В таком вот благостном настроении меня и застала давешняя старуха.

Она появилась на пороге, словно огромная ворона — птица, предвещающая беду. Теперь она не выглядела растрепанной или неопрятной. Широкое черное одеяние скрыло ее согбенную фигуру, а низко повязанный платок — волосы. В скрюченных, как птичьи лапы, руках позвякивала увесистая связка ключей.

Ну как там, на воле? — хохотнула я. — Разбегаются добры молодцы, хвосты поджав?

Морщинистое лицо осталось неподвижным, только слегка шевельнулись тонкие пергаментные губы:

— Ты умрешь…

Все умрем, — отмахнулась я от вещуньи. — Или ты, бабушка, вечную жизнь для себя намеряла?

Мысль показалась мне забавной. Я фыркнула, не в силах сдержать рвущийся наружу тонкий смешок.

Ха! Вот умора!

Что, окосела красавица, с непривычки-то? — Старуха деловито заперла дверь и обернулась ко мне. — Лошала свое дело знает. Понравились тебе мои воскурения?

Я прислушалась к бурлящему внутри смеху и кивнула:

Дашь рецепт списать?

Отчего ж не поделиться напоследок. Основа — болиголов. Знаешь такое растение?

— А то, — как сквозь туман отвечала я, и слова у меня получались длинные, как мои руки… — На петрушку похож, только вонючий…

Мне очень хотелось почесать нос, но бесконечно длинная моя рука все время промахивалась.

Так вот, девонька, травка эта смердящая лишает магов их стихийных способностей, и ты своей силы в одночасье лишилась.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: