Копирование без ссылки на группу и на тех, которые работают над книгой – ЗАПРЕЩЕНО! Уважайте чужой труд, пожалуйста! 2 страница

Я собиралась выйти замуж за мужчину своей мечты. Все остальное само встанет на свои места.

Свадьба, что идет внизу.

Порой не к месту болтливая невеста. Улыбчивый, со слезами на глазах жених.

Два платиновых кольца на руках двоих.

Куча пьяных друзей.

И вот мы женаты.

Как я и думала, свадьба и прием прошли будто в тумане. Я была рада непрекращающимся щелчкам затвора камеры, потому что эти кадры расскажут мне, что происходило, пока я шла по проходу к Уиллу и когда мое сердце тянулось к его подобно магниту. Я едва запомнила цветы, праздничную вечеринку или гостей. Едва заметила, что за окном был прекрасный осенний день, и листья срывались с деревьев, словно счастливые птицы. Едва почувствовала, как отец коснулся губами моей щеки, передавая мою руку Уиллу.

Все, что я видела, – это насыщенной голубизны глаза моего будущего мужа и промелькнувшее в них веселье, когда он опустил взгляд на глубокий вырез моего платья. Я слышала лишь глубокий, трепетный рокот его голоса, когда он вторил клятве любить, ценить и уважать меня, пока смерть не разлучит нас. А все, что чувствовала, – это прикосновение холодного метала к теплой коже, когда он надевал кольцо мне на палец.

Можете поцеловать невесту.

Мир вокруг исчез. На самом деле. Осталось лишь крохотное пространство, где мы стояли в тишине, смотря друг на друга и находясь в шаге от того, чтобы узаконить наше обещание.

Улыбка не сходила с моих губ.

Руками Уилл коснулся моего лица, тихонько и заливисто смеясь. Я практически видела, как в его глазах, подобно киноленте, сменяют друг друга картинки наших общих воспоминаний: первая пробежка, первый поцелуй, первый раз, когда мы занялись любовью, наша первая ссора, выходные, на которых Уилл мне сделал предложение – дважды – каждая минута смеха и тишины, что мы разделяем и по сей день.

И затем мой муж наклонился и прижался своими губами к моим. Мне следовало бы догадаться, что этот поцелуй не будет мимолетным. Он продолжался и продолжался под растущий гул и крики наших друзей. Но несмотря на всеобщую радость, я могла бы оставить все это там, в стороне. Взяла бы Уилла за руку и, потянув за собой куда-нибудь в шкаф, целовала на протяжении нескольких дней, скрепляя часами наше самое важное в жизни обещание.

После наших «согласен» и «согласна» под аплодисменты близких и друзей мы вышли в парк с высокими деревьями и светящимися огоньками. Мои щеки болели от улыбки, и я еще крепче сжала руку Уилла, потому что только благодаря ему я твердо стояла на земле. Без его поддержки меня просто унесло бы ветром, заставив исчезнуть в ночном небе, подобно шарику.

Я была рада, что послушалась совета, который будет напоминать мне о том, что и через двадцать лет все, о чем буду вспоминать, возвращаясь в этот день, – только он. Потому что это оказалось правдой: на протяжении всего вечера Уилл едва отводил от меня взгляд – да и то, чтобы притянуть поближе и провести ладонями по моим рукам, спине и бокам. Весь прием был похож на затянувшуюся прелюдию. Поэтому к тому времени как пришлось бросить букет, я практически дрожала от желания оказаться с ним наедине.

– Не могу поверить, что я сегодня даже не облажалась, – призналась я. – У меня уже щеки болят от постоянной улыбки, а из-за учащенного сердцебиения в груди теперь постоянный трепет.

– Ну как сказать, не облажалась, – поддел меня Уилл, с легкостью уворачиваясь от последовавшего удара по руке. – Шучу, – приблизив мое лицо к нему, он сказал: – Я разве не говорил тебе, что все пройдет замечательно?

– Ага, – ответила я, встав на цыпочки и куснув его за подбородок. – Наверное, большое скопление людей, где я выступала в главной роли, меня немного утомили. Кто ж знал?

Он засмеялся.

– Эй, угадай, что?

– Что?

– Я тебя обожаю.

В ответ он поцеловал меня в губы, но один поцелуй перерос во второй, и так до тех пор, пока мы не услышали, как наш водитель откашлялся. Смущенно хихикнув, я немного отстранилась, оставив между нами немного места. Я не собиралась терять голову на заднем сиденье машины по дороге в отель – впереди была вся ночь с Уиллом. И я планировала насладиться каждым ее мгновением.

– Ты заметил, как Дженсен прикладывался к шампанскому? – спросила я.

Мой старший брат хоть и был гиперопекающим, но не стоит забывать, что он играл в одной группе с Уиллом. Уверена, что и за Дженсеном водились грешки.

– Я видел, как он разговаривал с одной рыженькой из твоей лаборатории, – кивая, ответил Уилл. – Думаю, ему будет непросто добраться до дома в одиночку, – наклонившись, Уилл оставил поцелуй на моей щеке, подбородке, а затем проложил дорожку из поцелуев к скуле. – Может, не только мне сегодня ночью подфартит.

Я поморщилась.

– Притворюсь, будто ты сейчас не сравнил мою брачную ночь с тем, что сегодня перепадет моему брату, – Уилл засмеялся у моей шеи, а его теплое дыхание принесло за собой волну мурашек. – Мы оба знаем, что у моего брата не будет секса, потому что… Фу, – добавила я, пытаясь не болтать слишком много из-за нервозности. – Может, расскажешь еще о том, как мой отец сегодня ночью будет распускать свои руки с мамой?

Отстранившись, Уилл изумленно уставился на меня.

– Сколько шампанского ты сегодня выпила? – поинтересовался он, положив руку мне на бедро. – Раз не уснула во время танца, значит, не так много.

– Лив отлила у меня полбокала. Она сказала, что это ее подарок тебе, и ты сможешь поблагодарить ее на Рождество.

Уилл засмеялся, и мы оба развернулись к окну, как только машина замедлилась и остановилась. Он скользнул на другую сторону сидения, а затем развернулся ко мне, лучезарно улыбаясь.

– Ты готова? – спросил Уилл, а я задалась вопросом: «Могут ли всего лишь два слова нести в себе столько смысла?»

Была ли я готова? Нет. Даже через миллион лет не была бы. Я едва могла устоять перед Уиллом Самнером в обычный день, что уж говорить о том, чтобы находиться с ним в номере отеля, когда он в смокинге, в нашу брачную ночь и под этим его взглядом…

Этот взгляд смотрел на меня, словно на деликатес. Говорил мне, что у меня не осталось выбора. Дверь открылась, и Уилл вышел из машины, тут же разворачиваясь и предлагая мне руку. Я вложила свою ладонь в его и ступила на землю, тут же окруженная видами и звуками Роуз-Уорф [причал в Бостоне] и города за его пределами.

– Так вот что ты запланировал, – сказала я, любуясь тем, как покачиваются лодки у причала и сияет огнями здание напротив нас. – И не обмолвился, куда мы едем, маленький проказник.

Он улыбнулся.

– Ты сказала удивить тебя.

– Как ты… – вопросительно начала я, но покачала головой, застигнутая воспоминаниями и потеряв дар речи. Я была в Бостонском отеле «Харбор» еще ребенком и всегда мечтала вернуться сюда, но понятия не имела, как об этом узнал Уилл. – Тебе мама о нем рассказала?

– Ну, она немного помогла мне с организацией, но ничего не говорила. Это сделала ты сама, – ответил он, положив руку мне на поясницу и ведя к дверям вестибюля.

– Я по триста раз на день гружу тебе мозги всякой ерундой! Понятия не имею, как ты хоть что-то запоминаешь.

Наши сумки были доставлены днем ранее, поэтому, получив ключи от номера, мы направились прямиком к лифтам.

Нажав кнопку вызова, Уилл наклонился и поцеловал меня в щеку, задержавшись на мгновение.

– Когда тебе было восемь, твой отец привел тебя сюда, чтобы выпить чаю после полудня, а мама нарядила тебя в ужасное платье и колготки, которые – если я не ошибся в Ханнизмах – впивались в твои девчачьи прелести? Конечно, быть может, я немного перефразировал.

Вспомнив об этом, я засмеялась.

– Я терпеть его не могла. Это было платье Лив, и зубцы на застежке постоянно выдирали мне волосы, – Уилл кивнул, давая понять, что все помнит… И у меня внутри потеплело. – Там еще были лепестки роз на скатертях.

– Розовые, – уточнил он, слегка потирая мне поясницу.

Я кивнула, глядя ему в глаза, прежде чем опустить взгляд на великолепные губы. Хотела поцеловать его, попробовать на вкус, растянуться на огромной кровати, в то время как он будет наслаждаться мной. Мы только вчера ночью занимались любовью, но, казалось, с того момента прошла целая вечность.

– Мне кажется, мы с тобой сегодня едва говорили, – прошептала я. – Странно, да? Мы сегодня сыграли свадьбу, не отходили друг от друга целый вечер, но у меня все еще есть ощущение, будто большую часть дня мы провели с другими людьми.

– Мне тоже так показалось, – признался он, и низкий рокот его голоса послал волну мурашек вниз по моей спине. – В промежутках между гостями и фото, нашими семьями и парнями, которые забирали тебя на танец… Я весь вечер не отрывал от тебя глаз.

Я притянула его к себе для еще одного поцелуя, чувствуя, как он мурлычет у моих губ.

– Как насчет того, чтобы провести сейчас время наедине? – спросила я его. – Хочется показать тебе, насколько мне понравился твой сюрприз.

– Я немного разрываюсь между тем, чтобы еще немного полюбоваться на тебя в этом платье, и желанием сорвать его, – двери лифта открылись, и мы отступили назад, придвинувшись к стене, чтобы освободить немного пространства для других людей, которые, улыбнувшись, пробормотали свои поздравления нам и вошли в кабину.

Каждый раз, когда я вспоминала, что Уилл теперь мой муж, у меня в груди взрывались крошечные фейерверки.

Как только лифт начал подниматься вверх, я, уткнувшись лицом ему в плечо, вдохнула запах Уилла. От него восхитительно пахло. Аромат орхидей, которыми был наполнен зал, впитался в его одежду и кожу. На мгновение я почувствовала легкое головокружение. Исчезли нервозность и опьянение, и по венам понеслось совершеннейшее, чертовски сильное желание.

Быстро убедившись, что на нас никто не обращает внимания, я приподнялась на цыпочках и прошептала Уиллу на ухо:

– Я знаю, завтра рано утром мы поедем домой, – я уже до смерти страшилась будильника, который прозвенит в восемь, чтобы мы успели вовремя в аэропорт. – Так что нам нельзя терять времени даром. Кровать, пол, диван… Я хочу, чтобы мы оставили свои следы везде, – сделав паузу, я добавила потише: – хочу чувствовать тебя. Везде.

Уилл выпрямился, шумно выдохнув и оглядываясь вокруг.

– Господи, Ханна.

– Что? Я же говорю шепотом.

Уилл удержался от смеха.

– Ты когда-нибудь на самом деле слышала себя, когда говоришь шепотом? Твой голос смахивает на театральный, он сгодится только для комичного эффекта и предназначен для того, чтобы люди постоянно слышали его у себя за спиной.

Я покачала головой.

– Неправда, – указав на себя, я добавила: – Я мастер в этом деле.

Как только двери лифта открылись на третьем этаже, и все посторонились, чтобы пропустить в кабину пожилую пару, Уилл тут же прекратил смеяться. Мне не хотелось это признавать, но если мимолетные взгляды окружающих свидетельствовали о том, что Уилл был прав… они все слышали.

Как только лифт начал снова подниматься вверх, Уилл нагнулся и, прижавшись губами к моему уху, прошептал:

– Но если честно, мне очень нравится твой «шепот».

– Я хочу быть уверена на все сто процентов, что мы не пропустим ни одного пункта.

– Что-что? У тебя есть список?

– Хочешь сказать, у тебя нет? – не веря своим ушам и часто моргая, я взглянула на него.

– Ханна, – смеясь, заметил Уилл. – Ты такая чудачка.

На экране высветился наш этаж, и двери открылись. Я не успела сделать и шага, как Уилл подхватил меня на руки и засмеялся в ответ на мой удивленный вскрик посреди тихого коридора.

– Ты меня понесешь?

– Ага.

Обвив руками его шею, я заметила:

– Думала, ты не поклонник традиций.

Слушая звук его шагов по пушистому ковру, я не могла отвести взгляда от лица Уилла, очарованная его ртом и ресницами, а также тем, с какой легкостью мои пальцы проскальзывают сквозь его волосы на затылке.

– Некоторые традиции, наверное, основаны на практике, – сказал он, смотря на меня с улыбкой. – Мои предшественники стопроцентно понимали, каким героем ощущает себя мужчина в этот момент.

Я пристально взглянула на него.

– Я не худышка, и на этом платье около восемнадцати килограмм жемчуга. Но посмотри на себя, ты даже не устал. Я впечатлена.

Удерживая меня на руках, он пожал плечами и добавил:

– Тем более, твои сиськи так охуенно стиснуты вместе, что у меня сейчас сектор приз на барабане.

С моих губ сорвался смешок.

– Вот она правда.

Остановившись у номера, Уиллу удалось вставить магнитную карту в слот и, повернув ручку, распахнуть дверь.

– Ну, миссис Самнер-Бергстром, мы на месте, – он замолчал, легонько поцеловав меня в губы, отмечая наше прибытие, а затем перенес через порог.

Меня осенило: мы женаты. Уилл – мой муж. Муж.

В последние три месяца, несмотря на нашу занятость – на работе, дома, с друзьями – некоторые вопросы, связанные со свадьбой, проскальзывали в каждой нашей беседе. Я была рада, что прислушалась к совету каждого, но не переставая напоминать себе, что это всего лишь день, и большая его часть пройдет в тумане. Я не так много помнила о цветах или рассадке гостей на приеме, да даже что мы ели. Зато запомнила лицо Уилла, когда впервые увидела его ждущим меня у алтаря. Помнила, каким счастливым он выглядел, наблюдая за мной, идущей к нему. Как улетучилась неловкость по поводу платья, моих сисек или того, что все на меня смотрят, стоило мне увидеть его взгляд, блуждающий по всему моему телу. Я бы помчалась к алтарю голой, стоило ему только сказать. Голос Уилла дрогнул, когда он произносил свою клятву. И я никогда не забуду слезы, стоявшие у него в глазах, когда сказал: «Да».

– Ну все, я готова к сексу, – сказала я ему, не желая ждать ни минуты.

Уилл улыбнулся и покачал головой, входя в главную спальню люкса.

– С тобой никогда не соскучишься, Слива.

Я была уверена, что комната будет великолепной – мягкий ковер, огромные окна, красивая мебель, как и в любом другом отеле – но так ничего и не разглядела, не в состоянии оторвать своих губ от его шеи, в то время как Уилл опустил меня на кровать.

Протянув руку, он включил хрустальную лампу рядом с кроватью, и уже возвышался надо мной.

– Я люблю тебя, – сказала я.

– Я тоже тебя люблю.

Я была в невероятном предвкушении нашей брачной ночи… Но Уилл не сдвинулся с места. В ожидании я моргнула и снова посмотрела на него.

– Все нормально?

– Все просто офигенно.

Прошло еще мгновение. Я наблюдала за его нежной улыбкой, когда он взглядом скользил по моему лицу, изучая каждую черточку, и остановился на губах.

– Тогда… что ты делаешь?

– Любуюсь тобой. Своей женой.

– Ну… Так до секса дело не дойдет.

Он засмеялся, покачав головой.

– Мы женаты, Ханна, – произнес Уилл, и это прозвучало так, будто он все еще был восхищен этим, как и я…

– Кстати, я тут все гадала, чем ты занимался в этом смокинге? – обернув вокруг руки его галстук, я потянула, притягивая Уилла ближе. – Не считая того, что ты самый настоящий модник из всех, кого я знаю. Но с другой стороны, у тебя тоже кольцо на пальце…

– Я хочу быть нежным с тобой, – сказал он; рука Уилла обхватила мое плечо, а затем его ладонь скользнула меж моих грудей. В его прикосновении чувствовались сила и напор, которые я ощущала даже сквозь слои ткани. Несмотря на мягкость его голоса, действия Уилла были наполнены страстью и кричали о желании обладать. – Я чувствую, что сегодня ночью должен быть нежным.

Небольшая лампа отбрасывала свет на его лицо, и я снова потянула его за галстук, остановившись, когда наши губы находились в миллиметре друг от друга.

– Ты всегда нежен со мною, Уилл. Благодаря тебе я чувствую себя желанной. Чувствую, как ты любишь и ценишь меня. Именно за это я тебя и люблю.

Уилл широко улыбнулся, и я слышала, как он пытался не засмеяться, когда его голос раздался в темноте:

– Я немного чувствительный, но в некоторых моментах это стоит того, Слива.

– У нас еще восемь часов до подъема.

Он удивленно приподнял брови.

– Целых восемь часов?

– Ага. Значит, нежным ты сможешь быть и в другой раз.

Это все, что ему нужно было услышать. Видеть, как Уилл теряет свою сдержанность – словно наблюдать за тем, как гаснет фитиль. Он подался вперед, не оставив между нами ни капли пространства. Тепло его тела согревало мое, и, застонав, я сдернула с него пиджак.

– Снимай… – пробормотала я между поцелуями, наслаждаясь прикосновениями языка и острыми укусами его зубов, – одежду, – потянула за его за рубашку, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы, и развязала галстук, желая почувствовать его кожу.

Кивнув, Уилл помог мне снять с него рубашку, после чего переместил меня в сидячее положение, ровно настолько, чтобы расстегнуть платье и спустить его вниз. Я хотела сказать ему быть осторожнее, напомнить, сколько всего я вытерпела, часами шастая с мамой по магазинам, чтобы выбрать платье. Что материал был тонким и мог легко порваться, но в тот момент мне было, как никогда, абсолютно плевать на вещи. Я тут же стала безрассудной, словно забот с университетом и работой стало слишком много, и поймала себя на мысли, что мои мышцы могут взорваться, если я не выберусь из номера и побегу или просто не начну двигаться, чтобы ослабить напряжение.

Нам обоим пришлось изловчиться, но, потянув последний раз, Уилл смог стащить платье вниз бедрам и по ногам. Я встала на колени, отчаянно желая коснуться губами его кожи и притянуть обратно к себе.

– Я так сильно тебя люблю, – между поцелуями проговорила я. – Сегодня все прошло идеально… Вечер… Каждая мелочь. Ты.

Я почувствовала, как он улыбнулся у моих губ. Наш неуклюжий поцелуй с зубами и те слова, что он произнес шепотом, – невообразимое счастье, что мы наконец-то пришли к этому. Вместе.

– Ты не представляешь, как долго я этого ждал, – сказал он, нежно обхватив мое лицо ладонями.

– С того момента, как переехал ко мне? – спросила я, но он уже качал головой.

– Еще раньше. Быть может, в тот день на пробежке. Когда ты явилась в мешковатой толстовке своего брата и…

– Без лифчика? – подсказала я, смеясь и касаясь губами его подбородка. – Я всегда буду смеяться над тем, как ты заставил Хлои пойти со мной по магазинам. Ты, наверно, сгорал от стыда.

– Тебе приходилось поддерживать свои сиськи, а я им сочувствовал. Хотелось предложить свои руки тебе в помощь – предложить свою поддержку – и извиниться перед ними за то, насколько жестокой ты оказалась, – сказал он, обводя большим пальцем мой сосок.

– Господи, я бы сошла с ума, – ответила я, посмеиваясь, после чего тихонько застонала, когда Уилл чуть сильнее надавил на него. Он поцеловал меня раз, затем второй, коснувшись каждого из уголков моих губ, а затем наклонил мою голову, коснувшись большим пальцем моего подбородка.

Он двинулся вниз, и я услышала, как Уилл ругнулся, когда понял, что на мне надето. Его палец коснулся тонкого кружева, едва прикрывающего мою грудь.

– Хлои, – произнесла я. Дальнейших объяснений не потребовалось.

Он сглотнул и вытер лоб обратной стороной ладони, затем сделал долгий глубокий вдох, не сводя глаз с того места, где мягкий материал с трудом поддерживал мою грудь.

– Напомни мне об этом перед ее днем рождения, – сказал он.

– Но у меня грудь вываливается, – сказала я ему.

– Вот поэтому и напомни, – сказал он, осторожно подталкивая меня назад и прижимая к кровати. Мои ноги оказались по разные стороны от него, и Уилл встал на колени между моих приоткрытых бедер, а его силуэт казался обрамленным светом, льющимся из огромных окон. Я взглянула на него, поразившись, насколько крупным он выглядел по сравнению со мной. Его широким плечам и спине удалось заслонить собой огни ночного города, мелькавшие в окне.

Я протянула руку, чувствуя очертания его члена, все еще скрытого под тканью брюк, и сжала его чуть сильнее. Именно так, как Уиллу и нравилось.

Застонав, он склонил голову, нагнулся и лизнул впадинку на моей шее. Очертания потолка стали размытыми, и я закрыла глаза, растворившись в ощущении рта и зубов Уилла, щетины на подбородке, давлении в том месте, где он прикасался ко мне пальцами, подготавливая, чтобы заполнить меня полностью.

Я охнула, выгнув спину и царапая ногтями его плечи, провела руками вниз по спине, впиваясь в кожу. Сильно, но не достаточно. Неуверенная, готов ли он к такому сейчас. Уиллу иногда нравилась боль, иногда он даже просил о ней. Именно она подводила его к краю в тот момент, когда он находился на грани оргазма, не в состоянии перевести дыхание, подумать или попросить о том, чего хотел. Все, что ему было известно в такой момент, – это что происходящего просто недостаточно.

Наверное, он увидел в моих глазах вопрос, когда сглотнул и судорожно вздохнув, произнес:

– Сделай мне больно.

Я вцепилась пальцами ему в волосы, безрассудно и глубоко – достаточно грубо, чтобы его бедра качнулись вперед от неожиданности.

Перекатила Уилла на спину и, перекинув через него ногу, оседлала его бедра. В тусклом свете я увидела, как он удивился и впился зубами в свою нижнюю губу, когда я завела руки за спину, расстегивая свой лифчик.

Холодный воздух коснулся моей груди, и соски затвердели. Освободившись от брюк, Уилл спустил мои трусики вниз по ногам и отшвырнул их в сторону. Под собой я почувствовала его теплую кожу, упругие бедра и мягкие волосы на ногах. Его твердый член находился прямо у моего живота.

Оттолкнувшись на коленях, я удерживала его там, где желала больше всего, поглаживая и подразнивая.

– Хочешь так? – спросила я.

Он головой откинулся на подушку, прижав большие пальцы к моим бедрам и впиваясь остальными пальцами мне в задницу. Я начала опускаться на него.

Медленно.

Медленно.

До тех пор, пока полностью не ощутила его внутри.

Уилл беспомощно застонал, толкаясь в меня, в то время как я двигалась на нем. Взяв в ладони мою грудь, он приподнял ее, стискивая полушария вместе, а затем выпрямился и втянул в рот мой сосок.

– Уилл…

Он зарычал, посасывая сильнее, а затем отпустил, языком обводя по кругу каждый. Он находился так глубоко во мне, что все, о чем я могла думать, слышать или чувствовать – только он. Там, где он двигался рядом со мной, живот Уилла был скользким от пота, а его бедра – крепкими у меня под задницей. Пальцы соскальзывали с моего тела в том месте, где он опускал меня и поднимал, стискивая сильнее и пытаясь двигаться еще быстрее.

Застонав, он перевернул нас и опрокинул меня на спину. Голова опущена вниз, волосы упали на лоб. Уилл не отрывал глаз от того места, где он двигался во мне. Жестче. Быстрее.

Вечность, которой было недостаточно.

– Блядь, Слива, – сказал он, целуя меня снова и снова, пока я уже не могла больше вынести, а мой рот практически саднило. Одной рукой он поднял мою ногу и, согнув ее в колене, толкнул к моей груди.

– Охрененно. Бляяяя, – протянул он, быстрее толкаясь вперед и каждый раз нажимая на какую-то точку, благодаря которой я видела звезды.

Протянув руку назад, я схватилась за спинку кровати, нуждаясь хоть в какой-то поддержке. Каждый рывок его бедер подталкивал меня вверх на матрасе, заставляя сдаться реву, что уже звучал в моей голове, увеличивая давление внизу моего живота, толкая в ощущение трения и жара между ног, которые стало невозможно игнорировать.

– Уилл, – охнула я, судорожно хватая воздух у его открытого рта. Я находилась в шаге от того, чтобы кончить, но мне нужен был он. Чувствовать, как он заполняет меня изнутри и затем снова и снова кончает мне на грудь, живот и губы.

Протянув одну руку к спинке кровати, другой Уилл еще выше подтолкнул мою ногу к моей груди, и вот оно: сгусток тепла взорвался у меня между ног, распространяясь по всему моему телу. Поджав кончики пальцев, я кончила так сильно, что не могла прокричать или даже просто произнести его имя. Он еще раз толкнулся в меня, так глубоко, что стало трудно дышать. Я почувствовала, как напряглись мышцы Уилла, и он кончил в меня.

Упав на кровать и утягивая меня за собой, Уилл осторожно перекатил меня к себе под бок.

– Ни хрена себе.

Моргая и глядя в потолок, я подождала, пока дыхание не придет в норму. Мое тело обмякло, воздух охлаждал разгоряченную кожу. Я посмотрела на Уилла, а затем потянулась к часам с его стороны. Шесть часов и тридцать две минуты до отъезда. Неплохо.

Сев, я налила два стакана воды из бутылки и, осушив свой одним глотком, забралась к Уиллу на колени.

Взглядом скользнув по моему телу, он забрал у меня из рук свой стакан. Я наблюдала, как он пьет, очарованная видом, как двигается его горло, когда он глотает, любовалась его голой грудью и беспорядком на голове. Это тело – оно принадлежит мне. Как только он закончил пить, я отобрала у него пустой стакан и толкнула вниз на подушки.

– А сейчас, – заявила я, приподнимая бровь, – посмотрим, что у меня в списке…

Уилл

– Ты точно не против, если мы отложим медовый месяц? – Ханна повернулась ко мне лицом, прищуриваясь от послеполуденного солнца. – Думаешь, потом… пожалеем?

Сумасшедшая свадьба, бессонная брачная ночь, еще одно пройденное собеседование, и вот где мы сейчас: неделю спустя, снова в нашей квартире, вернувшись к повседневной жизни.

Есть что-то ободряющее в том, чтобы сделать колоссальный шаг вперед, а затем тут же отступить назад, идя в ногу со временем. Это подтверждает уже не раз мною сказанное: «Несмотря на все произошедшее, мы останемся все теми же. Нам это под силу. По субботам женатики нередко бездельничают, по полдня валяясь в нижнем белье в кровати».

– Все нормально, – чмокнув ее в нос, я притянул к себе. – По крайней мере, пока ты не соберешься таскаться по собеседованиям в наш медовый месяц.

Наш уже перенесенный медовый месяц должен был начаться через месяц после свадьбы – в конце октября – на неделе без собеседований и за неделю до отъезда, чтобы собраться, закончить все важные дела в лаборатории и провести важные встречи. Я хотел по максимуму провести время дома. С Ханной.

Я почувствовал ее ответ в том, как, слегка поморщившись, она замялась.

– Ханна?

– Что, даже в Калтех? [Калифорнийский технический университет. Ориг.название – Caltech] – мило поинтересовалась она.

Это такое странное чувство: быть сытым по горло желанием закатить глаза, когда моя жена – черт возьми, жена – получила приглашение на собеседование аж из самого гребаного Калтеха.

– И когда оно будет? – уточнил я.

– В конце октября. У нас еще останется пара дней на сборы, – она так сладко улыбнулась, искренне и с надеждой. Разве я мог ей отказать?

Да и в праве ли я был? Это ее карьера, ее мечта. За Ханной гонялись университеты всего мира. Первые собеседования состоялись поблизости: в Принстоне, Гарварде, Технологическом университете Массачусетса и в университете Джона Хопкинса. Но потом ее стали приглашать и другие вузы: Калифорнийский, Стэнфорд. Университет Макса Планки в Германии, Оксфорд в Великобритании. И вот теперь Калтех.

Дело в том, что мы толком не обсуждали, как оно будет, если она захочет переехать. Мы находились в режиме ожидания, поставив разговор на «паузу».

В ответ я снова поцеловал ее в нос.

– Это значит «да»? – с полуулыбкой спросила она, вглядываясь мне в лицо.

– Это значит «я никогда не смогу тебе отказать, Слива». Думаю, тебе стоит съездить в университеты, которые тебя интересуют, – поцеловав ее в губы, я спросил: – Или, можно сказать, ты уже определилась?

Она сморщила нос.

– Ну… не совсем.

Я видел, как она моргнула пару раз, а от легкой паники ее дыхание немного участилось. Весь этот отбор был пугающим. Да я и себя помню: защитив диссертацию, был готов шагнуть на новую ступень своей карьеры, однако все еще не верил, что смогу ежедневно руководить лабораторией, и это несмотря на то, какими удачными оказались мои публикации и как много приглашений от университетов я получил. Исследования страшат. А те, что связаны с наукой, пугают до усрачки.

Одна из причин, по которой я пошел в промышленность, – это моя способность определять, будут ли технологии приносить прибыль, и как их использовать. Мои способности скорее позволяли оценить, окажется ли технология прибыльной, нежели самому предложить что-то инновационное. Ханна тоже знала свои сильные стороны: ее практическая изобретательность была почти безгранична, плюс редкая способность с легкостью включать изученное в широкий научный контекст. Она могла бы стать потрясающим профессором. Я всего лишь переживал, что она не готова к тому, как много для этого потребуется.

Но поживем – увидим.

Она глубоко вздохнула, глядя в потолок.

– Речь декана Калтеха была впечатляющей. Кажется, она действительно довольна своей работой. Я думала, на факультете будет куча старых, неуклюжих и чудаковатых мужичков, но вроде все не так плохо.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: