Формальные методы определения значенческой интерпретации знака. Методологические и методические проблемы смыслового определения знака.

1. Деятельностный подход (Леонтьев, Лурия) в психосемантике как оппозиция лингвистической и логической семантике.

Подчеркивая ведущую роль языка как носителя общественного опыта, А. Н. Леонтьев тем не менее отмечает возможность фиксации значений не только в форме понятий, но и в форме “умения как обобщенного образа действия”, “нормы поведения” и т. д. Продолжая мысль А. Н. Леонтьева, можно предположить, что носителями значения могут выступать такие социально нормированные формы поведения, как ритуалы, выразительные движения, искусственные языки, танцы, устойчивые визуальные символы, жесты и т. д. Такая более широкая трактовка языка, чем принято в лингвистике, имеющая скорее семиотический характер, содержится в работах Н. И. Жюткина], М. В. Гомезо, Б. Ф. Ломова, В. Ф. Рубахина и др. При доминирующей роли устной и письменной речи как носителя значения факторами, обусловливающими способность неких материальных образований выражать значение, являются не формы репрезентации субъекту, а их системный характер и социальная нормированность правил их интерпретации. Так, // сложный технический чертеж, например, является знаковым 'образованием и несет значения, сопоставимые по уровню развития с понятийными.

Понятие «Образ мира» введено А.Н. Леонтьевым для описания систем значений человека, в соответствие с закономерностями построения систем значений; для описания «интегрального идеального продукта процесса сознания, получаемого путемтрансформации чувственных образов сознания в значения и смыслы».

В «Основах общей психологии» взаимодополняют друг друга оба аспекта (или значения) принципа развития: генетически последовательные стадии развития получают свою качественную определенность, выступают как новообразования в зависимости от оптимально неоптимально происходящего функционирования структур, ••ложившихся на каждой стадии, в зависимости от способа взаимодействия с действительностью. Иными словами, качественное изменение строения психики, сознания, личности и т. д. на каждой последовательной стадии их развития, т. е. появление новообразований и, более того, возникновение нового способа функционирования, и свою очередь, зависят не от имманентно складывающегося соотношения стадий, а от характера функционирования. Это и есть применительно к человеку проявление и формирование сознания и деятельности в зависимости от активности субъекта последней.

Ментальное пространство - это динамическая форма ментального опыта, которая актуализуется в условиях познавательного взаимодействия субъекта с миром. В рамках ментального пространства возможны разного рода мысленные движения и перемещения. По словам В.Ф. Петренко, подобного рода субъективное пространство отражения можно представить как "дышащее, пульсирующее" образование, размерность которого зависит от характера стоящей перед человеком задачи. Характерно, что ментальные пространства - это предпосылка "моделирующего рассуждения", суть которого заключается в конструировании возможной, контрфактической и даже альтернативной реальности. Успех моделирующего рассуждения зависит, во-первых, от умения формировать пространства, правильно распределять знания по конкретным пространствам и совмещать разные пространства и, во-вторых, от умения выявлять осмысленные следствия этого рассуждения с учетом их отношения к реальному миру. Ментальное пространство, безусловно, не является аналогом пространства физического. Тем не менее оно обладает целым рядом специфических "пространственных" свойств. Во-первых, возможна оперативная развертка и свертка ментального пространства под влиянием как внутренних, так и внешних воздействий (то есть оно обладает способностью к одномоментному изменению своей топологии и метрики под влиянием аффективного состояния человека, появления дополнительной информации и т.п.). Во-вторых, принцип устройства ментального пространства, по-видимому, аналогичен принципу устройства матрешки

1. Когнитивный подход Брунера-Тагиури-Найссера в психосемантической постановке идеи ментальной реконструкции восприятия.

Про Брунера:

Основы научного мировоззрения Брунера связаны исследовательскими парадигмами, заданными Л. Выготским. Следует отметить также, что Брунер подчеркивает значительную важность интерпретации как исследовательского метода, и в целом он ориентирован на гуманитарные науки. Он отвергает широко распространенное и слишком старомодное заблуждение о связи между биологией и культурой, которое общественные науки унаследовали от XIX века. Вместо того, чтобы рассматривать культуру в качестве некоего "покрывала " на биологически детерминированной человеческой природе, в котором "причины человеческого поведения, как считается, лежат в этом биологическом субстрате ", Брунер полагает, что мы должны придерживаться той перспективы, что "культура и поиск значения внутри культуры являются верными основаниями человеческого действия ".[8]

Теория Брунерабыла основана на идее трех различных видов ментального представления, каждый из которых включает различные виды мышления - или "технологические улучшения в использовании ума ". Эти три модуса представления описываются как "мускульные " (как в случае со знанием велосипедной езды, завязывания узлов и т. д.), образные и символические последние Брунер трактует как использование произвольных знаков, которые стоят за вещами. Развитие представляет собой прогрессивное приобретение этих трех модусов представления. Здесь, по Брунеру, важным пунктом является то, что содержание этих систем представления включает "усилители " - внешние системы, расширяющие наши возможности. Как это описывалось Брунером, существуют "усилители " человеческих моторных способностей (инструменты и механические технологии); "усилители " сенсорных способностей (от дымовых сигналов до радиолокации); и "усилители " способностей "формального рассуждения " (теории, язык, миф, объяснение и т. д.). Эти "усилители " по большей части являются включены в культуру. Ментально мы входим в мир, готовые к приобретения "технических " приемов, которые усиливают наши способности к восприятию и представлению. Подход Брунера еще один из вариантов культурнопсихологических подходов, в значительной мере опирающихся на когнитивную психологию и психологию развития в ее трактовке, опирающейся главным образом на Выготского и Лурию, учеником которого он был.

Про Тагиури

Понятие "имплицитная теория личности" было предложены Дж. Брунером и Р. Тагиури в 1954 г. и используется до сих пор для обозначения бессознательной иерархической системы представлений о психической организации других людей. Ее содержание составляют представления о качествах личности. В изучении имплицитных теорий личности выделяются два основных подхода - традиционный и альтернативный (психосемантический). Традиционное направление представлен работами Дж. Брунера и Р. Тагиури, а также психологию "здравого смысла" Л. Росса, теорию каузальной атрибуции Г. Келли, Д. Шейдер и др. Альтернативный подход, названный таким образом его родоначальником Дж. Келли, возник в русле теории личностных конструктов и был развит психосемантическим направлением (П. Вернон, В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелев и др.). Представители последнего подхода, кроме выделения содержательных компонентов имплицитной теории личности, проводят факторный анализ, который позволяет оценить и объединить качества и связи между отдельными компонентами в личностное семантическое пространство.

Теория считается эксплицитной, если она артикулирована, осознана и проверена эмпирическим, или, строже, - экспериментальным путем. Критериями эксплицитной теории являются широта охвата проблем, экономность и релевантность по отношению к эмпирическому исследованию. Рассмотрим наиболее известные эксплицитные теории личности.

Про Найссера

Центральным понятием подхода Найссера стало представление о схемах или внутренних когнитивных структурах, участвующих в переработке входной стимуляции, предвосхищении и поиске необходимой информации в окружающей среде. У. Найссер пишет: "По моему мнению, важнейшими для зрения когнитивными структурами являются предвосхищающие схемы, подготавливающие индивида к принятию информации

строго определенного, а не любого вида и, таким образом, управляющие зрительной активностью. Поскольку мы способны видеть только то, что умеем находить глазами, именно эти схемы (вместе с доступной в данный момент информацией) определяют, что будет воспринято. Восприятие, действительно,— конструктивный процесс, однако конструируется отнюдь не умственный образ, возникающий в сознании,

где им восхищается некий внутренний человек. В каждый момент воспринимающим конструируются предвосхищения некоторой информации, делающие возможным для него

принятие ее, когда она оказывается доступной. Чтобы сделать эту информацию доступной, ему часто приходится активно исследовать оптический поток, двигая глазами, головой или всем телом. Эта исследовательская активность направляется все теми же предвосхищающими схемами, представляющими собой своего рода планы для перцептивных действий, также как и готовность к выделению оптических

структур некоторых видов. Результат обследования окружения — выделенная информация — модифицирует исходную схему. Будучи таким образом модифицированной, она направляет дальнейшее обследование и оказывается готовой

для дополнительной информации". Описанный процесс автор называет перцептивным циклом и представляет его в виде модели

Отбор и селективное использование информации обусловлены не существованием каких-то пределов внутри схемы, а назначением и спецификой ее структуры, сложившейся по ходу научения или в процессе неоднократного выполнения определенного круга задач.

Отсюда следует, что никаких особых механизмов селекции не существует вообще, а трудности одновременного выполнения двух деятельностей могут быть, при условии отсутствия периферической интерференции, преодолены путем упражнения.

С целью эмпирической проверки основных положений этой гипотезы был проведен ряд экспериментов по методике селективного смотрения, аналогичной бинауральному прослушиванию, в которых предъявляли два движущихся изображения, наложенных друг на друга. По мнению У. Найссера, результаты экспериментов с наложением

изображений говорят о том, что селекция релевантной зрительной информации происходит независимо от гипотетических механизмов фильтрации. Избирательность — один из аспектов восприятия, обеспечиваемый предвосхищением необходимой информации и непрерывной настройкой перцептивной схемы, обслуживающей решение данной задачи. Главным условием селективной настройки схемы в вышеописанных опытах, вероятно, является восприятие информации о движении как наиболее специфицирующей ход и события релевантной игры.

1. Методологические и методические особенности реализации психосемантического исследования в зарубежных (

Osgood,Tannenbaum,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: