Цветными окажутся «глюки».

После крушения Мироздания прошло почти двадцать лет. Мир перевернулся. Серость и пустота распространились повсеместно. Великая страна погрузилась в Болото Печали...

О том, как работает Система, я догадался не сразу. Догадка осенила своей простотой. Это - Встраиваемые сны. Один сон встроен в другой – сон во время сна. Ну, и что? А вот что! Обычный человек видит обычный сон. Сон во сне – это уже другое дело!

Как улучшить работу ларька мне подсказала жена. Тоже мне – «немыслимое дело»! Надо, мол, сделать два окошка, открыть двери. Поставить в открытые двери телевизор. А курицу жаренную вывесить не надо? А может каждому покупателю ещё и сто грамм наливать?

Но причём здесь шпионы, плюющиеся ядовитыми иглами? В том то всё и дело! Они хотят украсть это наше «ноу хау». Не знают вот только как. Ответ на этот вызов Системы показал мне встраиваемый сон.

ОНИ гонялись за мной, агентом под прикрытием, повсюду. На каждой улице я их видел, как в подзорную трубу. Меня прикрывали НАШИ. Потому ядовитые иглы летели неточно. Но дело не в этом. Товарищи, молю вас о помощи, из меня хотят сделать «литературного раба»! Вас ловят на какой-либо слабости, и вот вы уже «литературный раб». Дело поставлено на поток. И что? А вот что! Вы когда-нибудь видали «белочку»? Ну, в смысле – белую горячку? Она явилась мне в виде прехорошенькой, смешливой белочки. Пушистенькой, с хвостичком…

Белочка повернулась хвостичком ко мне и насмешливо улыбнулась. Как бурундучок из американского кино. Такую «белочку» я схватил после ссоры с женой. Сначала была «птичка перепил», ну, то есть – «фхламинго». Потом жена и дочь заявили, что уходят от меня навсегда. Заснул с трудом. Если можно так сказать. Скорее погрузился, провалился куда – то. Вот тут - то я и повстречал смешливого пушистого зверька. Символа образа моей жены… Привет, Белка!

Говорят, белка снится к гостям. Или к неожиданной радости. Но это был не сон. Друг Витька говорил, что допился до чёртиков… «Чёртик» был один. Размером с человека. Суровый. Чёрный. Он сидел под утро прямо на кровати. В ногах. Витька толчком скинул Чёрта на пол и зарылся в одеяло, дрожа от страха. Чёрт скорчившись… от смеха, валялся на полу, держась за живот. Жирный хвост нагло извивался. Представляете, Витька скорчился от страха под одеялом, а Чёрт от смеха - на полу. Зарывшись в одеяло, Витька видел, как Чёрт изгаляется, кувыркаясь на полу. В петербургских сумерках из окна квартиры над крышами виднелся крест Никольского собора. Чертовщина какая то…

- Приезжай ко мне, - говорил Витька, - я тебе с полчаса буду рассказывать о своих глюках. - Нет, уж, «лучше вы к нам» - подумал я тогда. По телефону он мне рассказал тогда о другом глюке, в духе Стивена Кинга. После очередной бессонной ночи Витька в тоске сидел перед выключенным их розетки телевизором. Не хотелось даже жить. - Как из гроба восстал, - говорил он. На экране шёл фильм, то есть «сон». Мелькали знакомые и незнакомые люди. Кто-то ругал Витьку. Кто-то хвалил. Классная руководительница ругала. Друзья хвалили. Друзей у Витьки всегда было много. Счастье, если мне удавалось после школы «отловить» друга и пообщаться с ним «с глазу на глаз». Чаще он был в компании «гопников»,

как называла витькиных дружков тётя Люся, его мама, не дожившая и до пятидесяти.

Что такое поездка к Витьке я знаю. Знаю теперь, чем обычно она заканчивается. В последний мой визит она закончилась банальной дракой и вызовом милиции. Драка была не с Витькой. К тому времени он был уже в другом измерении и давно «отдыхал». Драка была с Мата Харри и её пособником «Романом Карцевым». Мату Харри в России звали Галка.

Но я теперь точно знаю, что это была вовсе не Галка, а Оксанка. С ней меня познакомил Славка ещё в начале девяностых. В Сланцах. Там мы торговали на рынке. Славка называл её Оксанкой из Кингисеппа. У Витьки, спустя десять лет, она жила под именем Галина. Как – то раз Галина положила хлеб в холодильник. Не с проста… Вот эта самая Галка – Оксанка как двинет меня прямо в грудь. Спиной я ударился о холодильник с хлебом. – Кто ты такой? - спросила она, когда мы остались одни на кухне. – Друг детства, - отвечаю.

- Не знаю таких друзей, - прошипела она. В ответ, желая действием показать, что о ней думаю, схватил её за коленку. Она вцепилась мне в грудь. Затем последовал толчок…

Откуда ни возьмись, появился «Роман Карцев». Оказалось, сосед с нижнего этажа. Морда красная. Он тоже схватил меня за грудки и прохрипел, дыша перегаром:

- Живым уйти отсюда хочешь?

Я кинулся к телефону и вызвал милицию. Впрочем, не ручаюсь, что это сделал только я сам. «Роман Карцев» тоже что – то кричал в трубку, вырывая её из моих рук. Наряд приехал быстро. Разобрались. Говорят:

- Одевайтесь и пройдём с нами.

Думаю, какое счастье, «моя милиция меня бережёт». Спасли. Не отдали Мата Харри и её пособнику. Ура! Спустились к «бобику».

- Передаю себя в руки родного правосудия, - подумал я, - «да, здравствует наш суд!..»

Но не тут - то было. Старший наряда, по всему видно, Наш человек, говорит:

- Не вижу в ваших делах состава преступления. Идите домой.

Я поднялся обратно. Но Мата Харри и след простыл. Одним словом – шпионка. «С крепким телом»… Исчез, растворился и «Роман Карцев». Но одного своего агента они всё - же оставили. Дверь была открыта и на кухне сидел, точнее сидела пособница Мата Харри по кличке Фантик. Они пришли вместе, но Фантик никак себя не проявлял, точнее не проявляла. Потом уже Витька по телефону сказал:

- Фантик – фантик и есть. Человек – оболочка. Нарядная обёртка пустоты…

Просыпаюсь под утро. Рядом Фантик. Как положено и фантику - в обёртке. В джинсах и кофточке. Мелькнуло: «и - слава Богу»! Фантик открыла кукольные очи и пропищала:

- Хочу пи-пи.

Пока Фантик «делал свои дела», я ретировался. Не интересны мне фантики. Играли мы в детстве в них. Так – пустые обёртки! Но, «голова бо-бо, денежки тю-тю»…

Витька «спал» у себя в комнате. Входная дверь не заперта. Ушёл по-английски. В автобусе вспомнил, что была драка. Милиция приходила. «Что скажет жена»? Эх, Семён Семёныч!

Когда вас ведут на заклание, не пытайтесь сопротивляться. Такова воля Провидения. И причём здесь сны? В самих снах для нас Некто приготовил подсказки. Главное - верить Ему.

И вы не ошибётесь. Есть всего семь Смертных грехов. Но ещё меньше Добродетелей. Три. Их и надо держаться. Три – счастливое число. Три семёрки, например…

Каждому просящему от души обязательно помогут. Немного позже каждый человек отыщет и свои индивидуальные «ключи к счастью». Надо только верить, надеяться и главное – любить. А для начала нужно научиться быть победителем во сне. Победителем любых препятствий. А главное – победителем собственного Страха. И тогда мы завладеем миром наших самых сокровенных желаний.

«ГУБИТ ЛЮДЕЙ НЕ ПИВО…»

Начались все похождения с обычной бутылки пива. Не скажу какого. Не важно. Потом были две коробки сухонького. А что? Отдыхать, так отдыхать! Работа на рынке – отупение жуткое. Вязкое болото Печали. Вот и отрываешься «на досуге». Между «делом» ходишь в магазин, чистишь картошку, гуляешь с собакой, готовишь ужин. Дело святое, когда ждёшь жену с работы. Пришла. Говорю:

- Хочу съездить к другу в Питер.

- Поезжай. Это твой последний шанс.

Так и сказала – «твой последний шанс». К чему бы это? Разгадка пришла слишком поздно. Не знал я тогда, что она – Агент.

И вот она говорит:

- Это твой последний шанс. Вы – друзья детства. Давно не виделись… Выпей вот ещё стаканчик вина «на посошок» и поезжай.

Не каждому жёны так говорят. На радостях приговорил ещё литр. И в путь!

На Сенной прикупил литровку «беленькой». Витька был рад вновь увидать Друга детства. На радостях сгоняли за второй литровкой. «Водка без пива – деньги на ветер».

Прихватили ещё пива. Немного. Бутылок шесть. А на закуску – банку килек в «том соусе». И картошки. Помню, что картошку мы варили «в мундире»…

Поутру голова трещала, как осиновый пень. Почему осиновый? Не важно. Сразу на кухню. Витька из комнаты кричит:

- Там ещё пиво осталось!

Действительно, о счастье! Целых четыре бутылки. Первую выпил прямо «из горла». Отпустило. Полегчало. Захорошело. На свет божий вылез друг. «Если друг оказался вдруг…»

И понеслось по новой! Весенний Питер. Лёд в каналах. Район Достоевского. Наше детство там бродит и поныне. Солнце играет в витринах и окнах. Львиный мостик. Крюков канал. Красота! Даже прохожие какие-то радостные. Это мы наблюдали, когда за «добавкой» ходили. Настроение было приподнятое. Вот бы и закончить на мажорной ноте.

Но не тут - то было. Вечером появились Мата Харри с Фантиком. Ещё и этот «замечательный сосед» - «подобие Романа Карцева». Жалкое должен сказать подобие…

А ведь так всё было хорошо. Витька вспомнил «детство золотое». Играл на гитаре. Электрогитары он делал в детстве. Грифы мы «брали» в магазине «Юный техник». На этот раз гитара была «фирменная». Со встроенными эффектами. Потом вместе пытались включить компьютер. Чтобы загрузить музыкальную программу. Студия на дому! Разумеется, что всякий раз добавляли. «По чуть – чуть». На экране монитора появилась яркая полоса. «Винды» явно не грузились. Надо сказать, что компьютер Витька купил лет десять назад. Так он вложил деньги. Но осваивать его было некогда. И, правда, попытайся врубиться в компьютерную грамоту «после литра выпитого». Вы пробовали? То-то же. В конце концов, после переезда на новую квартиру «Интел Пентюх Третий» оказался на старом рояле. Новую квартиру Витьке «дали», когда от его дома на соседней улице остался один фасад. Там построили пятизвёздочный отель. Витька оставался последним жильцом небольшого трёхэтажного флигеля, предназначенного на снос. Со всеми жильцами «договорились» и переселили. Витьке за его «двушку» предлагали однокомнатную квартиру, как одинокому» инвалиду, в окраинном районе. Но он упорствовал. В конце концов, поутру в дверь позвонили. Спросонья Витька «на автомате» открыл. На пороге стояли «люди в чёрном». Трое в масках. Били ногами… Выжил. Входную дверь замуровали. Лестницы уже не было. Сделали приставную лестницу. Прямо в кухню. На второй этаж. Так друг «дожидался» подходящего варианта от застройщика. И дождался. Но. Лучше бы ехал на окраину… Может, был и поныне жив и здоров. Как знать? Ведь, «не мы выбираем дороги…»

Спустя два года, Витька говорил мне по телефону:

- На нашей помойке таких «пентюхов», как собак нерезаных! Один раз четыре штуки видел. С мониторами и клавиатурами. Кому они теперь нужны? Прогресс…

- Да ты свой отремонтируй и к интернету подключи, наконец, - говорю ему, - будем по «электронке» переписываться.

Впрочем, зачем Витьке интернет, когда он выключенный из розетки телек научился смотреть? Сидит в позе Мыслителя и часами смотрит. Изредка кивает, соглашаясь с похвалой.

Или отрицательно крутит головой, не соглашаясь с обвинениями в свой адрес. Так прошло ещё два года. Иногда я звонил ему. Когда «в настроении». Реже – он мне. Ещё реже - трезвый. И вот звоню, спрашиваю, как из запоя выйти? Три дня уж… А он мне «с учёным видом знатока», по голосу чувствую:

- Три дня пил – трое суток не спишь. Пять дней пил – пять суток не спишь…

- А если месяц пил? – пытаюсь шутить.

- «Белочка», как правило, появляется на четвёртую бессонную ночь, - продолжает Витька. – «Глюки» могут быть и слуховые, - напророчил он. И продолжил:

- Галлюцинации видишь трезвым. Стоит выпить, видения исчезают.

- Тебе бы диссертации писать, - говорю ему.

- Если решил завязать, то наутро не пей больше пятидесяти грамм. В обед ещё пятьдесят можешь принять. Пятьдесят – за ужином. Обязательно пей настойку шиповника. Завари заранее. Можешь прямо в термосе. Купи апельсины и грейпфруты. Да, перед заваркой, сушёный шиповник измельчи на кофемолке. Можешь принять несколько капель… (назвал лекарство от запоев).

- А сколько тебе удаётся не пить? – спрашиваю.

- Личный рекорд – сорок дней.

- Ну, ты даёшь! Мне последние годы больше недели держаться не давалось.

- Научишься.

- Верится с трудом.

- Ну, пока! – сказал он, как в детстве.

- Спасибо тебе, удачи! – сказал я.

Совет Витьки мне пригодился. Но знал ли я тогда, что слышу Витьку в последний раз? Не знал. Но чувствовал. Это была та самая «помощь друга»,

что спасла меня. Ещё друг посоветовал мне прочитать книгу Алана Кара. И это тоже помогло. Правда, не стало главным в моей борьбе с Зелёным Змием.

Зёлёный Змий проживает в Болоте Печали. Болоте, порождённом Пустотой. Когда человек попадает в объятия Пустоты, за него берётся Зелёный Змий. Он прикидывается Другом.

Шепчет человеку, что только Он знает выход из Болота Печали. - Залезай на меня, крепко держи за шею, и я тебя выведу, - говорит. А куда бедолаге, тонущему в Болоте деваться?

Он же почти один. Близкие где-то рядом. Но отстали или пошли по другой тропе. Тогда Змий, почувствовав свою власть, быстренько отсекает от человека всех близких и товарищей, уничтожает связующие тропы, прокладывает за собой и пленённым Полосу Отчуждения. Создаётся странное положение. Человек ещё видит и слышит своих друзей и близких, он на виду и всегда весел, и даже говорлив. Шумная ватага любящих его людей где-то поблизости. Но он в объятиях Зелёного Змея. Точнее сам вцепился Змею в шею, в надежде, что он вытащит из Болота Печали. Но. Туман, тот, что над Болотом поднимается всё выше. Голоса становятся всё глуше. И вот наступает момент, когда они исчезают совсем. Остаётся только Зелёный Змий. Ещё Туман. Человек ощущает смрадное дыхание Змия, но цепко держится за его шею. Под ними - Болото Печали. Вокруг плотный Туман.

И Пустота…

Так Витька, похоронив мать, а чуть позже и отца, остался почти один. Нет, он не был совсем одинок. «Гопники», тех, что его мама Людмила Петровна гоняла «поганой метлой»,

уже ушли из его жизни. По разным причинам. Но появились другие. И даже «жена». Витька про эту женщину говорил, что «не успела остыть постель матери…» Он всегда был неравнодушен к литературе. Но дальше следует непечатное. Мне же думается, что эта женщина из Узбекистана, по - своему любила Витьку. Она многое для него делала. После пяти лет совместной жизни они даже расписались. Был тому Свидетелем. Свадьбы была шумная и очень пьяная. Она стирала и убирала. Когда Витька ещё работал на станции МТС

дежурным телефонистом, она носила ему на службу горячие пирожки, и даже борщи в баночках. Пьяного купала в ванной. Когда Витька «в позе орла» засыпал на унитазе, она словно с поля боя медсестра, на спине волокла его до кровати. Но и эта «боевая подруга» не выдержала Витькиных месячных запоев. Они стали происходить, когда Витька потерял работу. Междугородный переговорный пункт в самом центре Питера закрыли. Мощные компьютеры пришли на смену шаговым реле. Личная МТС нынче у каждого в кармане.

Но у Витьки осталась квартира, полученная ещё при социализме его мамой. Цена квартиры – жизнь матери. На очередь её поставили «по онкологии». Много лет Людмила Петровна обивала пороги чиновников. И вот на закате «перестройки» случилось чудо. Из двенадцатиметровой комнатухи мать и её тридцатилетний сын переехали в двухкомнатную квартиру в центре города! Но я не увидел радости на её лице. Прожила, проболела Петровна в своей новой квартире меньше года. Уходила она очень тяжело. Женская онкология. В больницу уже не брали. Витька взял больничный по уходу и на два месяца в квартире организовался хоспис. Петровна страдала молча. Когда было что-то нужно, она костылём стучала в дверь своей комнаты. «Многие из них не доживали и до пятидесяти» - строчки из романа Горького «Мать»…

Прошёл почти век. И что изменилось? Человек труда, порядочный и добродетельный, жизнь отдавший стране и сыну погибает в нищете и забвении. И в страшных муках. Обивая пороги чиновников, Петровна сыну «сделала квартиру». Но это добро не пошло ему во благо. Ведь, и желающий Добра, творит Зло. Иногда так случается. А вот почему? Другой вопрос.

Петровна в девичестве приехала в Питер из глухой деревушки, что в Тверской (тогда Калининской) области. Поначалу работала прислугой на квартирах «советских служащих» высокого ранга. Вышла замуж за ленинградского паренька, ставшего Витьке отцом. Паренёк по имени Валентин был далеко не глуп и не чужд высокому искусству. Много читал и играл на баяне. Этим он, наверное, и покорил сердце Петровны. Работая сапожником в мастерской, он и запил, «как сапожник». Не выдержал убогого быта? Наскучила семья?

Не знаю. Уже не у кого спросить. Но только ушёл он из семьи, бросив Петровну и ещё маленького Витьку. Ушёл в «никуда». До самого конца жизни прожил бобылём. Не вышла замуж и Петровна. От житейской безысходности на один, всего один год, Петровна отдала Витьку в школу – интернат. В первом классе. Но Витька это запомнит и не простит матери до конца её и своей жизни.

А зачем, скажите, Витьке интернет? Он даже телек, выключенный из розетки, часами смотреть может! Гигант мысли. Но, что-то всё- же роднило его с творением Родена?

Что? Догадка пришла слишком поздно. Когда Друг «потерялся»…

Товарищи, запомните, после трёхдневного запоя к вам может явиться «белочка». Но после недельного – явится сам Чёрт. И возможно не один. Но при чём здесь Славка, тот, что на самом деле Влад? Он почти не пьющий. Ну, совсем почти… Как товарищ Шпак. Даже внешне на него похож. После четвёртого часа разговора по мобильнику, Славка меня и спрашивает:

- Помнишь, как Оксанку за коленку хватал?

Начали мы с ним разговор с политики. Иногда звонит он мне с дачи. Живёт там «на старости лет» с родителями круглый год. Вот и «звонок другу». Друг в ларьке от безделья второй жбан пива приговаривает. Очередной, на сей раз «мировой финансовый» кризис. Глухо, как в танке, как в консервной банке. Добровольное заточение. Диогену бы так. Тут не только Александр Македонский на колеснице примерещится…

Надо сказать, что за последние пятнадцать лет, встречались мы раз пять. Но перезваниваемся регулярно. Долго я вспоминал, кто такая Оксанка, но так и не вспомнил.

- Ох, не любит она этого, - говорит Славка.

Не любит? Не любила? А почему в настоящем времени? Завербовали… Семён Семёныч!

- Не так воспитана, - добавляет масла в огонь Славка.

- «Не так воспитана»? – спрашиваю, - чего же тогда по пьяным мужикам вечерами шляется, да ещё и с Фантиком?!

А сам думаю: «Славка не знает Витьки. Откуда ему знать, что у Витьки тогда четыре года назад произошло? Во время своего последнего приезда ко мне, он что-то подозрительно долго не уезжал. Всё сидел на кухне, трепался. Наверное «жучки» ставил, когда я в туалет ходил? Вот сидит у себя на даче… На даче ли? Я там ни разу не был. Говорит, что занимается компьютерами, сам их собирает. Так, так, так. Ездит на «Юнону», покупает комплектующие и «софт». Всё ясно. Мы у него, как на ладони!».

К Славке я начал присматриваться ещё в Ивангороде. Да, бдительность – прежде всего. К тому же оказалось, что он совсем и не Славка, а Влад. Влад хороший или плохой: не знаю. Как в любом человеке, в нём намешано всего понемногу. Важно, какой именно гранью этот человек к вам повернётся. И если вы сумеете ту самую грань, известную только вам, достойно осветить, человек засветится, засияет, словно «сумасшедший бриллиант». И причём здесь «Pink Floyd»? Об этом позже. Позже…

Красный «Запорожец» стоял в загородке, некоей резервации, называемой «вещевым рынком». Подобные «барахолки» возродились из 20-х годов в стране, в очередной раз преданной, проданной и перепроданной. Ивангород – последний российский город, далее - граница. За мостом «Дружбы» - уже чужая Эстония. Так в начале 90 – х мы вернулись к «допетровским» границам. Простите нас, славные предки! На капоте «Запорожца» я разложил всякую всячину: заводных роботов, водонагреватели и кипятильники, батарейки и часы, картриджи для «Денди». Всего и не перечислить. Славка на капоте видавшего виды ижевского «Москвича» разложил «игрухи» - совочки и ведёрки, самолётики и «тетрисы». Очень яркие. Ну, думаю, мужик прикалывается. В детство ударился.

А какая торговля? Как всегда в начале августа. Народ-то на дачах. Не сговариваясь, почти все, кто был в загородке, собрались среди дня и рванули… в Сланцы. Там, в Лучках, в небольшой гостинице снова встретились. Сидим все в холе, отдыхаем, ждём «хозяйку».

Администратора, значит. А Славка от нечего делать начал небылицы всякие травить. Но, на самом-то деле, небылицами эти истории не назовёшь. Это на первый взгляд – небылицы. Как оказалось, самая настоящая быль!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: