Участие трудящихся Южного Урала в Крестьянской войне 1773-1775 годов.

Крестьянская война 1773—1775 гг. является одной из славных страниц героической борьбы нашего народа за лучшую долю. В этой войне плечом к плечу с русскими участвовали башкиры, татары, удмурты, марийцы, чуваши, мордва и другие народности. В совместной борьбе против угнетателей закладывалась и крепла их дружба с великим русским народом.

Началось восстание выступлением яицких казаков 17 сентября 1773 года. Восставшие, овладев рядом крепостей, 5 октября начали осаду Оренбурга, которая продолжалась почти полгода.

Из-под Оренбурга во все стороны рассылались манифесты и указы Пугачева. Сюда стекались беглые крестьяне, работные люди из русских и башкир и др. Народное движение ширилось. Восстание, начатое казаками, переросло в грандиозную крестьянскую войну.

Горнозаводский Урал и Исетскую провинцию движение охватило уже в период оренбургской осады. Слухи о начавшемся восстании проникли сюда еще в первых числах октября. Для проверки правильности их работные люди посылали своих выборных под Оренбург, поручая передать Пугачеву о готовности заводских людей верно служить ему. Обычно выборные возвращались на заводы с манифестом Пугачева. Иногда манифесты привозили на заводы специально посланные люди из стана Пугачева. Выслушав манифест, заводские люди присоединялись к восстанию.

В течение октября 1773 года к восстанию присоединились работные люди самой южной группы заводов Урала. В ноябре-декабре движение распространилось далее на север, на заводы, расположенные на территории теперешней Челябинской области. Из них первыми присоединились Симский, Катав-Ивановский, Юрюзанский и Усть-Катавский.

Слухи о событиях под Оренбургом вызвали на этих заводах чрезвычайное оживление работных людей. На Усть-Катавском заводе обеспокоенное начальство арестовало несколько человек, которые на допросе сознались, что собирались покинуть завод и отправиться под Оренбург. Репрессии были усилены, но они не могли сломить воли работных людей. Движение нарастало. Администрация, управляющие заводами и приказчики растерялись и начали разбегаться. 29 ноября «потаенно от своих заводских крестьян» сбежал управляющий Юрюзанским заводом, так как, по его словам, «и надежные люди все взбунтовались». Около 500 работных людей с этих заводов ушли в отряды Чики Зарубина, осаждавшие Уфу.

В ноябре же волна народного движения докатилась до Саткинского и Златоустовского заводов Лугинина. Воевода Исетской провинции Веревкин в своем донесении генералу Деколонгу 18 ноября сообщал, что заводы Твердышева и Мясникова уже захвачены восставшими и присягнули Пугачеву, что в такой же «опасности» находятся другие заводы, в том числе — Лугинина, Саткинский и Златоустовский. Обстановка на этих заводах быстро накалялась. 30 ноября Саткинская заводская контора просила Исетского воеводу прислать воинскую команду. Такое же положение создалось на Златоустовском заводе. Приказчик, сообщая о настроении работных людей, просил прислать воинскую команду «пока не поздно».

Но было уже поздно. На Саткинском заводе крестьяне арестовали приказчика и послали своих выборных к Пугачеву с сообщением о присоединении под его знамена. Выборные встретились с пугачевским атаманом полковником Ив. Кузнецовым и вместе с ним вернулись обратно. Работные люди и мастеровые встретили его радушно. «По выбору народскому» здесь было организовано самоуправление по казачьему образцу из атамана, есаулов, урядников и капралов.

На следующий день Кузнецов выехал на Златоустовский завод, где также радушно был встречен работными людьми и заводскими крестьянами. После избрания атамана, есаулов и урядников из рабочих и вольнонаемных людей был сформирован отряд в 250 человек и отправлен под Уфу. Саткинский и Златоустовский заводы дали Кузнецову 17 пушек, 500 ружей, около 10 пудов пороху и другое снаряжение. Заводы стали важной базой восставших. По распоряжению Кузнецова сюда же было привезено с Катав-Ивановского завода 40 пушек и 90 пудов пороху. Вскоре в Златоуст прибыл другой пугачевский полковник, атаман Иван Никифорович Грязнов, в задачу которого входило объединить под своим начальством заводских людей и крестьян и занять административный центр Исетской провинции — г. Челябинск.

В конце декабря движение распространилось и на крайнюю северную группу заводов Южного Урала — Кыштымский, Каслинский, Уфалейский, Нязепетровский и др. Для предупреждения возможного присоединения этих заводов к восстанию сибирский губернатор прислал на Кыштымский завод 300 казаков под командованием майора Чубарова.

Узнав о том, что на Златоустовском заводе находится пугачевский полковник Грязнов, кыштымские работные люди тайно послали туда 25 выборных во главе с Петром Еловским, поручив им просить Грязнова на свой завод. Выборные привезли из Златоуста манифест Пугачева. Чтение его вызвало всеобщий восторг и одобрение. Заводские люди и казаки арестовали Чубарова и других офицеров, отправили их на суд Грязнова, а сами организовали самоуправление и создали отряд «казаков», который влился в армию полковника Грязнова со своими пушками, взятыми с завода. С Кыштымского завода были посланы люди на Каслинский завод. По их призыву каслинские работные люди присоединились к восставшим и создали свое самоуправление.

Отряд саткинских работных людей доставил манифест Пугачева на Нязепетровский завод, где он был воспринят с большой радостью. Заводские люди сожгли конторские книги, долговые записи, создали самоуправление и все «записались в казаки».

В декабре 1773 года движение распространилось на крестьян и казаков Исетской провинции. Важнейшие события здесь связаны с Челябинском.

Челябинск являлся административным центром Исетской провинции и был по тому времени довольно крупным городом. В нем насчитывалось свыше 500 дворов. Из них 100 — на левом берегу Миасса, остальные — на правом. Здесь же находилась цитадель города — небольшая рубленая крепость с двумя башнями, воеводский двор, две церкви (из них одна каменная), ратуша. Весь город был обнесен заплотом с несколькими башнями, валом, рогатками и надолбом. Для въезда и выезда из города было три проезжих башни.

Гарнизон крепости состоял из служивых казаков (около 400 человек) и особой «провинциальной роты» солдат. Кроме этого имелись нерегулярное войско и «временные казаки», которые набирались из числа государственных крестьян. К концу декабря 1773 года, в связи с тревожным положением, число их было доведено до 1443 человек.

В Челябе давно уже было неспокойно. Слухи о восстании на Яике проникли сюда еще в октябре, и их сочувственно встречали местные крестьяне и казаки. 27 октября в присутствии воеводы Веревкина был допрошен челябинский казак Андрей Билдин, который, будучи посланным под Оренбург на подавление восстания, призывал всех своих товарищей перейти на сторону восставших, как только встретятся с ними. Его намерение разделяли другие казаки. Билдин не отрицал того, что исполнил бы свое намерение если бы отряд не вернули обратно.

Число сочувствующих восстанию быстро увеличивалось.

Воевода Веревкин уже в начале декабря находил положение опасным и просил у генерала Деколонга задержать здесь 11-ю полевую команду, следовавшую из Омска под Оренбург. О присылке военной помощи Веревкин обращался к сибирскому губернатору Чичерину и в Петербург. В конце декабря положение в Челябинске стало настолько тревожным, что воевода решил задержать здесь артиллерийскую команду, отправленную с Сибирской линии крепостей под Оренбург.

Опасения Веревкина оправдались. Утром 5 января 1774 года в Челябинске вспыхнуло восстание, в котором приняли участие казаки, часть горожан и крестьяне, собранные сюда в качестве временных казаков. Восставших возглавили атаман челябинских казаков Михаил Уржумцев и хорунжий Наум Невзоров.

Восставшие захватили стоявшие у воеводского дома (там, где теперь находится здание военного госпиталя) пушки. Не оставив у пушек должного прикрытия, они двинулись затем к дому воеводы, арестовали его, изрядно поколотили, связали и протащили за ноги по улице в казачью войсковую избу, посадили под караул. Город оказался в руках восставших.

Пользуясь оплошностью восставших, подпоручик Пушкарев, прибывший из Тобольска, со своей ротой и артиллеристами отбил у восставших пушки, оставленные под охраной нескольких человек. Пушки были направлены теперь против народа. Правительственные войска ворвались в войсковую избу, освободили воеводу Веревкина и других лиц, арестованных вместе с ним, схватили 63 человека из числа восставших, в том числе Михаила Уржумцева. Восстание было подавлено. Уржумцев умер под пытками. Невзорову удалось убежать из города.

Однако положение в Челябинске оставалось напряженным. Воевода Веревкин после освобождения его доносил генералу Деколонгу: «А город и по днесь оными ворами, бунтовщиками казаками, как и все находящиеся здесь для защищения крестьянства приведены в возмущение и колебания. А только остаемся мы с артиллерийскою командою, рекрутами, купечеством и канцелярскими служащими в верности ее императорскому величеству». Веревкин слезно просил Деколонга немедленно прибыть «для спасения погибающего Челябинска... особою своею с военною командой и восстановить тишину».

Крестьяне, набранные во «временные казаки» почти все разбежались. В городе остались только правительственные войска. Невзоров, собрав в пригородных деревнях человек 160, подошел с ними к Челябинску, требуя сдачи города, угрожая в противном случае «немилостью государя». Получив отказ, он отправился в Чебаркульскую крепость, находившуюся в руках восставших.

В Чебаркульской крепости и Кундравинской слободе уже в первой половине декабря было «неблагополучно». Правда, правительственным войскам удалось подавить здесь восстание. Но 3 января 1774 года к Кундравинской слободе подошел из Златоуста отряд работных людей и башкир во главе с пугачевским полковником Грязновым. Кундравинские жители отворили ворота слободы и с радостью приняли Грязнова. Солдаты, находившиеся в Кундравино, перешли на сторону восставших.

5 января отряд Грязнова, пополненный солдатами и выбранными «в казаки» кундравинскими крестьянами, двинулся к Чебаркульской крепости. Жители Чебаркуля встретили повстанцев хлебом-солью. Крепость была взята без сопротивления; имевшиеся в ней 5 пушек и другое вооружение поступило в руки восставших.

7 января в Чебаркуль прибыл Невзоров и рассказал о положении в Челябинске. Грязнов со своим отрядом поспешил туда и на следующий день подошел к городу. Гарнизон крепости открыл пушечную стрельбу, на что Грязнов ответил тем же самым. Но численное превосходство в артиллерии было на стороне крепости, и отряд отступил, остановившись в дер. Маткино, или Однодворке, в двух верстах от города.

Не имея достаточных сил для того, чтобы взять хорошо укрепленную крепость, Грязнов попытался добиться добровольной сдачи ее. С этой целью он написал два воззвания: одно на имя исполняющего обязанности воеводы Свербеева, поскольку Веревкин, как он сам писал, после событий 5 января оказался «за многими смертельными побоями и ранами править не в состоянии», другое— «находящимся в городе Челябинске жителям и всякого звания людям». Эти воззвания представляют большой интерес. В них ярко выражена антифеодальная направленность движения не только крестьян, но и заводских работных людей.

В воззвании к жителям Челябинска «и всякого звания людям» говорилось, что дворяне и заводчики изнурили и поработили Россию, что они обращаются с крестьянами хуже, чем с собаками. «Компанейщики завели премножество заводов и так крестьян работой утрудили, что в ссылке того никогда не бывало, да и нет». Далее в воззвании говорилось, что «Петра III» соизволил указать о крестьянах, «чтобы у дворян их не было во владении», что с победой «Петра III» Россия избавится от рабства. В обращении к Свербееву Грязнов доказывал, что Пугачев «действительно наш государь-батюшка..., а не самозванец» и предлагал сдаться без сопротивления, в противном угрожал гневом «государя».

Воззвания доставил в Челябинск работный Воскресенского завода Микеров и был задержан там. Не получив ответа, Грязнов со своим отрядом снова подошел к городу. Снова началась артиллерийская дуэль. По городу били из пяти пушек, из Челябинска отвечали из 18 орудий. В Челябинск прорвался шедший из Сибири отряд под начальством секунд-майора Фадеева. Силы восставших также пополнились. Прибыл отряд работных людей численностью около 400 человек при двух пушках с Кыштымского и Каслинского заводов и 300 «выписанных казаков», присланных из Тобольска под командой майора Чубарова (которого арестовали кыштымские работные люди). Общее число восставших под Челябинском достигло 5 тысяч человек при 8 пушках.

10 января восставшие начали штурм крепости, который продолжался 5 часов. Однако взять ее не удалось. Сказался большой перевес в артиллерии на стороне правительственных войск. К вечеру восставшие отступили к деревне Шершневой (в 6 верстах от города). Отсюда был послан отряд в поселки Долгий, Баландино и на деревни Карпино, Бродокалмак.

Местные крестьяне с радостью встречали отряд повстанцев и присоединялись к ним. Они без колебаний расправлялись с ненавистными представителями царской власти, сжигали долговые книги, избирали из своей среды атаманов, есаулов и сотников. Многие из крестьян отправлялись под Челябу, проявили героизм в борьбе с правительственными войсками и были отмечены наградами. Так, крестьянин дер. Бисеревой Петр Парадеев за проявленную храбрость под Челябинском получил от пугачевского полковника И. Грязнова саблю с соответствующей надписью.

Челябинск находился в осаде, и положение гарнизона становилось критическим. К нему на выручку двинулся из Верхне-Яицкой крепости генерал Деколонг с двумя полевыми командами. Предписание Деколонга воеводе Веревкину держаться во что бы то ни стало до его прибытии -было перехвачено восставшими. Грязнов приказал препятствовать подходу Деколонга, а сам отправился на Златоустовский и др. заводы за подкреплением. Осаждавшие оказали Деколонгу серьезное сопротивление. Лишь с большими потерями генералу удалось 13 января прорваться в город.

Для устрашения народа он приказал бить кнутом труп Невзорова, захваченного в плен 10 января и умершего от ран и побоев при пытке, и выбросить его за город. 12 челябинских казаков, признанных главными виновниками бунта, были приговорены к смертной казни, замененной жестоким наказанием кнутом, вырыванием ноздрей и клеймением на лбу и щеках знаков: «в», «о», «р», с последующей ссылкой на каторгу.

Однако это не улучшило положение Челябинска. Вокруг него разрасталось крестьянское движение, осада становилась все более прочной. 1 февраля Деколонг сделал вылазку. У дер. Першиной развернулось ожесточенное сражение, закончившееся победой восставших, которыми командовал Грязнов. Опасаясь дальше оставаться в Челябинске, Деколонг 7 февраля со всеми имевшимися в его распоряжении войсками направился в Шадринск. Вместе с ним выехала Исетская провинциальная канцелярия во главе с воеводой. Таким образом, Челябинск оказался в руках восставших, хозяином в нем стал сам народ. Это было крупной победой трудящихся Южного Урала и их большим вкладом в общее антифеодальное движение страны. Оно способствовало дальнейшему его росту.

Из Челябинска посылались отряды в отдаленные места. Население встречало их с радостью и присоединялось к восставшим. В течение короткого времени вся Исетская провинция оказалась в руках восставших. На восточной окраине ее образовалось два новых повстанческих района: Шадринско - Окуневский и Куртамышско-Курганский. Движение охватило соседние уезды Сибирской губернии.

В это время сильное движение развернулось на Среднем Урале. Там успешно действовал пугачевский полковник И. Н. Белобородов. Его отряды угрожали Екатеринбургу.

Февраль 1774 года является временем наибольшего развития антифеодального движения в стране, высшей точкой размаха крестьянской войны. Огромный край от Волги до Тобола (даже частично и за ними), на территории которого вместилось бы несколько европейских государств, оказался в руках восставшего народа.

Дворянское правительство Екатерины II мобилизовало на подавление крестьянской войны огромные силы. Большое подкрепление получил и Деколонг. В марте он перешел в наступление, медленно продвигаясь обратно к Челябинску. В конце апреля Деколонг вступил в Челябинск, но через несколько дней (5 мая) вновь оставил его и двинулся к Верх-Яицкой крепости, неподалеку от которой оказался в это время сам Е. И. Пугачев.

Разбитый правительственными войсками под Оренбургом, Е. И. Пугачев с уцелевшим отрядом в 500 человек ушел в горнозаводский Урал, где его силы быстро пополнились за счет работных людей, крестьян и казаков, которые стекались к нему группами и в одиночку. К началу мая армия Пугачева вновь выросла до 5 тысяч человек.

2 мая Е. И. Пугачев направился к крепости Магнитной и рано утром 6 мая овладел ею. Находившиеся в крепости казаки и солдаты перешли на сторону восставших; вооружение отряда Пугачева пополнилось 4 пушками и 4 пудами пороху. Пополнилась и численность войск Пугачева. 7 мая сюда пришли из-под Оренбурга Овчинников и Перфильев, которые привели 300 яицких казаков и 200 заводских работных людей. С ними же пришла команда башкир в 400 человек. На следующий день 8 мая к крепости подошел отряд И. Н. Белобородова, состоявший, главным образом, из работных людей Каслинского, Саткинского и Златоустовского заводов. Этот отряд имел настолько хороший воинский вид, что его приняли было за регулярное правительственное войско.

В этот же день вечером Пугачев из Магнитной двинулся к Верх-Яицкой крепости. Когда выяснилось, что в этой крепости находится сильный гарнизон и что туда же пришел Деколонг со своим корпусом свыше 2500 человек, Пугачев обошел крепость горной стороной и направился к Карагайской, которая сдалась без сопротивления. Взяв пушки и 1,5 пуда пороху, Пугачев пошел к Троицкой крепости. Находившиеся на пути к ней Петропавловская и Степная крепости были взяты с боем. За счет этих крепостей боевое снаряжение отряда Пугачева пополнилось пушками, порохом и другими боеприпасами. Солдаты и казаки крепостей и редутов вливались в ряды восставших. Войско Пугачева пополнилось также за счет подхода других отрядов. Так под Петропавловской крепостью к нему пришел приписной крестьянин Каноникольского завода А. П. Зверев с отрядом в 160 человек, участвовавших в осаде Челябинска.

19 мая Пугачев подошел к Троицкой крепости, которая являлась сильнейшей на Уйской линии. В ней находился довольно большой гарнизон при 6 орудиях. Однако и эта крепость была взята с ходу штурмом. Около 500 солдат влилось в армию Пугачева. Взятие Троицкой крепости явилось вершиной успехов Пугачева в Исетской провинции. Но через два дня, 21 мая, к Троицку подошел генерал Деколонг со всем своим корпусом и теми силами, которые были сосредоточены в Верх-Яицкой крепости. Разгорелся ожесточенный бой, продолжавшийся свыше четырех часов. Из армии Пугачева пало около 4 тысяч человек. Победу одержали регулярные войска. У Пугачева осталось в отряде около 1500 человек и одна пушка.

Пугачев отступил от Троицка по направлению к Челябинску. Пройдя Нижне-Увельскую и Кичигинскую слободы и Коелгинскую крепость, он узнал, что Челябинск занят правительственными войсками, и повернул на запад — на Варламовскую станицу, чтобы через нее и Кушдравинскую слободу пройти в горнозаводской район Златоуста, где надеялся пополнить свои силы за счет работных людей.

В слободах и деревнях Исетской провинции его отряд пополнялся казаками и крестьянами. На допросе Пугачев показывал, что только из двух станиц к нему присоединилось до 500 исетских казаков.

Не доходя до Кундравов, у деревни Лягушиной, Пугачева встретил отряд правительственных войск под командованием полковника Михельсона, посланный из Уфы. Пугачевцы атаковали отряд, смяли его левый фланг. Считая, что Михельсон уже разбит, они бросились на обоз и расстроили фронты. Этим воспользовался Михельсон и перешел в контратаку. В результате Пугачев снова потерпел поражение, потерял последнюю пушку и около 600 человек убитыми. У него осталось всего около 500 человек. Но и Михельсон понес большие потери и не решился преследовать Пугачева. Пройдя Кундравинскую слободу и Чебаркульскую крепость, Пугачев ушел за р. Миасс; с ним ушло много кундравинских и чебаркульских жителей. Чебаркульский казак Тимофей Фалков стал впоследствии полковником.

Оторвавшись от Михельсона и простояв несколько дней на Миассе, Пугачев значительно пополнил свой отряд. 31 мая он пришел на Златоустовский завод, где был радостно встречен заводскими людьми. 150 человек сразу же вступили в его войско. В поддержке народа и заключалась сила Пугачева. Будучи неоднократно разбитым, он каждый раз со сказочной быстротой вырастал в грозную силу.

Из Златоуста Пугачев отправился на Саткинский завод, а оттуда через деревню Верхние Киги вышел за пределы теперешней территории Челябинской области, пошел на Красноуфимск, Осу, Боткинские и Ижевские заводы и на Казань. Крестьянская война запылала с новой силой.

Не затихла она и на Урале. Хотя в Исетской провинции были сосредоточены крупные части правительственных войск, волнения продолжались здесь до самого конца 1774 года. Симский, Юрюзанский, Усть-Катавский и другие заводы не раз еще оказывались в руках восставших. Начальство Исетской провинции не осмеливалось собирать с населения подати. Не состоялась Ирбитская ярмарка, проходившая обычно в начале нового года. Главнокомандующий граф Панин отдал приказ всем войскам Сибирского корпуса оставаться до половины февраля 1775 года в Исетской провинции.

Правительство спешило погасить пожар крестьянской войны. Карательные отряды хватали участников восстаний, подвергали их жестоким пыткам и казням. Особенно сурово расправлялись они с вожаками движения, с соратниками Е. И. Пугачева. Соколов (Хлопуша), Чика Зарубин, Белобородов, Перфильев, Подуров, Шигаев и многие другие были казнены. Салавата Юлаева и его отца возили по тем местам, где они были во время крестьянской войны, били плетьми, затем обоим выдрали ноздри, поставили на лицах клейма — «вор и убийца» и отправили на вечную каторгу в Рогервик (в Прибалтике).

Со звериной злобой расправлялись помещики с народом, стремясь убить в нем волю к борьбе за лучшую долю. Чтобы предать забвению крестьянскую войну, которая потрясла царский троп, река Яик, где началось народное движение, была переименована правительством Екатерины II в Урал, а яицкое казачество — в уральское. Исетская провинция, в которой народное движение отличалось особой стойкостью, была ликвидирована. Ее территория разделена на уезды и включена в Оренбургскую губернию.

Трудящиеся Южного Урала, особенно работные горнозаводские люди, сыграли большую роль в крестьянской войне 1773—1775 гг. Они много сделали в обеспечении повстанческой армии вооружением и боеприпасами. Уже в самом начале войны с заводов было отправлено под Оренбург значительное число пушек и пороху. В начале октября Пугачев имел 20 пушек, к декабрю — 86, в феврале 1774 года — уже 100. Кроме этого, пушки с заводов отправлялись под Уфу и Челябинск.

Работные люди передавали Пугачеву не только готовые пушки, имевшиеся на заводах, но и организовали литье их. На Воскресенском заводе было отлито 3 мортиры, 2 единорога и 5 «секретных», то есть новой конструкции гаубиц. Указы Пугачева о литье пушек были даны Авзяно-Петровскому и Белорецкому заводам. Орудия «злодейского литья» упоминаются в описях пушек, захваченных у повстанцев правительственными войсками. На некоторых заводах было организовано производство снарядов и других боеприпасов. В результате поражения Пугачева под Оренбургом правительственными войсками захвачено было в Берде ядер 1106, гранат — 390, дроби—16 пудов и много другого снаряжения.

Заводы Южного Урала сыграли немалую роль в обеспечении восставших продовольствием и деньгами, реквизированными у заводчиков. На Златоустовском заводе реквизировано 6500 рублей, на Саткинском — 10 тысяч, на Кыштымском — 15500, на Каслинском — 8600 и т. д. Часть реквизированного продовольствия и денег шла на армию, другая — на обеспечение заводского населения. Расходование продовольственных запасов и денег производилось организованно. Кыштымские работные люди, например, обращались к пугачевскому полковнику Грязнову за разрешением выдать заводским людям деньги в счет оплаты за работу. Это свидетельствует о дисциплинированности и вере в свою новую власть. Часть конфискованных заводских денег шла на выдачу «жалования» за службу в армии, хотя их было недостаточно для такого огромного войска.

Работные люди и заводские крестьяне составили значительный контингент в армии восставшего народа, содействовали расширению движения, вносили в него организованность, дисциплину, стойкость. Из среды заводских людей выдвинулся ряд талантливых и энергичных вожаков, таких, как Афанасий Тимофеевич Соколов, известный по прозвищу Хлопуша. Он происходил из крепостных крестьян тверского архиерея. За участие в волнении был сослан в Оренбургскую губернию, работал на ряде заводов и неоднократно участвовал в волнениях. Царские палачи вырвали у него ноздри, изуродовали его лицо клеймами, много раз ссылали на каторгу, но он находил способы убегать оттуда. Незадолго до начала крестьянской войны Соколов-Хлопуша был заключен в Омскую крепость, но через месяц бежал из нее на Урал, где был пойман и посажен в Оренбургскую крепость, в которой и застало его восстание на Яике. Соколов-Хлопуша вырвался из крепости и, присоединившись к восставшим, стал одним из соратников Е. И. Пугачева. Он был поставлен «над заводскими крестьянами полковником» и проявил незаурядные способности военачальника, особенно при взятии Илецкой крепости.

Из вольнонаемных работных людей Златоустовского завода выдвинулся Иван Степанович Трофимов, известный под именем Алексея Ивановича Дубровского. С весны 1774 года он стал одним из самых близких лиц и соратников Пугачева, составлял все указы и воззвания, проявлял также выдающиеся военные способности.

Из приписных крестьян завода Осокина выдвинулся «главный атаман и походный полковник» Иван Наумович Белобородов, талантливый военачальник и прекрасный организатор. Он успешно действовал сначала на Среднем, а затем на Южном Урале, на территории теперешней Челябинской области.

Участие работных людей в крестьянской войне 1773—1775 гг. придало ей некоторую особенность, отличавшую ее от предыдущих восстаний под предводительством Болотникова и Разина. Крестьянским войнам периода феодализма свойственны были стихийность, локальность. В войне под предводительством Е. И. Пугачева уже проявлялись элементы сознательности и организованности, особенно у горнозаводских людей. Они не ограничивались только своим заводом, стремились расширять движение, оказывали помощь ближним и дальним товарищам.

Борьба трудящихся против угнетателей не пропала даром. Выросло их классовое сознание, окрепла дружба народов. Война нанесла удар по феодально-крепостническому строю России, способствовала прогрессивному развитию страны. Правительство вынуждено было пойти на некоторые уступки трудящимся. В отношении приписных к заводам государственных крестьян манифестом от, 21 мая 1779 года указывалось заводчикам: «умножить платеж за работу вдвое против прежнего плаката» и сверх установленных норм «больше... под опасением взыскания к работам не принуждать». Таким образом, работные люди добились некоторого, хотя бы временного улучшения своего положения.

Поражение и расправы не сломили воли к борьбе, не убили в народе веру в свою конечную победу. В Златоусте зародилось и распространилось по всей стране образное выражение: «Пугачев попугал дворян. А за ним придет Метелкин, он их вычистит начисто». Уже в 80— 90-х годах XVIII в. на Южном Урале имели место новые волнения работных людей.

Источник: Краткий очерк истории Челябинской области, [Челябинск], Южно-Уральское кн. изд. 1965. С. 63-80, http://www.kraeved74.ru/pages/article374-1.html

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: