Раздался звонок в дверь, я подпрыгнула, словно не знала, что кто-то должен прийти. В этот раз мама открыла дверь. 7 страница

— Что ты пытаешься этим сказать мне?
— Посмотри на дату.
— Шестое июля.
— Что ты делала тем летом?
Я начала вспоминать. — Хмм... Я только что закончила среднюю школу, мама забрала меня, чтобы отправить в Боулдер, где решила остаться в колледже с Райли.
Вместо того, чтобы поехать в Вендербильт, куда я мечтала. Это было еще одной жертвой для нашего плана. — Мама забрала меня... — Я начала кое-что понимать.
— Потому что твой папа был на работе, — договорил он.
Озноб прокатился по моему телу.
— Посмотри на записи, Дисэмбер. Ты узнаешь этот подчерк. — Голос Джоша был мягким.
Я посмотрела на самый край листа.
Лечащий врач.
Мистер Дж. А. Говард.

— Он был врачом.
— Он спас мне жизнь. — Джош сидел на кровати, взгляд его был потерянным. — Мы расчищали здание, а после я возвращался обратно. Мне приходилось быть там всего лишь раз. Он схватил меня за руку и оттащил. — Он указал на шрам, возле его татуировки, которую я рассмотрела в одну из ночей, проведенных вместе. — Пуля попала в ногу. Он разрезал мне бедро и удалили бедренную артерию. Кровотечение было очень сильным, я мог умереть.
Медики не могли зажать артерию. Твой отец добила того, чтобы отправить меня домой. Он хотел убедиться в этом. — Парень оглянулся, я упала в его глаза. — Когда я проснулся после операции, понял, кем я являюсь. Он уже видел, как я играю, кон привел тебя на игру.
— Первокурсник, — прошептала я, вспомнив, как отец смутил бы меня. — Почему ты не рассказал мне?
Он взял меня за руку. Я попыталась игнорировать чувство притяжения, которое образовалось во мне. — Ты была настолько обезумлена тем, что он погиб в Афганистане. Я не смог бы сказать, что если бы не он, я бы погиб. Я не хочу, чтобы ты думала, что смерть отца — моя причина.

— Эмбер, но я не единственный, кого он спас. Есть множество других. Он был великолепным хирургом. Я бы мог сказать тебе, но я видел, в каком состоянии ты была. Ты оттолкнула меня на долгое время, потому что не хотела думать о наших отношениях после его смерти. Как я мог рассказать, что причина того, что я здесь, это он?
Опасение выросло во мне. — Так вот почему, ты так много времени проводил со мной. Ты думаешь, это все было до того, чтобы отплатить твоему отцу? — В ожидании его ответа мое сердце сжалось. Мне бы хотелось, чтобы все, что между нами было, было настоящим. — Мы были реальными?
Он с болью в глазах посмотрел на меня. — Я хотел тебя с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. — Он кивнул в сторону нашей фотографии. — Раньше, я не был достаточно хорош для тебя. Черт возьми, даже сейчас это так. Ты то, к чему мне нельзя прикасаться. У меня не было права любить тебя. Твой отец тут не причем.
Он притянул меня на колени, а я обессиленная против него, расслабилась.
— В тот раз, когда я увидел тебя в продуктовом магазине, ты оказалась красивее, чем я помнил. Спустя пять лет, девушка, в которую я был страстно влюблен, стала еще более прекрасной и сильной. Я благодарил судьбу за ту встречу. Но когда, ты мне рассказала про смерть отца, я понял, почему судьба нас свела.
— Потому что ты был должен моему отцу моим спасением. — Прошептала я. — Интересно то, что мне не все равно. Джош, ты многое принес в мою жизнь. Ты сломал то, что все это время удерживало меня, и показал, что такое быть любимой. Действительно любимой.

— Дисэмбер, неужели ты не понимаешь, я заботился о тебе не по этому? Я держался подальше от тебя все эти месяцы? Не стучал в два часа ночи в дверь, только потому, что меня убивает осознание того, что ты лежишь в шести дюймах от моей стены? Я обязан был твоему отцу держаться от тебя подальше. Мне понятно то, что ты не хочешь принимать мой образ жизни. Более того, я знаю, что нет на земле человека, способного любить тебя так же сильно, как я.
Моя рука скользнула по его щеке, запоминая каждую царапину, каждый уголь. Мой палец коснулся его губ, единственное, что я позволила себе.
— Причина не в любви, Джош. Причина в страхе. Не имеет значение то, как сильно я люблю тебя или как влечет меня к тебе. Я не хочу жить и не открывать двери. Я знаю, какого это. Мне не пережить, если я потеряю тебя. — Моя нижняя губа задрожала, я потерялась в его глазах, которые были полны темнотой и золотыми пятнами, что делало его Джошем. — Ты — удивительный человек. Никогда не говори, что ты не достоин. Это не так. — Я указала на дверь, за которой девушки ждали его. — Ты достоин большего. Мой страх не может делать тебя менее совершенным. Он просто включил режим самосохранения. Ты... Боже, я бы все сделала ради тебя.
— Ты все еще любишь меня.
— Каждой частицей души. Любовь — это меньшее, что я могу чувствовать к тебе, Джош Уокер. Никакие несколько месяцев и скрип кровати это не изменит.
— Скрип кровати?

Мои щеки покраснели, бес сомнения, они соответствовали моим волосам. — Ночь, когда вы выиграли кубок.
Он широко раскрыл глаза, а потом медленно ухмыльнулся. — Меня не было в ту ночь здесь. Сначала я хотел приехать к тебе, но потом решил уехать к маме. Это не я. Ты — единственная девушка, которую я приводил на эту кровать. Я скорее сожгу ее, чем приведу кого-то еще. Боже, я ни разу не прикасался к другим девушкам после тебя. Твое совершенство никто не может заменить.

Я улыбнулась и использовала его слова против его самого:
— Ты все еще любишь меня.
— Я дышу тобой каждую чёртову секунду. Буду любить тебя до конца своей жизни, Дисэмбер Говард. Ты думаешь, что ты слаба, но для меня ты самая сильная женщина, которую я знал.
Он взял мою руку и передвинул ее к своим губам.
Я отстранилась, пока не потеряла все свое самообладание. — Я не могу. Любить тебя слишком просто, когда ты прикасаешься ко мне, я хочу потеряться в тебе. Я не могу быть той, которая тебе нужна.
Он в очередной раз широко раскрыл свои глаза, его рука сжала мою.
— Дисэмбер, ты для меня больше, чем моя карьера или форма. Я обязан прослужить четыре года, не могу бросить это, но я подам в отставку. Четыре года и я вернусь.
Господи, да! Беззаботная наивная девочка хотела ухватиться за него, как за свою собственность. Я могла бы сделать одолжение в размере четырех лет до Джоша. Но я не уверена, что он насытиться ими. — Я не собираюсь отвечать за это. Если ты выберешь карьеру, я не буду до тебя грузом.
Слеза покатилась по моей щеке.
— Как мы можем так тяжело любить друг друга? Почему она делает больно нам обоим?
— Может любовь — это тонкая, мощная, но не долгосрочная вещь? Может, нам суждено гореть ярко только сейчас, вдали друг от друга, чтобы наш свет освещал наш путь?

Он прижал мою руку к своей груди, но где начиналась его татуировка в виде огня.
— Я буду носить его здесь, Эмбер. Тебя. — Он похлопал меня по руке. — Здесь. Всегда. Это ты: огонь и лед, все принадлежит тебе. — Его голос дрогнул. — Придешь ко мне? На проводы?
Я покачала головой, отрицая. — В этот день придут папины вещи, я обещала маме прийти.
Парень кивнул, улыбка угасла, а глаза перестали блестеть. — Может, это и к лучшему. Через два дня я ухожу из Базового курса. Черт возьми, почему я чувствую себя так, словно меня разрывает на части?
— Как и я. — Улыбнулась я, зная, что должна пойти. — Думаю, если сложить нас, то мы бы стали единой личностью.

Я бы не пережила этого. Нет. Сейчас я согласна жить с этим, даже ради десяти процентов нашей любви.
— К счастью мы испытали ее. В отличие от нас, многие не добились того, чтобы почувствовать настоящую любовь. Ты не пожалеешь, Джош Уокер. Ты мое самое большое дарование. — Я скользнула к нему на колени, наклоняясь в перед, чтобы позволить встретиться и нашим губам, и огню, который бушевал внутри нас. Я быстро прекратила это, но слишком поздно, так как оставила уже у Джоша частичку своей души.

Я не смогу жить без Джоша Уокера.

Глава 26

"Добро пожаловать домой".
В воздухе ощущалось возбуждение. Повсюду светились чистые улыбки детей. Так выглядит радость. Я бы никогда не опоздала на церемонию возращения домой. Мама всегда нуждалась в уединении с папой, а мы сидели дома и пекли ужасные печенье, которые бы отец ел и называл лучшими в его жизни. Это была наша традиция.
Поежившись на скамейке, я потянула свой сарафан вниз. Я играла с застёжкой моего клача, прекрасно понимая то, что пришло время конверту, которое в нем лежало. Вероятно.
Маленькая годовалая девочка села на скамейку чуть ниже меня, держась за мамину руку. Ее юбка была красно-сине-белой в тон бантов, которые были заплетены в ее волосы.
Я знаю это чувство, осознание того, что все будет в порядке. В тот момент, когда он вошел, жизнь словно прекратила свою существование. Не смотря на женщин, которые были рады его визиту, я улыбнулась.
Мама обошла трибуну, нашла меня глазами и стала подниматься ко мне. Она была одета в простое и милое зелёное платье. Заняв мое место, она улыбнулась, похлопав меня по колену.

— Я уже видела Сэм. Эмбер, ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо, мам.
Мы обе развернулись на шум и аплодисменты, не в силах сдерживать предвкушение.
— Ты готова? — Спросила она с беспокойством в своих глазах.
Я кивнула. Слова выше или прежде, чем я смогла их остановить. — Мама, прости, что злилась на тебя. Я не должна была так поступать. Джош... Если он... Ты жила с папой больше двадцати лет, мне жаль. Я сожалею, что ты его потеряла.
Она обняла меня. — У тебя есть полное право злиться на меня. И не только у тебя. Еще Эйприл, Гас.
— Я люблю тебя, мам. Я не могу это забыть.
— Не нужно. — Она приподняла мой подбородок. — Если ты любишь этого мальчика, ты его не забудешь. Любовь бесценна, Эмбер, и она не приходит часто. Что ты чувствуешь к Джошу? Он может никогда снова не вернуться. Ты сможешь прожить оставшуюся жизнь с этой мыслью?
— Я не смогу стоять и смотреть, как он умирает. Не могу. — Покачала я головой. — Я не могу жить в страхе, когда это кончиться.
— Никто не знает, когда она кончиться. — Ее пальцы сильно дрожали. — Как ты думаешь, зачем я сегодня тебя позвала сюда?

Я пожала плечами и оглядела все семейки, которые вели себя так, словно это последние их выходные вместе. — На прощание?
Она засмеялась.
— Боже, нет! Почему ты видишь в своей жизни только плохое? Ты поддерживала меня, ухаживала за своими братьями и сестрами, когда я не могла. Ты смогла пережить смерть и похорон своего отца. Ты должна понять, почему это того стоит
— Ничего не может стоить того, мама.
Ехидная улыбка появилась на ее лице. — Я включу режим мама-всегда-права.

Настало время, когда места начали заполняться шумными семьями. Матчи Джоша по сравнению с этими, не очень и шумные.
Обнимая друг друга за талию, я стояла с мамой.
Распахнулись двери, вошли солдаты.
Крики восторга наполнили зал, словно они приветствовали рок-звезд. Я не могла сдержать слезы, благодаря которым я выплеснула свои эмоции. Грусть. Маленький мальчик радовался, что его отец вернулся. Папа бы тоже хотел этого. Но он не может быть здесь.

Мама указала на несколько пустых мест недалеко от нас. — Они вернулись домой в форме духа. — Я посмотрела в пустое пространство, воображая, что мой отец стоит там.
После выступление, которое, как мне казалось, длилось гораздо дольше, чем представление, послышалась команда Генерала:
— Разойдись!
Трибуны оживились еще пуще прежнего и шквал любви: объятий и поцелуев обрушился в школьном зале.
Мне не приходилось видеть ничего более прекрасного.
Обняв меня за талию, мама притягивала все ближе и ближе. — Ты должна это видеть. Я никогда не жалела об этом моменте. Даже потеряв его, я снова и снова возвращалась сюда. — Она указала на людей. — Это момент, за который ты должна держаться, потому что именно он будет связывать вас. Вы будете благодарны этому. — Она повернулась ко мне. — Не принимай любовь как должное.
— Джун! — Позвала Сэм маму.
— Сандра! — Крикнула мама в ответ, сжала на последок мою руку и оставила любоваться картиной из обнимающихся людей.

Подруга помахала мне, но осталась стоять на месте, словно почувствовала, что мне нужно побыть одной.
Она молодец.
Открыв мой клач, я достала письмо с именем на конверте. Я осторожно вскрыла его и достала один листок, очень напоминающий листки из папиного блокнота.
Да, он был везде, он был, он есть, а я наконец-то готово прочитать письмо.

Моя дорогая Дисэмбер,
Мама что-то чувствовала, когда называла тебя в морозную ночь. Ты была спокойным ребенком, терпеливым и очень мягким, как снег. Это было так, пока я не понял, какой огонь бушевал внутри тебя, Эмбер.
Будет ложью, если я скажу, что понимаю твою боль, но если ты скучаешь по мне так же, как и я по тебе, прости. Я никогда не хотел оставлять тебя в таком состоянии. Я должен сказать тебе несколько вещей:

Обнимай маму чаще, ей это нужно.

Не трать свою жизнь на то, чтобы сделать окружающих счастливее ил вписаться в чужие идеальные планы. Рискни. Если ты не сделаешь это для себя, сделай для меня. Ты рождена для того, чтобы жить с дорожной картой.

Живи, малышка. Смейся, плачь, кричи и люби. Пойми, что каждый момент, который у тебя есть, стоит капли пота и слез, которыми ты можешь расплатиться.

Думаю, так как я уже умер, то могу сказать: брось смазливое-личико. Ты можешь думать, что любишь Райли, но в один прекрасный момент, настоящая любовь постигнет тебя. Иди дальше и найди достойного человека.

Всегда помни, что я люблю тебя.

Это так, малышка. Ты была одной из моих радостей, Эмбер. Ты меня не видишь, но я обещаю, что все еще буду смотреть с небес на твою свадьбу, выпускной и на всю твою жизнь. Я очень горжусь тобой. Ты сильная, оставайся такой.

Спасибо, за то, что сделала мю жизнь такой,

Люблю тебя, Дисэмбер, будь храброй,

Папа

Мои руки дрожали, но мне удалось засунуть письмо обратно в конверт. Несколько минут я изучала счастливые лица людей, которые пришли на праздник.

Любовь, наполняющая эту комнату, была частью фильмов и легенд. Это счастливый конец каждой сказки или истории любви.

Любая сказка нуждается в любовной истории.

Кто ухватился за Джоша, перед самой пропастью? Кого он поцеловал на прощание и отпустил? Кого он поднимал на руки?

Меня.

Я принадлежала ему, а он — мне. А я этого боялась.

Побежав вниз, я проверила свои часы. 10:45. Вот черт.

— Сэм! — позвала я подругу.

— Хэй, — сказала она. — Не так громко. Девушка, вы видели этого солдата, но...

— Сэм, — перебила я ее, схватив за плечи. — Мы сможем добраться до севера города за 15 минут?

На ее лице появилась усмешка. — Желаешь продолжения этой церемонии?

— Да.

— Черт, время!

Мы помчались к машине, обходя брошенные сумки и бездомных. Мы смотрели на то, как целовавшиеся пары пытались уклониться от тех, кто пытается их разъединить. Машина Сэм была с обеих сторон подперта. — Черт, — крикнула я и подбежала к ближайшей паре.

— Возьми мою! — Кричала мама, мчась позади нас на каблуках ключами в руках. — Возьми.

Она указала на свою машину, которая была на краю парковки. Я повернулась к ней. — Спасибо.

Она сжала меня на мили секунды, а затем быстро оттолкнула. — Беги.

Я и Сэм пробежали еще несколько рядов машин. — Я вожу быстрее. — крикнула подруга.

Я кинула ей ключи, и едва ли успела сесть на пассажирское сиденье и захлопнуть дверь, как она завела автомобиль и тронулась. Нас качнуло вправо, перед тем как мы выровнялись.

Пристегнувшись, я крикнула:

— Быстрее!

— Я на максимальной скорости, это и так уже федеральное преступление.

После того, как мы выехали на шоссе, она развернулась и выжала педаль газа. Маме было бы лучше не знать, сколько показывает спидометр. Я была занята молитвой.

Семь минут. Какие-то семь минут и расстояние увеличиться в тысячи раз. Сэм развернулась слишком быстро, я схватилась за ручку и закрыла глаза.

— Ты думаешь, я не знаю, что я делаю? — Издевалась надо мной Сэм.

— Сэм, красный! — Она не слышала.

Она подняла брови. — Какой? Я не видела.

— Кошмар! Мы умрем раньше, чем доберемся до туда. — Она резко дернула руль влево, заезжая на паковку.

Она резка надавила на тормоза, и я полетела вперед, но из-за ремня меня потом прижало обратно. — Сэм. — Завизжала я.

— 11:01. Беги туда!

Хлопнув дверью, я побежала. — Спасибо! — Я открыла большую стеклянную и тяжелую дверь. В коридоре устрашающе тихо.

— Вы на призыв? — Спросил охранник.

— Да, — я пригладила свои волосы.

Он указал вниз по коридору. — Комната 114, но вы опоздали.

Я кивнула ему и побежала, радуясь, что я сегодня в кроссовках. Я открыла дверь, добежав до нужной комнаты, которая была заполнена семьями.

Его было легко найти. Я бы никогда не хотела увидеть его в форме. Он выглядел старше своих лет и был очень строгим. Будь храброй, Эмбер. Я не могу. Я не могла быть сильной, как мой отец, и храброй как, моя мать.

Где-то в глубине зала находился ряд окон, солнечный свет был очень кстати. Мне понравилось то, что Джаггер в погонах стоял рядом с парнем, неожиданно.
Инспекторы собрали всех шестнадцать ребят и выстроили в одну полосу. Прозвенел звонок, началась церемония. Я была поглощена наблюдением за Джошом. Он ни разу не улыбнулся и не выглядел счастливым, по сравнению с другими. Он смотрел в одну точку. Во мне проснулась вина. Мне стоило разделить этот счастливый момент с ним.

Все вступившие в службу произнесли клятву, поклявшись защищать Конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, иностранных и своих. Это была очень красивая клятва. Джош был третьим с конца, я сидела с нетерпеньем. Кошмар. Я не могла вспомнить, в каких именно войсках он служил. Я выдохнула, когда вспомнила о его погонах.
Напряжение в комнате все росло и росло. Что я за дура? Здесь Твидлдам провожает Джоша. Он не обязан был ждать меня. Особенно после того, как я разбила ему сердце.
— Джошуа Уокер, — главнокомандующий призвал его.
Джош сделал шаг вперед, я чуть не потеряла сознание. Он не молчал.
— Сегодня, человек, который спас меня в Афганистане не смог быть здесь. Он спас мне жизнь только затем, чтобы умереть самому. Без его усилий, меня бы не было здесь. — Он подошел ближе к главнокомандующему.
Сейчас или никогда. — Зато его дочь пришла. — Я медленно встала и подошла к Джошу, который смотрел на меня растерянным взглядом. Все взгляды были направлены на нас. Не спотыкайся и не упади. Дойдя до него, я вытянула руку. — От имени подполковника Говарда, — прошептала я.

Я приподнялась на носочки, но он был слишком высок, я была ему по ключицы. — От имени меня, — прошептала я снова. Если бы я была мужиком, я бы просто пожала ему руку. Вместо этого я поцеловала его в гладко выбритую щеку, на миллисекунды вдыхая его запах. — Поздравляю, лейтенант Уокер.
Он широко улыбнулся, но я быстро отстранилась. Я заняла свое место, не в силах сдержать усмешки. Я только что шокировала Джоша Уокера.

Глава 27

Все начали хлопать в ладоши, как только назвали лейтенантов. Церемония закончилась. Началась настоящая жизнь.

Синие мундиры смешались с толпой, когда все начали обниматься. Многие достали свои фотоаппараты и начали фотографировать, но я не смогла пошевелиться.

Джош решительно прошел через толпу со странным выражением на лице. Предвкушение загорелось в моем животе. Боже, этот мужчина прекрасен. Мой прекрасный мужчина. Я просто должна быть настолько смелой, чтобы удержать его.

Он остановился на небольшом расстоянии передо мной. — Дисэмбер.

— Привет, — это все, что я смогла сказать из-за переполняющих меня эмоций.

— Не делай того....

Я прервала его своим поцелуем, обернув руки вокруг его шеи и забирая все. На несколько секунд, я подумала, что сделала ошибку, когда он не ответил.

Я облизнула своим языком его губу, и он пришел к жизни.

— Уокер, — крикнул Джаггер.

Джош повернулся только для того, чтобы его друг сделал снимок, а затем он взял меня на руки.

Я засмеялась, потому что счастье заполняло каждый уголок моей жизни. — Это так по-джентельменски.

— Что это? — Спросил он и посмотрел на мои губы.

Я улыбнулась. — Это уже не имеет значения.

— Уокер! — Окликнул его другой лейтенант. — Никаких ППЧ! (прим.пер. Публичное Проявление Чувств) в форме!

— Скажи мне, когда ты потеряешь свою девственность, МакАфи! — Ответил Джош, открывая дверь. Он вывел нас и закрыл за собою дверь. Джош посадил меня на рабочий стол.

Я открыла свои колени, притягивая его ближе к себе. — Мне нужно знать, что это значит, но в настоящее время мне все равно. — Он быстро закрыл своим ртом мой и, коснувшись языка, издал протяжный стон. Он держал мою голову раками, целуя все глубже и глубже, пока я наконец-таки не смогла сказать где кончаюсь я и начинается он.

— Черт, — пробормотал Джош напротив моего рта. Я отстранилась.

— Джош?

— Я не могу утверждать, что меня не волнует, но я не могу сделать это снова. Я не могу держать тебя в своих руках, только для того, чтобы смотреть, как ты снова уйдешь. Я уже умирал внутри себя, когда ты уходила и я не хочу делать это снова.

Я обвила своими руками его голову, его глаза были плотно закрыты. — Посмотри на меня.

Он медленно открыл глаза. Его челюсть была напряжена. — Что мы делаем, Дисэмбер? Я уезжаю на два дня.

— Ты знаешь, куда ты попадаешь? — Я ненавижу эту часть армейской жизни, но это цена, которую мы должны заплатить.
— Форт Рукер, Алабама. Я знаю, что это очень далеко от Колорадо.
Он крепче прижал меня к себе.
— Я знаю, где буду.
Он прищурился. — Ммм?
— Джош, вчера пришло письмо. Меня приняли в Вандербильт. Я приступлю к учебе осенью.
Он сдала глубокий вздох. — Великолепно! Твой отец гордился бы тобой.
— Так же как и тобой, — я погладила пальцем его скулы. — Гордился бы нами.
— А есть "мы"? — С его лица пропала улыбка. — Я пройду через ад с тобой, но я должен знать, что ты будешь со мной.
Я сократила расстояние и начала целовать его губы. — Я всегда буду с тобой. Я преодолею расстояние и разлуку.

— Я думал, что это не то, что ты хотела. Жить в разлуке? Волнении?
— Это всего лишь небольшая часть, по с равнению с тем, если бы тебя не было в моей жизни. Я буду беспокоиться о тебе, даже когда мы будем вместе. — Он снова сжал губы. Джош собирается отговаривать меня? После всего этого?
Он долго всматривался в мои глаза, а потом сказал:
— В этот раз я подожду. Ты поступишь в Вандербильт, а я буду отправляться туда, куда меня отправляют. Я подожду, пока ты не отучишься. Мы сможем. Меня не волнует расстояние, главное, что ты моя.
— Мы сможем быть вместе, — сказала я мысли вслух, которые стали казаться возможными.
— Мы сделаем это. Я никогда не потеряю тебя снова, Дисэмбер. — Он нежно поцеловал меня, прикусив нижнюю губу.

Поцеловав меня, он поднял мою голову за подбородок, его зрачки расширились, когда он посмотрел на мои губы. Я глубоко вдохнула, перед тем как он впился в мои губы со всей свирепостью за все эти месяцы.
Да. Я принадлежу ему. Джош — мой дом. Я потерялась в нем и отдалась полностью. Его руки запутались в моих волосах, притягивая ближе. Он начал медленно целовать мою шею. — Ах, — ахнула я, облокачиваясь на локти. — Никаких ППЧ в форме.
Не отстраняясь от моей кожи, он сорвал свой пиджак, полетели пуговицы. Следующая была рубашка. Я схватила его за галстук и потянула к себе. Он потянул к себе, мое платье приподнялось на бедрах. Я сладко вздохнула; он хотел меня.

Я стянула его галстук через голову, который полетел в кучу одежды на полу. С этого времени он не лейтенант, он мой Джош. Он поцеловал кожу на моем плече. — Боже, Дисэмбер, это было так давно. — Его руки скользнули под мое платье.
— Сними, — умоляла его я.
— Нет, я не должен допустить, чтобы тебя видели. — Застонал он напротив моей груди. Каждая клеточка меня нуждалась в нем. Я так давно не была рядом с ним, не говоря уже о прикосновениях. Я испытывала необходимость в нем. — Пожалуйста.
Я приподняла бедра со стоном. Его руки скользнули под мое платье, пока не оказались между бедрами. Он выкинул в сторону мои трусики и гладил там, где я больше всего нуждалась. Я не смогла сдержать крик.
— Да, — сказал он в мой рот.

Он остановился, его лоб прислонился к моему. — Черт. У меня нет защиты. Я чист. Я сдавал анализы только для службы, но...
— Я принимаю противозачаточные. С семнадцати лет. — Я пошевелила бедрами, отчаянно нуждающаяся в большем. — Джош, я умоляю.
Вспышка гнева вспыхнула в его глазах. — Ты не понимаешь? Тебе никогда не нужно умолять меня об этом. Я уже твой. — Поцелуй опалил меня. Послышался рев. Боже. Он расстегнул и снял достаточно, чтобы я могла сказать, что его зад стал раздетым и я могла оценить всю эту красоту. В моем животе затрепетали бабочки.
— Пожалуйста....
Он прервал мою мольбу поцелуем и резко вошел в меня, притягивая ближе. — Ох, блядь, Дисэмбер. Я никогда. Не. Перестану. Удивляться. Твоей идеальности.
Он оперся на локти. Я обернула мои руки вокруг его шелковой спины. Я толкнула его еще глубже в себя. — Не идеальная, но я твоя.
Между нами загорелась радость, самое прекрасное чувство для двух сердец. Это было... В глазах все потемнело. Он целовал меня с неким отчаяньем, когда сжимал мои бедра и притягивал обратно к себе. Напряжение росло, пока мои мышцы свело и движение казалось абсолютно невозможным. Разорвав наш поцелуй, Джош посмотрел на меня, его дыхание было бешеным. Он врезался в меня снова и снова, сжимая мои бедра.
— Джош, — закричала я уже на грани. — Я... Я... Я...
Он поцеловал меня, но не прекратил двигаться. — Шшш... Я держу тебя. — Одной рукой он держал меня, а другой — лез под платье.

Как только он нажал на мой клитор, я застонала. Он начал движение, я ахнула, выгибая спину. Он поймал урок своим ртом, и мы вместе упали за борт радости.
Прошло время, длиною в вечность.
Джош собравшись с силами, он встретился с моими глазами. — Ты моя?
Я медленно довольно улыбнулась.
— Да.
— Скажи еще раз.
— Я люблю тебя, Джош Уокер. Я твоя, пока ты этого хочешь.
Он нежно поцеловал меня. — Как я мог позволить уйти тебе?

Эпилог

— Сколько возьмешь одежды? — Спросил Джош, поднимаясь на второй этаж к ванной в нашей квартиры в Нашвилле (прим.пер.: На́швилл, Нэ́швилл — город на юге США, столица штата Теннесси, центр округа Дейвидсон. Расположен на берегу реки Камберленд, в центральной части штата). Это был идеальный и безопасный район, который находился неподалеку от Вандербильта, ради которого мама положила огромную сумму денег на мой счет. Она извинилась и сказала, что этого хотел бы отец.

— Достаточно, — ответила я и ногой открыла дверь, впуская его внутрь. В середине августа была ужасная жара, кондиционер облегчал нашу участь. Джош театрально упал на мой диван и задрал голову к верху.

— Умру. Я сейчас умру.

Ну, если это было приглашение. Я села на его колени, он тут же оживился. — Лучше?

Он залез под мои шорты и игриво сжал мои бедра. — Думаю, на тебе слишком много одежды. Мне нравиться, когда все помнимому.

Он поцеловал меня и засмеялся. — Когда ты вернешься?

— Завтра вечером.

Так скоро. Я старалась не дуться, поэтому снова поцеловала его. Я могу всю жизнь делать это. — Значит, все выходные ты будешь со мной? — Игриво прошептала я.

— Да, — согласился он и обнял меня крепче.

— Милая! Мне нравиться цвет твоего шкафа... а погода, просто замечательная. — Я чмокнула его в щеку, слезла с колен и напарилась в кухню.

Он застонал. — Почему у нас не может быть много секса?

— Ну, после того, как все уберем... — Я громко засмеялась, когда он перескочил через спинку дивана и побежал за мной. Парень подхватил меня, посадил на стол и начал безжалостно щекотать.

Интересно, время, проведенное с ним, всегда будет таким? Как бы это ни было, я всегда знала, что мне этого будет достаточно. Джош — мой дом даже когда он в шести часах езды от меня.

Еще два года осталось потерпеть, и мы будем вместе.

Он перестал щекотать и поцеловал меня, воруя каждую частичку меня. — Ты говоришь, тебе нравиться время, которое у нас есть?

Это могло бы стать нашем девизом. — Дисэмбер, лучше тебя никого нет.

Я притянула его радуясь тому, что этот феноменальный человек принадлежит мне и прошептала:

— Нет ничего лучше нас...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: