Ты сдашь эти экзамены, но время, время!... Время уходит. Что, кто тебе мешает? Семья? Семья - это счастье. Это помощь. Выходит, что для тебя это обуза.

А если не побояться сесть на стипендию, как многие студенты, у которых тоже есть семьи?.. Тяжело, конечно, тяжело. Жена тебе поможет. Тише едешь дальше не будешь. К тридцати пяти, сорока годам ты, может быть, заработаешь себе право заниматься наукой. Не поздно ли это?

Ну-ка, Машенька, встань, я на тебя еще посмотрю, - попросил он. - Худущая! Но, пожалуй, это лучше.

Наверное, его жена растолстела; раньше он говорил, что мне обязательно надо поправиться. Он попросил показать мои фотографии за эти годы. У него было смешное пристрастие к фотокарточкам. Я достала из сумочки пачку, отложила в сторону две бумажки: одна - выговор, другая - благодарность, полученные мною почти одновременно.

Несколько фотографий я показала Николаю.

После защиты диссертации, на фестивале молодежи в Варшаве, за рабочим столом у себя в лаборатории, в белом халате, на фоне осциллографа, с сотрудниками на демонстрации Первого мая и даже где-то на трибуне с воинственно поднятой рукой.

- Честолюбивая! - засмеялся он. - Подари какую-нибудь.

- Не надо, - ответила я.

- Не надо, - вздохнул он.

Он посмотрел на часы.

- Поздно, Машенька? - вопросительно сказал он, поднимаясь. - У Вас завтра ответственный доклад, Марина Сергеевна.

- Брось, мы редко видимся, - пошутила я и подумала: "Он нервничает, ему попадет за опоздание".

- Ну хорошо. - Он опять опустился в кресло.

- Тогда чаю. - Я выбежала в коридор, чтобы попросить чаю

Партнер - Почему ты не рассказала о том, как ты в действительности работаешь? Приходишь домой ночью, ставишь одни и те же опыты до одурения. Получаешь ничтожные результаты и все начинаешь сначала.

- Как меня чуть не выгнали из института за год работы впустую? Что мое положение завлабораторией ничего, кроме забот, мне не прибавило,а работать стало труднее. Как это все непарадно, бесконечно далеко от фотографий, которые я демонстрировала. Все это его уже не касалось.

Партнер - И еще, что язык мой - враг мой.

- Этого я могла и не говорить: он это знал.

Возвращаясь, я взглянула на себя в зеркало. Щеки у меня горели. Новое бархатное платье, которое я на себя напялила, показалось мне неуместным.

- Так ты ничего о себе и не расскажешь? - спросил Николай, когда я вернулась. Я развела руками. - Ты не замужем. Почему?

Я опять развела руками, улыбаясь.

- Почему я не вышла замуж? Это длинная история,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: