Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Рациональный и иррациональный полюса




С задними, затылочными областями мозговой коры тесно сопряжены две рассматриваемые функции — сенсорика (непосредственное сенсорное восприятие, «S», Sensing) и интуиция (интуицию здесь и далее следует понимать как вторичное ассоциативное восприятие, воображение, эвристическое мышление, связанное с извлечением сенсорных образов из памяти, — «N», iNtuition). С передними, лобно-височными отделами коры связаны две другие функции — логика (мышление, «Т», Thinking) и этика (эмоции, чувствование, «F», Feeling).

Средние значения флуктуирующей нейронной активности в различных корковых полях имеют разное значение у разных людей. У одних преобладает активность лобных зон коры, а у других более активны височные и затылочные зоны, наблюдаются и иные устойчивые градиенты нейронной активности. Можно говорить об устойчивых межиндивидуальных различиях в паттернах (картинках) нейронной корковой активности и градиентах энергоинформационных потоков. Сходства и различия в паттернах и градиентах корковой активности могут быть положены в основу физиологической типологии. В последние годы стало ясно, что психологическая типология Юнга, первоначально родившаяся из клинического опыта психотерапевтов, в действительности оказалась построенной на этом твердом физиологическом фундаменте.

ПСИХОДИАГНОСТИКА

. Наиболее выраженный градиент — это различие в активности передних и задних отделов коры. Нетрудно предположить, зная функциональную карту коры мозга, что у людей с более активированной передней корой (лобные отделы, включая речевую зону Брока) будут более интенсивно выражены функции логики («Т», Thinking) и эмоций («F», Feeling). Напротив, более высокая активированность задней коры, включающей височные и затылочные зоны, приводит к росту представленнос-ти в сознании двух других психологических функций: прямого сенсорного восприятия («S», Sensing) и восприятия извлекаемых из ассоциативной памяти образов воображения («N», iN-tuition). Таким образом, заднепередняя асимметрия в распределении энергоинформационных потоков обусловливает одну из главных психологических дихотомий: различие между сознанием, непосредственно или из собственного воображения воспринимающим информацию («Р», Perceiving), и сознанием, логически либо эмоционально оценивающим информацию, принимающим решения («J», Judging). Воспринимающий полюс связан с большей активностью двух различных, но одинаково и преимущественно «затылочно-височных» функций — сенсорики и интуиции, а оценивающе-решающий полюс связан с большей суммарной активностью двух других функций: логики (вербального мышления) и этики (эмоций), более тяготеющих к передним отделам коры.

Поскольку энергоинформационные ресурсы мозга в целом ограничены и могут только перераспределяться между различными его областями (в виде флуктуирующей и чередующейся, «вспыхивающей» активности разных зон мозга), поэтому рост суммарной активности двух функций передних отделов — логики и этики — должен сопровождаться одновременным падением активной представленности в сознании двух «задних» психологических функций — сенсорики и интуиции. Равно и наоборот. Это вполне подтверждается в любом эксперименте, где выраженность юнговских функций (и, соответственно, их иерархию) определяют с помощью различных психологических опросников. Так, по нашим собственным данным (2000 испытуемых, опросник ЛОТ, независимо измеряющий каждую из базовых психологических функций), между суммарной психологической выраженностью в сознании — частотой и эффективностью использования — двух оценивающих функций (логики и этики) и двух воспринимающих функций (интуиции

ГЛАВА 2

и сенсорики) имеет место отрицательная корреляция, равная -0,84. Обратим внимание на очень значительную абсолютную величину этой корреляции.

В современной юнговской психологии для обеих решающих, оценивающих функций часто используется общее название «рациональные» (от латинского корня «ratio»). Соответственно, обе воспринимающие функции (сенсорика с интуицией) часто называются «иррациональными». По аналогии говорят о рациональных и об иррациональных психотипах — с преобладанием активности функций того или иного полюса. Термины «рациональный» и «иррациональный» не должны вводить в заблуждение, в действительности речь идет лишь об устойчивом и относительном преобладании суммарной активности пары оценивающих либо пары воспринимающих функций, и ни о чем ином. В терминологии И. Бриггс-Майерс, как уже говорилось, рациональный полюс и принадлежность к группе рациональных психотипов кодируются буквой «J» (Judging), а иррациональный полюс либо принадлежность индивида к группе иррациональных психотипов (то есть с преобладанием воспринимающих функций над оценивающими) кодируются буквой «Р» (Perceiving).

Дихотомия «логика—этика»

Кроме заднепередней асимметрии мозговой активности, обусловливающей преобладание пары оценивающих или пары воспринимающих функций, имеют место устойчивые перераспределения ограниченных энергетических ресурсов и внутри более локальных мозговых зон. В передних отделах мозга ограниченные энергоинформационные ресурсы также распределяются по принципу постоянной суммы (если где прибавится, то в другом месте убавится), но уже между двумя механизмами, обеспечивающими работу логической и эмоциональной функций. Логические механизмы более тесно связаны с левым полушарием, эмоциональные — с правым. Однако нельзя и переоценивать роль полушарной асимметрии в различии субстратов и механизмов логики и этики, как это нередко делают в популярной литературе, — видимо, не меньшую роль играет разное отношение этих психологических функций к основным регулирующим подкорковым центрам. Как бы то ни было, но между выраженностью логики и этики в достаточно боль-

ПСИХОДИАГНОСТИКА

ших выборках испытуемых наблюдается отрицательная корреляция, равная -0,48 (корреляция измеряется при фиксированных значениях активности «затылочных» иррациональных функций, чтобы они через механизм заднепередней энергетической асимметрии не искажали исследуемую взаимосвязь между этикой и логикой). Такая величина корреляции означает, что любое увеличение значения одной из функций (например, логики) приводит к вынужденному снижению величины другой парной функции (этики, то есть эмоций), и это снижение обуславливает 23 % от общей дисперсии межиндивидуального разброса в величине этической функции. Правда, еще остаются 77 % дисперсии, в пределах которых «этика» может флуктуировать у разных испытуемых независимо от величины «логики». Как бы то ни было, но и 23 % детерминированной дисперсии для изменений любой величины — это по принятым в науке меркам много. Поэтому можно говорить об отрицательной обратной связи между величиной этики и логики, о том, что в количественном отношении они находятся на разных чашах весов одного коромысла. Если одна чаша идет вверх, другая обязательно опустится вниз (рис. 2.1). Каков может быть реальный, физиологический механизм обратной связи между логической и этической функциями? Возможно, дело не только в их разной корковой локализации, но и в разном отношении к подкорковым регулирующим центрам (латеральным отделам гиппокампа, амигдалы и гипоталамуса) — этот вопрос еще мало исследован.

Если бы все коромысла были абсолютно «жесткими» (чему соответствовал бы коэффициент корреляции между «чашками весов» г — -1), тогда для полного определения психологического профиля личности было бы достаточно измерить только четыре дихотомии: между интровертными и экстравертными проявлениями поведения, между признаками рациональности и иррациональности, между логикой и этикой, интуицией и сенсорикой. Высота над нулевым уровнем для каждой из восьми «чашек весов» задавалась бы этими величинами однозначно. Однако коромысла не абсолютно жесткие (коэффициенты корреляции меньше единицы по модулю). Поэтому для получения не приблизительного, а более точного личностного профиля более правильно измерять в эксперименте по отдельности величину каждой из восьми психологических функций.

ГЛАВА 2

ПСИХОДИАГНОСТИКА

Дихотомия «интуиция —сенсорика»

Аналогично дихотомии логики и этики обустроена и обратная связь между сенсорной и интуитивной функциями в затылочных и височно-теменных отделах коры. Величина этой обратной связи почти такая же, как и между этикой и логикой, а именно -0,48. Условие для получения данной негативной корреляции аналогично — фиксация значения суммарной активности на этот раз двух «передних», рациональных функций. Кстати, если этого не делать, то коэффициент корреляции между величинами этики и логики (равно как и между сенсорикой и интуицией) составит всего лишь -0,12. Такое кажущееся снижение коэффициента корреляции связано с посторонней «накачкой» (или «откачкой») энергии одновременно в обе коррелирующие функции через альтернативный энергетический «насос», связанный с заднепередней асимметрией, то есть с балансом рациональности—иррациональности.

С психологической точки зрения, наличие обратной корреляционной связи между интуицией и сенсорикой легко объяснимо и представляется даже необходимым. Действительно, каждый по личному опыту знает, что ассоциативное воображение и непосредственное восприятие — вещи одновременно несовместимые, конкурирующие за общий ресурс внимания и сознания. На время работы воображения зрение расфокусируется, внимание концентрируется не на происходящем и видимом непосредственно вокруг, а на туманных и ассоциативно-расплывчатых образах воображения. Отсюда известная всем рассеянность интуитов: на время включения эвристических механизмов воображения значительная часть внимания отвлекается от окружающего мира, человек как бы «выпадает» из происходящего вокруг него.

С физиологической точки зрения, есть основания связывать работу воображения с активацией левой нижневисочной коры, включая ассоциативную речевую зону Вернике, связанную с решением эвристических задач, новизной восприятия, контролем текущей информации и сигналами тревоги (не случайно более высокая тревожность является характеристичным признаком интуитов), и одновременно активацией правой лобной области, отвечающей за мысленные пространственные повороты объектов (Павлова, Романенко, 1988). Напротив, для решения чисто сенсорных задач (а равно и для преобладающей фоновой активации коры у сенсориков в спокойном состоянии) характерны

ГЛАВА 2

паттерны активации коры, включающие в себя правую затылочную и височную области. Таким образом, характеристичный для сенсориков паттерн активации коры «ортогонален» паттерну интуитов — соответствующие зоны почти не перекрываются, представляя разные диагонали корковой активации, и конкурируют между собой за энергетические и информационные ресурсы мозга. Следует отметить, что «сенсорный» паттерн активации имеет общие лобные зоны с паттернами решения логических задач, что может объяснить наличие обнаруженной нами на выборке из более чем 1000 человек умеренной корреляции (+0,3) между сенсорной и логической функциями. Сенсорике, равно как и логике, соответствуют последовательные процессы переработки информации, ее осмысления и выстраивания стратегии. Для интуитивной функции более характерны симультанные механизмы переработки информации.

К этому надо добавить, что характерными психологическими признаками сенсорного психотипа в противоположность интуитивному являются неумение отслеживать несколько процессов одновременно, сопряженное с повышенной способностью выполнять развернутые и последовательно организованные программы действий, некоторая вязкость внимания, слабость оценки времени, благодушный эгоцентризм. Те же самые признаки характерны для нормальных функций лобных долей левого полушария при ухудшении функций лобных долей правого полушария (Московичюте, 1982). Напротив, у интуитов чаще, чем у сенсориков, встречаются симптомы динамической афазии и афазии Брока, связанные с гипофункцией левых лобных отделов коры.

Для дополнительной иллюстрации особенностей паттерна возбуждения, обеспечивающего работу интуитивной функции и конкурирующего за ресурсы как с сенсорикой, так и особенно с рациональными функциями (логикой, этикой), обратим внимание на один характерный для интуитов признак: предваряющую их речь жестикуляцию пальцами правой руки. Внешне это выглядит так, как будто интуит предварительно нащупывает нужное слово в воздухе, ловит его, а поймав, перестает издавать тянущееся до того момента «...Э..э... Мэ...э...» и начинает говорить. Можно посмотреть на этот факт с физиологической стороны. В ряде серий опытов (Павлова, Романенко, 1988, с. 109.) было показано, что передняя и задняя речевые зоны одновременно не могут входить в общий паттерн возбуждения, доминирует

 

Рис. 2.2. Общая схема кортико-активационных структур

коры мозга человека при решении сенсорно-когнитивных

задач (слева) и эвристических задач (справа)

(Павлова, Романенко, 1988): a-j — речевые операции: б^ — реальные образы; п2 — неречевые операции («вращение в уме»):

#2 — идейные образы.

Правый рисунок соответствует работе интуитивной функции с использованием воображения (визуализация образа), рисунок слева — ситуации непосредственного зрительного наблюдения

только одна из них. У интуитов, особенно иррациональных интуитов, доминирует задняя зона (эвристическая зона Вернике), а процесс последовательного развертывания речи требует включения передней речевой зоны Брока. Поэтому для срочного стимулирования этой зоны используется процесс предварительного шевеления пальцами правой руки — пальцевые зоны приближены, к зоне Брока, и их возбуждение на нее иррадиирует. Эффект стимулирования зоны Брока посредством пальцевой гимнастики давно и хорошо известен и даже применяется в педагогике для развития речи у детей с ее задержками.

К сожалению, специальных работ по сопоставлению юнгов-ских функций и тех или иных преобладающих паттернов активации коры и подкорковых структур не проводилось. По правде говоря, до сих пор в физиологии подобным исследованиям не придавалось значения. Все дихотомии юнговской психологии, за исключением экстраверсии—интроверсии, активно изучавшейся благодаря Айзенку, вообще выпали из поля зрения физиологов, рассматривавших типологию Юнга как нечто бесконечно далекое от биологии и связанное якобы исключитель-

ГЛАВА 2

но с умозрительными построениями психоанализа. Надо полагать, в ближайшие годы эти белые пятна исчезнут.

Мы разобрались с тремя основными дихотомиями. Из них наиболее существенна с точки зрения энергетического воздействия на каждую функцию дихотомия рациональности—иррациональности, ведь изменение ее баланса определяет свыше 40 % дисперсии каждой из четырех юнговских функций — этики, логики, интуиции, сенсорики. Еще более 23 % дисперсии для каждой из функций детерминируются локальными «микронасосами», действующими, как мы предположили, в передних и в задних отделах коры и перекачивающих энергетические ресурсы, соответственно, между логикой—этикой и между интуицией—сенсорикой. Остаются недетерминированными менее 37 % возможных изменений для каждой из четырех функций. Часть этих «свободных» процентов объясняется, возможно, несовершенством наших измерений (то есть в действительности эта часть все-таки детерминирована величиной других трех функций), но какая-то часть, наверное, и на самом деле связана с подлинными локально-независимыми энергетическими ресурсами, которыми каждая функция располагает суверенно, то есть без необходимости «советоваться» с тремя другими психологическими функциями.

Оставшаяся четвертая дихотомия, физиологически наиболее хорошо изученная, связана с преобладанием экстравертной или интровертной установки у индивида.

Дихотомия «экстраверсия — интроверсия»

К. Юнг рассматривал эту дихотомию как предпочитаемую направленность внимания (Extraversion—Intraversion): экстраверсия (Е) — ориентированность вовне, предпочтение развития вширь, склонность к общению. Экстраверты обращаются к окружающим людям как к источнику энергии. Интроверсия (I) — ориентированность во внутренний мир, предпочтение развития вглубь, склонность к одиночеству. Интроверты черпают энергию в своем внутреннем психологическом пространстве.

Согласно некоторым современным физиологическим представлениям, экстраверты имеют изначально низкий уровень корковой активации, недостаточный для комфортного самоощущения. Поэтому экстраверты ищут все новые и новые внешние стимулы, будоражащие и увеличивающие их активацию. Вследствие этого экстраверты более общительны, энергичны, наступа-

ПСИХОДИАГНОСТИКА

тельны, рискованны (и более поверхностны), им требуются более интенсивные и разнообразные впечатления, от однообразной деятельности экстраверты тоскуют. Уровень тревожности у них низок. Система ценностей экстравертов ориентирована на индивидуальную свободу, они легко готовы ломать любые устоявшиеся системы отношений, поскольку в их глазах последние лишены будоражащей ценности и представляются им унылыми и отжившими паутинами, не пробуждающими ничего, кроме скуки. В противовес экстравертам интроверты имеют изначально высокую нейронную активность, которая в условиях общения и интенсивной внешней стимуляции возрастает еще больше и выводит их из зоны комфорта, приводит к состоянию утомления и истощения. Соответственно главная забота интровертов — снизить уровень активации до комфортных значений и для этого уменьшить приток внешних стимулов, отгородиться от мира и от общества, выстроить систему защитных и оборонительных навыков. Для комфортного самочувствия интровертам требуется гораздо менее интенсивная стимуляция, которую лучше всего обеспечивают привычные, кабинетные и немного рутинные занятия. Их уровень тревожности более высокий. Интроверты гораздо менее озабочены вопросами индивидуальной свободы, для них ценнее разумные социальные рамки, гарантирующие минимум энергоинформационных затрат, — покой, безопасность и предсказуемость. Интроверты спокойнее и естественнее воспринимают любые внешние ограничения, умеренно ограничивающие деятельность. Поэтому они легче принимают и тезис о том, что людей «надо воспитывать». Одновременно интроверты гораздо более бережны к любым устоявшимся системам отношений — ведь вся их жизнь направлена на минимизацию нестабильности, на закрепление систем отношений, на выстраивание устойчивых и предсказуемых структур в социуме и микросоциуме.

Согласно Айзенку (Eysenk, 1982), интроверсия—экстраверсия тесно связана с уровнями корковой активации, что было прямо показано в многочисленных электроэнцефалографических исследованиях. Айзенк использует термин «активация» для обозначения уровня возбуждения, который может меняться от нижнего минимума (сон) до верхнего максимума (например, состояние паники). Айзенк полагает, что интроверты чрезвычайно возбудимы и, следовательно, в высшей степени чувствительны к поступающей стимуляции. По этой причине они избегают ситуаций, чрезмерно сильно действующих на них. И наоборот, экстраверты не-

ГЛАВА 2

достаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей стимуляции; соответственно, они выискивают ситуации, которые могут их возбудить. Айзенк особенно подчеркивает, что за различия в реакциях на стимуляцию у интровертов и экстравертов отвечает восходящее активирующее влияние со стороны ретикулярной формации ствола мозга. Помимо электроэнцефалографических данных, собрано немало других данных, свидетельствующих в пользу различной возбудимости экстравертов и интровертов. Если капнуть четыре капли лимонного сока на язык человека, окажется, что интроверты выделяют почти в два раза больше слюны, чем экстраверты (Eysenck, 1982). Экстраверты гораздо более терпимо относятся к боли, чем интроверты. Они делают больше пауз во время работы, чтобы поболтать и попить кофе. Возбуждение повышает эффективность их поступков и действий, в то время как интровертам оно лишь мешает, и т. д., и т. п.

Помимо Айзенка, свое объяснение гипотетическому механизму экстраверсии—интроверсии давали и другие авторы.

По Грею (Gray, 1946), интроверсия связана с повышением чувствительности субъекта к неуспеху (ненаграде).

По П. В. Симонову (Симонов, Ершов, 1984), преобладание активности информационной системы мозга (фронтальный нео-кортекс + гиппокамп) дает экстравертную установку личности. Преобладание активности потребностно-мотивационной системы (гипоталамус + амигдала) дает интровертную установку личности. Преобладание информационной подсистемы (лобная кора, гиппокамп) создает гипотетического субъекта, ориентированного на внешнюю среду и поведенчески зависимого от происходящих в этой среде событий. Преобладание же мотива-ционно-потребностной подсистемы дает интроверта — гипотетического субъекта с ригидной по отношению к внешним влияниям сферой внутренних мотивов и установок. Модель Симонова с физиологической точки зрения предлагает несколько иное объяснение интровертным и экстравертным типам реакций, нежели модель Айзенка, а с психологической точки зрения ее определение экстраверсии и интроверсии ближе к тому, которого придерживался К. Юнг. Модель Симонова появилась благодаря нейрохирургической практике, в ходе которой показано появление выражение экстравертного и интровертного паттернов поведения при электростимуляции соответствующих зон, и, наоборот, исчезновение соответствующего паттерна вертности, смена его на противоположный при деструкции соответствую-

ПСИХОДИАГНОСТИКА

щих мозговых зон. Связь между объяснениями Айзенка и Симонова может быть прослежена, если вспомнить, что гиппокамп тормозит конкурирующие с его синхронизирующей активностью восходящие активирующие влияния ретикулярной формации, в результате чего на экстравертном полюсе обеих моделей и должен уменьшаться такой электроэнцефалографический показатель коркового возбуждения, как депрессия альфа-ритма.

Надо особо отметить, что поведенческие признаки интроверсии—экстраверсии, как бы эта дихотомия ни определялась и ни объяснялась — по Юнгу, Грею, Айзенку или Симонову — на практике всегда оказываются одними и теми же, следовательно, речь идет об одном и том же реальном свойстве психики, окончательное физиологическое объяснение которого в науке пока еще просто не устоялось. В то же время о физиологических механизмах, лежащих в основе дихотомии экстраверсии—интроверсии, мы благодаря этим гипотетическим моделям и соответствующим экспериментальным исследованиям знаем на сегодняшний день гораздо больше, чем о механизмах остальных трех юнгов-ских дихотомий.

Распределение людей на оси экстраверсии—интроверсии, равно как и на осях всех прочих психологических функций, подчиняется обычному гауссову закону, то есть описывается колоколообразной кривой, пик которой приходится как раз на условную границу между экстравертами и интровертами. Это значит, что очень большая часть людей имеет примерно среднюю вертность и должна быть отнесена (с точки зрения преобладания экстраверсии или интроверсии) к так называемым промежуточным типам.

Каждая из психологических функций (логика, этика, сенсорика, интуиция) в своих проявлениях приобретает интровертную или экстравертную окраску в зависимости от общей вертности данного индивида. У одного и того же человека не существует порознь и независимо друг от друга двух разных разновидностей одной функции (например, одновременно экстравертной этики и интровертной этики). Каждая функция (в том числе этика) едина, реализуясь в некоем диапазоне вертных проявлений. Этот Диапазон непрерывен и достаточно широк, каждый человек может проявлять свою этику, логику, интуицию, сенсорику и в ин-тровертном, и в экстравертном, и в некоем среднем виде. От об-. Щей вертности человека зависит лишь вероятность проявления интровертных и экстравертных реакций на краях диапазона и, со-

ГЛАВА 2

ответственно, вертная координата пика наиболее ожидаемых реакций. Хотя каждая функция едина в своем диапазоне вертных реакций (это подтверждается экспериментами), но для практических надобностей и удобства математических представлений удобно представлять функцию как сумму двух ее раздельных «фланговых» частей — экстравертной и интровертной. Например, мы можем измерить по отдельности экстравертные и интро-вертные проявления этики. Иначе говоря, можем отдельно измерить интенсивность этики на экстравертом и интровертном флангах ее проявлений. Далее, чтобы найти общую этику, мы суммируем эти величины. Чтобы найти вертность человека, мы, напротив, вычислим разность этих величин, то есть из интенсивности (частоты, вероятности) экстравертных реакций вычтем интенсивность (частоту, вероятность) интровертных реакций. Таким образом, мы лишь условно делим этику на две компоненты — экстравертную и интровертную. Они реальны в том смысле, что их можно раздельно измерять. Такое разделение на две вертные проекции удобно,' потому что позволяет одновременно судить и об общей выраженности функции (по сумме ее экстравертной и интровертной проекций), и о преобладающей вертности проявления именно этой функции у даршого человека (по разности ее вертных проекций). С учетом условного разделения каждой функции на две составные части — экстравертную и интровертную — мы вместо четырех базовых юнговских. функций получаем восемь функций, которыми и оперирует современная юнговская психология. В соционике они получили свои названия, а именно:

1) экстравертная деловая логика;

2) интровертная структурная логика;

3) экстравертная этика эмоций;

4) интровертная этика отношений;

5) экстравертная интуиция возможностей;

6) интровертная интуиция времени;

7) экстравертная волевая сенсорика;

8) интровертная сенсорика ощущений.

Итак, каждый человек может проявлять в разных ситуациях как типично экстравертные, так и типично интровертные реакции, вероятность которых зависит от общей вертности индивида. Каждая из.базовых юнговских функций (логика, этика, интуиция, сенсорика) проявляется с определенной вертной окраской, вертность как бы модулирует базовую функцию. Например, согласие с утверждением: «Я часто бываю внутренне напряжен,

ПСИХОДИАГНОСТИКА

будто ожидая неприятностей, даже если ничто их явно не предвещает» характеризует проявление интуиции с сильно выраженной интровертиой окраской. Согласие с утверждением: «Для меня характерны внутренний взор, фантазия, воображение, уводящие в вымышленные миры, не знающие пространственных и временных границ» характеризует интуицию со средней вертностью. Наконец, согласие с утверждением: «Я чаще действую как человек оригинальный, необычный» обнаруживает сильно экстравер-тированную интуицию. Одна и та же функция обнаруживает у каждого человека весьма широкий диапазон реакций с разной вертной окраской, где средняя вертность индивида влияет лишь на вероятность их проявления и задает координату пика вертно-го диапазона реагирования. С постепенным изменением вертности гипотетического индивида и, наконец, переходом его в полюс иной вертности его реакции первоначальной вертности не меняются на реакции другого знака вертности скачком — в действительности сохраняются и те и другие, и лишь вероятность их манифестации плавно меняется. Так в действительности происходит с каждым человеком по мере его взросления, а затем и старения. С возрастом каждый человек сдвигается по «окраске» своих реакций в сторону интроверсии — это обнаруживается и по зезультатам электрофизиологических исследований мозга, и по езультатам психологических анкет.

Как уже отмечалось выше, с точки зрения физиологических теорий, объясняющих различия в вертности, вертная окраска всех четырех базовых психологических функций должна быть универсальной. Это значит, что если средняя вертность проявлений логической функции (разность между экстравертной и интровертной проекциями логики) составляет +1,5 стандартного отклонения, то точно такие же значения должны иметь средние вертности проявлений этики, сенсорики и интуиции. Однако это предположение не очевидно и нуждается в экспериментальной проверке, тем более что в соционике, следуя воззрениям И. Бриггс-Майерс и А. Аугустинавичюте, принято считать, что доминантной, программной функции должна сопутствовать сцепленная с ней в функциональный блок рабочая функция иного знака рациональности и противоположной вертности. Если бы это было действительно так, то привело бы к существенным различиям в доминирующей вертности функций в зависимости от их местоположения в иерархии. Однако, как показали в том числе и наши эксперименты с помощью опросника ЛОТ, независимо и по от-

ГЛАВА 2

дельности измеряющего вертные проявления каждой функции, подобного не происходит. На самом деле вертности функций не связаны ни с их положением в иерархии, ни с чередованием их знаков рациональности (табл. 2.8). В то же время нет оснований считать вертность и жестко-универсальной характеристикой, имеющей тождественно-одинаковые значения (в пределах погрешности измерений) для всех четырех функций. Как показали те же эксперименты, вертности функцигг флуктуируют в известных пределах. Точные измерения показывают наличие от 10 до 15 % независимой дисперсии, которая не может быть сведена к ограниченной точности измерений. Важно, что отклонения в вертности одной из функций от средней вертности трех других функций согласуются с самоотчетами испытуемых. Так, один выраженный интроверт с доминирующей программной интуицией показал в анкете равный баланс по интровертным и экс-травертным проявлениям своей интуиции, в то время как для трех других психологических функций интровертные компоненты явно преобладали. В самоотчете он объяснил рост экстра-вертной компоненты интуиции постоянной нуждой в ее тренировке; в детстве же, по его заявлению, интуиция у него имела гораздо более интровертный характер.

Эксперимент показал, что попарные корреляции между верт-ностью различных функций (сокращенная форма опросника ЛОТ, 1200 респондентов) составляют: между логикой и интуицией +0,67 (это самая низкая из четырех попарных корреляций, что указывает на наибольшую взаимную «удаленность» этих функций); между этикой и логикой +0,79 (это самое высокое значение из числа попарных корреляций, указывающее на известную родственность механизма этих функций, близость их локализаций и взаимную корреляционную близость данных функций друг к другу в психологическом пространстве). При рассмотрении попарных корреляций вертности разноименных функций, объединенных их местоположением в иерархии (программная, рабочая, ранимая и суггестивная функции) получены корреляции между вертностями функций в этих четырех каналах в пределах от +0,69 до +0,77. Коэффициенты корреляций положительны, кроме того, это очень небольшой диапазон корреляционных различий. Значит, речь не идет о каких-то систематических переменах в вертности, обусловленных местоположением функции в иерархии относительно первой программной функции, что, разумеется, опровергает гипотезу И. Бриггс-Майерс и А. Аугустинавичюте о разных

ПСИХОДИАГНОСТИКА

„аках вертности у главной, программной, и второй по величине абочей функции. При использовании более точной полной вер-ии опросника ЛОТ корреляции вертности каждой из функций любого названия и любого местоположения в иерархии) с общим оказателем баланса экстраверсии—интроверсии достигают +0,92.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных