История возникновения и развития.

Основатель трансакционного анализа Эрик Берн (1910 - 1970) (Эрик Леонард Бернштейн) родился в Монреале, в Канаде в бедной еврейской семье. Его отец врач общей практики часто брал сына с собой при посещении своих больных. Мать Берна была профессиональной писательницей и редактором. Берну было 11 лет, когда умер отец, что, безусловно, его травмировало. Мать больше не вышла замуж и только благодаря успешной литературной деятельности могла материально поддерживать Берна и его сестру. В 1935 году Берн окончил Мак-Гиллский Университет в Монреале и получил степень доктора медицины. Вскоре он эмигрировал в США, где начал получать последипломное образование в области психиатрии в Нью-Йоркском психоаналитическом институте у Поля Федерна, бывшего коллеги Фрейда. В1946 году после увольнения из армии, где служил военным психиатром, Берн переезжает в Калифорнию и заканчивает обучение психоанализу под руководством Эрика Эриксона. С 1954 по 1958 гг. Берн обозначил основные направления трансакционного анализа: анализ Эго-состояний или структурный анализ; анализ индивидуальных трансакций, разрабатывая оригинальную теорию конфликта; анализ структурации времени, описывая технологию психологических игр; анализ жизненных сценариев (скрипт-анализ). Научная деятельность Берна все дальше уводила его от ортодоксального психоанализа, вследствие чего, его заявление о членстве в психоаналитической ассоциации было отклонено в 1956 году. Большое влияние на Берна оказала его учеба в Институте психодрамы у Дж. Л. Морено.

С 1962 года издается журнал «Бюллетень трансакционного анализа», в 1964 году была учреждена Международная ассоциация трансакционного анализа (ITAA). Основными задачами ITAA были подготовка специалистов в области трансакционного анализа и их аккредитация. В Европе функции ITAA выполняет Европейская ассоциация трансакционного анализа.

В России развивается оригинальное направление Т.А. – «Восточная версия трансакционного анализа». Наиболее авторитетным представителем, которой является проф. В. В. Макаров, д.м.н., вице-президент Европейской Ассоциации Психотерапевтов, президент Общероссийской Профессиональной Психотерапевтической Лиги.

В Приморье трансакционный анализ появился в 1992 году и быстро завоевал популярность у врачей и психологов. Обучение специалистов было организовано проф. И. Г. Ульяновым, по приглашению которого семинары проводили проф. В. В. Макаров (Москва) и Е.А. Веселкова к.м.н. (Новосибирск). Образовательная программа проходила на базах Владивостокского Государственного Медицинского Университета иКраевого Наркологического Диспансера. В 1994 году Е.А. Веселковой была защищена первая в России диссертационная работа на соискание степени кандидата медицинских наук по детскому

трансакционному анализу, научный руководитель профессор Л П. Яцков (ВГМУ, Владивосток). Более десяти лет сертификационные семинары по трансакционному анализу проводил профессор И. Г. Ульяновым на базах ДвФ НИИ Психического Здоровья ТНЦ СО РАМН, ВГМУ и Российской Психотерапевтической Ассоциации. Программа обучения состояла из 10 семинаров, общей продолжительностью 400 часов.

В России по трансакционному анализу изданы:

1. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. - Симферополь: «Реноме», 1998. – 496 с.

2. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. – СПб.: Лениздат, 1992

3. Макаров В.В. Психотерапия каждого дня и всей жизни. М.: Пер. Сэ, ППЛ, 2001, 191 с.

4. Макаров В.В. Избранные лекции по психотерапии. М.: Академический проект, 2000, 416 с. 5. Макаров В.В. Психотерапия Нового Века. М.: Академический проект, ППЛ, 2001. 496 с.

Теория личности.

В силу полученного психоаналитического образования Берн представлял личность в виде триады Эго-состояний, которые определял феноменологически, как последовательную систему чувств, связанных с объектом, операционно – как набор последовательных моделей поведения и прагматически – как систему чувств, которая мотивирует набор связанных между собой моделей поведения. Таким образом, Эго-состояния включают в себя: мышление, чувства, поведение. Э. Берн выделяет Эго-состояния: «Родителя», «Взрослого», «Ребенка». У каждого человека в любой момент времени присутствуют все три Эго-состояния, но на отдельном временном отрезке доминирует лишь одно из них. В русскоязычной литературе Эго-состояние «Ребенок» принято обозначать буквой Д – дитя.

Эго-состояния Берн изображает в виде трех кругов расположенных один над другим и описывает следующим образом:

1. Родитель, или экстеропсихическое Эго-состояние, - это набор чувств, убеждений, моделей поведения, стереотипов отношения к другим людям, которые напоминают чувства, убеждения, модели поведения и стереотипы отношения к другим людям характерные для людей имеющих опыт воспитания своих детей (родителей).

2. Взрослый или неопсихическое Эго-состояние, объективно оценивает окружающую реальность. Берн уподобляет Взрослого самопрограммирующему компьютеру, опирающемуся на критерии, выведенные из поступившей информации. Характерные черты Взрослого – организация, адаптируемость и интелект. Взрослый играет роль арбитра в конфликте, разворачивающемся между Родителем и Ребенком. Именно к состоянию Взрослого обращается консультант.

3. Ребенок или археопсихическое Эго-состояние, - это набор чувств, убеждений и моделей поведения, которые являются архаичными пережитками детства индивида. В определенном смысле, состояние Ребенка проявляется в регрессивном и даже инфантильном поведении.

Родительское Эго-состояние может быть представлено одной из двух форм: «Контролирующей» или «Заботящейся». «Контролирующий» Родитель проявляется как набор строгих, запретительных правил регламентирующих поведение индивида и призванных защитить его от возможных опасностей. Например: «нельзя переходить улицу на красный свет», «нельзя целоваться на первом свидании» и т.д. «Заботящийся» Родитель проявляется как стратегия опеки, поддержки, учитывающая собственные интересы человека. Например: «я самая красивая девочка в классе», «я всегда прав, потому что я самый умный». Диагностировать состояние Родителя можно по таким высказываниям: «я должен» и «мне нельзя», «всегда», «никогда», «итак, запомни», «сколько раз я тебе говорил», «милый мой» и

т.д. Мимическими признаками состояния Родителя являются нахмуренный лоб, поджатые губы, качание головой, «грозный вид», поглаживание другого человека по голове и т.д.

Эго-состояние Ребенка может проявляться в двух основных формах: «Адаптированной» и «Спонтанной». «Адаптированный» Ребенок характеризуется стремлением найти компромисс, даже в ущерб себе с Эго-состоянием Родителя. Берн называет это Эго-состояние «маленький профессор» и подчеркивает, что это та часть личности, которая желает быть принятой внутренним Родителем и находит психологические и социальные преимущества в следовании предписанным нормам поведения. «Спонтанный» Ребенок проявляет себя потаканием своим желанием и именно в силу этого качества обладает творческими способностями. Трактуя творчество как спонтанность Берн, придерживается идеи Морено подчеркивавшего, что акт творения сиюминутен, не повторим, не предсказуем и не сохраняем. Спонтанный Ребенок включает в себя все импульсы, присущие ребенку: доверчивость, нежность, непосредственность, любопытство, творчество, увлеченность, капризность, агрессивность. Диагностируется Эго-состояние Ребенка на основании высказываний, выражающих чувства, желания, опасения: «я хочу», «я боюсь», «какое мне дело», «меня злит», «мне все равно».

Функции Эго-состояния «Родителя» - это физических и психологических установление границ, как в семье, так и другой социальной группе. Поддержание социально-психологического гомеостаза, посредством иррациональных, не поддающихся критике убеждений. Эго-состояние «Взрослый» выполняет роль внутреннего компьютера, отвечающего за принятие взвешенного, рационального решения. Работа «Взрослого» человеком осознается, как процесс мышления. Эго-состояние «Ребенка» выполняет, прежде всего, функцию сомнения, это живое интуитивное сомнение помогающее продуцировать новое поведение.

Структурный анализ или анализ Эго-состояний, по мнению Э. Берна, позволяет исследовать и описать личностные особенности и диагностировать психологические проблемы индивида.

Так, например человек с гипертрофированным Эго-состоянием Родителя отличается педантичность, приверженностью к консервативным убеждениям, стремлением контролировать окружающих. Окружающие воспринимают его, как авторитетного, уверенного к себе, жесткого, требовательного, обладающего мужскими чертами характера человека. В ситуации конфликта такие люди стремятся демонстрировать «силу мышц», а не «силу души». Они предпочитают видеть мир в двух красках – белой и черной. Полутона, сомнения, доводы противника не понятны им и как следствие отвергаются. В зависимости от преобладания «Заботливого» или «Контролирующего» Родителя, контроль и доминирования проявляются в мягкой, подчеркивающей заботу о другом или жесткой, подчеркивающей собственные интересы формах. Например: «Обязательно надень шарф, иначе ты простудишься»! «Обязательно надень шарф, я хочу видеть своего ребенка красивым»!

Обратите внимание! К профессиям способствующим развитию Эго-состояния Родителя относятся: военная служба, менеджмент, работа в дошкольных учреждениях и т.д.

Гипертрофированное Эго-состояние Ребенка, - это креативность, эгоистичность, взбалмошность, пластичность, сентиментальность. О таком человеке говорят, что он артистичен, непредсказуем, отличается нестандартным подходом к ситуациям, в западной культуре эти черты часто соотносят с женским характером. В зависимости от преобладания «Бунтующего» или «Адаптированного» Ребенка, человек направляет свой протест против самих устоев общества либо остается в социально приемлемых рамках.

Обратите внимание! Профессии, способствующие развитию Эго-состояния Ребенка: художник, музыкант, писатель, артист и т.д.

Гипертрофированное Эго-состояние Взрослого, по мнению Берна, встречается крайне редко и характеризуется способностью жить здесь-и-теперь, гармоничными, не конфликтными отношениями с окружающими, стремлением к самосовершенствованию. Таких людей воспринимают, как мудрых, скромных, доступных и в тоже время, непостижимых. К профессиям способствующим развитию Эго-состояния Взрослого можно отнести профессию священнослужителя, консультанта, врача, судьи и т.д. По мнению Берна, профессия способствует, но не гарантирует развитие определенного Эго-состояния.

Поддерживая идеи за Дж. Л. Морено Берн говорит, что к гипертрофии Эго-состояния приводит чрезмерная фиксация человека на определенной социальной роли. Согласно теории константности Дюсэй количество психической энергии у человека постоянная величина, и если энергия забрана у одного Эго-состояния, то ее избыток перетекает в другие Эго-состояния. Таким образом, человек с гипертрофированным Эго-состоянием Родителя, характеризуется дефицитом Детского или Взрослого состояний. Гипертрофированное Эго-состояние Ребенка, сочетается с недостаточно развитым состоянием Родителя или Взрослого. Развитие Эго-состояния Взрослого ведет к регрессии состояний Родителя или Ребенка.

Изменение Эго-состояний зависит от трех факторов: силы и продолжительности воздействия на каждое Эго-состояние, проницаемости границ между Эго-состояниями, и значимости каждого из Эго-состояний для личности, для сценарного процесса. Модель будущей деформации Эго-матрицы закладывается в детском возрасте под влиянием семейных ожиданий и примера значимых взрослых.

Теория конфликта.

Теория конфликта в трансакционном анализе описывается через концепции трансакционного взаимодействия, структурации времени и сценарного процесса.

Трансакция – это единица взаимодействия. Трансакцией может быть фраза, одно слово, несущее смысловую нагрузку, например: «Привет». Жест, передающий то, что могло бы быть сказано. Например, рукопожатие приблизительно соответствует слову «Здравствуй». Трансакцией может быть даже выразительный взгляд, подчас говорящий больше любых слов.

Различают явные, осознаваемые участниками общения и скрытые трансакции, не осознаваемые участниками взаимодействия, проистекающие на бессознательном уровне. Скажем, на осознаваемом уровне два собеседника серьезно обсуждают деловую проблему. В тоже время на неосознаваемом, психологическом уровне между собой общаются и шалят два ребенка. Описывая подобные ситуации, участники говорят об «азарте», «спортивных состязаниях», о том, что «весь мир театр, а люди в нем актеры» (В. Шекспир).

Ситуация, рассмотренная выше, с точки зрения Э. Берна имела одну важную характеризующую ее особенность. Во время общения трансакции были параллельны друг другу и не перекрещивались. Подобное общение может длиться достаточно долго и доставляет удовольствие всем участникам.

Конфликтные ситуации связаны с несовпадением используемых собеседниками Эго-состояний, что приводит к перекрещиванию трансакций.

Как показано на рисунке, два собеседника пытаются общаться друг с другом как Родитель с Ребенком. Такое общение непременно приводит к выяснению отношений: «Кто

главнее, умнее, сильнее». Каждый из собеседников при этом считает правым только себя и считает неприемлемым компромисс, и даже само понимание позиции другого. Пример подобной ситуации является конфликт: взрослого и подростка. С точки зрения взрослого подросток – это еще дитя неразумное, нуждающееся в опеке и наставлениях. В глазах подростка взрослый – это ретроград, ничего не понимающий в современной жизни.

Структурация времени. По мнению Берна, один из самых важных вопросов который задают себе люди – «Что мне делать?». А одна из самых важных проблем, которые люди решают – «Как мне убить время?». Идем ли мы на вечеринку, просыпаемся ли в начале рабочей недели, вопрос структурации, убийства времени является для нас важнейшим. Анализируя человеческое поведение, Берн предлагает 6 способов структурации времени.

1. Игнорирование – ситуация, когда люди не вступают в коммуникацию: не разговаривают, не переглядываются, как бы не признают факт существования другого. Психологическая дистанция в этом случая самая большая, как и уровень безопасности. Пример. Два человека едут в одном вагоне электрички, сидят и смотрят в окно или читают или дремлют.

2. Ритуал – коммуникативная стратегия на уровне «Родитель» - «Родитель», призваннная свести к минимуму риск приобщении. Допускаются только проверенные временем и известные собеседникам фразы и жесты. Фривольность и новшества не поощряются. Красота ритуала в его предсказуемости. Фраза за фразой, жест за жестом складывается цепочка ритуала. И каждая фраза своевременна, каждый жест уместен. В мире насекомых примером ритуального общения являются коммуникативные танцы пчел. Пчела, прилетев в улей, начинает перемещаться строго определенным образом, сообщая своим танцем новости, другие пчелы, повторяя е движения, понимают эти новости. В мире людей ритуал получил очень большое распространение, в каком-то смысле, человеческая культура представляется набором ритуалов. Мы пожимаем руку, здороваясь, улыбаемся, если хотим показать другому свое расположение, ставим свечу в церкви, поминая покойного и т.п. Ритуал – бездушен, хотя может быть наполнен аффективными переживаниями, безличен. Ритуал

превращает человека в детальку, шестеренку общества и государства, но в обмен дает безопасность предсказуемости. Преимущество имеет тот, кто знает ритуал лучше: жрец или просто более старый человек. В условиях сильной агрессивности родо-племенного, феодального социума ритуал способствует самому существованию общества, помещая человеческую агрессию в «прокрустово ложе» условностей и предписаний. Ритуал – это сублимированная агрессия и сексуальность. В условиях быстрых изменений окружающего мира, ритуал снижает адаптивные возможности человека. Примером может служить исторический факт единственной битвы между войском японского императора и отрядом монгольской конницы. Японцы превосходили врага численностью и мощью вооружения. Сила их духа и бесстрашие, воплощенные в кодексе воина «буси-до» вошли в легенду. Самураи гордились своей способностью использовать психо-физиологические ресурсы человеческого организма. Казалось бы, императора ждет быстрый военный триумф. Однако реальность оказалась иной. Столетия жизни на изолированных от других стран островах, постоянные междоусобицы привели к возникновению строгих ритуальных правил проведения сражений. Самурай обязан был представиться противнику до сражения, так как поединок мог состояться только между равными по социальному положению. Самурай не мог осквернить свой меч кровью простолюдина и даже просто менее знатного бойца. Представившись врагу, японские воины ждали от противника аналогичного поведения. Монголы не были знакомы с японским этикетом ведения войны. Они засыпали самураев стрелами и в ходе стремительной кавалерийской атаки вырезали всю японскую армию. Психологическая дистанция при ритуальном общении меньший, нежели при стратегии «игнорирование», однако уровень безопасности достаточно высок.

3. Работа – коммуникативная стратегия, приводящая к какому-либо результату. Само общение в этом случае становится профессией. В современном обществе достаточно много таких специальностей, например, психолог-консультант.

4. Времяпрепровождение – внешне очень похоже на «работу». Люди разговаривают, обмениваются информацией, однако, в их индивидуальной и совместной реальностях ничего не меняется, ничего не происходит - нет результата. Берн в качестве примера приводит клубное общение разговоры о спорте, автомобилях, детях и т.п. В свете современных представлений о важности процессуальности отношений в менеджменте, бизнесе, консультировании тема разговора уже не может выступать определенным диагностическим критерием. Например, в ходе проведения консультации терапевт может использовать «безопасные темы» для установления контакта с клиентом, для снижения напряжения во время сессии, для смены ритма консультации и тем самым улучшать результативность терапии. По всей видимости, именно результат является критерием позволяющим дифференцировать «времяпрепровождение» и «работу». Времяпрепровождение – это разговор двух детей, эмоционально насыщенный и мало предсказуемый. Разговор, постоянно меняющий тему и критерии своего существования. Берн в некотором смысле осуждает эту коммуникативную стратегию, считает времяпрепровождение пустой тратой времени, однако если мы посмотрим на нее с точки зрения «внутреннего ребенка», то увидим определенную пользу. Возможно, одной из причин обилия невротических реакций у современного, западного человека, является культуральное осуждение времяпрепровождения: «Нечего языком молоть», «Только и знают, как языки чесать». Придя домой после трудного рабочего дня, западный мужчина: ужинает, лежит на диване, читает газету или смотрит телевизор. В теории структурации времени его поведение описывается как «игнорирование». Дети предпочитают компьютерные игры, опять же позволяющие не общаться с другими людьми. В восточных культурах преобладает иной стереотип отдыха. Вернувшись с работы, мужчина окунается в общение с семьей и друзьями. Разговоры ни к чему не обязывают, плавно переходят с темы на тему. Поощряются настольные игры, не мешающие разговору и не стимулирующие азартное поведение. Дети предпочитают коллективные игры, в которых учатся тонкостям общения с удовольствием и без результата.

5. Игра – коммуникативная стратегия, в отличие от описанных выше стратегий, включающая в себя не только социальное общение, но и упорядоченный алгоритм общения, на психологическом уровне. Описание алгоритма психологической игры – это жемчужина не только Трансакционного анализа, но и всей современной психологии. Выделив психологическую игру, как самостоятельную коммуникативную стратегию присущую людям, Берн, бесспорно, обессмертил свое имя. Игра, как и времяпрепровождение – это общение детских Эго-состояний. В этом секрет ее привлекательности и вечной новизны. Несмотря на то, что спонтанность базовое свойство ребенка, в случае с игрой, под вуалью спонтанности скрывается железный алгоритм, являющийся скорее атрибутом ритуала. Игра начинается как искрометное, увлекательное времяпрепровождение, но неожиданно превращается в бездушный ритуал, страшный в своей неотвратимости и гарантированно приводящий к аффективному состоянию. По словам Берна, игра похожа на рыбную ловлю. На крючок насаживается наживка. Подплывшая рыбка видит наживку, но не видит крючка. Рыбка принимает предложение и заглатывает наживку. Убедившись, что рыбка на крючке, рыбак подсекает и вытаскивает ее на воздух. Рыбка, искавшая удовольствие (еду), получает смерть. Берн описывает игры во многих областях человеческой жизни. Он классифицирует их по степени выраженности на три уровня: а) игры о которых безопасно рассказывать в своем социальном окружении; б) игры о которых сообщают только самым близким людям; в) игры к которым в процессе их развития привлекаются профессионалы. Например, психологическая игра «Динамо» степени а). Молодой человек видит на вечеринке симпатичную девушку, она улыбается ему и он воспринимает это за предложение знакомства (наживка). Молодой человек подходит к девушке и приглашает ее на танец (заглатывает наживку). Девушка в обидной форме отказывает ему (подсекает и вытаскивает на воздух). Игра «Динамо» степени б), начинается, как и игра степени а). Девушка дает согласие на танец, в ходе которого провокационно приближается своими губами к губам молодого кавалера. После вечеринки молодой человек провожает девушку, во время прощания ситуация повторяется. Молодой человек целует ее и получает пощечину, девушка выставляет его в глазах общих знакомых насильником. Молодому человеку стыдно рассказывать об этой ситуации окружающим. Игра

степени в), начинается также, но во время своего развития превращается в игру «изнасилование», после чего в нее включаются профессионалы: юристы, врачи, милиционеры и т.д. Несмотря на внешнюю примитивность и предсказуемость психологическая игра бессмертна! Биографии многих звезд спорта и шоу бизнеса являются тому подтверждением.

6. Интимность – это коммуникативная стратегия, являющаяся квинтисенцией человечности. Интимность подразумевает общение без «психологических масок». Берн пишет, что интимность – это любовь в широком смысле этого слова. Интимность, прежде всего, подразумевает ответственность перед партнером и заботу о своем благополучии. Отсюда использование в общении всех трех Эго-состояний, однако, при этом трансакции не пересекаются, что позволяет общаться с удовольствием. Любопытно, что научение способности общаться, используя стратегию интимности, по мнению Берна, способствует достижению цели Трансакционного анализа - состояния «автономности», характеризующегося ответственностью пред собой и другими. Автономность – это «осознанность», «спонтанность» и «интимность». Несмотря на провозглашаемую важность понятия «интимность», Берн описывает его крайне схематично и безлико. Исчезают присущие ему юмор и яркость образов. Возможно, тема «интимности» - «слепое пятно» родоначальника Трансакционного анализа.

Во время консультирования встречаются все 6 стратегий структурации времени. Клиент «игнорирует» консультанта, делает вид, что самой такой профессии не существует. После того, как клиент примет решение все же обратиться к психотерапевту, наступает этап ритуального общения названный Карлом Виттакером «борьбой за структуру». На этом этапе стороны договариваются о правилах совместной работы, и заключается психотерапевтический контракт. «Работа» и «времяпрепровождение» сливаются в терапевтический коктейль, в котором преобладание определенного ингредиента зависит от метода, который использует консультант, его личностных особенностей, культуральных традиций и преобладающей в данный момент времени моды. Психологическая игра – кошмар начинающих консультантов. Если ее инициатором выступил психотерапевт его «прорабатывают» на супервизии, а в случае, когда первую скрипку сыграл клиент, размер полученного консультантом ущерба определяется степенью сыгранной игры. Ситуация взаимопонимания и психотерапевтического резонанса возникающие в процессе профессиональной психодинамической терапии очень похожа на стратегию интимности.

Сценарный процесс. Трансакционные аналитики считают, что каждый из людей проживает свою жизнь не спонтанно, но по определенному сценарию. Прототипами жизненных сценариев, выступают древнегреческие мифы (сценарии Сизиф, Прометей, Эдип, персей и т.д.) и сказки (сценарии Красная шапочка, Синяя борода, Гуси-лебеди и т.д.). Ребенок получает установки о базовых параметрах своего жизненного сценария от родителей, которые нашли друг друга и вступили в брак, также выполняя сценарные предписания (ряд специалистов прослеживает до семи поколений однотипных сценарных процессов). В Эго-состояние Родитель закладываются приказы, правила, будущие достижения. В Эго-состояние Ребенок - контр-приказы, иррациональные убеждения, правила игр. Свобода выбора ребенка ограничена этими предписаниями. Он не может создать для себя сценарий, принципиально отличающийся от родительского, он может выбрать нюансы, призванные подчеркнуть отличия современности.

Важнейшим в создании жизненного сценария является выбор концовки. Что будет в конце Вашей жизни? Как вы умрете? Какая эпитафия будет на Вашей могиле? Кто придет на Ваши похороны? Что будут говорить о Вас после смерти? Ответы на эти вопросы ребенок находит до трех лет. С трех до пяти создается основная фабула сюжета и определяется отношение к миру. Возможны следующие варианты:

1. «Я + Ты –» – я хорош и всегда буду лучше тебя, ты плох, ты хуже меня и всегда таким останешься. Установка ведет к дискриминации других людей по различным признакам. Эта установка, часто выдается за позицию «победителя», «удачника», что, конечно же, неправильно, так как в этом случае если и возможна, то только «Пиррова победа».

2. «Я – Ты +» – я плох, у меня некрасивая внешность, я глуп, слаб физически и морально, ты хорош, тебе повезло при рождении, в лучшем случае я могу быть твоим слугой, если ты будешь обо мне заботиться, решать, что мне делать.

3. «Я – Ты –» – я плох и ты плох, все люди плохи, весь мир ужасен. Всемирная катастрофа неизбежна, ничто хорошего нас не ждет.

4. «Я + Ты +» – наиболее зрелая установка, характеризующая автономную личность, способную к интимности. Я хорош и ты тоже, я уважаю себя и тебя. Я забочусь о себе, но уважаю и твои права.

В подростковом возрасте человек отрабатывает анти-сценарий, пробует «другую колею», но даже эти эксперименты проводятся в рамках семейного сценария. После того как найдена «вторая половинка», а критерий, по которому она идентифицируется – это готовность к участию в качестве партнера в совместных «психологических играх», и создания собственной семьи человек возвращается в сценарный процесс написанный им ранее. Далее все движется к выбранному когда-то окончанию жизни.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: