Психологическая война

В широком смысле, это целенаправленное и плано­мерное использование политическими оппонентами психологических и др. средств (пропагандистских, ди­пломатических, военных, экономических, политических и т. д.) для прямого или косвенного воздействия на мне­ния, настроения, чувства и, в итоге, на поведение про­тивника с целью заставить его действовать в угодных им направлениях. На практике, термин «психологиче­ская война» чаще употребляется в более узком смысле: еще недавно он трактовался как совокупность идеоло­гических акций западных стран против стран социализ­ма, как подрывная антикоммунистическая и антисовет­ская пропаганда, как метод идеологической борьбы. Аналогичным образом, понятие «психологическая вой­на» использовалось в рамках конфронтационного мыш­ления на Западе как совокупность приемов, применяе­мых «восточным блоком» для подрыва психологического единства сторонников западной демократии.

Психологическая война как реальный политико-психологический процесс направлена на подрыв мас­совой социальной базы политических оппонентов, на разрушение уверенности в правоте и осуществимости идей противника, на ослабление психологической устойчивости, морального духа, политической, социальной и всех иных видов активности масс, находящихся под влиянием оппонентов. Конечной целью психологи­ческой войны является поворот массового сознания и массовых настроений от удовлетворенности и готовно­сти поддерживать оппонентов, к недовольству и дест­руктивным действиям в их отношении. Достижение такой цели может выражаться в разных формах: от подготовки и провоцирования массовых выступлений для свержения политического режима до возбуждения интереса к социально-политическим и идеологическим конструкциям альтернативного характера.

Практически «психологическая война» означает перенос идейно-политической борьбы из сферы тео­ретического сознания в сферу сознания обыденного. В ней обращаются не к научным доводам и логическим аргументам, не к разуму и даже не к фактам, а к ирра­циональным явлениям. К ним относятся эмоции и ин­стинкты (социальной и национальной гордости, коры­стной заинтересованности, державным амбициям, инстинкту социального и национального самосохране­ния и т. п.), предрассудки (расовые, национальные) и предубеждения (обычно традиционно-исторического характера). Сюда же относятся разнообразные соци­ально-идеологические мифологические конструкции (от мифов о «русском медведе» до похожих штампов о «мировом империализме», «исламской угрозе», «ма­сонском заговоре» и т. п.). Задача такого переноса борьбы из одной сферы в другую заключается в ее переводе на уровень повседневной, обыденной психо­логии — таким образом, чтобы эта борьба пронизыва­ла все проблемы жизни людей и «объясняла» их через политическое противостояние. Это достигается за счет массированного внедрения в сознание людей множе­ства ложных стереотипов восприятия и мышления, извращенных представлений о господствующих в их среде взглядах, происходящих в мире событиях и тен­денциях их развития.

«Психологическая война», как непременный ком­понент всякой войны и вооруженного конфликта, про­является в виде так называемой «спецпропаганды», рассчитанной на войска и мирное население реально­го противника. Здесь психологическая война становит­ся средством военно-политической психологии. В силу особой закрытости, пока известны лишь два обширных проекта в истории этой сферы. Действуют «сроки сек­ретности», а они достаточно велики. Так, например, психологический портрет А. Гитлера был создан по заданию ЦРУ У. Лангером в 1943 г. Однако опублико­ван он был только через тридцать лет, в 1972 г.

Проект «Кеймлот» был разработан в б0-е гг. XX века в США специальной организацией, во главе ко­торой стоял до сих пор не известный психолог. Цель проекта: организация сбора информации о расстанов­ке политических сил в ряде стран «третьего мира» с не­капиталистическими режимами. Задача: прогнозирова­ние «вспышек насилия», то есть, организация подрывной деятельности. Либо, в другом варианте, защита прозапад­ных правительств от повстанцев. Первоначально «Кейм­лот» нацеливался на правительство С. Альенде в Чили. Слухи о нем просочились в печать и, как будто, амери­канское правительство от него отказалось. Однако после­дующие события в Чили общеизвестны.

Проект «Эджайл» был нацелен на изучен не эффек­тивности мероприятий против повстанцев в Юго-Восточной Азии (в основном, Вьетнам). Цели: анализ моти­вации коммунистов Северного Вьетнама, механизмов стойкости и сплоченности, психологических последст­вий различных военных и политических действий аме­риканцев во Вьетнаме. Среди реальных достижений — понимание отрицательного психологического воздейст­вия массированных бомбардировок ДРВ. Справочно: до этого, решение президента США Л. Джонсона начать бомбардировки также опиралось на мнение психологов (из «РэндКорпорайшн»). Однако они ошибочно оцени­ли и вероятную реакцию вьетнамского населения, и отношение американского общественного мнения к бом­бардировкам.

В мирное время, в условиях силового противостоя­ния с противником потенциальным, психологическая война выступает в качестве одного из ведущих компо­нентов политического противостояния. Примером та­кого рода является «холодная война» между Востоком и Западом, заполнившая десятилетия после Второй мировой войны и состоявшая из встречных потоков мифотворчества.

Наиболее распространенные приемы психологи­ческой войны делятся на 3 группы.

1. Приемы «психологического давления»

Это многократное повторение одного и того же ложного тезиса, ссылки на авторитеты в сочетании с различными спекуляциями (начиная от искажения цитат и кончая ссылками на несуществующие источники); манипуляция («игра») цифрами и фактами для созда­ния видимости объективности и точности; тенденциоз­ный подбор иллюстративного материала с упором на эффект «драматизирующего воздействия»; устра­шающие «наглядные иллюстрации» пропагандистских взглядов и позиций, и другие аналогичные приемы, рас­считанные на создание эмоционального дискомфорта и нейтрализацию способности человека рационально оценивать предоставляемую информацию.

Примером такого психологического давления яв­ляется так называемая «геббельсовская пропаганда», исходившая из циничной презумпции того, что ложь, дабы быть эффективной, должна быть массированной, крупномасштабной, беззастенчивой и непрерывной. В более утонченных вариантах, психологическое дав­ление включает некоторые элементы истины, исполь­зуемые в качестве прикрытия массированной дезин­формации. Так, например, в период пика «холодной войны», в 1975 г., западногерманская газета «Франк­фуртер рундшау» в течение двух месяцев в четырех номерах, развивая тему советской военной угрозы, по­следовательно увеличивала число социалистических танков в Европе: 13 500 танков — в номере от 8 октяб­ря, 15500 — от 12 декабря, 16 тыс. — от 16 декабря, 18 тыс. танков — от 17 декабря. Одновременно, количе­ство «западных танков» за то же время уменьшилось с 6 до 5 тыс.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: