Применение визуально-нарративного подхода в целях реабилитации бывших осужденных

Т.А. Андреева

Социально-психологическая реабилитация бывших осужден­ных имеет много общего с реабилитацией иных категорий населения, которые в силу тех или иных причин утратили социальные связи и навыки (психически больные люди, бездомные, безработные, нар­козависимые и др.). В то же время лица, которые вернулись из мест заключения, характеризуются рядом особенностей, которые следует учитывать при разработке и реализации программ реабилитационной и коррекционной направленности.

Одной из психологических особенностей бывших заключен­ных является их психологическая недоступность и формальность в общении со специалистами в области психического здоровья. Большинство из них не доверяют специалистам, установить с ними контакт чрезвычайно сложно, а потому многие методы их психоло­гического сопровождения в процессе реабилитации оказываются неэффективными. Дефицит доверия и сокрытие бывшими заклю­ченными своих чувств являются вполне объяснимыми следствиями их социальной депривации и пребывания в той среде, где их пси­хологическое «обнажение» наверняка привело бы к драматичным последствиям.

Кроме того, при осуществлении реабилитационных программ следует учитывать и особенности среды, в которой они реализуются.

Т.А. Андреева

В настоящей статье будет рассматриваться работа с людьми, которые вернулись из мест лишения свободы и проживают на территории режимного учреждения в связи с утратой ими своего жилья. С одной стороны, подопечные данного учреждения формально находятся на свободе. С другой стороны, они продолжают проживать в условиях строгого режима, подчиняться распорядку и находиться под жестким контролем и опекой персонала.

Многие из тех, кто длительное время находился в заключении, выходя на свободу, могут испытывать своего рода «культурный шок». Они попадают в непонятную для себя культурную среду обитания, несмотря на то, что продолжают проживать в той же самой стране или городе. Вероятность возникновения «культурного шока» у лиц, вернувшихся из мест заключения, возрастает с учетом значительных изменений, происшедших за последние годы в социальном, полити­ческом и культурном «ландшафте» России. Переживая «культурный шок», индивид не видит в происходящих вокруг себя событиях смысла и порой не может выбрать модель поведения, адекватную новым ре­алиям жизни.

Осуществляя психологическое сопровождение бывших заклю­ченных, я попыталась использовать новую форму работы, которая отвечала бы особенностям данной клиентской группы и условиям их жизни и повышала эффективность реабилитационных меропри­ятий. В качестве такой формы мною была выбрана индивидуальная арт-терапия с использованием фотографии в качестве основного экспрессивного инструмента и способа взаимодействия с клиентами. При этом я применяла элементы визуально-нарративного подхода, предполагающего создание клиентами серий фотографий в сочетании с биографическими повествованиями.

Фотография обеспечивала «мягкое» и психологически безопасное для клиентов ознакомление специалиста с их биографическим мате­риалом, возможность выражения ими своих чувств и представлений в визуальной, часто завуалированной форме. Также она помогала структурировать общение клиента и специалиста и затронуть темы, охватывающие наиболее значимые аспекты системы отношений быв­ших осужденных.

Применение визуально-нарративного подхода

Фотография как инструмент арт-терапии. Визуально-нарративный подход

В рамках арт-терапии используются различные изобрази­тельные материалы и средства художественной практики, одним из которых может выступать фотография. Согласно одному из опре­делений, «арт-терапия предполагает создание визуальных образов в процессе взаимодействия между автором художественной работы и психотерапевтом. Хотя арт-терапия, так же как любой иной вид психотерапии, связана с осознанием неосознаваемого психического материала, в арт-терапии этому способствует богатство художествен­ных символов и метафор» (ВААТ, 1989).

Фотография может выступать в качестве проективного средства, позволяющего клиенту выразить, а затем осознать свои установки, потребности и внутренние конфликты. В условиях нашей работы фотография оказалась весьма удобным средством художественной практики. Она, в частности, позволяла клиентам общаться со спе­циалистом посредством визуальных образов, не прибегая к тради­ционным изобразительным материалам, обеспечивала мобильность, возможность выхода за пределы той институциональной среды, где проживали бывшие заключенные и где поначалу проводились беседы с психологом. «Перипатетическая» форма работы, т. е. осуществление психологического интервью в процессе постоянного перемещения вместе с клиентом, выбора различных мест и объектов для фотосъемки, таила в себе как дополнительные возможности, так и риски, одним из которых могло стать нарушение терапевтической дистанции.

Д. Берри (Barry, 1996) акцентирует внимание на фотографии как безопасном средстве прояснения чувств, позволяющем понять взгляды исследуемого субъекта, и в то же время стимулировать обсуждение. По мнению этого автора, фотография соединяет в себе отражение и символизацию, активизирует воспоминания и привычные схемы мышления, обеспечивает рефрейминг текущих значений и может служить основой для сочинения историй. Фотография часто служит стимулом для обсуждения содержания, оказавшегося пропущенным, и является средством безопасного исследования деликатного, неосоз-

Т.А. Андреева

наваемого материала. Фотография позволяет критически оценить при­вычные формы поведения, а также освоить и использовать новые.

Также очень важно, что в процессе рефлексивного диалога с кли­ентом, который ведет фотосъемку, специалист словно делится с ним своей властью и авторитетом, отказывается от контроля над ситуацией и занимает позицию, при которой значения образов рассматриваются им не как нечто фиксированное, но как предмет взаимной договорен­ности (Берри, по: Барби, 2006).

Среди различных вариантов проведения арт-терапевтических занятий с использованием фотоаппарата, А.И. Копытин (Копытин, 2006) описывает, в том числе, такую форму работы, когда клиент самостоятельно или совместно со специалистом ведет фотосъемку по различным темам на улице или в закрытом помещении. В одних случаях клиенту предоставляется неограниченная или значитель­ная свобода действий, т. е. он может самостоятельно выбирать темы для съемки; в других случаях имеет место мягкое структурирование действий, когда темы для съемки и правила выполнения творческих заданий оговариваются заранее, однако у клиента остается значитель­ная свобода выбора в пределах заданной темы. И, наконец, возможен вариант, когда действия клиента жестко структурируются: задается конкретная тема и способы ее реализации, что обеспечивает фокуси­ровку и организацию его деятельности извне.

В ряде случаев фотография может быть дополнена созданием устных или письменных повествований. Такой вариант арт-терапев-тической работы, когда клиент создает повествования на основе своей изобразительной продукции, в последние годы носит название «визу­ально-нарративный подход». Иногда повествования могут представлять собой развернутый комментарий автора к рисунку или фотографии; в других случаях клиентом создается и записывается литературно-худо­жественный текст. Как отмечают А.И. Копытин и Б. Корт, «достоинства визуально-нарративного подхода заключаются в возможности глубокой, всесторонней, опирающейся на активность самого клиента, проработ­ки психологического материала... Применяя визуально-нарративный подход, арт-терапевт стимулирует клиента к созданию таких описаний, которые опираются на присущие клиенту способы и стили языкового дискурса. В отличие от традиционного клинического или психотерапев­тического интервью, при использовании визуально-нарративного под­хода клиент активно говорит и размышляет в присутствии специалиста,

Применение визуально-нарративного подхода

фактически "ведет" беседу, а специалист помогает клиенту создать связ­ное повествование, присоединяясь к дискурсу клиента, и не навязывая ему своих способов описания и смыслов... Создание историй с опорой на дискурс клиента часто помогает ему укрепить личные границы, повы­шает самоуважение и самопринятие и создает ощущение осмысленности и преемственности опыта. Арт-терапевту же такой подход позволяет проникнуть в мироощущение клиента и сориентироваться в тех смыс­лах, через которые можно вести с клиентом психотерапевтический диалог. Большое значение в рамках визуально-нарративного подхода придается возможности рефрейминга и изменения системы значений визуальных образов, т. е. своеобразному "переписыванию" отраженной в визуальном материале личной истории клиента. Использование при­емов визуально-нарративного подхода поддерживает психологическую целостность клиента и в то же время обеспечивает изменение и развитие его образа "я" и формирование новой системы значений его личного опыта» (Копытин, Корт, 2007, с. 50-51).

Обоснование арт-терапевтической работы с использованием фотоаппарата

Задача арт-терапевтической работы состояла в том, чтобы провести психокоррекцию и реабилитацию лиц, вернувшихся из мест лишения свободы, используя фотографию в качестве основного инструмента их художественной практики. Фотографирование допол­нялось созданием повествований биографического характера. Ориги­нальность программы состояла в том, что на определенном этапе рабо­ты общение между клиентом и психологом переносилось за пределы институциональной среды, а именно на улицы города, и происходила во время их совместной прогулки. Это не могло не оказать влияния на межличностные отношения между клиентом и специалистом. Особое внимание мною обращалось на те темы, которые поднимались как в историях, сопровождавших весь процесс прогулки с фотоаппаратом,

Т.А. Андреева

так и в отснятых фотографиях. Я исходила из предположения, что их тематика определенным образом будет связана с отношением бывших заключенных к себе самим и к миру.

Я полагала, что в фотографиях и нарративах найдут отражение значимые темы, связанные с детством и другими периодами жизни клиентов, а также их интересами и надеждами на будущее. Также я допускала, что некоторые темы затронут криминальное прошлое или историю правонарушений клиентов.

Образ дома, с которым ассоциировались детские и юношеские годы клиентов, рассматривался мною как один из наиболее ресурсных и глубоко метафоричных. Он мог выступать символом отправного пункта «путешествия Героя», которому дано преодолеть ряд серьез­ных препятствий и, возможно, в конце концов «обрести самого себя». В этом контексте могло быть глубоко символичным, что клиенты с фотоаппаратом и в сопровождении психолога совершали прогулку по городу, которая в какой-то степени оказывалась метафорой их жизненного пути. Маршрут определялся ими самими, а специалист лишь создавал психологическое пространство для визуального и вер­бального высказывания и диалога с целью помочь «путешествующим» принять и понять самих себя.

Описание процесса работы

В октябре 2003 г. я начала посещать общежитие центра соци­альной адаптации с целью проведения консультаций для проживаю­щих там бывших заключенных. Официальное название центра — Госу­дарственное стационарное учреждение «Центр социальной адаптации лиц, освободившихся из мест лишения свободы» (ГСУ Ц.С.А.).

Запрос со стороны руководства Ц.С.А. ко мне как специалис­ту в области психического здоровья звучал следующим образом: «Им нужно выговориться, Вы их просто слушайте». Большинство проживающих в Ц.С.А. лиц были осуждены за совершение тяжких пре­ступлений, характеризующихся как насилие против личности. Многие из них отбывали наказание за разбойные нападения и кражи.

Применение визуально-нарративного подхода

По договоренности я должна была приезжать в Ц.С.Л. в определен­ный день недели в вечернее время и беседовать с подопечными. Таким образом, получалось, что с 18 до 21 часа мне удавалось встретиться с тремя клиентами, которые предварительно записывались в журнале консульта­ций. Посещение консультаций заместитель директора курировал лично. Для этого проживающему выдавался листок посещений, в котором мною проставлялась дата, время и количество посещений. Этот факт еще раз подтверждает сказанное выше о том, что вся жизнь в Ц.С. А. была подвер­жена жесткому распорядку и контролю со стороны администрации.

Консультации, проводимые мною в Ц.С.А., рассматривались в качестве формы психологической поддержки бывших заключенных в процессе их психосоциальной реабилитации. Я должна была решать следующие основные задачи: помогать клиентам развивать социаль­ные навыки; снимать у них эмоциональное напряжение; формировать у них реалистические и конструктивные жизненные цели; помогать им осваивать и отрабатывать поведенческие программы, способствующие успешной социальной адаптации.

Предполагалось, что встречи будут содействовать мобилизации личностных ресурсов подопечных Ц.С.А., помогут выходу из кризис­ного состояния, а также расширят их диапазон приемлемых средств для самостоятельного разрешения возникающих проблем.

Основные темы, поднимавшиеся клиентами во время наших встреч, проводимых на базе Ц.С. А., были таковы (темы пронумерованы по порядку их значимости):

1. Как и за что получил первую, вторую (третью, четвертую и т. д.) судимости.

2. История жизни на свободе.

3. Воспоминания о жизни на «зоне».

4. Как устроиться на работу.

5. Как познакомиться с женщиной.

6. Восстановление прав на жилье и связанные с этим судебные процессы.

7. Как восстановить документы.

8. Тоска по семье, дому, которых не стало.

9. Как начать зарабатывать деньги, чтобы прокормить и одеть себя.

10. Ощущение себя чужым и ненужным в том городе, в который вернулся.

Т.А. Андреева

11. Как научиться планировать бюджет.

12. Устройство быта в общежитии Ц.С.А., дисциплина.

В ходе проведения консультаций я постепенно подводила своих клиентов к возможности прогулок с фотоаппаратом. И хотя я по­нимала, что откликнуться на подобное предложение захотят не все, я все-таки высказала его в ходе консультаций в Ц.С.А. Далее я опишу три «перипатетические» сессии, проведенные мною с тремя муж­чинами-подопечными этого учреждения. Во время каждой такой сессии-прогулки с согласия клиентов производилась запись беседы на диктофон. Я объяснила клиентам, что запись наших разговоров во время прогулок на диктофон позволит затем прослушать записи и лучше понять то, что их волнует.

Программа по подготовке и проведению перипатетических фото­сессий была разделена мною на пять этапов (к сожалению, работа не была завершена):

1. Первый этап, подготовительный, заключался в получении согласия на фотосессии.

2. Второй этап состоял в создании определенного настроя на прогулки и включал заполнение анкеты, обсуждение целей прогулок, их маршрутов, определении тем фотосессий, а так­же обозначение временных границ.

3. Третий этап включал сами прогулки, сопровождаемые диа­логами (как внутренними, так и внешними).

4. Четвертый этап должен был включать работу с готовыми снимками: их ранжирование, художественное описание, «со­здание историй».

5. Пятый этап, аналитический, должен был включать выделение ключевых тем и образов, отражающих наиболее значимые потребности, проблемы и ресурсы клиентов.

Прогулка с Александром

Александр, 48 лет, образование незаконченное высшее. С ним было проведено семь встреч, включая консультации в Ц.С.А. и фото­сессию. Во время первой встречи он сказал мне следующее: «Проблем

Применении визуально-нарративного подхода

море. Я же отсутствовал 24 года. Подрался перед самой защитой дипло­ма. Посадили на 16 лет. Приехал — мать умерла, брат продал квартиру и умер». На первых консультациях обсуждались темы: как устроиться на работу; как познакомиться с женщиной; как восстановить право на жилье и связанные с этим судебные процессы; как восстановить документы; тоска по семье, по дому, которого не стало.

Александр — мужчина невысокого роста, атлетического телосло­жения, очень сутулый. Хотя видно, что он старается подбирать одежду, она выглядит помятой, плохо выстиранной, в некоторых местах пор­вана. Александр посещал сеансы регулярно, раз в неделю, с большим желанием.

На мое предложение принять участие в прогулке с фотоаппара­том согласился, не раздумывая. На этой же встрече заполнил анкету. На последнюю, седьмую встречу Александр пришел с загипсованной рукой. Рассказал, что попал в автомобильную аварию. Ехал вместе с другом, который был нетрезв и вел машину на большой скорости. Александра спасло то, что он на ходу выскочил из машины. Он сказал, что подобное происходит уже во второй раз, первый раз он тоже спасся, выскочив на ходу. На мой вопрос о том, не помешает ли это прогулке, уверенно ответил, что нет.

Заполненная Александром анкета выглядела следующим образом:

1. Вы режиссер фильма, который хотите снять. Как вы назовете
этот фильм?

Ответ: «Возвращение».

2. Место прогулки.

Ответ: Московский проспект — Парк Победы.

3. О чем будет этот фильм?

Ответ: О том, что вернулся, что живой, что это Победа.

4. Тема прогулки.

Ответ: Воспоминания о любимых местах детства.

5. Цель прогулки.

Ответ: Побывать в этих местах.

6. Почему выбрано именно это место города?

Ответ: Это место, где я гулял с раннего возраста (3-12 лет), место, где мне было хорошо. Мне и сейчас хорошо, когда я сюда прихожу.

7. Маршрут, которым мы пойдем.

Ответ: Метро «Парк Победы», любимые места в самом парке, дом и двор детства.

Т.А. Андреева

Встреча была назначена у станции метро «Парк Победы» 11 июня 2004 г. в 15:00. Я пришла вовремя. Александр уже ждал меня у вы­хода из метро. Его правая рука была в гипсе, ее поддерживал бинт, протянутый через шею. Одет он был в синюю поношенную футболку и неопрятные спортивные брюки. У меня на плече была сумка с фото­аппаратом, в руках я держала диктофон. Когда я спросила его, куда мы направимся, он ответил, что пойдем к памятнику, который находится у входа в парк. Этот памятник стал первым объектом, который Алек­сандр сам сфотографировал.

Психолог (далее П.): Чем символична для вас эта скульптура?

Александр (далее А.): То, что всегда на женщине держалось рождение детей, а в войну они снаряды лепили для победы над врагом в тылу.

П.: Вы знаете историю этого памятника?

А.: Так и не надо знать, достаточно посмотреть, все будет понятно. Видимо, знаю, конечно, с детства. Объясняли родители.

П.: Она Вам запомнилась с детства?

А.: Да, это же Глобус. Вот здесь был вход такой, шар-глобус. И де­тские здесь мультфильмы показывали, кино для детей специально. Родители меня сюда водили. Это был мой первый кинотеатр. Я вот его вспоминал все время, когда был вдали от дома. Во снах он мне снился. Воспоминания были светлые.

П.: Во снах снился, когда Вы уже взрослый были?

А.: Да.

П.: Вас притягивала именно фигура женщины, ведь слева от нас располагается скульптура мужчины?

А.: Тоже, конечно, интересная скульптура, но женщина «пере­весила».

Следующим сфотографированным Александром объектом стала еще одна скульптура, расположенная в глубине парка.

П.: Вы знаете, кто скульптор?

А.: К сожалению, не помню. Я помню только, что эту скульптуру звали Раймонда.

П.: Скажите, пожалуйста, несколько слов об этом павильоне, почему вы выбрали именно его?

А.: Тоже воспоминания у меня с ним светлые связаны. Оркестр здесь играл, просто играл, а не за какую-то плату. Хотя, не знаю, я маленький был, может быть, и платили за вход. Вот здесь было заграждение, прямо на улице, здесь вход. Мое воображение в детстве это все здорово потрясло, впечатляло сильно. Сам дом интересной конфигурации. Мне он казался таким таинственным, интересным.

Применение визуально-нарративного подхода

Но и оркестр сам, конечно, который играл. Очень светлые воспоми­нания, состояние праздника.

Третьим объектом для фотографирования оказался памятник Жукову.

П.: Почему Вы выбрали памятник Жукову?

А.: Это же парк Победы, назван в честь победы в 1945 г. над фа­шистской Германией. Жуков же был полководец, стратег.

П.: Почему все-таки Вы решили внести этот кадр в свою «ко­пилку»?

А.: Потому что история берет свое и то, что сначала обошли вниманием, потом все равно выходит на арену.

П.: Мы с Вами еще не обозначили тему сегодняшнего путешес­твия.

А.: Это меня касается, как назвать тему?

П.: Да, именно Вас.

А.: Видите ли, у меня-то как получилось, тоже борьба какая-то все время была, а потом как бы победа, я как бы не погиб. Ну, вроде так. Ну, в принципе, достаточно. Я живой, в родных местах, родных пена­тах. Вернулся. Задача, которая мною была поставлена — вернуться к любимым местам, побывать там-то и там-то. В Парке Победы, в первую очередь, у меня была задача побывать. Ну, понятно, еще и в других местах. И все это сейчас фактически реализуется, осущест­вляется. Эти вот кадры как раз и сохранят все. Кстати, вот вас можно было бы здесь сфотографировать. Вот с той стороны павильона, там как раз тень, солнца не видно. Вон там, на лестнице прямо.

Затем Александр стал меня фотографировать.

П.: Вы захотели, чтобы в этом павильоне был человек? А.: Да, он сейчас какой-то стал пустынный. Вот здесь вот, встаньте на этой ступеньке.

П.: Моя задача будет — оживлять пустоту павильона, так? А.: Да.

По пути к следующему объекту для съемки Александр вспоминал свои детские игрушки. Одной из них была кукла, которую он назвал «Узник». Игра в узника была самой любимой его игрой. Для этой куклы он сшил специальный костюм в полоску и такую же шапочку. Александру тогда было 3-5 лет.

А.: Я вот так вот на него смотрел печально. Да, иногда жалко мне его было немного.

П.: Как сейчас Вы воспринимаете появление этого «узника» в вашей жизни в тот период?

Т.А. Андреева

А.: Да, это может быть символичным. Мне эту игру в узника навеял фильм «Королевство кривых зеркал». Я бы сейчас, кстати, будучи взрослым, с большим интересом посмотрел бы его. А вот когда я его смотрел маленьким мальчиком, я балдел.

П.: А узник в этом фильме разве есть?

А.: Там есть узник Гурд, то есть Друг, которого приковывают в це­пях к скале. Главный его враг Куап, то есть Паук, а девочка Яло (Оля) его спасает. Она достает ключи, открывает цени, и они бесстрашно прыгают со скалы вниз. У меня очень сильное впечатление от этого было: Гурд, эти цепи, эта девочка...

В этот момент мы подошли к следующему объекту. Это была очередная скульптура.

А.: Я точно не помню название скульптуры. Здесь надпись со­хранилась.

П.: Сейчас мы прочитаем эту надпись.

А.: Я ее никогда не забывал. Она называется «Подвиг Раймонды Дье», скульптор Дивеева. Женщина. Здорово сделано, да?

П.: Да. Что здесь изображено?

А.: Она легла на рельсы, чтобы поезд остановить. Там впереди сломанные пути, их взорвали или что-то случилось. Она шла и уви­дела. Другие бы, наверное, прошли мимо. Она здорово впечатляла меня в детстве.

Затем Александр захотел сфотографироваться на фоне этой скуль­птуры. Следующим объектом для съемки стал фонтан со скульптурой мальчика, который ловит щуку.

А.: Я много лет гулял в этом парке. У меня же няня была тогда. Отец-то руководителем работал. Родители молодые были, все время где-то ездили. Я с няней здесь гулял. Вот эти именно фонтанчики мне запомнились. Но здесь раньше дети плескались, особенно в жар­кое время... У меня в памяти крепко засело, что вот я еще маленький, я лазил даже по этой щуке, на коленку к мальчику забирался, а здесь вода, здесь можно было бегать, когда тепло было. Короче, купались детки маленькие, здесь было что-то типа «лягушатника». И фонтан­чик был; сейчас-то нет.

Это был последний объект фотографирования в Парке Победы. Да­лее мы направились к дому, в котором жила семья маленького Саши.

А.: Так и хочется, чтобы в памяти что-то светлое осталось; не хочет­ся, чтобы все менялось. Вот идешь по городу, хочешь увидеть то, что там было, а там — что-то другое. Но тут же понимаешь: время-то идет.

Применение визуально-нарративного подхода

Вскоре мы попали в просторный двор.

П.: Так это и есть двор Вашего детства?

А.: Да, вот тут он и начинается. Л вот в этом подъезде, вон самые верхние четыре окна и налево и направо, жила девочка Зоя. Она была дочка друзей моих родителей.

Далее Александр рассказал о том, как с родителями приходил в гости к этой семье. Родители сидели за столом, а дети играли в со­седней комнате. Но однажды случилась большая трагедия — мама Зои покончила с собой. Девочку забрали родственники, а ее отец уехал из этой квартиры. Саша очень переживал, может быть, поэтому он до сих пор не может забыть Зою.

А.: А вот там была школа, первая, где я начал учится.

Александр стал фотографировать окна квартиры, где он жил со своими родителями. Он рассказал о том, сколько там было комнат, какая она была светлая, просторная и с балконом. Далее мы вышли из двора и пошли вдоль фасадной стороны дома. Александр рас­сказал, как, будучи маленьким мальчиком, он любил бегать этим маршрутом. По пути стояла чаша с фонтаном на возвышении, ко­торая, как ему тогда казалось при его маленьком росте, находилась на огромной высоте. Саша любил вскарабкиваться на возвышение и заглядывать в чашу. А когда фонтан не работал, они с друзьями часто прятались в нем.

Обогнув дом с фасада, мы опять оказались в широком дворе, так как Александр захотел сфотографировать башню.

А.: В эту башню мы попадали из подъезда. На самом верхнем этаже можно было на балкончик башни зайти и сразу же открыва­ется пейзаж.

П.: И любой человек мог подняться?

А.: Любой, конечно. Подъезды же были открыты тогда. Никакого хулиганства не было. Вон там была голубятня.

П.: А кто голубятню держал?

А.: Мальчишки, сами мальчишки со двора. Постарше, помень­ше — разного возраста. Отсюда Парк Победы виден хорошо, те дали, эти. Вот сейчас, если бы была возможность, оттуда было бы неплохо сверху посмотреть.

Т.А. Андреева

Далее Александр повел меня на улицу Кузнецовскую, куда со временем переехала его семья. Он сфотографировал угол пятиэтаж­ного дома, однако о проживании в этом доме ничего говорить не стал. Я не настаивала, зная из предыдущих бесед, что именно эту квартиру Александр утратил, пока находился в заключении. Это был последний объект фотографирования. Мы договорились встретиться осенью, так как через неделю у меня начинался отпуск.

Прогулка с Сергеем

Сергей, 47 лет, образование среднее специальное (реставра­ционное училище). С ним планировалось провести семь встреч, но на две из них он не пришел. В заключении находился с 1994 г. по 2002 г. С 2002 г. проживал в Ц.С.А. По профессии художник. На «зоне» имел свою мастерскую, его картины продавались, может быть, поэтому о пребывании в заключении у него остались хорошие воспоминания. Проблема, с которой обратился Сергей — трудности с устройством на работу. Однако на первых двух встречах разговор шел о предстоя­щем суде, о причинах утраты им своего жилья, о взаимоотношениях с родственниками: в 1994 г. умерла его жена, теща продала квартиру, с дочерью (14 лет) встречаться не дает. Стоит на городской очереди и судится с тещей. Основными темами, обсуждаемыми на консультаци­ях, были: воспоминания о жизни на «зоне»; история жизни на свободе; восстановление прав на жилье и связанные с этим судебные процессы; как восстановить документы; тоска по семье, по дому; как устроиться на работу; как начать зарабатывать деньги, чтобы прокормить и одеть себя; ощущение себя лишним в изменившейся стране; как научиться планировать бюджет; устройство быта в общежитии Ц.С.А.

Сергей — мужчина высокого роста, худощавого телосложения, сутулый, внешний вид — опрятный, манера говорить — вежливая. Произвел впечатление человека неуверенного в себе, говорил очень тихим голосом, с трудом формулировал фразы, между предложениями подолгу молчал, к концу беседы выглядел усталым.

Принять участие в прогулке я предложила ему в ходе четвертой встречи. Сергей сразу согласия не дал, обещал подумать. Нa пятой встрече дал согласие, тогда же и была заполнена анкета. В назначенные дни Сергей перезванивал и отменял прогулку, поэтому она дважды переносилась.

Применение визуально-нарративного подхода

На вопросы анкеты Сергей ответил следующим образом:

1. Вы режиссер фильма, который хотите снять. Как вы назовете
этот фильм?

Ответ: Надо подумать.

2. Место прогулки.

Ответ: Метро «Петроградская». Пойдем, посмотрим старый город.

3. Почему выбрано именно это место города?

Ответ: Старый город — это старый город. И вообще, двадцать лет там прожил, вырос, школу закончил, все хорошо там знаю.

4. Тема прогулки.

Ответ: В данный момент беспокоит поиск работы. Месяц назад работал охранником, был уволен. Жалобы на отсутствие денег.

5. Цель прогулки.

Ответ: (после долгого молчания) Интеллектуальная прогулка.

Чтобы повысить мотивацию Сергея, я предложила ему обсудить привлекательные моменты предстоящего мероприятия. Я предпо­ложила, что таковыми могут стать смена обстановки, освобождение от накопившихся отрицательных эмоций, поиск новых впечатлений или решений. После долгого молчания Сергей сказал, что, возможно, прогулка с фотоаппаратом будет способствовать нахождению им но­вых решений, осознанию своих возможностей относительно работы и жизни в целом.

Когда я спросила его про предполагаемый маршрут, он ответил, что маршрут может включать станцию метро «Петроградская», улицу Зверинскую, Манежный переулок, знакомые дворики.

Встреча была назначена у станции метро «Петроградская» 22 июня 2004 г. в 14:00. Когда я подошла, Сергей уже ждал меня у выхода из метро. Одет он был аккуратно, со вкусом: светлые летние брюки, голубая фут­болка, однако выглядел растерянным, столь же неуверенным, как и на встречах в Ц.С.А. Сергей повел меня на Каменноостровский проспект.

С.: Тут многое изменилось.

П.: Мы будем делать снимки наиболее интересных и важных для Вас мест.

С: Надо какой-то темы придерживаться?

П.: Я думаю, тема появится в процессе прогулки. Я дам Вам фотоаппарат. Ракурс, с которого надо фотографировать, вы будете искать сами. Хорошо?

С: Угу.

Т.А. Андреева

В качестве первого объекта для съемки Сергей выбрал один из домов, его двор.

С: Ну вот, что это сейчас, я не знаю. Тут у меня знакомые жили. П.: В этом доме?

С: Да. Давно здесь не был, хочется вспомнить места молодости. П.: Звучит как тема. Может, это и будет темой? С: (неуверенно пожимает плечами). П.: Какое место наиболее значимо для Вас в этом дворе? С: (показывает на правый угол двора). Вон там жили мои зна­комые.

П.: Друзья?

С: Да.

П.: По школе?

С: Нет. Хорошие знакомые.

С: Лет 17-18.

Затем мы вернулись на Каменноостровский проспект, и вскоре Сер­гей сфотографировал еще одно здание, как оказалось, его училище.

П.: Как оно называлось?

С: Название я не помню... Все-таки никак я не могу придумать тему.

П.: Так она и не проявляется?

С: Пока нет.

П.: Но зато день сегодня хороший.

С: День вообще отличный! Так бы, может, никогда на прогулку и не выбрался.

(Я заметила, что эти слова Сергей произнес с большим чувством и более уверенным голосом.)

С: Хочется тепла, хотя бы на месяц, на два. Мне предлагают художником в санаторий устроиться, где-то в Зеленогорске.

П.: По-моему, хороший вариант. И как Вы к этому отнеслись?

С: Если я уеду, то уеду. А как дела-то? Делать их надо.

II.: А к делам что относится?

С: С судом, с площадью. Адвокаты, проблем много... работа.

П.: Так там же тоже работа. Деньги будут платить.

С: Но там больше для отдыха.

П.: Кормить-то будут?

С: Ну, да. Платить-то там мало будут.

П.: Если будут кормить, то можно денег скопить.

С: Если бы я там торговал, арбузами какими-нибудь, то может быть.

Применение визуально-нарративного подхода

П.: А сколько лет, в общей сложности, Вы в центре города жили? С: Я жил тут, потом на Васильевском — это, в общем-то, тоже центр. Лет двадцать.

С Каменноостровского проспекта мы повернули на Большую Мо­нетную улицу и направились в сторону школ, в которых учился Сергей. Одна из них находилась на ул. Зверинской — там он учился до 8 класса, другая — на ул. Пионерской, где он учился в 9 и 10 классах. Сергей ска­зал, что очень любил ходить здешними проходными дворами, знал все короткие пути. С Большой Монетной улицы мы свернули на Кронверк­скую улицу. Здесь Сергей захотел сфотографировать скверик.

П.: Название есть у этого скверика?

С: Какое-то название у него было, но сейчас не помню. Там мы по молодости собирались. Это было место популярное.

(Далее Сергей стал рассказывать о жене, которая умерла в 1994 г. После смерти жены теща стала опекуном их дочери.)

П.: А Вы с дочкой встречаетесь?

С: Редко.

П.: Почему?

С: Недостаточно средств. Родителям же надо что-то покупать. А так, с пустыми руками...

П.: А дочь хочет с вами видеться?

С: Отец есть отец, что бы там ни говорили.

П.: А может быть, Вы могли бы с ней просто погулять, вот так же показать ей места детства?

С: Ну, можно.

П.: Например, зайти в кафе, угостить ее мороженым. Наверное, на это Ваших средств хватит?

С: Можно.

П.: А ведь главное — это душевное общение, чтоб оно не преры­валось.

С: Конечно, согласен.

Сергей повел меня дальше, объясняя, что хочет показать одно место, которое наиболее соответствует понятию «Старый город».

П.: Что Вы вкладываете в понятие «Старый город»? С: Тут своя энергетика, тут все я считаю питерским. Тут только и чувствуешь себя питерским.

П.: Это то, что построено до революции? Или что? С: Это все: это и ритм жизни, строения. Очень многое.

Т.А. Андреева

П.: Вы знаете, когда построены эти дома?

С: Ну, вот этот относительно недавно, при мне его строили, лет двад­цать назад. А вот рядом старый уже, ему, наверное, больше ста лет.

Следующим объектом для съемки стал высокий, семиэтажный дом.

П.: Не пойму, там наверху что-то пристроено, как будто лоджия с крышей. Наверное, его расселяют, потому что все эти пристройки как-то несерьезно выглядят, как времянки.

С: Это эркер разрушился, а вот с правой стороны он целый.

Сергей сфотографировал эту часть дома.

Далее мы направились к дворику детства, который стал следую­щим объектом съемки.

С: Это замечательное место! Там дворик такой, а с другой сторо­ны — Владимирский собор. Очень сильный звонарь. Не знаю, есть он там сейчас или нет. А раньше в субботу, воскресение, в праздники как начнет звонить! И у нас окна прямо выходили на эту колоколь­ню, на собор.

П.: А это не шумно было?

С: Привыкаешь, ничего страшного.

П.: А эмоции были приятные, когда колокол звонил?

С: Вообще-то да.

(Я заметила, что с некоторого момента Сергей значительно ожи­вился, речь стала более отчетливой и громкой).

С: Вот, мы дойдем сейчас вот до рынка сначала, а потом туда (показывает в сторону театра «Балтийский Дом»).

Следующим объектом съемки стала ограда с узорами и дворик на улице Ленина.

С: Вон еще дворик красивый, да? Давайте его сфотографируем. Здесь у меня знакомые жили. Но, в общем-то, даже дело не в этом, просто мы говорили о городе, о старом, вот он и есть.

Затем мы пришли на Ситный рынок, и Сергей сделал несколько снимков внутри. Я обратила внимание на потолок, отремонтирован­ный, застекленный, солнечная сторона закрыта жалюзи.

Применение визуально-нарративного подхода

П.: Красиво смотрится.

С: Раньше тоже было хорошо, но чистоты я не помню. Зато помню, что всегда было изобилие: мясо, зелень, фрукты.

П.: Что Вы любили здесь покупать?

С: Зелень, помидоры, огурцы. Это единственное было место, где можно было купить недорогие, качественные продукты. Если сравнивать с Кузнечным, то цены здесь были приемлемые. Сейчас здесь чище стало. Раньше-то здесь все стены масляной краской были покрашены. Может быть, сейчас даже светлее стало.

После этого мы направились в сторону театра «Балтийский Дом», и Сергей его сфотографировал.

С: Бывший кинотеатр «Великан». Ходили туда кино смотреть, я тогда молод был. Теперь он как-то по-другому выглядит. Это парк Ленина.

П.: Теперь он Александровский парк называется.

Прогулка с Алексеем

Алексей, 42 года, образование среднее, по профессии пор­тной. Посетил одну консультацию в Ц.С.А. Проблема, с которой он обратился — поиск работы. Основными темами, обсуждаемыми на консультациях, были: восстановление прав на жилье; поиск работы; восстановление недостающих документов; как познакомиться с жен­щиной. Алексей — мужчина среднего роста, нормального телосложе­ния, при общении часто улыбается, шутит, темп речи быстрый.

На мое предложение принять участие в прогулке с фотоаппара­том согласился с большим энтузиазмом. На первом же занятии, для создания настроя на прогулку, была заполнена анкета.

1. Вы режиссер фильма, который хотите снять. Как Вы назовете
этот фильм?

Ответ: «Ностальгия».

2. Место прогулки. Ответ: Дворцовый мост.

3. О чем будет этот фильм?

Ответ: Если и будет присутствовать грусть, то немного. Мне нравится, красиво там. В принципе, можно и здесь (имеется в виду район Купчино), но я выбираю там, на Дворцовой площади.

Т.А. Андреева

4. Тема прогулки.

Ответ: Ностальгия и, может, что-то еще.

5. Цель прогулки.

Ответ: Умиротворение, спокойствие, так как сейчас есть тревога, неурядицы мелкие и крупные.

6. Почему выбрано именно это место города?

Ответ: Это место, где я родился, и его люблю. Я жил на Сенной площади (площади Мира), родился на улице Рылеева. Но я не хочу туда заходить. Там сейчас нечего делать: окружение, знакомые, все не нравится.

7. Маршрут, которым мы пойдем.

Ответ: Исаакиевская площадь, Дворцовая площадь, Дворцовый мост. Я очень часто так гулял, когда был на свободе.

Встреча была назначена у станции метро «Нарвская» 1 июля 2004 г. в 16:00. Когда я подошла, Алексей уже ждал меня. Я напомнила ему, что маршрутом руководит он сам, как мы и договаривались на прошлом занятии. По пути следования поезда Алексей несколько раз менял реше­ние о том, на какой станции выйти. Сначала он хотел выйти на станции метро «Канал Грибоедова», затем сказал, что мы выйдем на «Сенной площади», откуда он проведет меня коротким путем до Исаакиевской площади. Мы пересекли Сенную площадь. Около магазина «Океан» пе­решли деревянный мост через канал Грибоедова и проходными дворами направились к Исаакиевской площади. По пути, пересекая улицу Рылее­ва, Алексей показал дом, сообщив, что жил в нем, когда был подростком. Когда мы переходили мост через Мойку, глядя на Исаакиевский собор, он сказал, что за все годы так и не побывал в нем.

Алексей, практически не останавливаясь, сфотографировал Иса­акиевский собор.

П.: Почему Вы захотели первым кадром снять Исаакиевский собор?

А.: Потому что это очень красивое здание.

Направляясь к Адмиралтейству, Алексей показал мне клумбу с цветами, находящуюся в Александровском саду.

А.: Помню, на этой клумбе всегда росли красивые цветы. У меня с ней связано много историй.

П.: А какая история связана с этими цветами? А.: Я иногда их воровал вечером. П.: А какие там были цветы?

Применение визуально-нарративного подхода

А.: Там разные были цветы — тюльпаны, гладиолусы, какие-то редкие были цветы. Я их срывал, чтобы девушке подарить. П.: Розы были? А.: Были, конечно. Разные розы.

Когда мы подошли к памятнику M.II. Пржевальскому, Алексей его сфотографировал.

А.: В детстве я любил на этого верблюда забираться.

П.: Почему Вы сфотографировали памятник сбоку?

А.: Не знаю, мне понравилось отсюда. Не знаю, почему я его сбоку сфотографировал. Мне не памятник, но верблюд нравится. Я здесь очень часто гулял с родителями. Потом уже взрослыми, когда с ре­бятами гуляли, тоже залезали.

П.: Когда лазить перестали на верблюда?

А.: Ну это я вот только сегодня не залез (смеется). А так бы мог сам наверх залезть. Я не обращаю внимания, как кто обо мне поду­мает. Если мне это нравится, я это сделаю.

Когда мы направлялись в сторону Эрмитажа, разговор зашел о том, что в молодые годы человек подчас не задумывается о последс­твиях совершаемых поступков.

П.: Вам уже дважды пришлось за это поплатиться. А.: Даже трижды. В те годы это была романтика. П.: Сколько лет Вам было, когда Вы были осуждены первый раз? А.: Около двадцати.

П.: Мы идем маршрутом, которым Вы ходили с друзьями в мо­лодости?

А.: Да, мы часто ходили именно этим маршрутом.

П.: Когда освободились, Вы уже гуляли в этих местах?

А.: Был.

П.: Давно?

А.: Месяца полтора назад.

Затем Алексей захотел сфотографировать парусник, проплыва­ющий мимо Ростральной колонны, но не успел. Далее он рассказал о том, что когда им с друзьями было по 17 лет, однажды они более трех часов катались по Неве на буксире, заплатив какую-то символическую сумму владельцу.

А.: Я чувствую себя иностранцем: хожу и фотографирую места, которые есть на всех открытках.

Т.А. Андреева

Следующим объектом для фотосъемки стала Петропавловская крепость. Фотографируя, Алексей пояснил, что это значимый кадр, потому что за то время, пока его не было в городе, Петропавловский собор был покрашен и отреставрирован. Идя затем вдоль Невы, мы го­ворили о том, как приятно гулять по красивой набережной и любовать­ся прекрасными видами реки и дворцов.

П.: Как Вам кажется, какая цель получилась у нашей прогулки? А.: Просто отдых, пройти по знакомым местам, расслабиться, забываешь о неурядицах, просто так гуляя...

Затем мы направились в сторону Марсового Поля. На газоне нам встретился куст пионов, и Алексей его быстро сфотографировал.

П.: Чем Вас привлекли эти пионы?

А.: У нас на даче, в Павловске, росли огромные кусты пионов. Мама сажала. Я все детство проводил летом на даче. С мая вся семья уезжала.

П.: А что потом?

А.: Потом родители развелись, и бабушка дачу продала. Сказала: «Раз это никому не нужно, то и я работать не смогу».

П.: Сколько Вам тогда было лет?

А.: Лет двенадцать.

П.: Из-за чего родители развелись?

А.: Отец пил.

По пути к собору Спаса-на-Крови Алексей признался, что опа­сается опять попасть в заключение: для него это будет уже третий раз. Опять заговорил о том, что уже трижды получал жилье и терял его, попадая в тюрьму. Он добавил, что ощущает себя в Ц.С.А. как в гостях. Не чувствует себя свободным, хочется, чтобы был свой дом. Он стал рассказывать о том, как шесть лет назад получил комнату через полтора месяца после освобождения, а теперь обещают жилье не раньше, чем через полгода. Затем Алексей сфотографировал собор Спаса-на-Крови, сказал, что это очень красивый собор и что он всегда любуется им, когда проходит мимо. Алексей захотел сфотографировать собор и с другой стороны, выбрав для съемки один из куполов. Когда мы шли вдоль канала Грибоедова, он рассказывал о том, как был осуж­ден в последний раз за преступление, которого не совершал. Затем он обратил внимание на то, как красиво светится купол на Доме Книги, но сфотографировать решил Казанский собор.

Применение визуально-нарративного подхода

Сравнительный анализ поведения клиентов и тем прогулок

Прогулка с Александром

Александром основное внимание было уделено периоду де­тства (от 3 до 5 лет). Важнейшим действием во время прогулки явля­лось «картографирование» местности, помогавшее Александру заново пережить свое прошлое и соотнести его с настоящим. Каждый объект фотосъемки, каждый сделанный кадр словно «высвечивал» лучом света все новые и новые его воспоминания о периоде детства. Ведущая тема — тема Героя, его сопряженного с опасностью путешествия и по­следующего возвращения («Как бы победа, я как бы не погиб»). Темы, звучавшие во время прогулки с Александром, по их субъективной зна­чимости для него можно представить в следующем порядке: история о жизни в родительской семье; любимые места детства; любимая игра детства; родной двор; творчество, которым он занимался на «зоне» (стихи, эссе); обстоятельства, из-за которых утратил жилье.

Прогулка с Сергеем

Малоразговорчивый, тяжело поддающийся расспросам и как бы вовсе не способный к анализу, Сергей во время прогулки постепенно оживился, стал жестикулировать. Тихая, невнятная речь преобразилась в четкие фразы, голос зазвучал громче. Его рассказ о жизни на свободе в процессе прогулки и «история об успешном биз­несе» показались мне очень интересными. Я бы, пожалуй, назвала эти две темы ведущими в нарративе Сергея. Он оказался довольно талант­ливым рассказчиком, да и сама прогулка длилась около четырех часов. Основные затронутые им темы — предстоящий суд, помощь адвоката, работа художником, творчество, как заработать на жизнь, взаимоотно­шения с дочерью, бизнес, которым он занимался. Не проговаривалась, но отчетливо слышалась тема: «Почему все-таки так получилось, что меня осудили?»

Т.А. Андреева

Прогулка с Алексеем

Во время фотосессии наиболее важной для Алексея оказалась тема детства (от 2 до 8 лет) — где любил гулять, кто родители, какие у них были отношения, а также тема отрочества (формы проведения досуга в подростковом возрасте). Часто в связи с воспоминаниями о детстве и отрочестве звучала тема «Любимый маршрут».

Таким образом, для подопечных Ц.С.А. первое место по значимос­ти занимали следующие темы: воспоминания о жизни на «зоне», как и за что были получены первая, вторая (и т. д.) судимости. Во время прогулок с фотоаппаратом появляться и иные темы, такие как вос­поминания о детстве (Александр), воспоминания о детстве и юности (Алексей), жизнь на свободе (Сергей).

Складывалось впечатление, будто темы, связанные с судимостью и пребыванием в местах лишения свободы, теряли свою значимость для клиентов, когда они попадали в определенные места города, заглу­шались нахлынувшими воспоминаниями, которые преподносила сама среда, окружающая гуляющего. Александр настойчиво придерживался темы детства, счастливых прогулок в парке с няней, безоблачной жиз­ни в родительском доме. Тема «Как и за что получил судимость» была затронута им лишь исподволь, в рассказе об игре в узника. В то же время тема узника у Александра тесно переплетается с темой Героя. Узник из фильма «Королевство кривых зеркал» для него, несомненно, является героическим персонажем.

Сергеем тема детства (период до 8 лет) была затронута лишь косвенно — через фотографирование дворика детства и садика в этом дворе, через рассказ о колокольном звоне. Алексей в начале прогулки настойчиво придерживался темы «Любимого маршрута», однако уви­денный куст пионов навел его на воспоминания о более ранней поре жизни, когда он был ребенком (5-10 лет).

Можно признать, что в выборе клиентами объектов для фотографи­рования в большинстве своем был заключен глубокий символический смысл, отражающий их потребности и чувства, хотя ими это часто не осознавалось. Некоторые потребности и чувства, очевидно, были навеяны контекстом терапевтических отношений и могли отражать переносы.

Таким образом, можно констатировать изменение значимости тем в зависимости от среды, в которой происходило мое общение с клиен­тами, а также видов деятельности и структуры взаимоотношений. Так,

Применение визуально-нарративного подхода

за пределами Ц.С.А. клиенты имели возможность почувствовать себя более свободно и даже ощутить себя проводниками. Им принадлежала решающая роль в выборе и съемке объектов, они вели повествование, а я лишь помогала им в этом. Во время же консультаций в Ц.С.А., на­ходясь в институциональной среде, подконтрольной администрации, они чувствовали себя ведомыми. Это не могло не акцентировать их внимание на теме судимости и о пребывания на «зоне», заставляло их включать психологические защиты и «фильтровать» информацию, обсуждаемую с психологом.

Четвертый и пятый этапы работы с фотографиями не были осу­ществлены. Осенью я вновь посетила Ц.С.Л. в надежде продолжить консультации и обсуждение результатов фотосессий. Оказалось, од­нако, что за лето контингент проживающих там едва ли не полностью сменился. Судьба тех, с кем я проводила консультации, сложилась следующим образом: Александр познакомился с женщиной и стал жить в ее доме, в пригороде; Сергей вскоре после наших занятий был вновь осужден за кражу; Алексей устроился на работу и, по словам заместителя директора Центра, посвящал ей очень много времени.

Проанализировав свой опыт общения с клиентами, я сделала определенные выводы. Александр показался мне весьма творческим человеком. Его рассказ о детстве, философские размышления во время нашей прогулки и нашего общения на консультациях, его стихи, которые он писал в течение долгих лет жизни на «зоне», производили сильное впечатление и свидетельствовали о его значительных личностных ре­сурсах. Тема детства, не звучавшая в ходе консультаций, стала для него центральной во время прогулки. Образ матери, женщины в различных ее значимых ролях был, несомненно, определяющим при выборе Сергеем объектов для фотосъемки. Выбор им для фотосъемки нескольких скуль­птур, изображавших женщин, воспоминания о Яло, героине фильма «Королевство кривых зеркал», его желание сфотографировать меня для того, чтобы заполнить пустоту павильона в Парке Победы — все это не могло не свидетельствовать об актуальной для него потребности в обще­нии с женщиной, воспринимаемой им в качестве источника внутренней опоры и надежды, а также того, что может придать смысл его жизни.

Сергей производил впечатление неуверенного, сомневающегося в себе человека. Он не видел никаких перспектив для себя на свободе, ему пришлось бы приложить слишком много усилий для того, чтобы адаптироваться к той жизни, от которой он отвык, находясь на «зоне».

Т.А. Андреева

Однако его рассказ о жизни на свободе, оживившаяся по мере продви­жения по маршруту речь, волнение, звучавшее в его голосе, когда он затрагивал тему бизнеса, подавали надежду на то, что этот человек еще сможет многое начать заново. Но Сергей сделал другой выбор.

Для Алексея оказалось важным не то, что снимаемые им объекты есть на всех известных открытках, а то, что они словно открывались ему заново, помогли оживить значимые переживания и надежды. Во время прогулки, перемещаясь в воспоминаниях от подросткового возраста к де­тству и путешествуя своим любимым маршрутом, Алексей словно искал выход из сложившейся жизненной ситуации. Возможно, в дальнейшем именно это помогло ему успешно включиться в поиски работы.

Заключение

В ходе фотосессий под предлогом прогулки решались важней­шие задачи реабилитации. Делая снимки, клиенты рассказывали об оп­ределенных моментах своей жизни, при этом они более открыто, нежели во время консультаций в Ц.С. А., делились воспоминаниями и выражали свои чувства и надежды. Чрезвычайно важно, что во время прогулок их отношения с психологом складывались иначе, чем в институциональной среде; они могли почувствовать себя проводниками и даже Героями путешествия по жизни. Они делали самостоятельный выбор, осущест­вляли «картографирование» своего жизненного пространства.

Это не могло не повышать их самооценку. Важным фактором также служило присутствие специалиста, заинтересованного в их переживаниях и воспоминаниях. Совместная прогулка с психологом, более непринужденная, чем в учреждении, атмосфера общения помо­гали снять психологические защиты, обеспечивали более искреннее выражение клиентами своих чувств и позволяли получить доступ к личностно значимому для них психологическому материалу.

Следует отметить также стимулирующее воздействие прогулки на клиентов, их физическое и эмоциональное оживление, достигаемое благо­даря взаимодействию с объектами окружающего мира. Процесс фотогра­фирования можно уподобить визуальному «высказыванию»: за каждой

Применение визуально-нарративного подхода

фотографией скрываются определенные представления и переживания, порой — целое повествование или рассказ. Некоторые снимки могут оказаться первой страницей нового «романа». Неизбежная для этого вида творчества апелляция к реальности позволяет автору сохранить связь с социальным и культурным пространством, но в то же время оставляет практически неограниченные возможности для выбора и тем самым под­держивает авторскую позицию и субъективность восприятия.

Нельзя не признать, что в силу символичности и многозначности кадра фотография оказывается средством целостного и многомерного повествования, отражающего как осознаваемые, так и неосознаваемые аспекты опыта автора. Автор просто не успевает уследить за многооб­разием значений, которыми наполняются фотографируемые объекты в момент их выбора и съемки, когда они превращаются в символичес­кие образы. Только последующее длительное разглядывание снимков и размышление над ними позволяют постичь эти смыслы. Незавершен­ность нашей работы, к сожалению, не позволила этого сделать.

Выводы

Применение визуально-нарративного подхода в форме про­гулок с фотоаппаратом, сопровождаемых созданием биографических повествований, в работе с бывшими заключенными помогло защитить их личные границы и перестроить терапевтические отношения в поль­зу большей свободы и инициативности клиентов.

Такие занятия положительно повлияли на их эмоциональное со­стояние, отношение к себе и к миру. Наиболее ресурсными оказались темы, связанные с детством и юностью, хотя в некоторых случаях затрагивался психологически сложный, травматичный материал.

Я расцениваю опыт общения с подопечными Ц.С.А. как интерес­ный и очень важный для себя. Судьба людей, находящихся «на грани», переживших личную драму, оказавшихся «на обочине», но, несмотря на это, не утративших воли к продолжению своего путешествия по жизни, глубоко волнует меня.

Т.А. Андреева

Литература

Барби М. Визуально-нарративный подход к пониманию транссексуальной идентичности // Фототерапия: использование фотографии в психо­логической практике / Под ред. А.И. Копытина. М.: Когито-Центр, 2006. С. 162-189.

Копытин А.И. Применение фотографии в психотерапии // Фототерапия: ис­пользование фотографии в психологической практике / Под ред. А.И. Копытина. М.: Когито-Центр, 2006. С. 9-68.

Копытин А.И., Корт Б. Исцеляющие путешествия: техники аналитической арт-терапии. СПб.: Речь, 2007.

British Association of Art Therapists. Artists and art therapists: a brief description of their roles within hospitals, clinics and the community. London: BAAT, 1989.

Barry D. Artful inquiry: a symbolic constructionist approach to social science research // Qualitative Inquiry. 1996. 2 (4). P. 411-438.

Коррекция

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: