Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ. Нам – быть!




ПЕТРОВ. За дело.

Драматург раскачивает лежаки, завязывает глаза Первому актеру, поворачивает его несколько раз на месте, останавливает лицом к лежакам.

НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ. Не понимаю. Варварство.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Спиною можно?

ПЕТРОВ. Лады.

Драматург ставит Первого актера спиной к лежакам.

НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ. Люблю все со смыслью. А здесь полная бессмыслица, полная!

ПЕТРОВ. Внимание!… На старт!… Пошел!…

Первый актер медленно (пятясь), приближается к высоко раскачивающимся лежакам…

 

 

Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е

 

СЦЕНА 4.

Утро следующего дня. Бунтовщики по-прежнему подвешены вместе с лежаками. Спят, опустив голову. Входит Вахтер.

ВАХТЕР. Спят сердечные. Намаялись. И чего не лежалось? Чего встрянули? И навроде грамотные, а знать-не знают, что власть завсегда подвешивает, кто супротив. (Замечает бутылку, быстро поднимает, еще быстрее поднимает стаканчик и выливает в него остатки). Интеллигенция. Наш брат не оставляет. Взбодримся апосля ночного дежурства. Ну, пущай вас пронесет и на веревках не замордуют. (Пьет). Бодрит почище кофе. Для нас, кто Сталинград прошел, лучше питья нету. Немец кофе пил – и что? (Осматривает остальные стаканчики). Нема. (Забирает стаканчики и бутылку). Трофеи. Бутылочку сдадим и хлебушка прикупим. Все к зарплатишке прибавка.

Выкатывается на лежаке Завлит.

ВАХТЕР. Раненько что, Григорий Палыч?

ЗАВЛИТ. Ты распивал, Андреич?

ВАХТЕР. Допил чуток. Совсем чуток. А пили эти – на веревках.

ЗАВЛИТ. Ты приносил?

ВАХТЕР. Пост бросить нам не можно, сызмальства приучен. Не дремлет враг.

ЗАВЛИТ. В конце концов, не важно. Ты это убери и подмети, чтоб было идеально. Меня с постели сдернули – наш классик – чтоб его! – опять нагрянет. Он любит, чтоб сверкало. «Театр храм» - опять долдонить станет.

ВАХТЕР. Не подведу, Григорий Палыч. Чин-чинарем все замету.

ЗАВЛИТ. Сказали – репетировать приедет. Наверно, спятил. Сто лет не репетировал – и вот. Да репетировать-то как?! На что теперь он годен?

ВАХТЕР. Могила скоро – вот и колобродит. Трухляв и желтый, точь окурок. Вчерась впервые углядел. Сколь здесь работаю – вчерась впервые, так – живьем. То все на стенке.

ЗАВЛИТ. И пыль, Андреич, не смахнешь с его портрета? Там может и пылинка-то всего, но шум поднимет. Вчера отвлекся он на этих, сегодня с лупой подойдет.

ВАХТЕР. Протру, протру, Григорий Палыч. Не прискребется старый пень.

ЗАВЛИТ. Ты не уборщица, я помню. Но раз такая спозарань, кого еще попросишь?

ВАХТЕР. Поди, не барин. Да и вас уважу – вы поздоровкаетесь завсегда.

ЗАВЛИТ. Бессонница, ему не спится, а мы должны с утра крутиться! (Выкатывается за кулисы).

ВАХТЕР. А есть и не здоровкается кто. Наскрозь прославлен. Воротит морду, брезгует. Он вишь у кинокаморы вертелся, его и шавки в подворотнях узнают, не то, что люди. А мы никто. А я под пулями вертелся, на пузе сотню верст еще у финна намотал. За это Сталин орден дал. А вот прославленным не стал. Никто об этом не узнал. (Уходит).

Выкатываются на лежаках Главный режиссер, Первая актриса, Первый актер. Первый актер лежит на животе.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Черт знает что! Он весь процесс сорвет. Наверняка соваться станет. А я вспылю!

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Спокойно, Зина. Опять, наверно, из-за них. Он дряхл, чтоб ставить что-то. Немного побрюзжит – и в теплый угол.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Там и место. Выглядывай иконкой. Все молятся. Чего еще? Нет – лезет.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Давненько не был старикашка. Вчера нюхнул и захмелел. Алкоголик сцены. Наркоман кулис.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Токсикоман скандала.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. А может - хочет пугануть – бразды беру, мол, - сам репетирую и бунт гашу – коль вожжи поослабили?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Что со спиной? Радикулит?

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Да нет. Гадали. Куда фортуна повернет.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. И что?

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Не в нашу пользу.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Чепуха!

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. А это, кстати, что у тебя спина. С тобою репетировать не сможет старый хрыч. (Жене). И ты скажи, что нездорова.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Да бросьте городить. Он выжил из ума и не опасен. На этих лучше посмотрите. (Объезжает спящих). Мы нервничаем, ночь не спим, одолевают думы о судьбе театра, а эти безмятежны. Вглядитесь в лица. В них даже и со скидкою на сон – вы и следа не сыщете таланта, ума и воли, того, что так контрастно отличает чело всех наших корифеев. Куда ж мы катимся, кто скажет?

ПЕРВЫЙ АКТЕР (стонет, трогает поясницу). Было указанье.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. И все же наказанье жестко. Поделикатней нужно. Ведь мы жрецы.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Жрецы нуждались в жертвах. Ради спасения системы кровопусканьем баловались, а вы веревки испугались.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Плодим Иисусиков мы так, страдальцев божьих от театра. Они над нами вознесутся и будут проповедь читать. Вы что же этого хотите?

ПЕРВАЯ АКТРИСА. По-твоему так лапки кверху?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Да то ли мало вам?! Кругом Иисусики, Иисусики, Иисусики, а снимешь трусики…Пардон, ку-ку увидишь – то же, что у всех. Никто бы их пыхтенья не заметил, прошли бы незаметной чередой, когда бы всё давали и всюду всех пускали… Жаль, я не волен.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Ты, друг мой, мягкосердечьем болен. Но ничего – во мне достанет твердости за нас двоих. Мы выметем крамолу.

Входит Вахтер с веником.

ВАХТЕР. Вот подмести. Тут чуть намусорили.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. И разбуди, Андреич. Ведь это вызов – при нас так беспардонно спать!

ВАХТЕР. А что сперва?

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Не поняла, голубчик.

ВАХТЕР. Ну, что сперва: их разбудить иль полик подмести?

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Смеешься что ли?

ВАХТЕР. Кабы и так. Что ж мне не можно? Что ж я у вас тут крепостной?! Ты что ль царицка надо мной? Идешь, здоровкаешься редко.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Закомплексованный старик.

ВАХТЕР. Сто километров я на пузе еще на финской намотал, потом с Германией тысчонку, морозил почки, жег печенку, и апосля перед девчонкой, чтобы повизгивал, как пес?

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Понес.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Ну, если стал дерзить вахтер…

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Театр помёр.

ВАХТЕР. Не вахтер, а Николай Андреич!

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Николай Андреевич, будьте добры и любезны одновременно, а, кроме того – пожалуйста: разбудите мерзавцев.

ВАХТЕР. Другое дело. С нами, как с людями, и мы к вам, как к людям. (Бунтовщикам). Подъем, ребяты! (Начинает всех тормошить).

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Браво. Отлично сыгранный кусок. На сцене не сыграть так, не поставить. Всем «пятерка». Немного, правда, я с Иисусиками пережал…патологично – но и достоверно. И «трусики» - психологичная деталька. И не для рифмы, а по наитью как-то, что, мол, добавить бы дрянцы, чтоб убедительней и гуще.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Так, ты играл, мой друг? (Целует мужа). Ну, хоть на сердце отлегло.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. А черт его. Я уж и сам не различаю, который я. Театр вреден.

ПЕТРОВ (просыпаясь). Жена целует мужа. Высоконравственная сцена. Жена – ведущая актриса, а муж – главный режиссер. Чего ж не целоваться?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Я же говорю – театр вреден.

ЖУРНАЛИСТ (потягивается). Теперь знаю, как спят космонавты. Спасибо.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Пожалуйста.

КУЗНЕЦОВ. Ноги только затекли. Не помассируете?

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Просили вертикаль – так не скулите. Весите – на здоровье!

КУЗНЕЦОВ. Андреич, может ты?

ВАХТЕР. Подсоблю, подсоблю, ребяты. Это как при обморозе. (Растирает ногу Кузнецову). Здесь, так?

КУЗНЕЦОВ (постанывая). А-а, да, да.

Выкатывается на лежаке Завлит, затем въезжают в креслах-каталках Основатель и Критикесса.

ЗАВЛИТ. Пожалуйте, пожалуйте. Мы ждем, все ждут…

ПЕРВАЯ АКТРИСА. О, это радость видеть вас! Вы наш энергии источник!

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Я рад вас видеть, Мастер.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Учитель – вы святыня!

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Сегодня и вчера. О, если б каждый день!

КУЗНЕЦОВ (морщится). А-а, теперь другую.

Вахтер начинает растирать Кузнецову другую ногу.

Основатель достает свирель, играет. У всех, кроме подвешенных бунтовщиков и вахтера, головы приподнимаются и покачиваются, как у змей.

ОСНОВАТЕЛЬ (кончив играть). Я где – в полях Британии?

КРИТИКЕССА. Нет, нет, среди друзей в театре Вашем.

ОСНОВАТЕЛЬ. В «Глобусе?»

КРИТИКЕССА. Нет, нет, средь современников, среди сподвижников.

ОСНОВАТЕЛЬ. Да, да. Похоже.

КРИТИКЕССА. Вы репетировать хотели.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (жене). Кто за язык ее тянул? Забыл и ладно.

ОСНОВАТЕЛЬ. Припоминаю.

ВАХТЕР. Ну, что – ожили?

КУЗНЕЦОВ. Спас, Николай Андреич. Очень тебе признателен.

ПЕТРОВ. А умыться не сварганишь?

ВАХТЕР. Хошь и поброю?

ПЕТРОВ. Да, нет – в гроб пока не собираемся. Спасибо. Водицы притащи.

ВАХТЕР. Сделаем, ребяты. (Уходит).

ОСНОВАТЕЛЬ. Кто эти господа?

ЗАВЛИТ. Вчера что против нас поднялись…

ОСНОВАТЕЛЬ. Да, да. Враги… (Наклоняется к Критикессе, шепчет на ухо).

КРИТКЕССА. Мастер устал. Ему трудно говорить громко. Общаться будет через меня. (Слушает Основателя). Вчера хорошая идея – поставить что-то со свирелью. И я подумал и решил… (Слушает). Поставить танец умерших врагов. Они мерещатся мне постоянно. И днем и ночью…(Слушает). Чуть-чуть забудусь – они как тут. Чтоб не маячили – поставлю сцену. Избавлюсь средствами искусства… (Слушает). А сцену мою вставите. Что в работе?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. «Гамлет».

КРИТИКЕССА (слушает). …О-о, в «Гамлета» легко она войдет.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (жене). Ну, да – всего лишь танец. А весь спектакль – чик-чик – себе присвоит. «Не увядает гений!» А я потом ку-ку. (Основателю). О, это было бы прекрасно! (Жене). Который я?

КРИТИКЕССА (слушает)…Тогда за дело.

Вахтер приносит таз с водой и полотенце. Повешенные умываются: громко фыркают, плещут водой. Основатель принимает таблетки, щупает пульс.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Я умываю руки. Я спокоен.

ПЕРВЫЙ АКТЕР (Основателю). Располагайте мной, Учитель. Я хоть и болен, но готов!

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Гамлет твой без мыла лезет.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных