Русские в Коми: взгляд сквозь десять столетий

Игорь Жеребцов | 27 октября 2005

В XI столетии на этнической карте мира, в крайнем северо-восточном углу Европы появился новый народ коми. Его поселения были разбросаны по берегам Вычегды, Выми, Сысолы, Лузы, позднее появились на Вашке, Мезени и Печоре. Бок о бок с коми издревле обитали ненцы, ханты и манси. К рубежу I и II тысячелетий н.э. относятся и первые летописные известия о появлении на Европейском Северо-Востоке русских. По мере заселения и хозяйственного освоения территории Коми края здесь формировались своеобразные группы местного коми и русского населения, имеющие значительные отличительные черты в духовной и материальной культуре. Но, несмотря на эти различия, для Коми края были характерны тесные связи между представителями разных национальных групп местного населения и отсутствие сколь-либо серьезных конфликтов на этнической почве. Напротив, большинство территориальных групп (если не все) формировалось на основе включения в них представителей разных народов; ряд возникших в крае населенных пунктов с первых лет своего существования имели многонациональный состав жителей.

В этой статье автор попытается отметить основные вехи переселений русских на территорию Коми края, назвать некоторые (только некоторые!) имена русских промышленников, первыми обратившихся к поиску и разработке его природных богатств.

Первопроходцы

Археолог, доктор исторических наук Э.А.Савельева пишет, что древнерусская колонизация Коми края началась в XII в., а возможно, и раньше. Первыми ступили в этот отделенный уголок Европы новгородцы, обложившие местное население данью. В «Повести временных лет», выдающемся памятнике русской письменности начала XII в., приведен рассказ новгородца Гюраты Роговича, который в конце XI в. «послах отрок свои в Печеру люди, иже суть дань дающе Новгороду». «Повесть временных лет» называет древних коми, именовавшихся тогда «пермью», «пермянами», среди народов, «иже дань дают Руси». Дань взималась мехами, а это стимулировало развитие охотничьего промысла у коми. Меха стали местной «валютой»; даже свою древнейшую денежную единицу коми называли «ур» (белка). Поначалу русские появлялись в этих краях лишь изредка, и собрав дань, возвращались в далекий Новгород. Но уже в конце XII столетия в Коми крае возникли первые русские поселения, являвшиеся сначала опорными пунктами сборщиков дани, а со временем ставшие торгово-ремесленными поселениями и военно-административными центрами (в их числе были Карыбйывское городище на нижней Вычегде и Пожегское — на Выми).

Постепенно нарастала и вольнонародная колонизация Севера и Северо-Востока. Русские земледельцы стремились уйти подальше от тяжелой княжеской длани и нередких межкняжеских военных конфликтов (как известно, паны ссорятся, а у холопов чубы трещат…), туда, где имелись свободные земли, пригодные под пашню. В XI — начале XII вв. в бассейне Северной Двины, в западной его части, не занятой древними коми (низовья Северной Двины, верхняя Сухона) появились первые русские переселенцы, но массового притока выходцев с Руси в земли древних коми не было. С годами приток русских крестьян в бассейн Северной Двины усиливался. Этому способствовал более теплый климат первой половины II тысячелетия н.э. (малый климатический оптимум), благоприятствовавший развитию на Севере земледелия.

В конце XII в. древнерусская колонизация европейского Севера и земель, населенных коми народом, значительно усилилась. Если в Вычегодско-Вымском крае возникновение городищ не сопровождалось массовыми крестьянскими переселениями, то в более западной части территории расселения коми складывалась иная ситуация. Продвигавшиеся туда новгородцы и суздальцы основали ряд населенных пунктов на Северной Двине, нижней Сухоне, Юге и других реках. Особенно большое значение имело основание в конце XII — начале XIII вв. Гледеня и Устюга, сыгравших огромную роль в присоединении к Русскому государству земель по Малой Северной Двине, Югу, нижней Сухоне, Лузе и низовьям Вычегды Гледень, а затем Устюг стали опорными пунктами, вокруг которых началась русская земледельческая колонизация, со временем охватившая все вышеназванные районы. По мнению Л.Н.Жеребцова, именно вследствие усиления притока русских переселенцев жившие на нижней Сухоне, Юге и Северной Двине древние коми были, за небольшими исключениями, ассимилированы русскими, а какая-то их часть древних коми могла уйти в районы, расположенные севернее территории первоначального расселения. (В частности, Л.Н.Жеребцов полагал, что в XIII в. пермяне появились на Вашке и Пинеге; с древними коми исследователи связывают появление в XII-XIII вв. городища Ижме и даже на Оби). В XIII-XIV вв. русские переселенцы начали колонизацию низовьев Лузы и Вычегды. В более отдаленных от русских княжеств районах Коми края переселенцев с Руси было очень мало или не было вовсе.

Хотя местное население и было обложено данью, но ни Новгород, ни Ростово-Суздальское княжество, ставшее в XII-XIII вв. соперником Новгородской республики в борьбе за обладание Коми краем, не могли прочно закрепиться в столь удаленных местах. В XIV в. быстро выросло и окрепло Московское княжество. В 1333 г. московский князь Иван Калита взял в свои руки сбор дани для Золотой Орды (так называемый «черный бор» или «черный выход») с населения европейского Северо-Востока: «Князь великий Иван Данилович взверже гнев свой на устюжцов и на ноугородцев, — сообщает Вычегодско-Вымская летопись, — почти устюжци и ноугородцы от Вычегды и от Печоры не дают черный выход Ордынскому царю, и дали князю Ивану на черный бор Вычегду и Печору и с тех времен князь московский почал взимати дани с пермские люди». Устюг и контролировавшиеся из него близлежавшие земли пермян находились еще некоторое время в руках ростовских князей, которые, однако, все более утрачивали свою власть, переходя в зависимость от великих князей Московских. В 1363-1364 гг. внук Ивана Калиты Дмитрий Иванович (будущий Донской) «взверже гнев на князя на ростовского Костентина и взял от тово…Устюг и пермские месты Устюгские». Московские князья стали постепенно вытеснять новгородцев с северо-востока. Но Новгород продолжал предъявлять свои права на Коми край.

Миссия Стефана Пермского

Среди русских людей, первыми торивших пути на бескрайний Север, были не только новгородские ушкуйники (полуторговцы-полуграбители), княжеские дружинники и земледельцы-крестьяне. Не редко первыми оказывались в дальних краях православные миссионеры, которые занимались крещением местного населения — сначала в ближайших к русским опорным пунктам районах (в частности, на Лузе), а затем и в более отдаленных. Христианизация коми народа стала чрезвычайно важным этапом в истории европейского Северо-Востока России, в длительном (начавшемся еще с первых походов новгородцев) процессе вхождения Коми края в состав Русского государства.

Одному из миссионеров суждено было стать наиболее выдающимся в истории Коми края просветителем и политическим деятелем, первым епископом Пермским и быть причисленным к лику святых. Стефан, будущий глава Пермской епархии, родился в Устюге. Он был очень образованным, знающим человеком: «Постоянно пребывал он в трудах, …и святые книги писал весьма искусно и быстро». Главным трудом Стефана стала созданная им в 1372 г. пермская азбука (он знал язык древних коми). В качестве образца Стефан использовал буквы греческого и славянского алфавита, а также древнекоми «пасы» — знаки, изображавшиеся на различных предметах. Решив отправиться к пермянам проповедовать христианство, он понимал все трудности, которые встанут перед ним вследствие незнания жителями Коми края русского языка; письменность нужна была ему для того, чтобы перевести на коми язык богослужебные книги, сделать их понятными и доступными для пермян. (Интересно, что позднее, в XV в., древнекоми азбука использовалась русскими писцами для тайнописи при пересылке зашифрованных сообщений).

Миссионерская деятельность Стефана в Коми крае началась в 1379 г. На пути своем Стефан и пришедшие с ним помощники и сподвижники встретили немало сложностей. Часть пермян, «слыша проповедь веры христианской, …пожелали веровать и креститься». Но многие коми «пожелали воспротивиться сему», и Стефан поначалу «много зла претерпел от неверных пермян: озлобление, ропот, брань, хулу, укоры». Мало-помалу его терпение и красноречие стали давать свои плоды. Пермяне стали принимать православие, а вести о деятельности Стефана разнеслись по всему Коми краю. В начале 80-х годов XIV в. количество христиан в Коми крае умножилось. Нужно было строить новые церкви, для которых требовались священнослужители. Управление церковными делами, освящение храмов, посвящение в сан священников и многое другое требовали присутствия в Коми крае, удаленном от церковных центров, своего епископа. Им в 1383 г. стал Стефан.

В 1384 г. одна за другой в Коми крае появились церкви и монастыри в Усть-Выми, Яренске, Вотче, а затем и в других местах, вплоть до отдаленной и почти безлюдной верхней Вычегды, где был основан Ульяновский монастырь. Легенда гласит, что монастырь при Стефане был организован даже на Печоре. Монастыри были первыми очагами просвещения в Коми крае. Именно при монастыре — Михаило-Архангельском в Усть-Выми — в конце XIV в. Стефан Пермский открыл первую в Коми крае школу, где обучались дети из коми семей, принявших христианство. Самые первые библиотеки появились в Коми крае еще в конце XIV в. в монастырях. Книги там хранились бережно, по возможности пополнялись все новыми и новыми томами. В библиотечке Ульяновского монастыря в XIX в. насчитывалось около тысячи книг.

В 1396 г. Стефан Пермский отбыл в Москву, где 26 апреля скончался. Его похоронили на территории московского Кремля «в монастыре Святого Спаса, в церкви каменной, у входа в нее с левой стороны». Впоследствии Стефан был причислен к лику святых. Его преемники продолжили начатое Стефаном крещение жителей Коми края.

Вхождение Коми края в Русское государство

Постепенно московские князья все больше укрепляли свое влияние в Коми крае. В 1451 г. великий князь Василий отправил сюда своего наместника Ермолая из рода князей Верейских. Ермолаю и его сыну Василию, получившим титул князей Вымских, поручалось «правити пермской землей Вычегоцкою» «по грамоте наказной по уставной», данной им великим князем. Однако Новгород продолжал предъявлять права на Коми край, указывая в своих грамотах земли коми среди новгородских владений.

В 1471 г. великокняжеское войско под руководством князя Холмского разгромило новгородскую рать. В 1478 г. новгородцы были еще раз разбиты московским войском, после чего Новгород окончательно лишился всякой самостоятельности и со всеми своими владениями был безоговорочно включен в состав Московского государства. У Москвы больше не было соперников в борьбе за обладание богатствами Коми края. Великому князю оставалось сделать последний шаг: провести описание земель и населения, вошедших в единое Московское государство. На большей части Коми края такое описание было проведено в 1481 г. Оно стало законодательным актом, окончательно закрепившим вхождение Коми края в Русское государство. С закреплением Коми края в составе Русского государства территория расселения коми народа перестала быть ареной разорительной для населения борьбы между княжествами, оказалась более надежно защищена от нападений соседских северо-восточных племен. Усилились связи между коми и русскими, шел взаимообмен опытом ведения хозяйства. С другой стороны, на плечи местного населения тяжелым бременем легли разнообразные налоги и повинности, взимание которых зачастую сопровождалось всяческими злоупотреблениями.

Цилемские рудники

Европейский северо-восток привлекал внимание Москвы не только пушниной. Для чеканки монеты на Московском монетном дворе требовалось много серебра. На Руси месторождений последнего не имелось, так что приходилось использовать в качестве «лома» западноевропейские монеты. Между тем уже с первой четверти XIII столетия ходили слухи о том, что серебро и медь есть на далекой северной речке Цильме. Для поисков и разработки серебряной и медной руды Иван III весной 1491 г. отправил на Цильму большую экспедицию. В ней участвовали специалисты по поиску и выплавке руды из Германии, присланные императором Максимилианом по просьбе Ивана III. Руководили экспедицией Андрей Петров и Василий Иванов Болтин. К лету посланцы прибыли в Печорский край. Поиски увенчались успехом — была найдена серебряная и медная руда. 1491 год принято считать началом горнометаллургического промысла в Московском государстве.

В 1492 г. Иван III послал на Цильму вторую экспедицию — Мануила Ралева, Ивана Брюхо Кузьмина Коробьина и уже знакомых с местностью А.Петрова и В.И.Болтина. В состав экспедиции входили «мастеры из Италии» (они должны были «серебра делать и меди») и 240 русских рабочих с Северной Двины, Пинеги и Устюга («делавцы, кому руда копати»). А чтобы снабжать их продовольствием, определили еще «пермич, и вымич, и вычегжан, и усолич сто человек». На Цильме были заложены рудники, поставлены плавильные печи. Выплавленный металл по рекам и волокам отправляли в Вологду, а оттуда в Москву. Серебряные руды оказались, однако, слишком бедными для их разработки. А вскоре прекратилась и добыча меди — очень трудно было снабжать рудокопов и вывозить добытую руду, да и сезон добычи был весьма короток. К тому же мешали налаживанию дела враждебные отношения печорской самояди и вогулов. Чтобы заставить их признать великокняжескую власть, в 1499 г. «повелев князь великий Иван воеводам своим князю Петру Ушатому да князю Семену Курбскому да Василью Бражнику» с войском идти на Печору. В низовьях Печоры, близ современного г. Нарьян-Мара, «на Пусту» был построен укрепленный городок Пустозерск, ставший опорным пунктом Русского государства на крайнем Северо-Востоке Европы. Среди его строителей и первых обитателей были русские и коми. Позднее в одной из грамот Пустозерск образно характеризовался как «место пустое, поставленное для опочиву Московского государства торговых людей, которые ходят из Московского государства в Сибирь торговать». (Сегодня на месте Пустозерска снова «место пустое»; лишь водруженный здесь памятный знак напоминает о некогда существовавшем городке). В 1502 г. великий князь направил в Пустозерск князя Федора Вымского — «правити на Пусте-озере волостью Печорою».

«Копити слободку»

Русских переселенцев вынуждали уходить на Северо-Восток самые разные причины. Рост крупного землевладения в центральных районах Русского государства сопровождался закрепощением крестьян. Нежелавшие попадать в крепостную зависимость люди бежали на Север, свободный от феодалов. Однако и там, в Подвинье, начала ощущаться нехватка пахотных земель, и крестьяне шли дальше на восток — на Вычегду, Лузу, в бассейн Мезени, на Печору… Кроме того, в XVI в. проявилось расслоение северного крестьянства (особенно явственно обозначившееся в XVII столетии): часть жителей нищала, лишалась земли и угодий, переходивших к более зажиточным односельчанам, и вынуждена была покидать родные места, чтобы искать счастья в других районах, и, в частности, в соседнем Коми крае.

В XVI в. русские стали большинством жителей на нижней Вычегде, нижней Лузе, Пинеге и нижней Вашке. В 1542 г. новгородцы Иван Дмитриевич Ластка и Влас получили разрешение основать поселение на Печоре, в устье р. Цильмы (совр. село Усть-Цильма): «пожаловал князь великий Иван новугородца Ластку да Власку Печорскими тонями и речками да слободкою на устье на Цильме, а копити тое слободку на князя великого безпенно и безпошлинно» (т.е. на первое время обитатели слободки освобождались от выплаты различных пошлин, что и привлекало сюда переселенцев). К основателям слободки быстро присоединились выходцы с Мезени, Пинеги, Северной Двины и даже из Карелии. В 1575 г. здесь имелось 16 крестьянских двора и четыре двора церковнослужителей. Жители занимались, в основном, охотой и рыболовством («а ловят… красную рыбу семгу, а в речках ловят белую рыбу да бобры бьют»), животноводством и, несмотря на суровые природно-климатические условия, даже земледелием, хотя, правда, без особого успеха: «в… слободке хлебные пашенки позаде дворов их в капустных огородишках, …и они те пашенки в ыной год пашут, а в ыной год и не пашут, потому что морозом убивает». Со временем в Усть-Цильме сложилась своеобразнейшая группа севернорусского населения («усть-цилёмы»), имеющая характерные особенности культуры и быта. Подчеркивали свое свою самобытность и сами местные жители; в публикациях исследователей приводится любопытный пример, как одна из женщин в беседе с ученым заявила, что она не коми и не русская, а усть-цилёмка.

Быстро росло население Пустозерского городка. В 1575 г. там насчитывалось «русских и пермяцких 144 дворы, а людей в них русаков и пермяков 282 чел.» (имелись в виду только взрослые мужчины). Поселившиеся буквально на краю света выходцы из Пскова, Вологды и других мест обживали местность, заводили хозяйство: «А се угодья Пустозерские волости жилцов, русаков и пермяков, всей волости, реки и речки и тони и озера… да их же угодья на морском берегу, …а ловят… красную рыбу семгу», «ловят белую рыбу про свою нужду». В I половине XVI в. появились селения на верхней Мезени. Среди первых жителей главного из них, Глотовой слободки (совр. село Глотово), известной с 1554 г., были коми и русские; по мнению этнографа Л.П.Лашука, название свое слободка получила по фамилии своего основателя — русского крестьянина Глотова. Наличие русского компонента в составе первопоселенцев стало одним их элементов, обусловивших культурное своеобразие глотовской группы коми. Между 1567 и 1576 годами появилось первое из ныне существующих коми селений на р.Ижме — Ижемская слободка (совр. село Ижма). Там поселились коми, к которым затем присоединились русские из Усть-Цильмы (Чупровы), из Устюга (Иван Гаврилов сын Филипповых) и др. Так начала складываться наиболее своеобразная из групп коми — ижемская (изьватас).

После вхождения во II половине XVI в. в состав Русского государства Казанского и Астраханского ханств, укрепления там власти московских государей появилась возможность для освоения Поволжья, нижней Камы и нижней Вятки русскими. А после того, как рухнуло под ударами «государевых ратей» Сибирское ханство, перед русскими крестьянами открылись просторы Сибири и Приуралья. Эти более богатые по сравнению с Коми краем земли привлекли внимание множества людей. Сотни и тысячи переселенцев с Русского Севера, минуя Коми край, устремились за Урал, в Вятско-Камский регион и Поволжье. С XVII в. на территорию Коми края стало приходить все меньше переселенцев из русских регионов. Границы между территориями расселения коми и русских на западе и северо-западе в XVII в. постепенно стабилизировались там, где они пролегают и поныне — по с. Спаспоруб на Лузе, у с. Межег на нижней Вычегде, близ д.Коптюги на Вашке и д.Латьюги на Мезени. Коми, жившие западнее, смешались с русскими, переняли их язык и обычаи.

Огромное воздействие оказали русские переселенцы на другие группы коми населения. Исследователи отмечают, что «русские заимствования отмечаются во всех областях хозяйства и культуры коми». Л.Н.Жеребцов писал: «Встреча с русскими земледельцами значительно продвинула вперед земледельческое хозяйство коми: появилась новая техника (русская соха…), улучшившая условия обработки земли, стали использовать удобрение…, изменилась система земледелия…, усовершенствовалась обработка зерна… Расширился ассортимент огородных и полевых культур: появились капуста…, огурцы…, свекла…, чеснок…, лук…, бобы…, морковь… и др.» Этот же исследователь указывал на русские заимствования, способствовавшие прогрессу скотоводства, а также на заимствования в области ремесла, охоты и рыбной ловли, в народном жилище и хозяйственных постройках, одежде, утвари и посуде, пище, в быте и духовной культуре.

«Хлебная скудость»

В середине XVI столетия в Коми крае (бассейн Вычегды, верхней Мезени, нижней Печоры, Лузы и Вашки) проживало 19-21 тысяча человек, из них 10-12 тысяч коми, а остальные русские. Последние жили, главным образом, на нижней Вычегде — за пределами современной Республики Коми (в тот период на нижней Вычегде проживало смешанное русско-коми население, но преобладали русские), а также на нижней Лузе и нижней Печоре и в Усть-Выми. Со временем удобные для земледелия площади по берегам рек в заселенных районах были заняты. Нужно было расчищать пашню в лесах, однако несовершенство существовавших орудий труда делало такие расчистки слишком трудоемкими. Земли стало не хватать. Ощущался и недостаток сенокосных угодий, необходимых для содержания скота.

Трудности в сельском хозяйстве усугублялись изменениями в климате. Наступил так называемый малый ледниковый период. Температура понизилась, частыми явлениями стали различные стихийные бедствия (ранние заморозки, засухи или чрезмерно обильные дожди, град и т.п.). Это приводило к неурожаям, подрывавшим крестьянское хозяйство, вызывавшим голод и высокую смертность населения. «Лета 7110 (1602 г. — авт.) много людей государевых померло, потому в Русии голод великий был два лета. …Многие в голод тот разбрелись вятским и сибирским городам, а инии померли с неядения», — рассказывает об этих трагических событиях Вычегодско-Вымская летопись. Несмотря на это, ко второй половине 1620-х гг. численность жителей увеличилась примерно до 28-30 тысяч коми и русских. Но длинная череда тяжелейших неурожаев 30-40-х годов XVII в. вызвала страшный голод (писцовые и переписные книги 30-40-х годов XVII в. полны сообщениями о «хлебном недороде» и «хлебной скудости»), и в середине 40-х годов в крае осталось около 25 тысяч жителей — русских и коми.

Период тяжелейших испытаний, выпавших на долю обитателей европейского Северо-Востока, оказался, к счастью, не слишком продолжительным. Мало-помалу положение стало меняться к лучшему. Во второй половине XVII в., после того как прошел пик малого ледникового периода, климат начал понемногу меняться в лучшую сторону, стал более устойчивым, мягким, удобным для ведения сельского хозяйства. Сильные неурожаи, приводившие к голоду, гибели или бегству жителей из некоторых районов края, правда, еще случались, но численность населения Коми края в целом стала постепенно увеличиваться. В конце 70-х годов XVII в. в Коми крае была примерно 31 тысяча жителей, из них 11-13 тысяч русских. В пределах современной Республики Коми, впрочем, русских тогда было очень мало: они жили только в Лойме, частично в Спаспорубе, а также в Усть-Цильме, Усть-Выми и на Сереговском солеваренном промысле. Всего в этих селениях насчитывалось не более 1,5-2 тысяч русских.

«Дикое место по Выми реке»

С именами русских купцов и промышленников связано возникновение в Коми крае в XVII-XVIII вв. ряда промышленных предприятий, предназначенных для добычи и переработки местных природных богатств. Наибольшее развитие получил Сереговский солеваренный промысел на Выми. В 1583-1584 гг. А.В.Строганов, представитель знаменитой семьи промышленников Строгановых, еще в 1582 г. получивший от Ивана Грозного жалованную грамоту на «дикое место по Выми реке» и разрешение искать «в тех диких местах россольные места», ставить варницы, «пашню распахивать и лес расчищать», купил земли под Сереговой горой у местных крестьян. В 1586 г. А.В.Строганов выхлопотал у царя Федора разрешение поставить «на своей купленной земле по реке по Выми под Сереговскою горою» варницу, амбар и рассольные трубы для того, чтобы варить соль. Однако дело у него не заладилось…

В 1637 г. участок приобрел крупный торговец Данил Григорьевич Панкратьев из г. Галича. С его именем связано возникновение Сереговского солеваренного завода — первого промышленного предприятия на территории Коми края (существует завод и поныне). Для работы на заводе Д.Г.Панкратьев, а затем его сын нанимали русских мастеровых-солеваров. В 1678 г. при заводе находились 27 изб работных людей, где жили, в основном, переселенцы с Ваги, нижней Мезени, из Тотьмы, Соли Вычегодской, Соли Галицкой. Кроме того, Панкратьевы привезли в Серегово своих крепостных — русских, поляков и карел. Расцвет промысла пришелся на конец XVII в. В 1747 г. внук основателя завода С.И.Панкратьев, разочаровавшийся в промысле, продал его вологодскому купцу Рыбникову. В то время завод «был весьма в несостоянии». Рыбников несколько расширил завод, производительность его во II половине XVIII в. увеличилась, хотя и не достигла уровня конца XVII в. Тем не менее казна выручала от продажи сереговской соли немалые деньги, и власти считали, что из всех соляных промыслов Вологодской губернии «самый лучший и надежный есть Сереговский».

Новые русские селения

XVIII век принес относительную стабильность демографическому развитию региона. Численность жителей края (в границах современной Республики Коми) возросла с 38-39 тысяч коми и 2,5 тысяч русских в 1725 г. до 51,5-52 тыс. коми и 3,5-4 тыс. русских в 1782 г. (данные по низовьям Печоры в районе Пустозерска и по нижневычегодским волостям, начиная от г. Яренска и пригородных селений, не учитываются, поскольку в течение XVIII в. там исчезли последние коми, и к Коми краю эти районы уже не относились). В первой половине XIX в. климат стал теплее, малый ледниковый период окончательно остался позади. Численность населения Коми края к середине XIX в. возросла до 75 тыс. коми и 8 тыс. русских. В 1897 г. в Коми крае (в современных границах Республики Коми) насчитывалось около 142 тысяч коми и 14-16 тысяч русских.

В расселении русского населения по территории современной Республики Коми в XVIII-XIX вв. произошли немалые перемены. В низовьях Печоры, на Цильме и Пижме появилось в XVIII в. немало селений, основанных жителями Усть-Цильмы: Хабариха, Гарь, Бык, Загривочная. На рубеже XVIII-XIX вв. возникли деревни Кривомежная и Сергеево-Щелья, Трусово и Рочево, Мыла, Филиппово и др. Селились в этих местах и выходцы из более отдаленных районов. На Печору в поисках спасения от преследований бежали русские раскольники (старообрядцы) с Пинеги и Мезени. В начале XVIII в. в глухих местах на р.Пижме они основали Великопоженский скит. О существовании скита стало известно властям. В 1743 г. на Пижму был направлен военный отряд для обращения раскольников в «истинное православие». Более 70 обитателей скита, предупрежденных о приближении солдат, в знак протеста против преследований сожгли себя в часовне. После ухода карательного отряда уцелевшие старообрядцы восстановили скит, куда потянулись новые беглецы. Только в 1854 г. скит был закрыт (на его месте существует деревня Скитская).

В верховьях Печоры стали селиться русские крестьяне, приходившие в этот район из Чердынского уезда. С давних времен был известен торговый путь, который вел с Камы и ее притоков на Печору. В верховьях Печоры устраивались перевалочные базы, во II половине XVIII в. там появились пристани, а затем и небольшие постоянные поселения. В начале XIX в. в этом районе имелся починок Усть-Волосница с тремя дворами, затем появились Усть-Унья, Пачгино, Мамыль, а потом и другие населенные пункты. Граница между территориями расселения коми и русских на верхней Печоре пролегла у д. Мамыль. Кроме того, русские по-прежнему жили в Усть-Выми, Лойме, поселке при Сереговском заводе, частично в селе Спаспорубе. С преобразованием погоста Усть-Сысолы в уездный город Усть-Сысольск в 1780 г. там также появилось немало русских. Наконец, русские поселились также в появившихся в XVIII в. заводских поселках на Сысоле.

Чикаго на Сысоле

Во II половине XVIII в. устюжские купцы заинтересовались месторождениями болотной руды на Сысоле, разведали сырьевую базу и обратились в Берг-коллегию за разрешениями на постройку заводов. 18 апреля 1755 г. И. Курочкин получил «добро» на строительство молотового завода в Койгородской волости на р. Кажим. 9 октября 1757 г. он и А. Юрьинский получили разрешение в 35 верстах от Кажимского завода на речке Нючпас «построить домну и именовать оной завод Нючпасским». В 1759 г. заводы начали работать. Одновременно на нижней Сысоле при слиянии речек Нювчима и Денделя строился еще один завод. Разрешение на его постройку было дано 15 марта 1756 г. А.А. Плотникову и А.В. Панову. Сооружение предприятия началось в 1757 г. и завершилось в 1761 г.

Квалифицированная часть рабочих состояла из обученных заводскому делу крепостных крестьян Вятской и Великоустюжской провинций, купленных заводчиками у тамошних помещиков. Со временем потребности в рабочей силе увеличивались. Второй владелец Нювчимского завода М.Подходяшин (видать, производство металла оказалось не столь уж выгодным, потому владельцы завода часто менялись) купил у помещиков центральной России 126 человек. Третий владелец завода санкт-петербургский купец Грибанов в 1800 г. купил в Костромской и других губерниях 236 мастеровых и членов их семей. Работные люди сысольских заводов жили в поселках при заводах. Основной продукцией заводов были чугун и железо. После 1776 г. здесь стали изготавливать орудийные снаряды, якоря, чугунный балласт для кораблей, листовое и «штыковое» железо. Выполнялись и специальные задания — например, изготовление железа для крыш Зимнего дворца в Петербурге, для водоносных фляг и др. В 1896 г. сысольское литье было удостоено большой серебряной медали на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде.

Русский писатель П.В. Засодимский в изданной в 1878 г. после поездки по Коми краю книге скептически отозвался о состоянии сысольских заводов, однако заметил, что «если принять во внимание богатство здешних руд и качество железа», то «тут можно бы ворочать миллионными предприятиями; здешние заводы в несколько лет могли бы обратиться в города, наподобие североамериканских Чикаго, растущих сказочно быстро; заводы могли бы завести свои собственные пароходы для сношений с Архангельском и с европейскими рынками… Мало ли что здесь могло бы быть!» Чикаго из Нювчима и других заводских поселков, однако, не получился…

Ухтинские «нефтяные ключи»

В середине XVIII столетия по инициативе русских промышленников была предпринята попытка начать разработку нефтяных месторождений в Коми крае. Еще в 1721 г. русский «рудознатец» Григорий Черепанов сообщил в Берг-коллегию, ведавшую развитием российской промышленности, что он нашел на р. Ухте нефтяные ключи. В 1724 г. образцы найденной им нефти были доставлены в Санкт-Петербург. В 1745 г. на Ухте появился первый небольшой нефтяной промысел. Его организовал Федор Савельевич Прядунов, рудоискатель, родившийся в 1698 г. в г. Каргополе. Он с 1725 г. занимался поисками месторождений полезных ископаемых на Севере. Прослышав про ухтинскую нефть, Ф.С. Прядунов добрался до этого отдаленного безлюдного района, «сыскал» нефтяной ключ невдалеке от современного города Ухты и наладил добычу нефти. Дело это было для России новое, и для него потребовались незаурядная сметка и предприимчивость. В первый же год Ф.С.Прядунов на своем «заводе», где работали три-четыре человека, собрал с поверхности реки 40 пудов «горного масла» (нефти). Вместе с сыном Степаном он отвез нефть в Москву, в Берг-коллегию. Берг-коллегия одобрила начинания Ф.С. Прядунова и повелела ему поставлять «двоеную» и обычную нефть в главную московскую аптеку.

Однако попытка Ф.С. Прядунова применять нефть и нефтепродукты для лечебных целей оказалась неудачной. Продукция промысла не давала прибыли. Ф.С. Прядунов разорился и умер в 1753 г. Его завод переходил из рук в руки. Так как спрос на нефть был невелик (она использовалась главным образом для освещения и иллюминации в Москве и Санкт-Петербурге), а перевозка его с Ухты в центр России — дорогостояща, то промысел в конце 1760-х годов прекратил работу. Позднее, в 1801 г. президент Берг-коллегии А.В. Алябьев заявил, что разрабатывать ухтинское месторождение нецелесообразно, так как потребности в нефти очень малы. Найденные ключи оказались до поры до времени ненужными — нефтяные кладовые Ухты по-прежнему оставались за семью замками.

Сибирский промышленник Михаил Константинович Сидоров (1823-1887), много труда вложивший в промышленное развитие Коми края, в 1860-х гг. добивался в правительстве разрешения на разработку печорского угля, но получил отказ. Тогда он решил продолжить попытки Ф.С. Прядунова и его последователей по налаживанию нефтедобычи на Ухте. Образцы нефти он послал для исследований ученому Д.И. Менделееву. Побывавшие на сидоровских нефтепромыслах участники австро-венгерской полярной научной экспедиции объявили, что «их ждет блестящее будущее». Не тут-то было… Власти отказали в финансовой поддержке развития нефтеразработки на Ухте, и М.К. Сидоров вынужден был закрыть промысел, твердо сказав напоследок: «Я уверен, что нефтяные месторождения на Севере будут иметь в будущем обширное значение по своему географическому положению».

Тот же М.К. Сидоров внес вклад в развитие путей сообщения в Коми крае. В 1869 г. все тот же неуемный М.К. Сидоров разработал проект дороги с Печоры через Урал на Обь (идею его осуществил в 1880-х гг. иркутский купец А.М. Сибиряков). Собирался Сидоров построить рельсовую дорогу от с. Щугор на Печоре до зауральского с. Ляпино (Саранпауль), которая могла бы стать важной торговой коммуникацией между Европой и Азией на Севере. В конце августа 1864 г. принадлежавший Сидорову пароход «Печора» — первое судно на р. Печоре — отправилось в плавание по этой реке. 28 августа 1864 г. троицко-печорцы впервые увидели подплывающий к их селу пароход, который они «встретили с особым торжеством и молебствием, как предвестника оживления их страны». М.К. Сидоров организовал вывоз леса с Печоры в Англию, Голландию, Испанию и другие европейские страны, выдвигал ряд других предложений по экономическому развитию Севера России. Свои идеи М.К. Сидоров изложил в поданных в правительство проектах и записках. Полученный им ответ гласил: «Так как на севере постоянно льды и хлебопашество невозможно, и никакие другие промыслы немыслимы, то… необходимо народ удалить с Севера во внутренние страны государства, а вы хлопочете наоборот… Такие идеи могут проводить только помешанные». Как и Ф.С. Прядунов, М.К. Сидоров в конце концов разорился… Позднее на ухтинских нефтепромыслах появлялись другие российские энтузиасты, но больших успехов достигнуто не было, и сколь-либо крупных предприятий и поселений при них (сравнимых хотя бы с поселками при железоделательных сысольских заводах) в этих местах не появилось.

Штрихи историческо-демографического развития в ХХ веке

В течение более чем трех столетий, вплоть до 1920-х гг. большого притока русских переселенцев на территорию Коми края не было. Правда, в начале XX в. российское правительство разрабатывало план переселения в Коми край большого количества русских крестьян из центральных губерний и даже латышей. В 1901-1902 и 1907-1909 гг. несколько специальных экспедиций обследовали верхние Лузу, Летку, Вычегду, Печорский уезд, бассейн Вишеры (в районе Вишеры предполагалось расселить безземельных крестьян, чтобы иметь рабочую силу для нефтяной промышленности, которую планировалось развивать на Ухте). В конечном итоге подобные переселения были признаны невозможными, поскольку даже местные крестьяне не имели в своем владении достаточного количества удобной для ведения сельского хозяйства земли. В 1917-1918 гг. в Коми крае проживали около 190 тыс. коми и примерно 20 тыс. русских. В 1921 г. была образована Коми автономная область; в 1929 г. в ней насчитывалось 234,7 тыс. жителей, около 10% которых составляли русские.

На рубеже 1920-1930-х гг. положение резко изменилось. В Коми область начали направлять заключенных и спецпереселенцев. Начало этому было положено в 1929 г., когда первая группа заключенных прибыла на р. Ухту, в те места, где когда-то существовал нефтяной завод Ф.С. Прядунова. (Любопытно, что решение об организации концлагеря на Ухте было принято еще в 1921 г., в год образования Коми автономной области и — по иронии судьбы — ровно через 200 лет после того, как Г. Черепанов сообщил об открытии им ухтинских «нефтяных ключей»). Осенью 1936 г. в Ухтпечлаге, по данным историка Н.А. Морозова, находилось до 100 тыс. чел. На 1 января 1942 г., по неполным данным, в Коми АССР (образованной в 1936 г.) насчитывалось 200 тыс. заключенных. В 30-40-е гг. сюда прислали несколько десятков тысяч спецпереселенцев, раскулаченных, депортированных. В апреле 1932 г., по данным историка Л.С. Шабаловой, в Коми области насчитывалось более 50 тысяч высланных (из них 38612 спецпереселенцев, главным образом русских), составлявших 22% населения области. В различных районах области возникли поселки спецпереселенцев: Ниашор, Расъю, Вожаель, Лопью-Вад, Емельстан, Ясног, Зимстан и др. Начиная со второй половины 1950-х гг., отмечает историк М.Б. Рогачев, количество лагерных поселений в республике значительно уменьшилось, спецпоселки были ликвидированы или преобразованы в «вольные» населенные пункты; примечательно, что «из девяти городов, возникших в 1940-1980-е гг., семь имеют лагерное прошлое».

В послевоенный период в Коми АССР прибыли сотни тысяч рабочих для лесной, угольной и нефтегазовой промышленности. Только в 1956-1958 гг. угольная и лесная промышленность приняли по оргнабору 106 тыс. чел. За этот же период самими предприятиями было принято 72 тыс. рабочих. Конечно, не все приехавшие закреплялись в республике: так, в 1954-1955 гг. для работы в лесной промышленности приехали 22379 чел., а уехало в те же годы 20405 чел. Но все же в первой половине пятидесятых годов, когда приток переселенцев был наибольшим, механический прирост вдвое превысил естественный. Это дало основание исследователю В.В. Фаузеру заключить, что «в послевоенные годы… динамика численности населения определялась темпами развития производительных сил и менее всего естественным ходом демографических событий». В 1959 г. русские составляли 48,4% населения республики, в 1989 г. — 57,7%. К счастью, Республика Коми избежала конфликтов на национальной почве (во многом — благодаря взвешенной политике местного руководства), и сегодня на ее просторах бок о бок спокойно живут русские, коми, украинцы, татары… В республике действует несколько национально-культурных объединений, в числе которых «Русский дом» и «Русь Печорская», пользуются большой известностью имена русских писателей и ученых, художников и поэтов, певцов и актеров, связавших свою жизнь с Республикой Коми. Но республику, ее жителей подстерегает иная опасность. Каждому понятно, что жизнь на Севере трудна и, главное, недёшева. Промышленность и образование, культура и сельское хозяйство — всё это требует огромных средств. Стоит забыть об этом, продолжать выкачивать из республики ее богатства, не занимаясь в достаточной мере поддержкой тех, кто их добывает или производит, и ситуация в регионе сразу же может измениться.

Так случилось в конце 80 — начале 90-х гг., когда вследствие нараставшего в стране социально-экономического кризиса наметились перемены в демографическом развитии Республики Коми. С 1987 г. отток населения из нее стал превышать приток переселенцев. В 1990-1992 гг. из Республики Коми уехали 35 тыс. чел. Среди них преобладали русские и жители других некоми национальностей из городов и поселков, расположенных в угледобывающих (в первую очередь, это Воркута), нефтегазодобывающих и некоторых лесодобывающих районов (Княжпогостский, Усть-Вымский, Удорский). В последние годы замедлился естественный прирост населения, а в 1992 г. в регионе произошла убыль населения. В 1990-1992 гг. отток населения из Республики Коми превысил естественный прирост в 2,2 раза. За эти годы общая численность населения республики уменьшилась с 1264,7 тыс. чел. до 1245,7 тыс. чел. К 1 января 1995 г. количество жителей Республики Коми сократилось до 1206,1 тыс. чел. Демографы полагают, что возможно углубление негативных тенденций в демографическом развитии республики. Многое зависит от позиции российского руководства: примет ли оно меры к защите интересов многонационального населения Республики Коми, успешно разрабатывающего природные богатства Севера в тяжелейших условиях, или же встанет на точку зрения упоминавшегося выше чиновника, столетием раньше полагавшего, будто «необходимо народ удалить» из северных районов государства, ибо идеи о развитии тамошней экономики «могут проводить только помешанные»…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: