Нарушал ли ЮКОС налоговое законодательство?

Анализ решения по делу ЮКОСа

Пролог

ДЭХ предоставила возможность акционерам ЮКОСа подать иск к РФ. Статья 26 ДЭХ закрепляла право инвестора на иск в МКА (МА ЮНСИТРАЛ). Истцы выдвинули требования по статье 13 – защита инвестиций. Предмет иска – дискриминационные меры и экспроприация инвестиций (активов ЮКОСа).

28 июля 2014 года Международный арбитражный суд в Гааге постановил, что государство осуществило полномасштабную атаку на ЮКОС и её бенефициаров с целью обанкротить компанию и присвоить её активы в пользу государственных компаний Роснефть и Газпром, таким образом экспроприировав собственность и нарушив положения Договора к Энергетической хартии.

Истцом выступила компания Group Menatep Limited, представляющая интересы Леонида Невзлина и Владимира Дубова. GML первоначально настаивала на компенсации в $114 млрд.

Арбитраж постановил, что в деле ЮКОСа Россия нарушила Энергетическую хартию и де-факто экспроприировала нефтяную компанию у ее законных владельцев. Истцы утверждали, что государство получило прямую выгоду от банкротства ЮКОСа, так как ключевой актив компании – «Юганснефтегаз» - перешел под контроль государственной «Роснефти».

Как следует из материалов суда, показания истцов в деле изложены на 424 страницах. Они сопровождаются 1045 документами, а также показаниями 12 свидетелей. Показания ответчика представлены на 787 страницах. Кроме того, ответчик приложил 2868 документов и 8 показаний свидетелей. Ответные показания истца занимают 474 страницы. К ним приложено свыше 60 документов. Вторичное возражение ответчика изложено на 819 страницах. К ним приложены свыше 1700 различных документов и показания семи свидетелей. После слушаний истец и ответчик предоставили краткое изложение своих позиций, которые заняли свыше 100 страниц каждое.

Во время слушаний по существу на стороне ЮКОСа и GML свидетельствовали восемь человек, включая бенефициаров GML Леонида Невзлина и Владимира Дубова, а также бывшего советника президента РФ Андрея Илларионова. Российская Федерация, как говорится в решении суда, не представила "показаний фактических свидетелей" дела ЮКОСа, предоставив вместо этого 11 экспертных заключений. Перекрестному допросу со стороны РФ подверглись только два свидетеля: профессор финансов Лондонской школы бизнеса Джеймс Доу и партнер Herbert Smith LLP и глава налоговой практики этой фирмы в Москве Олег Коннов.

Решение Международного арбитража в Гааге стало итогом судебного процесса, который продолжался почти десять лет. Он начался в 2005г. – в том же году Михаил Ходорковский был осужден за мошенничество (бизнесмен был арестован в 2003г.). В 2005г. Ходорковский продал свою долю в ЮКОСе компании GML, которая таким образом получила контроль над 70,5% нефтяной компании.

Разбирательства в арбитраже можно разделить на два этапа. До 2009 Россия пыталась доказать, что арбитраж не может рассматривать иск GML, а также настаивала на отсутствии нарушений Энергетической хартии, подписанной, но не ратифицированной РФ в 1994. В том случае, если бы арбитраж согласился с доводами российской стороны, претензии GML должны были рассматриваться в судах России.

Временное применение ДЭХ: выход из временного применения никак не повлиял на рассмотрение дела по существу – ст. 45 ДЭХ, вопрос в другом – в какую «зону наложения» попадает иск акционеров.

В 2009 арбитраж начал рассмотрение иска «по существу», все же согласившись с тем, что Россия обязана применять Энергетическую хартию. На этом этапе следствия суд встал на сторону истцов, которые утверждали, что с помощью избирательного правосудия государство намеревалось отобрать ЮКОС у его законных владельцев.

Несмотря на решение Международного арбитража в Гааге в пользу GML, многие эксперты скептически оценили перспективы компании получить у России эти средства. Решение Постоянной палаты третейского суда в Гааге по делу ЮКОСа присудить истцам $50 млрд стало крупнейшим в истории суда. Исполнение вердикта арбитража может столкнуться со множеством юридических сложностей. В частности, Россия не участвует в международных конвенциях, которые могли бы обязать Москву выплатить истцам требуемую ими сумму. Например, речь идет о Вашингтонской конвенции 1965 года. Она предусматривает возможность взыскания средств с государств, которые подписали эту конвенцию.

Как отметил Дмитрий Лабин (профессор кафедры международного права МГИМО, адвокат), если ответчик добровольно не согласится на выплаты, истец может обращаться в национальные суды различных стран. GML придется доказывать свои права на собственность РФ (в 2014 последовал иск в США). При этом для того, чтобы отсудить у России какие-либо активы, необходимо доказать, что они используются в коммерческой деятельности. Отчуждать собственность государства, которая используется для публичных нужд, запрещено. Кроме того, нельзя арестовывать счета, используемые для сбора платежей и налогов. Если GML захочет арестовать имущество России на территории страны, то компания должна обратиться уже в российский арбитраж. Правда, шансы на успех у такого иска минимальные.

Решение международного арбитража может быть оспорено в суде того государства, на территории которого он расположен, то есть, в данном случае, в Нидерландах. Основанием для оспаривания вердикта может стать нарушение публичного порядка слушаний в арбитраже.

В отчете Счетной палаты сказано, что на начало сентября 2012 года в Реестре, функции собственника которого осуществляет Управление делами Президента РФ, содержатся сведения о 973 зарубежных объектах федерального недвижимого имущества (166 земельных участков общей площадью 661 937,23 кв. м, а также 807 зданий, помещений, сооружений общей площадью 561 177,08 кв. м), общая балансовая стоимость которых составила 7 957 531,2 тыс. рублей.

Ключевые вопросы при разбирательстве:

Нарушал ли ЮКОС налоговое законодательство?

ЮКОС минимизировал налоги через инвестирование в регионы с льготным налогоолбложением. Суд решил – «вполне возможно, что, хотя ЮКОС действительно был уязвим с точки зрения некоторых аспектов налоговой оптимизации … главным образом, из-за фиктивной природы некоторых элементов бизнеса по меньшей мере в части регионов с низким уровнем налогообложения, государственный аппарат решил воспользоваться этой уязвимостью для запуска полномасштабной атаки на ЮКОС…»

Суд признал, что до декабря 2003г. (акт налоговой проверки, который дал старт процессуу) схемы ЮКОСа в закрытых административно-территориальных образованиях (ЗАТО) «Трехгорный» и «Лесной» и в Калмыкии шли вразрез с налоговыми принципами властей, но, по мнению суда, Россия не смогла доказать, что все структуры ЮКОСа во всех таких регионах действовали недобросовестно. В итоге власти подвели все структуры ЮКОСа в регионах с льготным налогообложением под те же нарушения, что не было подкреплено документальными свидетельствами. Суд согласился с точкой зрения истцов о том, что речь шла не о добросовестной реализации налоговыми властями своих полномочий, а о предлоге с целью предъявить компании многомиллиардные претензии.

2) Доказывая заинтресованность РФ в захвате ЮКОСа, истцы утверждали:

а) Слияние с Сибнефтью было сорвано намеренно, Абрамович действовал в интересах Кремля (не доказано) - По мнению Арбитража, Российская Федерация прямым образом не участвовала в срыве сделки ЮКОСа и «Сибнефти». Совершенно очевидно, что «Сибнефть» хотела выйти из слияния после ареста Ходорковского.

б) Аукцион по продаже активов был сфальсифицирован (доказано) - БФГ был создан как инструмент, чтобы облегчить покупку «Юганскнефтегаза» «Роснефтью», решил суд. По мнению Арбитража, аукцион по продаже «Юганскнефтегаза» не был связан с желанием вернуть налоги, а был обусловлен намерением государства приобрести самый желанный актив ЮКОСа, а затем обанкротить всю компанию.

____________________________________________________________________________

В 2004 году в аукционе по продаже первого и крупнейшего из активов ЮКОСа – компании «Юганскнетфгез» - победило никому неизвестное ООО «Байкалфинансгруп» (БФГ), предложившее за актив $9,3 млрд. Через три дня загадочный победитель торгов был куплен государственной «Роснефтью». Представители Российской Федерации в суде настаивали, что БФГ не был изначально связан с «Роснефтью» и что за этой фирмой стоял «Сургутнефтегаз». Но арбитраж все равно счел, что аукцион по продаже «Юганскнефтегаза» был сфальсифицирован.

Пытаясь ответить на вопрос, выступала ли «Роснефть» по указке государства в истории с разделом ЮКОСа, суд отмечает, что достаточных доказательств этого не было, если бы не «одно примечательное и случайное» свидетельство - заявление Владимира Путина на пресс-конференции 23 декабря 2004г. Суд приводит его целиком (в переводе на английский):

«Теперь что касается приобретения «Роснефтью» известного актива компании, я не помню точно, как она называется – «Байкальская инвестиционная компания»? По сути, «Роснефть» – 100-процентная государственная компания – приобрела известный актив «Юганскнефтегаз». На мой взгляд, все сделано абсолютно рыночными способами, государственная компания так же, как и другие участники рынка, имеют на это право, они этим правом, как выяснилось, воспользовались. Сегодня государство, используя абсолютно легальные рыночные механизмы, обеспечивает свои интересы. Считаю это вполне нормальным».

По мнению трибунала, это заявление представляет собой публичное признание со стороны президента Путина, что приобретение «Роснефтью» акций «Юганскнефтегаза» у «Байкалфинансгруп» являлось действием в интересах государства». «Российская Федерация, говоря через своего президента, приняла ответственность за покупку «Роснефтью» «Юганскнефтегаза» и за аукцион, который лежал в основе этого», - заключает суд.

3) Деятельность аудиторской фирмы PwC: фирма проводила налоговую оптимизацию и, возможно, что ЮКОС обманывал своих аудиторов – мнение Суда.

В итоге Суд вынес решение в пользу истцов.

Апелляция

В соответствии с регламентом арбитража решение является окончательным. Однако у российской стороны остается шанс на обжалование решения в национальном суде Нидерландов. Арбитражный закон этой страны предусматривает возможность отмены решения суда по мотиву нарушения "общественного порядка" (под которым подразумеваются базовые, общепризнанные нормы права и морали), а также нарушения норм арбитражного разбирательства.

1) Спорное применение ДЭХ:

Россия подписала договор к хартии 17 декабря 1994 года, но Госдума так и не ратифицировала этот документ. Россия лишь согласилась применять его на временной основе, то есть только «в той степени, в которой временное применение не противоречит ее конституции, законам или нормативным актам». На этом основании РФ настаивает, что международный арбитраж не мог рассматривать требования бывших акционеров ЮКОСа.

К тому же Россия считает, что доли бывших совладельцев ЮКОСа не являются инвестициями, подпадающими под защиту хартии. Все три истца, выступившие против РФ, зарегистрированы в странах – участницах договора к Энергетической хартии – Hulley Enterprises и Veteran Petroleum – на Кипре, Yukos Universal – на острове Мэн. Но при этом они «входят в обширную сеть компаний-пустышек», созданных российскими олигархами, для того чтобы обеспечить себе «благоприятный налоговый режим» при получении дивидендов, говорится в апелляции. «Через непрозрачную сеть трастов и других холдинговых структур» эти фирмы подконтрольны гражданам России: Михаилу Ходорковскому, Леониду Невзлину, Платону Лебедеву, Владимиру Дубову, Михаилу Брудно и Василию Шахновскому. Совладельцы ЮКОСа не привнесли в компанию иностранных инвестиций, а значит спор не имеет отношения к Энергетической хартии и должен решаться как внутрироссийский, говорится в ходатайстве России.

2) Налоговый споры:

Другая причина для отмены решения, по мнению РФ, заключается в том, что бывшие акционеры ЮКОСа оспаривали налоговые требования к компании, а такие вопросы подпадают под оговорку договора об Энергетической хартии, исключающую разбирательства в Третейском суде. Но международный арбитраж ранее постановил, что основной целью российских властей было не взыскание налогов, а экспроприация нефтяной компании.

РФ также уверена, что арбитраж нарушил положение договора к Энергетической хартии, которое предусматривает, что споры об экспроприации должны рассматриваться сначала налоговыми органами участников процесса: в данном случае – Кипра, Великобритании и России. А уже после получения их экспертных заключений Третейский суд мог выносить решение, но Гаагский суд «по необъяснимым причинам» не сделал этого.

3) Сумма компенсаций:

Защита России в своем ходатайстве описывает эту задачу так: суд определял «гипотетическую стоимость гипотетической компании и размер гипотетических дивидендов, которые эта гипотетическая компания выплатила бы за период десять с половиной лет».

Основная претензия России заключается в том, что суд использовал «собственную нестандартную методологию» расчета, которая привела к «ошибке». При этом арбитры не дали ответчику возможности высказать аргументы против этой методологии. Поэтому суд опять же превысил свои полномочия, считает защита России. Из-за «существенных изъянов в методологии Третейского суда» бывшим акционерам ЮКОСа неоправданно присудили по меньшей мере $21,7 млрд убытков, утверждает Россия.

Суд в том числе пренебрег прецедентом 1928:

Критикуя решение суда присудить истцам убытки в определенном размере, Россия ссылается на дело о фабрике в польском городе Хожуве 1928 года. Эта фабрика по производству азотной кислоты до 1922 года находилась на территории Германии, а затем перешла под юрисдикцию Польши. Германское правительство подало жалобу в Постоянную палату третейского суда в Гааге, требуя признать фабрику незаконно конфискованной. Суд признал право Германии на справедливую компенсацию, но в отношении одной из составных частей предположительных убытков указал на отсутствие данных, необходимых для определения их размера, и отказал в присуждении.

Бремя доказывания при определении убытков лежало на истцах, что было признано судом. Истцы изначально заявили сумму в $114 млрд, которая базировалась на расчетах эксперта Брента Качмарека из оценочной фирмы Navigant. Методология Качмарека на этапе слушаний была раскритикована экспертом со стороны ответчика – профессором финансов Лондонской школы бизнеса Джеймсом Доу. Причем Доу прямо заявил, что модели Качмарека «так плохо составлены и так пестрят ошибками», что полностью поправить их невозможно.

В результате суд решил разработать собственную модель оценки гипотетической стоимости ЮКОСа и сделал это, как характеризует Россия, «произвольно выбирая различные части и отрывки из представленных сторонами данных и затем комбинируя и сочетая эти части способами, непредвиденными и очевидно неверными».

Из теории финансов известно, что акционерная стоимость компании, которая выплачивает больше дивидендов, растет медленнее, чем стоимость аналогичной компании, которая выплачивает меньшие дивиденды (у первой остается меньше денег на инвестиции в создание стоимости). Но суд, с одной стороны, использовал для расчета акционерной стоимости ЮКОСа динамику нефтегазового индекса РТС, то есть рост акций сопоставимых нефтегазовых компаний. С другой стороны, суд использовал при расчете гипотетических дивидендов ЮКОСа модель, по которой уровень дивидендов «значительно превышает» дивиденды, фактически выплаченные компаниями из индекса РТС. Как заявляет в ходатайстве Россия, «оба этих результата не могут быть одновременно правильными», то есть «Третейский суд, по сути, дважды посчитал причитающиеся дивиденды ЮКОСа, присудив их не только как дивиденды, но также как долю истцов в акционерной стоимости».

4) Роснефть ни при чем:

Защита России также упрекает суд в том, что в ряде ключевых утверждений вердикта он опирался на предположения, а не на доказанные факты. В частности, суд предположил, что государственная «Роснефть», подавая заявки на приобретение активов ЮКОСа на публичных торгах, «вполне возможно», действовала «по тайным указаниям Российского государства». В июльском решении суд отмечал, что важнейшим доводом в пользу этой гипотезы является заявление Владимира Путина на пресс-конференции 23 декабря 2004 года.

В ходатайстве России утверждается, что Путин имел в виду не приобретение актива ЮКОСа «Роснефтью», а предшествовавшую этому продажу актива на публичных торгах. Президент таким образом пояснял, говорится в ходатайстве, что, продавая акции «Юганскнефтегаза» с публичных торгов, доступных для любых участников, с тем чтобы увеличить выручку казны, Российская Федерация действовала в соответствии с «легальными рыночными механизмами».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: