X Ничто в жизни не банально

Искусство великая вещь. Но не величайшая. Важнейшим из всех восприятий является постоянное восприятие причин и следствий — другими словами, восприятие непрерывного становления вселенной — другими словами, восприятие хода эволюции. Когда человек совершенно проникся главенствующей истиной, что ничего не случается без причины, он растет не только с широтой мысли, но и с широкой душой.

Тяжело, когда у вас крадут часы, но вы рассуждаете, что вор стал вором в силу наследственных факторов и влияний среды, каковые интересны, поскольку подлежат научному исследованию; и вы покупаете другие часы если не с радостью, то во всяком случае с философским настроем, исключающим горечь. В ходе изучения причин и следствий вы утрачиваете тот абсурдный дух, с которым многие люди постоянно испытывают потрясение и боль от причуд жизни. Такие люди живут среди человеческой природы, словно это чужая страна, полная ужасных чужих обычаев. Но в зрелом возрасте должно быть стыдно быть чужаком в чужом краю!

Исследование причин и следствий, уменьшая болезненность жизни, делает ее живописней. Тот, для кого эволюция только слово, смотрит на море как на грандиозное, однообразное зрелище, которое можно наблюдать в августе за три шиллинга. Человек, прошикшийся идеей становления, непрерывности причин и следствий, видит в море элемент, который позавчера в геологическом масштабе был паром, вчера кипел, а завтра неминуемо станет льдом.

Он понимает, что жидкость это лишь нечто на пути к твердому состоянию, и он пронизан ощущением громадной, изменчивой живописности жизни. Ничто не дает более прочного удовлетворения, чем это постоянно культивируемое понимание. В этом вся наука.

Причины и следствия обнаруживаются всюду. В Шепердс-Буш поднялась арендная плата. Это было болезненным ударом. Но в некотором роде мы все студенты причин и следствий, и нет клерка, обедающего в ресторане Лайонс, кто бы не сложил научным путем два и два и не усмотрел в подземке причину ажиотажного спроса на вигвамы в Шепердс-Буш, а в ажиотажном спросе на вигвамы причину роста их стоимости.

«Это просто!» — скажете вы с презрением. Все — все целостное сложное движение вселенной — столь же просто — если вы можете сложить два и два. И, мой дорогой сэр, может быть, вы клерк в риэлторском агентстве, и ненавидите искусство, и хотите пестовать свою бессмертную душу, и не интересуетесь своим делом, потому что оно так банально.

Ничто не банально.

Колоссальная, изменчивая живописность жизни изумительно предстает в конторе риэлтерского агентства. Был затор движения на Оксфорд-стрит; чтобы обойти затор, люди стали передвигаться под подвалами и канализацией, и в итоге выросла арендная плата в Шепердс-Буш! А вы говорите, что это не живописно! Предположим, вам понадобилось бы изучать, в этом ключе, вопрос о собственности в Лондоне в течение полутора часов каждый второй вечер. Разве это не внесло бы изюминку в ваше дело и не преобразовало бы всю вашу жизнь?

Вы подошли бы к более сложным проблемам. И могли бы рассказать нам, почему, как естественный результат причин и следствий, длиннейшая прямая улица в Лондоне составляет примерно полтора ярда в длину, тогда как длиннейшая абсолютно прямая улица Парижа простирается на мили. Думаю, вы согласитесь, что пример с клерком риэлторского агентства я не подгонял под свои теории.

Вы банковский клерк, и не читали тот захватывающий роман (под видом научного исследования) «Ломбард-стрит» Уолтера Бейджгота? Ах, мой дорогой сэр, если вы начнете читать и продолжите в течение девяноста минут каждый второй вечер, каким увлекательным станет ваше дело, и насколько яснее вы будете понимать человеческую природу.

Вы «заперты в городе», но любите вылазки в деревню и наблюдения за дикой жизнью — бесспорно, расширяющее душу времяпрепровождение. Почему бы вам не выйти вечером из дома, в тапках, к ближайшему фонарю с сачком для бабочек, и не наблюдать дикую жизнь обычных и редких бабочек, бьющихся о фонарь, и упорядочить полученное таким образом знание, и возвести надстройку над ним, и наконец узнать что-то о чем-то?

Не нужно быть ценителем ни искусства, ни литературы, чтобы жить полной жизнью.

Целое пространство повседневных сцен и обыкновений готово насытить то любопытство, которое означает жизнь, и удовлетворение которого означает понимание сердца.

Я обещал разобрать ваш случай, о человек, ненавидящий искусство и литературу, и разобрал его. Теперь я перехожу к случаю, по счастью, очень частому, человека, который «любит читать».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: