времени, линейности и причинности помогает создать о них адекватные представления.

Но если пространство увеличивается или требуется представление более высокого уровня, каузальный подход оказывается несостоятельным. Коль скоро любое событие определено какой-то причиной, стало быть, не только можно, но и должно выяснить и причину этой причины. Первопричину же найти невозможно. Мы или прекращаем поиск в произвольной точке, или принимаем как догму утверждение, смысла в котором не больше, чем в принятии решения, что яйцо было раньше курицы.

Мы хотим показать, что каузальная концепция хороша лишь на бытовом уровне, поскольку направляет мыслительные процессы на практический аспект. Но ее абсолютно недостаточно,

и она не может использоваться в качестве инструмента для исследования более сложных взаимосвязей. Уверенность в том, что у каждого следствия есть причина, ошибочна, ибо основана на признании линейности времени.

Если же относиться к причинности как к одному из возможных субъективных способов рассмотрения действительности отдельным человеком, то она приобретает адекватную значимость и приносит практическую пользу.

Квантовой физике удалось преодолеть причинноследственную картину мира, поставив ее под сомнение. Так, Вернер Хайсенберг сказал, что «в области малых пространственновременных форм, то есть форм высшего порядка элементарных частиц, пространство и время стираются настолько, что становится невозможным правильно определить даже такие понятия, как „раньше" и „позже". В больших формах невозможно изменить что- либо в пространственно-временной структуре, но не следует исключать возможности того, что эксперименты в области малых форм продемонстрируют нам протекание определенных процессов во встречном потоке времени, не соответствующем каузальной последовательности».

Хайсенберг дает ясные, но осторожные формулировки, потому что, будучи физиком, он ограничивается только тем, что может наблюдать. Однако его наблюдения дают ту картину мира, о которой с незапамятных времен говорят мудрецы. Изучение элементарных частиц происходит на самой границе нашего обусловленного временем и пространством мира — мы находимся «в точке рождения материи». Здесь размыты границы времени и пространства. «Раньше» и «потом» становятся более четкими по мере приближения к грубым и объемным структурам материи.

Если же продвигаться в обратном направлении, грань между временем и пространством, между «раньше» и «теперь» постепенно стирается. Мы попадаем в царство единого и неделимого, где нет ни времени, ни пространства. Тут господствуют вечные «Здесь» и «Сейчас». Это та точка, которая содержит все, но, тем не менее, называется «Ничто». Время и пространство — оси координат, которые годятся только для мира иллюзий.

Поиск причин — это способ мышления, характерный для левого полушария. Правое полушарие думает на уровне аналогий. Аналогии — второй, противоположный поиску причин способ рассмотрения мира. Только единство причинности и аналогий способно создать систему координат, в которой мы сможем осмысленно интерпретировать мир.

Причинность позволяет видеть горизонтальные взаимоотношения, аналогия пронизывает все уровни своего проявления принципом вертикальности. Аналогия не требует взаимосвязанности, она ориентирована на идентичность содержания, выраженного в различных формах, и существует за счет синхронности, выраженной соотношением «всегда — если — тогда». Причинность ведет к увеличению дифференциации, аналогия же сводит все многообразие явлений к некоторым цельным образцам.

Неспособность науки думать на уровне аналогий вынуждает ее снова и снова выявлять на разных уровнях одни и те же закономерности. Наука не умеет и поэтому боится довести обнаруженную закономерность до такого уровня абстракции, чтобы она представляла собой некий принцип, аналогичный для всех уровней. Например, наука каждый раз заново исследует принцип полярности, если он касается различных форм проявления: электричества, атома, кислотно-щелочного баланса, полушарий мозга и тысячи других случаев. Аналогия же сдвигает угол восприятия на 90° и приводит самые разнообразные формы к единому содержанию, обнаруживая во всех этих формах проявление одного и того же принципа. Таким образом, левое полушарие, положительный электрический полюс, Солнце, огонь и китайский ян проявляют нечто общее, хотя между ними не существует причинноследственных взаимоотношений. Аналогия выводит для всех перечисленных форм общий изначальный образец мужского, активного начала.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: