Внимание сновидения и второе внимание

Чем, в частности, отличается внимание сновидения от второго внимания? Тибетские йоги, например, писали: «Если во сне явится огонь, преврати огонь в воду, средство против огня; и если во сне явятся мельчайшие объекты, преврати их в большие объекты; или если во сне явятся большие объекты, преврати их в малые объекты. Тем самым постигается природа размеров. И если во сне явится единственная вещь, преврати ее во множество вещей...»

Если вы находитесь в перцептивном поле, которое подчиняется таким манипуляциям, значит, перед вами мир сновидения, а не второго внимания.

Конечно, второе внимание тоже демонстрирует пластичность, но несколько иного рода. Второе внимание открывает область реальных энергетических давлений, и наша свобода заключается в способе передачи импульсов, потоков, формаций нашему осознанию. Кроме того, если мы научились управлять телом сновидения, мы можем своевременно покинуть область давления. Но радикально трансформировать энергетическую ткань мира второго внимания – невозможно. Я не говорю о высших этапах практики, где сновидящий обретает подлинную текучесть энергетического тела и потому как бы произвольно управляет мирами, – ведь здесь проявляется способность тела перестраиваться в момент каждого контакта, выбирать вариант взаимодействия. Его усиленное осознание знает, что меняется не Мир, а сам сновидец, и всегда чувствует, как именно и до каких пределов это возможно в ситуации конкретного энергообмена.

Внимание сновидения отличается от второго внимания «плавающей» фиксацией. В чем это проявляется конкретно?

1. В особенностях сборки тела (неполнота, неустойчивость). Взглянув на руки, можно обнаружить, что они прозрачные или, например, «светятся голубоватым огнем». Вы не можете найти собственные ноги и никакими силами не способны почувствовать живот или плечи. Наконец, со «схемой тела» происходят регулярные и неуправляемые метаморфозы – например, вы воспринимаете себя в качестве «шара» или «трубы».

2. В особенностях сборки пространства. Перспектива фрагментарна либо совсем отсутствует, поле зрения сужено («туннельность»), а главное – сновидящий сталкивается с прерывистостью пространства (переход из одной сцены в другую в результате отвлечения внимания, а не специальных усилий, предпринятых для перемещения).

3.В неопределенности точки отсчета (точки «наблюдателя»).

Существуют и другие, более частные отличия, о которых еще будет сказано.

Второе внимание вовлекает в процесс восприятия и энергообмена полевые формации энергетического тела (включая те, что мы полагаем в первом внимании частью своей соматики), поэтому после возвращения из второго внимания сновидец нередко сталкивается с непривычными телесными ощущениями. Это – спастические напряженности (чаще всего в полевых «узлах» тела – солнечное сплетение, центр пупка, горловой центр), характерные изменения чувствительности либо в сторону ее усиления, либо – в сторону ослабления (необычные кинестетические «волны», «разряды», парестезии и синестезии, которые трудно объяснить физиологическими причинами, онемения, термические флуктуации – «холод» или «тепло» в различных точках и зонах организма). Подобные «остаточные» ощущения, переживаемые непосредственно после пробуждения (возвращения в первое внимание), могут отражать конкретные события, имевшие место в ином режиме восприятия, а также смещения и превращения отдельных полевых фрагментов ЭТ.

Вообще, участие тела в энергетических событиях сновидения – важный критерий, часто позволяющий судить, был пережитый опыт вторжением во второе внимание или всего лишь яркой проекцией внимания сновидения, творящего пространства, объекты и процессы исключительно внутри генерируемых шаблонов, состоящих из материала памяти и потенциала комбинирующего воображения. (Конечно, критерий не абсолютный. Следует всегда помнить, что опыт сновидца лежит на границе условно «внутреннего» и «внешнего». Это та самая грань, где торжествует квантовая неопределенность – тональ субъекта создает энергетические модели, которые значительной частью своей словно пребывают «вовне» и этим превращаются в реальность, а внешнее поле «подчиняется» субъективному выбору упорядоченного осознания. И тело следует за этими странными играми наблюдателя и наблюдаемого.) И все же масштабные энергетические последствия, распространенные на всю организмическую целостность или на обширные ее участки, как правило, свидетельствуют о том, что какое-то время перцептивно-энергетический режим второго внимания был активизирован.

Правда, мы должны иметь в виду, что трансформационная и познавательная ценность таких «переключений» может быть очень разной. Наименее ценными, на мой взгляд, являются переживания этого сорта, если они являются результатом атаки психоактивных веществ – как растительных, так и синтетических.

Некоторые сторонники «растений силы» не согласны со мной. Они любят вспоминать, как дон Хуан трепетно относился к «дымку», как называл грибы и дурман «союзниками» шамана, и др. подобные эпизоды из книг Кастанеды.

Дело в том, что определенные психоактивные агенты действительно способны познакомить практика с энергетическими и перцептивными сдвигами системы, включающими в себя поля физического тела. Но если мы хотим упорядочить осознание (восприятие, полевые конструкты и связи ЭТ) в режиме второго внимания, участие любого постороннего агента, несущего в себе энергию биохимического происхождения, – недопустимо. Это «участие» радикально меняет структуру опыта и вынуждает нас воспринимать и изменяться, следуя несвойственной нам модели.

Психоактивное вещество (растение) если и является «союзником», то довольно агрессивным. Оно не столько «обучает», сколько «берет в плен». Можно сказать, что с помощью «магического зелья» мы посещаем не свое, а ЕГО второе внимание. Вещество «решает» за нас, как именно вводить нас в альтернативные согласованные перцепции («миры» второго внимания), какие конкретные поля собирать более тщательно, предъявлять осознанию в качестве центральных и главных, какие – уводить на периферию и держать в тени.

Если психоделические опыты становятся регулярными, они, безусловно, приносят вред. Следующие из них «уроки» кажутся откровением, соблазняют доступностью, восхищают силой и яркостью, но – в конечном итоге – плохо сочетаются с намерением, присущим человеческому виду. Поэтому второе внимание, достигнутое с помощью психоактивных агентов, рано или поздно открывает свою разрушительную сущность. Его сила перестраивает осознание, вызывая чарующие эффекты (иногда вполне «магические»), но тип этой перестройки – чужой, нечеловеческий, он чаще всего убивает тело в процессе трансформации.

В большинстве случаев человек уязвим перед открывшейся бездной иномирных впечатлений – не потому, что там обитают сущности, стремящиеся нас погубить (как полагают иные верующие), а потому, что нас увлекают любые непривычные восприятия. Чем дальше эти впечатления от стандартных, собранных согласно человеческому шаблону, тем больше соблазн. Ведь осознание жаждет абсолютной свободы, оно тянется к превращениям, побеждающим любые поставленные природой рамки и законы. И психоактивный агент предоставляет осознанию вариант такого опыта.

По сути, все ПАВ генерируют ту или иную разновидность перцептивно-энергетической мутации. Но, как и мутации биологические, они редко бывают конструктивными. Чтобы победить их разрушительную природу, перестроить их себе во благо, надо иметь больше энергии, чем содержит само мутагенное вещество. Вряд ли это возможно на первых этапах психоэнергетического тренинга.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: