Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 6 страница

— Он бьет твою мать?

Зара посмотрела на его лицо, выражавшее силу и уверенность, и отвела взгляд, чтобы не видеть его глубокого осуждения. Затем она судорожно кивнула.

— Я бы с удовольствием выбил ему зубы, — с легкостью, которая потрясла Зару, сказал Витале. — Но это бы не помогло. Для некоторых мужчин домашнее насилие как наркотик. Мне кажется, что твой отец мог бы согласиться на лечение только под угрозой разоблачения.

— Ты не спросил его о своей сестре? О событиях той ночи, когда она утонула? — напряженным, тихим голосом спросила Зара.

Его глаза были печальны, а губы изогнулись в горькой усмешке.

— Нет, сейчас неподходящий момент, чтобы потребовать ответа за это. Я больше волновался за тебя.

Витале самого удивляла проявленная им по отношению к Монти сдержанность. Как могло получиться, что на первом месте для него оказалось волнение за Зару? Конечно, она носила его ребенка, но ведь он большую часть жизни мечтал столкнуться с Монти Блейком. И вот Монти Блейк перед ним. Выяснилось, что бывший любовник Лореданы слаб. Его легко мог подчинить себе человек с более сильным характером, стоило только пригрозить ему публичным унижением.

Зара нахмурилась. Ее очень удивило, что, несмотря на жажду мести, в такой невыгодной для ее отца ситуации Витале промолчал.

— А он не понял, кто ты? Неужели не догадался по фамилии?

— У нас с Лореданой разные фамилии. Ее фамилия была Бариго. — Его лицо исказилось, и Зара поняла, что коснулась больной темы. Оказывается, у Витале тоже были семейные тайны.

— Зачем ты сказал отцу, что мы собираемся пожениться?

Витале откинул назад свою красивую темную голову и весьма мрачно взглянул на нее:

— Уверен, рассмотрев другие варианты, ты поймешь, что ничего не теряешь от замужества, а скорее наоборот…

— Почему это? — невежливо перебила его Зара. — Я уже объяснила, как отношусь к тебе.

— А ты рискни.

Она поджала губы:

— Я не люблю риск…

— А я люблю. Вот почему я возглавляю крупный инвестиционный банк, — сказал Витале с яростной уверенностью. — Давай попробуем, ради блага нашего ребенка. Если ничего не получится, мы сможем развестись. Но по крайней мере, мы будем знать, что попытались.

Эта речь заставила Зару задуматься. «Ради блага нашего ребенка» — эти четыре слова очень сильно повлияли на ее мнение о Витале Рокканти, как и то, что он защищал ее от отца. Медленно, но верно Витале изменял ее отношение к нему. Действительно, ее отец не привнес в ее жизнь ничего хорошего, но она чувствовала, что Витале будет совершенно другим родителем. Он готов подкрепить свои слова действиями и поставить потребности их ребенка выше всего остального. Он красив, богат и успешен и при этом собирается пожертвовать своей свободой ради заботы о ребенке, чье появление он даже не планировал. Да и по правде говоря, она бы предпочла растить ребенка вместе с его отцом.

— Если мы поженимся, а потом наш брак развалится, это даст повод для бесконечных сплетен, — заметила Зара.

— Меня бесконечно сильнее огорчит, если ты будешь растить моего ребенка вместе с другим мужчиной, — очень твердо возразил Витале. — Я прошу тебя только дать нам возможность понять, сработает это или нет.

— Все не так просто…

Витале нетерпеливо приподнял бровь:

— Это ты все усложняешь.

Каждый мускул на теле Зары был напряжен. Могла ли она рискнуть и дать ему еще один шанс? Но брак — не эксперимент. Она не могла выйти за него замуж, не придавая этому значения, а потом, если ничего не выйдет, беззаботно покинуть его. Она не понаслышке знала, что неудачные отношения всегда оставляют глубокие раны. И кроме того, насколько она могла доверять человеку, которого никак не смогла разгадать?

— Я недостаточно хорошо тебя знаю. И потом, я не могу так просто забыть о том, как ты претворил в жизнь свой злобный план мести.

— Я смогу начать все с чистого листа, если потребуется, angelina mia. Потребности нашего ребенка неизмеримо важнее, — ответил Витале.

Наступившая тишина оглушала. Ее тревожный взгляд замер на его чувственных губах. Она вспомнила вкус его поцелуев. На щеках выступил предательский румянец.

— Но буду откровенен: помимо этого я хочу тебя, — мрачным полушепотом сказал Витале, испытывавший те же желания. Это уточнение было неожиданным и напугало ее. — Не я так решил, я этого не предвидел, и меня самого это удивляет. Но с тех самых пор, как мы были вместе в Италии, я хочу вернуть тебя в свою постель.

Зара вспыхнула, но его признание придало ей сил. Ей было интересно узнать, что он на самом деле тоже не может держать все под контролем. Каждый раз, глядя на него, она должна была подавлять непроизвольную реакцию на его мрачную притягательность. И мысль о том, что и ему приходилось справляться с подобными чувствами, была весьма приятна.

Витале чуть наклонил гордую голову и стал внимательно рассматривать ее лицо, подмечая малейшую эмоцию. Тонкая наблюдательность была присуща ему так же, как и напористость.

— Хорошо, я готова попытаться. Я буду твоей женой три месяца, — наконец ответила Зара. — Если за это время у нас ничего не выйдет, то мы разойдемся, не предъявляя друг другу претензий.

— Как возврат бракованного товара? — вкрадчиво протянул Витале.

— А почему бы и нет? — Зара почувствовала, что хотя бы частично снова взяла ситуацию под контроль, и ее пухлые, мягкие губы тронула улыбка. Если его тянет к ней, то, надо признаться, и ее тянет к нему. Но все же с ним следует держать чувства в узде, и уж во всяком случае, после того что он совершил, идеализировать его она не будет.

Обхватив рукой ее хрупкое плечико, Витале нагнулся и накрыл ее губы своими. И хотя жадное тепло и возбуждение проносились через каждую клеточку ее тела, наполняя ее неистощимой энергией и страстным желанием, она не отозвалась на его поцелуй.

Он отвел голову назад, его темно-золотистые глаза выражали нескрываемую жажду.

— Я добьюсь, чтобы это сработало, — поклялся он.

Но уже сам факт, что над их браком нужно работать, не предвещал, по ее мнению, ничего хорошего. Слишком часто природные склонности разбивали в прах самые лучшие намерения, с тревогой подумала Зара. Только когда начнутся трудности, они поймут, на что готовы ради брака, который даже нельзя назвать настоящим.

Глава 8

Всего за две недели до свадьбы Витале пригласил Зару пообедать. Всю прошлую неделю он был очень занят, и она совсем не видела его, поэтому это приглашение немало удивило ее.

— Я думала, днем ты всегда слишком занят, — напомнила Зара его собственные слова, сказанные несколько дней назад по телефону.

— Обычно так и бывает, но сегодня особый случай. У нас встреча с твоим отцом, — мрачно сообщил Витале.

Зара обескураженно повернулась к нему, в ее глазах светились одновременно любопытство и тревога.

— Зачем нам встречаться с отцом?

— Пришло время задать ему все вопросы о гибели моей сестры, — более чем сдержанно выразил свои намерения Витале. Владевшее им волнение читалось в напряженных чертах его лица. — Теперь, когда мы собираемся пожениться, пора получить от него объяснения. Это же твой отец, я не мог не пригласить тебя.

— Не уверена, что я хочу быть там, — призналась Зара. Ее смущала перспектива наблюдать со стороны за таким непростым разговором. — Но если надо… Конечно, при нынешнем раскладе это вряд ли повлияет на мои отношения с родителями, но отец никогда не простит мне, если ты унизишь его в моем присутствии.

— Не вижу смысла делать это, — ровно сказал Витале, разжимая и снова сжимая пальцы на руле. — Сегодня утром я первым делом позвонил твоему отцу и сказал, что я — брат Лореданы и что я хочу знать правду о событиях той ночи, когда она утонула. У него было несколько часов, чтобы обдумать все возможные варианты.

— И ты думаешь, твоя прямота и откровенность на него подействуют? — с сомнением спросила Зара.

— Твой отец не глуп. Чем он рискует? Он понимает, что я не смогу опровергнуть ничего из его слов. На борту яхты было всего два члена экипажа. Стюардесса, она же кок, погибла. А Род Бэйнс, управлявший яхтой, получил черепно-мозговую травму и почти ничего о той ночи не помнит.

Монти Блейк был в своем элегантном кабинете на первом этаже крупнейшего отеля сети «Ройял». Когда они вошли, он стоял у окна. Он обернулся и, увидев дочь, раздраженно поджал губы.

— Ты знала об этом родстве, когда спуталась с этим мужчиной? — тоном обвинителя спросил он.

— Это не важно. Просто расскажи Витале, что произошло в ту ночь, — не выдавая своих чувств, ответила Зара.

— Я все рассказал много лет назад, во время расследования…

— Да, конечно же я верю, что вы, как по волшебству, оказались в спасательной шлюпке, а потом так удобно лишились сознания, когда яхта начала тонуть, — с жгучей ненавистью выдохнул Витале. — За сколько времени до этой ночи вы стали любовником моей сестры?

Пожилой мужчина состроил гримасу:

— Я им не был. Я почти ее не знал…

— Но она ждала ребенка…

— Но не от меня, как я и сообщил следствию, — перебил отец Зары.

Витале нахмурился:

— Я что, похож на идиота?

— Если не верите мне, проверьте по числам. Я встретил Лоредану в загородном доме вашего дяди, пообедал с ней на следующей неделе, когда был в нашем отеле в Риме, и пригласил ее провести со мной выходные на яхте. Она была очень красива, но наши отношения не стали близкими, — признался Монти, бросив смущенный взгляд на дочь. — У меня в жизни было достаточно много трудностей. В то время мы с твоей матерью почти не разговаривали.

Зара напряглась, было заметно, что ей очень неловко.

— Все, что ты нам расскажешь, останется между нами, — пообещала она.

— Когда Лоредана приехала ко мне в те выходные, она из-за чего-то переживала, — продолжал Монти Блейк. — За обедом она призналась, что поссорилась со своим бойфрендом и что ждет ребенка. Разумеется, приглашая ее отдохнуть на яхте, я ожидал совершенно другого, и мы немного поспорили, когда я спросил, по какой причине она приняла мое приглашение…

— Вы поссорились? — мрачно уточнил Витале.

— Ничего серьезного, — устало ответил Монти. — Судя по всему, она приняла мое приглашение, только чтобы заставить ревновать своего бойфренда. Она надеялась, что он не позволит ей встречаться со мной, но он ничего такого не сделал, и ее это очень расстроило. Когда она заплакала, я предложил ей отправиться в ее каюту. При всем к ней уважении, к тому времени я уже был сыт по горло ее театральным поведением.

Витале почти ощущал боль физически, но он все же вспомнил, что его сестра действительно была весьма экспансивной личностью, легко переходившей от смеха к слезам или от гнева к обратному. Ни размолвка, ни то, что Лоредана предположительно была чем-то расстроенна, во время расследования упомянуто не было. Тем не менее рассказанное Монти звучало вполне убедительно и достоверно. Витале легко мог представить себе, насколько Монти Блейк был раздражен, когда понял настоящие причины поведения Лореданы, и осознал, что из его планов обольщения девушки вряд ли что-то выйдет.

— Ваша сестра заставила меня почувствовать себя слишком старым, чтобы ухаживать за девушками ее возраста, — скривив губы, выдавил отец Зары. — Кому это может понравиться! В ту ночь я остался в кают-компании и напился. Там и заснул. Позже не знаю, в котором часу, меня разбудил Род, парень, который управлял яхтой. Он сказал, что разразилась нешуточная буря, и велел привести обеих девушек, вашу сестру и стюардессу Пэм, пока он подготовит спасательную шлюпку. Он сказал, что девушки должны быть вместе… — Монти горестно покачал седеющей головой. — Я был пьян, а генератор сломался, и стало совсем темно.

— И что вы тогда сделали?! — прорычал Витале.

— Вашей сестры не было в ее каюте, а найти каюты команды я не смог. Яхту швыряло из стороны в сторону, я не видел, куда иду. Я пытался позвать их, но по коридору уже текла вода. Это было ужасное зрелище. Я упал и поранился. Я побежал на палубу, чтобы позвать на помощь Рода, но увидел, что у него из раны на голове текла кровь. — Отчаяние, испытанное им той ночью, оживило голос Монти Блейка и наложило на его искаженное мукой лицо отпечаток кошмарных воспоминаний. — Лодка тонула, и я запаниковал. Вы это хотите услышать?

— Я хочу только правды, — выдохнул Витале, почти такой же напряженный, как и отец Зары.

— Мне очень жаль, но вода заливала яхту, и я боялся снова спускаться вниз в одиночку, — тихо произнес он.

В его голосе слышалась смесь стыда и вызова. Видно, что за годы, прошедшие с той роковой ночи, Монти очень много раз переживал заново этот момент.

— Я надел спасательный жилет на себя и на Рода и попытался справиться со шлюпкой, а он старался объяснить мне, что делать. Понимаете ли, я не умею плавать… Так и не научился. Я чувствовал, что лодка вот-вот пойдет ко дну. Не было времени искать их или предпринимать что-то еще…

— Вы почти не знали ее, — глухо вынес вердикт Витале. — Вы спасали себя. Думаю, было бы несправедливо осуждать вас за это.

Зара так и не пообедала в тот день. Из отеля они вышли молча. После этой встречи у обоих пропал аппетит. Она знала, что Витале все еще думает о покойной сестре. Разумеется, ему было тяжело услышать правду. Лоредана была очень молода и под влиянием эмоций согласилась покататься на яхте с малознакомым мужчиной. Монти напился и повел себя далеко не храбро, но лишь очень немногие готовы рискнуть своей собственной жизнью ради спасения чужой.

— Нет ни намека на животик! — заявила Би две недели спустя, в день свадьбы Зары, внимательно изучая сестру со всех возможных ракурсов.

Но ничто не нарушало идеальную симметрию облегающего кружевного платья. Оно было очень элегантным, делало ее выше и стройнило.

— Надеюсь, Витале не подумает, что я слишком разодета.

— Как можно быть слишком разодетой на своей собственной свадьбе? — потребовала объяснений Би.

— Можно, когда это очень скромное мероприятие, где будет всего пара свидетелей, — сказала Зара, поморщившись при этой мысли.

— Тебя это волнует? — встревоженно спросила Би. — Я знаю, ты всегда думала, что у тебя будет совсем другая свадьба.

— Я хочу именно такую. Мне никогда не нравилась вся эта шумиха и помпа, на которой настаивала мама, когда я должна была выйти за Сергиоса. И потом, эта свадьба простая формальность…

— Мне кажется, что, когда выходишь за отца своего ребенка, это чуточку важнее, чем простая формальность, — немало позабавленная этой ситуацией, перебила ее Би.

— Я очень благодарна Витале за то, что он готов разделить со мной ответственность за ребенка.

По выражению лица Би было видно, что она не верит словам Зары о формальном характере свадьбы.

— И конечно, только ради Витале ты выбрала это великолепное платье, и надела самые красивые туфли, и так тщательно накрасилась? — поддела она сестру. — Да ладно тебе, я что, так похожа на дурочку?

Зара ничего не ответила, потому что она действительно приложила все старания, чтобы выглядеть как можно красивее. Но, как это ни забавно, она использовала целую тонну макияжа, чтобы добиться эффекта естественности, которая так восхищала Витале. Ее туфельки, сиявшие алмазной пылью, напоминали сказку о Золушке. В соответствии со старой присказкой «Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое» Зара взяла с собой школьный значок покойного брата, который спрятала в лифе платья, а на бедро прикрепила синюю подвязку. Видно, свадьба не была для нее все же пустой формальностью. Иначе зачем так стараться?

На свадебную церемонию Зара пригласила только своих сестер. Би ехала с ней в церковь, а Тони обещала встретить их на месте. Сразу после венчания Зара и Витале улетали в Италию. Зара упаковала все свои вещи, сдала квартиру и последнюю ночь провела у Би. Пушистик уже вылетел в их новый дом. Роб оставался руководить «Цветущим садом» в Лондоне, а Зара надеялась, что спрос на ее услуги в Тоскане позволит ей открыть там еще один небольшой филиал фирмы. Но Зару терзали сомнения и дурные предчувствия, как скалолаза, который повис на тросе. Ей все еще казалось, что она поступает неправильно. За одну жизнь можно успеть наделать столько ошибок, а Заре нужно было думать о благе ребенка.

Машина, которую Витале отправил за ней, подъехала к церкви. Би помогла ей выйти, и к ним подбежала Тони.

— Зара! — воскликнула она, откидывая назад медно-рыжие волосы, спадавшие ей на глаза. — Выглядишь потрясающе! Так кто такой этот итальянец? И почему я до сих пор с ним незнакома?

— Я беременна, и мы торопимся со свадьбой, — сообщила Зара, наблюдая, как ее сестра удивленно хлопает ярко-голубыми глазами и, разумеется, переводит взгляд на ее живот.

— Ох… — состроила гримаску Тони. — И теперь ты выходишь за него? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Разве Зара хоть когда-нибудь знает, что делает? — грустно вставила Би.

— Предполагается, что мои сестры в день свадьбы должны меня всячески поддерживать, — нахмурившись, перебила их Зара. — Так начинайте поддерживать меня!

Больше не было сказано ни слова. Ее сестры следом за ней поднялись по ступеням церкви. Заиграл орган, распахнулись двери, и Зара пошла по проходу между рядами. Брак, на грани паники думала она, это такой серьезный шаг, а она столького еще не знала о Витале, столько не обсудила с ним.

Витале ждал у алтаря. Не было нужды переживать, что она слишком нарядно одета, потому что он и стоявший рядом мужчина были в очень изящных темно-серых костюмах-тройках.

Во взгляде Витале читалось точно такое же напряжение, как у Зары. Но, увидев свою невесту, Витале восхищенно улыбнулся.

— Мне нравится платье, — прошептал он, прежде чем священник начал говорить. — Ты выглядишь великолепно.

Его одобрение и тепло, исходящее от него, окончательно вытеснили всякое напряжение. Церемония шла своим чередом. Витале надел ей на палец кольцо. Снова зазвучала органная музыка, и он повел ее к выходу из церкви, легко накрыв ее руку своей. Снаружи, на ступенях, он познакомился с сестрами Зары, а она узнала, что шафером был его адвокат, друг еще со студенческой скамьи.

Из церкви они поехали прямо в аэропорт.

— Тебя огорчает, что твои родители не присутствовали на церемонии? — спросил Витале, как только они остались одни.

— Вовсе нет. Для моей матери церемония была бы недостаточно пышной, а отец нашел бы какой-нибудь повод назвать меня глупой и тем самым испортил бы мне весь день.

Она сжала губы и беззащитно приподняла правое плечо. Она понимала, что он сбит с толку, но больше ничего не добавила.

— С чего бы ему так себя вести?

— Я должна была сказать тебе раньше: у меня дислексия; Сильная дислексия, — подчеркнула Зара. Она крепко сцепила лежавшие на коленях руки. Ей требовалась немалая храбрость, чтобы признаться в слабости, к которой ее семья относилась с таким отвращением. — Но, вопреки мнению моего отца, я не тугодум. Мне сложно читать и писать, но с помощью компьютера я неплохо справляюсь.

Витале нахмурился. Он вспомнил, с каким отчаянием она пыталась прочитать инструкции к тесту на беременность. Теперь он по-другому оценивал всю ситуацию, и в груди у него что-то сжалось. Как же мог он не заметить в ее взгляде тревогу и страх, что он оттолкнет ее? Он понял, что, хотя она старалась говорить об этом очень буднично, это признание далось ей нелегко.

— Я учился в одном классе с парой дислексиков. Я знаю, что ты не тугодум, и, к счастью, в наши дни существует множество способов помочь дислексикам.

Зара состроила недовольную гримаску:

— Мой отец считает, что дислексии не существует. Он убежден, что я просто глупая. Он не захотел, чтобы — я занималась с логопедом.

— Но это же страшная нелепость. А в школе тебе не помогали?

— Мне поставили диагноз только после шестнадцати лет, а через пару месяцев я бросила школу. Хоть я и не получила аттестата о полном среднем образовании, я действительно неплохо справляюсь с работой, — добавила она.

Витале вспомнил, как бледна и неуверенна она была, когда сражалась с теми инструкциями, и, судя по всему, очень боялась, что он догадается о ее проблемах. Ярость, обращенная на Монти Блейка, кипела в нем, как вулканическая лава. Вместо того чтобы научить ее справляться с этим расстройством, ее приучили стыдиться его.

Заре явно хотелось сменить тему, но Витале продолжил:

— Учиться никогда не поздно. Несколько занятий с профессионалом помогут тебе справиться со всеми трудностями. И повысят твою самооценку.

Надо признать, он сразу же обнаружил самый корень проблемы. Из-за отношения к дислексии ее близких она держала свою слабость в тайне и очень боялась, что кто-нибудь ее обнаружит. А это, в свою очередь, только все усложняло.

— Я думала, тебя смутит, что у меня дислексия.

— Меня гораздо сложнее смутить, gioia mia. Твои родители очень неправильно отреагировали на трудности их дочери. У Альберта Эйнштейна и у кого-то еще из очень известных людей тоже была дислексия, — вспомнил Витале.

Они сели в частный самолет. Устроившись в кожаном кремовом кресле, Зара выразила свое удивление:

— Я и не представляла, что у тебя свой самолет.

— Я много езжу по делам, а еще путешествую. Личный самолет экономит много времени и позволяет мне быстро передвигаться в кризисных ситуациях…

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Это сюрприз, и, надеюсь, он тебе понравится.

Им подали обед. Последние несколько ночей из-за предсвадебных волнений Зара совсем не спала. Она съела очень мало, а потом отодвинула тарелку и опустила отяжелевшие веки.

Зара не заметила, как самолет приземлился, и Витале потряс ее за плечо, чтобы разбудить.

Они ехали среди холмов Тосканы, и в ее душе боролись боль и наслаждение, потому что, как бы она ни любила пейзажи Италии, она не могла забыть о событиях ее прошлого приезда сюда.

— Разве это не дорога к палаццо Бариго? — в какой-то момент поинтересовалась она.

— Si, — последовал краткий ответ.

Когда машина свернула под арку и подъехала к палаццо, Зара, нахмурившись, повернулась к Витале:

— Зачем мы сюда приехали?

— Увидишь.

Витале припарковался около входа, и Зара, снедаемая любопытством, выбралась из машины. Собирался ли он познакомить ее с дядей? Страстно желая, чтобы он хотя бы намекнул ей о своих планах, она одернула платье и поднялась на невысокое крыльцо у парадной двери, которая тут же распахнулась. Увидев в мраморном зале прислугу, которая, очевидно, встречала их, она замерла.

Подойдя к Заре, Витале взял ее под руку и представил слугам. Но из членов семьи никого не было. Слуга средних лет, по имени Эдмондо, отвел их в просторную гостиную, но и здесь никого не было. Зара была совсем сбита с толку.

— Зачем мы сюда приехали? — шепотом спросила она. — Мы здесь поживем какое-то время?

— Палаццо принадлежит мне, — просто сказан Витале, стараясь преподнести эту новость с наименьшей помпезностью.

Глава 9

Услышанное не укладывалось в голове у Зары.

— Но ты же говорил, что это палаццо принадлежит твоему дяде…

— Я сказал только, что жил здесь вместе с дядей и его семьей в то время, как твоя тетя работала над садом. Я купил палаццо два года назад, когда мой дядя решил продать его. Я занялся ремонтом дома и обустройством поместья, но до сих пор не жил здесь, — рассказал Витале будничным тоном.

Он смотрел, как солнечный свет из больших окон блестит на ее роскошных волосах и подсвечивает элегантное кружево ее платья, подчеркивая стройность и удивительное изящество ее фигуры. «Когда же начнет проявляться беременность?» — при этой мысли он испытал радостное волнение.

— Почему не жил? Если ты купил палаццо, почему же не жил здесь?

— Не чувствовал себя здесь свободно. Подростком я приезжал сюда на каникулы, и у меня остались довольно дурные воспоминания о тех временах.

— Тогда что мы здесь делаем? — требовательно спросила Зара, все еще не понимавшая, что к чему.

— Ты была в таком восторге от сада, и я предположил, что дом тебе тоже может понравиться. Он прекрасен.

Некоторые друзья Зары жили в старинных домах. Она даже несколько раз ездила к ним на выходные, но ей никогда и в голову не приходило, что когда-нибудь она сама поселится в семейном имении.

— Почему же ты купил такой огромный дом, если он тебе даже не нравится?

— Род Бариго жил здесь на протяжении нескольких веков. Я решил, что это мой долг — купить его и сохранить для последующих поколений.

— Но ты же не из семьи Бариго… — Зара совершенно не понимала, о чем он.

— Я не отстаивал свое право носить эту фамилию, но я принадлежу к семье Бариго.

Наконец-то Зару осенило, и ей стало стыдно, что она так долго не могла сообразить. Вот почему у него и его сестры разные фамилии! Должно быть, у них разные отцы. Судя по всему, он незаконнорожденный Бариго, которого так и не признала его семья. И тем не менее, казалось, он чувствовал себя раскованно посреди всей этой роскоши.

— Если покупаешь дом, то нужно его использовать, — сказала Зара. — У тебя здесь, видимо, много прислуги, и ты все равно платишь за сохранение палаццо. Моя тетушка говорила, если в доме не жить, он лишается души.

— Не уверен, что у палаццо Бариго когда-либо была душа, — сухо заметил Витале. — Моя сестра здесь выросла, для нее все было по-другому. Она жила здесь, пока не умер ее отец и поместье не отошло ее дяде.

— А почему оно не перешло по наследству к твоей сестре?

— Палаццо в нашей семье передается по мужской линии. Лоредана получила состояние, — пояснил он.

— Тогда почему тебе пришлось покупать дом? — продолжала с пристрастием спрашивать Зара. — Потому что ты незаконнорожденный?

— Я не незаконнорожденный! — возразил Витале. — Это слишком сложно, чтобы сейчас обсуждать…

Он снова замкнулся. Он опять отдалялся от нее, потому что не хотел ничего больше рассказывать. Но именно поместье, проведенное там непростое детство и последующие события его жизни были ключом к пониманию сложного и противоречивого характера Витале. В этот момент Зара внезапно вспомнила странные шрамы на его спине: откуда они?

— Давай посмотрим дом, — беззаботно предложила она, стараясь отвлечь его от дурных воспоминаний, о которых он говорил.

— Ты не совсем удачно одета для экскурсии…

— Я могу переодеться.

— Я как раз с нетерпением ждал возможности снять с тебя это платье, cara mia, — признался Витале с обаятельнейшей улыбкой.

— Ну что же, тебе придется помочь мне выбраться из него. Меня одевали в четыре руки, — сказала Зара, вспоминая сложную шнуровку на спине. — Я бы ни за что не справилась без помощи Би.

Когда они подошли к величественной мраморной лестнице, снова появился Эдмондо, чтобы провести их по дому. Он шел впереди настолько торжественно, что Зару так и подмывало рассмеяться. Ее сияющие глаза поймали взгляд Витале, которого тоже весьма забавляла эта ситуация. Чтобы удержаться от смеха, ей пришлось прикусить губу. Массивная спальня, в которую их привел Эдмондо, была заставлена пышной позолоченной мебелью, украшенной драпировкой с кисточками и оборками, и, по мнению Зары, больше подходила для царствующих особ. Однако никакой ошибки быть не могло: вещи ожидали хозяев около огромных, монументальных шкафов с зеркалами.

— Ух ты… — проговорила Зара со вздохом, когда они снова остались вдвоем. Она не могла даже представить себя спящей на этой гигантской кровати, утопавшей в алых оборочках и увенчанной громадной позолоченной короной.

— Что ты думаешь на самом деле? — поинтересовался Витале, когда она нагнулась над чемоданом, чтобы достать другую одежду.

— Мебель жуткая… Но я уверена, она очень старинная и стоит целое состояние, — тут же добавила Зара, сознавая, что, наверное, была чрезвычайно бестактна.

— Можем убрать ее в чулан и заново обставить комнаты. Мне тоже этот стиль не нравится, — признался Витале, подходя к ней, чтобы развязать атласную шнуровку ее платья. — Но Эдмондо ярый приверженец традиций, а владелец палаццо всегда спал именно здесь.

— О боже, твои предки, наверное, наслаждались своей церемонностью и помпезностью.

Зара чуть вздрогнула, когда струя прохладного воздуха коснулась ее лопаток, а потом тесный корсаж перестал прилегать к коже и платье спустилось до талии.

— А ты умеешь расшнуровывать платья.

Витале наклонил голову и прижался губами к нежной шее, там, где в безумном ритме бился пульс в крошечной жилке. Он наслаждался ее гладкой, нежно пахнущей кожей. Его внимание к этой точке ее тела невыносимо возбуждало, и у нее вырвался беспомощный вздох. Она казалась распаленной и сгорающей от страсти, ее волосы создавали сверкающий ореол вокруг лица и плеч, ее лицо тянулось к нему…

— Я похожа на бесстыдную распутницу, — смущенно пролепетала она, снова натягивая платье.

— А мне очень нравится твое бесстыдство, angelina mia, — сказал Витале, разжимая ее пальчики и отпуская ткань.

Платье соскользнуло к ее ногам. Он поднял Зару на руки и отнес в постель, где восхищенно оглядел ее полуобнаженное тело.

— Вы прекрасны, синьора Рокканти.

Зару бросило в дрожь с головы до пят. Она почувствовала на коже опаляющий жар, идущий изнутри. Глаза Витале также светились предвкушением, и, купаясь в его восхищении, удовлетворенная его желанием, Зара приподнялась на локтях и потянулась к нему. Он прижался к ее губам, опустошенный своей потребностью в ней.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: