Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Научная картина мира 6 страница





тообразующих процессах и в размещении геосистем по зем-

' ной поверхности. Сфера проявления зональности на суше

I очень широка. Она охватывает климат, растительность, жи-

I вотный мир, почвенный покров. А в Мировом океане зональ-

' ность ярко выражена не только в поверхностной толще, но и

на океаническом ложе.

, Географический (физико-географиче-| о к ий, природный) пояс представляет собой наи-I более крупное'зональное подразделение географической I оболочки, протягивающееся преимущественно в широтном | или субширотном направлении и характеризующееся неко-I торой общностью термических условий [114, с. 241]. Всего таких поясов 13 (рис. 9). Что же касается географиче­ской (природной) зоны, то так называют относи­тельно крупные подразделения географической оболочки, части географических поясов, обладающих определенной общностью термических условий и увлажнения [114, с. 108]. Общее число зон на Земле также определяется несколько по-разному. Например, физико-географы МГУ выделяют 34 таких зоны — по две или более в каждом географиче­ском поясе.

Кроме зональных, выявлены и азональные закономерно­сти, проявляющиеся на Земле повсеместно.

Примером тако­го рода может служить высотная поясность (верти­кальная зональность), зависящая от высоты суши и измене­ния теплового баланса с высотой. Обязательное условие для проявления такой поясности— наличие склонов значитель­ной протяженности, с перепадом высот, достаточным для - смены одного типа ландшафта другим. Необходимо упомя-| нуть и о том, что зональная дифференциация территории 1 ныне обычно связывается с ее секторальным делением. В са-, мом генерализованном виде речь идет о континентальном и \ приокеаническом секторах, которым присущи разные прояв- \ ления широтной зональности. Например, для приокеаничес-\ ких секторов в целом характерна более мощная и продуктив­ная растительность, чем для континентальных [331, с. 114].

Заметим также, что в последние годы, по мере гуманиза­ции и социологизации географии бывшие физико-географи­ческие, а затем географические зоны начинают все чаще именовать природно-антропогенными географическими зо­нами. Прежде всего это относится к работам Института гео­графии РАН.


Рис. 9. Географические пояса земной суши и их доля в общей площади суши (%)

Учение о географическом ландшафте. Термин «ланд­шафт» имеет широкое международное признание. Корни отечественного ландшафтоведения связаны с исследования­ми В. В. Докучаева, со школой Д. Н. Анучина. Ландшафтове-дение родилось в ответ на запросы практики и особенно в связи с развитием земледелия и лесоводства, инвентариза­ции земель. В СССР оно стало быстро развиваться в 60-х го­дах. У истоков учения сихеографическом -ландшафте отоял акад. Л. С. Берг, которого Ю. Г. Саушкин назвал «крупней-

Он заимствован из разговорного немецкого языка, в котором слово "'е Landschaft означало «вид Земли», «вид местности». Затем оно вошло в научный обиход. В английском языке синонимом его служит термин Landscape, а во французском ему соответствует слово Paysage (пейзаж).


шим из учеников Д. Н. Анучина». Затем это учение получило развитие в трудах академиков С. В. Калесника, В. Б. Сочавы, И. П. Герасимова, а также в книгах и статьях Д. Л. Арманда, Н. А. Гвоздецкого, Н. А. Солнцева, К. Г. Геренчука, В. С. Же-кулина, Н. И. Михайлова, Ю. К. Ефремова, Ф. Н. Милькова, А. Г. Исаченко, В. С. Преображенского, А. А. Макуниной, Ю. Г. Пузаченко и других физико-географов.

Но в трактовке термина «ландшафт» единодушия среди ученых не было и нет. Некоторые из них применяют его / только по отношению к типу природы (степной ландшафт, I горный ландшафт), другие — как обобщающее понятие для \ определения типологических комплексов более низкого \иерархического ранга, третьи — в качестве основной едини-щы физико-географического районирования. Например, в своем словаре «Природопользование» Н. Ф. Реймерс приво­дит восемь различных трактовок этого термина [130, с. 261].

В наиболее общей форме географический ландшафт можно определить как природный, генети­чески однородный территориальный комплекс, для которого характерны единство геологического строения, определен­ный тип рельефа и единый климат. Ландшафт имеет пятич-ленную внутреннюю структуру, включающую рельеф с об­разующими его горными породами, почвы с корой выветри­вания, воды, воздух и живые организмы. Именно поэтому учение о ландшафте обладает большим интеграционным по­тенциалом и, по выражению В. Б. Сочавы, «работает» на географический синтез.

В течение определенного времени ландшафт рассматри­вался как чисто природное образование. И это несмотря на то, что еще в 20-х годах Л. С. Берг писал: «Под именем гео­графического ландшафта следует понимать область, в кото­рой характер рельефа, климата, растительного покрова, жи­вотного мира, населения и, наконец, культура человека сли­ваются в единое гармоничное целое...» [110, с. 17]. Однако в конце 70-х и особенно в 80-х годах число работ, затрагиваю­щих проблемы превращения природных ландшафтов в ан­тропогенные, резко возросло — соответственно активиза­ции самого этого процесса.

В самом общем плане антропогенный ландшафт следует рассматривать как природный ландшафт, изменен­ный хозяйственной деятельностью человеческого общества и насыщенный результатами его труда. Можно сказать и так: антропогенный ландшафт — это природный комплекс либо


заново созданный человеком, либо такой, где под его влияни­ем коренному изменению подвергается любой из природных компонентов. Упомянем также важное замечание В. С. Же-кулина по поводу того, что антропогенный ландшафт — кате­гория историческая, поскольку в разные эпохи одни и те же территории могут выполнять разные функции (например, сельскохозяйственные превращаются в селитебные).

По мере трансформации природных ландшафтов в ан­тропогенные увеличилось и само их разнообразие. Во вся­ком случае в предметном указателе одного из учебников, подготовленных географами МГУ, термин «ландшафт» на­считывает 60 модификаций [236, с. 565]. Отсюда со всей очевидностью вытекает необходимость их классификации, причем по разным признакам. Так, по степени измененно-сти природной среды ландшафты обычно подразделяются на слабоизмененные, измененные и сильноизмененные. По последствиям антропогенных воздействий — на культурные (конструктивные) и акультурные (деструктивные, нарушен­ные). По мнению А. Г. Исаченко, культурному ландшафту должны быть присущи два главных качества: 1) высокая производительность и экономическая эффективность, 2) оп­тимальная экологическая среда для жизни людей [53, с. 155]. А по Ю. А. Веденину, культурный ландшафт может быть определен как целостная и территориально-локализованная совокупность природных, технических и социально-культур­ных явлений, сформировавшихся в результате соединенного действия природных процессов и художественно-творче­ской, интеллектуально-созидательной и рутинной жизне­обеспечивающей деятельности людей [19, с. 9].

Но, пожалуй, особенно интересна классификация антро­погенных ландшафтов по их социально-экономическому на­значению. Географы школы МГУ еще в 70-х годах предло­жили подразделять такие ландшафты на пять типов: 1) агро-ландшафты (полевые и пастбищные); 2) лесохозяйственные; 3) горнопромышленные; 4) селитебные (сельские и город­ские); 5) рекреационные. Ф. Н. Мильков выделяет восемь классов ландшафтов: 1) сельскохозяйственные; 2) промыш­ленные; 3) линейно-дорожные; 4) лесные; 5) водные; 6) рек­реационные; 7) селитебные и 8) беллигеративные (от лат. belhgero — вести войну) [223, с. 149—150]. Еще более дроб­ная с учетом самых разных критериев, классификация ан­тропогенных ландшафтов дана в толковом словаре по охра­не ландшафтов [127].


Начиная с 70-х годов, изучению ландшафтов и антропо­генных ландшафтов были посвящены многие совещания и конференции. Например, в 1997 году состоялась X ланд­шафтная конференция под названием «Структура, функ­ционирование, эволюция природных и антропогенных ланд­шафтов». Появились и многие новые публикации — как коллективные [22], так и индивидуальные: И. И. Мамай [66], Ю. А. Веденина, В. А. Николаева. Казалось бы, что по логике вещей изучение антропогенных ландшафтов должно было бы привлечь не столько физико-географов, сколько эконо-мико-географов, а также экономистов и даже «технарей». Но этого не произошло, и им по-прежнему занимаются в основном физико-географы. Именно данное обстоятельство дает нам право отнести учение о географическом ландшаф­те (как и само ландшафтоведение) не к общегеографиче­ским, а к физико-географическим.

Учение о природно-территориальном комплексе. Учение о природно-территориальном комплексе (ПТК) на суше и природно-аквальном комплексе в Мировом океане и водах континентов прямо стыкуется с учением о географическом ландшафте, поскольку эти понятия нередко рассматривают­ся как синонимы. Не случайно в его разработке приняли участие в основном те же ученые физико-географического профиля, которые занимаются проблемами геосистем и ландшафтов. И тем не менее это учение можно рассматри­вать и как относительно самостоятельное. Тем более, что в вопросах терминологии единства между учеными нет.

Согласно одному из определений, природно-тер-риториальный комплекс представляет собой участок географической оболочки, образующий целостную, генетически однородную территориальную систему, отлича­ющуюся индивидуальным, но вполне закономерным соста­вом компонентов и сочетанием более мелких территориаль­ных единиц, взаимодействие которых образует его плано­вую горизонтальную структуру. Каждый такой комплекс от­делен от соседних естественными географическими грани­цами [226, с. 11].

Некоторые из них полагают, что термин «природно-территориаль-ный комплекс» идентичен только терминам «физико-географический», «природно-географический комплекс». Другие считают его синонимом также таких терминов, как «геокомплекс», «геосистема», «ландшафт».


Fa

отно

К числу главных факторов формирования ПТК относят-энергетический (солнечная энергия и внутреннее тепло Земли), влагооборот, геолого-геоморфологическое строение территории, а также живые организмы — растения и жи­вотные, причем именно растительность служит наиболее яр-! ким физиономическим признаком ПТК. Современная жизнь существует в нем в виде биологического круговорота, опре­деляющего и важнейшие особенности миграции химиче­ских элементов. ПТК формируется как целое в результате совместного существования и взаимодействия между всеми его компонентами (горными породами, воздухом, водой, почвами, растительностью и животным миром), которые развиваются по присущим им законам. Каждый ПТК обла­дает индивидуальной вертикальной и горизонтальной струк­турой. Он также представляет собой динамическую систе­му, преобразуясь под воздействием как внешних факторов,*-"' так и факторов саморазвития, саморегулирования.

Можно сказать, что сравнительно новое учение о ПТК находится в стадии постоянного развития и обогащения.

5.4. Учения в социально-экономической географии

К этой группе мы считаем возможным отнести учения об экономико-географическом положении, о географиче­ском разделении труда, о размещении и территориальной организации хозяйства и общества, о территориально-про­изводственном комплексе.

Учение об экономико-географическом положении. Эко­номико-географическое положение присуще всем объектам экономико-географического изучения: производственным предприятиям, городам и другим населенным пунктам, рай­онам, странам, субрегионам, регионам. Не случайно учение об экономико-географическом положении (ЭГП) относится к числу наиболее разработанных в социально-экономической географии. Особенно большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, Н. Н. Колосовский, И. М. Маергойз.

Н. Н. Баранский еще в 1939 году опубликовал в журнале «География в школе» программную статью об экономико-географическом положении, да и затем не раз возвращался


к этой проблематике. Ему принадлежит следующее осново­полагающее определение: «ЭГП — это отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим данно­стям, имеющим то или иное экономическое значение — все равно будут ли эти данности природного порядка или со­зданные в процессе истории» [9, с. 129]. Вслед за Баранским по масштабу (или по территориальному охвату связей) ЭГП стали подразделять на микро-, мезо- и макроположение, а в пространственном аспекте — на центральное, периферий­ное, соседское, приморское ЭГП. Кроме того, в той же ра­боте он охарактеризовал положение тех или иных объектов по отношению к очагам культуры, очагам войны, запасам полезных ископаемых. Особое внимание он уделял эконо­мико-географическому положению городов, которое рас­смотрел на примерах Ленинграда, Волгограда, Нью-Йорка, Лондона. Принципиальное значение имели также его утвер­ждения, касавшиеся индивидуализирующего характера ЭГП и его исторической изменчивости.

Н. Н. Баранский рассматривал прежде всего и н -тегральное ЭГП, но оно складывается из отдельных компонентов или частных ЭГП, главным из которых являет­ся транспортно-географическое положение. Именно оно на­ходилось в центре внимания Н. Н. Колосовского еще в пери­од его деятельности в Госплане СССР при проектировании Урало-Кузнецкого комбината.

И. М. Маергойз начал с изучения экономико-географиче­ского положения Сталинграда, а в 70-х годах перешел к иссле­дованиям ЭГП стран Восточной Европы и некоторых экономи­ческих районов СССР (Дальний Восток). Его вклад в концеп­цию интегрального ЭГП заключается, например, в выделении соседства первого (при наличии смежной границы) и второго порядка. В компонентном ЭГП, помимо транспортно-географического положения, он предложил выделять: 1) про-мышленно-географическое положение (относительно источни­ков энергии, центров обрабатывающей промышленности и на­учно-технических баз); 2) агрогеографическое положение (от­носительно продовольственных баз и центров потребления сельскохозяйственной продукции); 3) рыночное положение (от­носительно рынков сбыта потребительских товаров производ­ственного назначения); 4) демогеографическое положение (от­носительно трудовых ресурсов и научно-технических кадров); 5) рекреационно-географическое положение (относительно центров рекреации) [220].


Рис. 10. Важнейшие аспекты оценки ЭГП (по Е. Л. Плисецкому)

Об экономико-географическом положении писали также Ю. Г. Саушкин, В. В. Покшишевский, Е. Е. Аейзерович, В. Я. Ром, Б. Б. Родоман, Н. С. Мироненко и многие другие экономико-географы. В их работах отмечался также потен­циальный характер категории ЭГП, выгодность которого может реализоваться далеко не во всех случаях. Современ­ные представления об оценке ЭГП можно продемонстриро­вать и в графическом виде {рис. 10).

Учение о географическом разделении труда. Это понятие привлекало и продолжает -привлекать внимание многих эко-номико-географов — Н. Н. Баранского, который назвал его основным понятием экономической географии, И. А. Витве-Ра, Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Саушкина, И. М. Маергойза, П. М. Алампиева, Б. Н. Семевского, В. А. Анучина, Э. Б. Алае­ва и других. Но основоположником учения о географическом Разделении труда (ГРТ) с полным основанием считается Н. Н. Баранский, посвятивший этому понятию одну из своих наиболее важных работ [9, с. 96—127].


Во-первых, Н(Н. Баранский дал определение сущности географического разделения труда как пространственной формы общественного разделения труда. Во-вторых, он под­разделил его на межрайонное и международное. В-третьих, он расширил представление о двух главных факторах, лежа­щих в его основе — природном и социально-экономиче­ском. В-четвертых, он конкретно проследил исторический процесс развития международного географического разде­ления труда, В-пятых, он определил основные последствия географического разделения труда — повышение произво­дительности труда, формирование экономических районов разной специализации. В-шестых, он соотнес понятие о международном разделении труда с понятием о мировом хо­зяйстве, назвав его движущей силой, «душой» мирового хозяйства. В-седьмых, он сформулировал общую принципи­альную предпосылку географического разделения труда, ко­торая заключается в том, что оно может осуществляться только тогда, когда цена товара на месте его продажи будет превышать его цену на месте производства, суммированную с транспортными расходами на его перевозку.

И. А. Витвер, разрабатывая проблемы международного географического разделения труда, также сформулировал три условия, необходимые для его формирования, связан­ные с преимуществами страны-производителя, интересами стран-потребителей и расходами на перевозку продукции [213, с. 228—229]. Он затрагивал и вопрос о развитии гео­графического разделения труда «вширь» — за счет вовлече­ния новых территорий, и «вглубь» — путем увеличения его интенсивности.

Ю. Г. Саушкнн в своей главной монографии [93]^ посвя­тил проблемам территориального разделения труда целую главу. В ней он характеризует значение территориального разделения труда (ТРТ) для экономической географии, его систему. Связь разделения труда с транспортом, с концен­трацией производства, с окружающей средой, с наличием трудовых ресурсов, предлагает расчленение этого понятия на шесть видов. Что же касается пространственного охвата территориального разделения труда, то он подразделяет его

В отличие от Н Н Баранского, И А Витвера, В А Анучина Ю Г Са-ушкин употреблял термин «территориальное разделение труда», считая его синонимом термина «географическое разделение труда»


на шесть следующих уровней: 1) всемирное ТРТ, которое охватывает все страны мира; 2) международное ТРТ в рам­ках того или иного объединения государств; 3) межрайон­ное ТРТ, которое осуществляется между районами страны; 4) внутрирайонное ТРТ — внутри экономического района страны; 5) внутриобластное ТРТ — в пределах области; 6) локальное ТРТ.

Э. Б. Алаев в своем понятийно-терминологическом слова­ре также применяет термин «территориальное разделение труда», причем дает и его пространное определение [110, с. 186]. Но одновременно он пытается уменьшить термино­логический разнобой, составив свою схему соподчинения (рис. 11). Из нее вытекает, что территориальным разделени­ем труда он предложил именовать только внутригосудар­ственное и внутрирайонное разделение труда, противопо­ставляя его международному разделению труда. Но эта схе­ма мало повлияла на имеющиеся разночтения.

Рис 11 Понятийно-терминологическая система «Территориальное раз­деление труда» (по Э. Б. Алаеву)


В последнее время вопросы международного и внутри-странового географического разделения труда продолжали разрабатываться, но, пожалуй, первое из них привлекало большее внимание. По определению акад. О. Т. Богомолова международное географическое разделе­ние труда (М Г Р Т) представляет собой процесс устой­чивой концентрации в отдельных странах производства ма­териальных благ и услуг сверх внутренних потребностей, т. е. для внешнего обмена и одновременно... процесс разви­тия потребления сверх производственных возможностей на основе приобретения продукции извне. Наряду с этим были четче определены три группы факторов, лежащих в основе МГРТ: 1) природно-географические и экономико-географи­ческие; 2) факторы научно-технического прогресса и 3) со­циально-политические и социально-экономические факторы.

Учение о территориально-производственном комплексе. Учение о территориально-производственном комплексе (ТПК) — едва ли не самое разработанное в отечественной социально-экономической географии. При этом оно внесло новые аспекты не только в теорию этой науки, но и в на­роднохозяйственную практику, поскольку ТПК считались ведущей формой территориальной организации производ­ства при социализме, наиболее полно отвечающей задачам его развития в условиях НТР. Это был один из немногих географических терминов, вошедших в пятилетние пл_аны страны и другие государственные документы.

По мнению некоторых экономико-географов, формиро­вание современных представлений о ТПК началось еще в 20-е годы при разработке плана ГОЭЛРО и было связано с именами Г.М.Кржижановского, И.Г.Александрова, Н. Н. Баранского, Н. Н. Колосовского, В. М. Четыркина и др. И тем не менее общепризнанно, ч1<р основоположником учения о ТПК стал Н. Н. Колосовскии*, в основных чертах сформулировавший его в 1947 году, а затем продолжавший его углубление.

Н. Н. Колосовскому принадлежит ставшее уже классиче­ским само определение производственного ком­плекса. Под ним он понимал такое экономически взаимо­обусловленное сочетание предприятий в одной промышАен-ной точке или целом районе, при котором достигается опре­деленный экономический эффект за счет удачного планово­го подбора предприятий в соответствии с природными и экономическими условиями района, с его транспортов и


кояомико-географическим положением [58, с. 138]. Для II аскрытия внутренних производственных связей комплекса 9 Н Н- Колосовский использовал метод^энергрпроидводствен-ных циклов, который позволил всесторонне-раскрыть как его структуру, так и взаимосвязь с природными ресурсами J территории.

В дальнейшем большой вклад в развитие учения о ТПК внесли очень многие экономико-географы и экономисты. Среди них можно назвать академиков А. Г. Аганбегяна, j_j j_[ Некрасова, М. М. Паламарчука, В. В. Воробьева, таких известных ученых как А. Е. Пробст, А. М. Колотиевский, Ю. Г. Саушкин, И. И. Белоусов, В. В. Кистанов, М. К. Бандман, Э. Б. Алаев, А. Т. Хрущев, Т. М. Калашникова, Н. Т. Агафонов, А. И. Чистобаев, О. А. Кибальчич, М. Н. Степанов, П. Я. Бакла­нов, М. Д. Шарыгин, В. Я. Ром и многих других, представляв­ших прежде всего московскую, ленинградскую и новосибир­скую школы. По проблемам ТПК созывались многочислен­ные научные конференции, было издано очень большое чис­ло книг и статей. Они помогли прояснить вопросы, связан­ные с иерархией, классификацией, типо­логией ТПК.

В плане иерархии, несмотря на разные ее варианты, ТПК обычно стали подразделять на республиканские, мак-рорайонные, районные и локальные. По степени «зрелости» начали различать исторически сложившиеся (традицион­ные) и новые ТПК. Новосибирский экономико-географ М. К. Бандман предложил называть ТПК особого типа, создаваемые для решения региональных межотраслевых проблем общегосударственного значения в районах нового освоения, программно-целевыми. По производственной специализации стало принято классифицировать ТПК на 1гчтнт комплексы металлургического, машиностроительного, топ­ливно-энергетического, нефтегазохимического, лесопро­мышленного, агропромышленного и других отраслей. По ха­рактеру территориальной структуры — на моноцентриче- —>• ские, имеющие в качестве ядра один мощный экономиче­ский узел, полицентрические, имеющие два или несколько

К ним он относил Братско-Усть-Илимский, Саянский ТПК в Восточ­ной Сибири, Средне-Обский — в Западной, Южно-Якутский на Дальнем Востоке, Южно-Таджикский в Средней Азии, Павлодар-Экибастузский — в Казахстане, Тимано-Печорский и комплекс КМА в Европейской части страны


lull.


ядер, и формирующиеся децентрические, в которых мощ­ные экономические узлы пока еще отсутствуют. В 80-е годы особую актуальность приобрел вопрос об экологической эф­фективности ТПК, появились идеи создания «безотходных» комплексов.

Но, разумеется, не по всем проблемам, связанным с раз­витием ТПК, было достигнуто полное единодушие. Так, в методологическом плане весьма спорным оказался вопрос о возможности создания ТПК в капиталистических странах, который бурно дебатировался еще на XXIII Международном географическом конгрессе в Москве в 1976 году. Представи­тели школы МГУ (Ю. Г. Саушкин, Т. М. Калашникова) счита­ли ТПК атрибутом только планового хозяйства, представите­ли ленинградской школы допускали возможность того, что ТПК «пробивают себе дорогу» и в рыночной экономике.

Естественно, что переход России к рыночной экономике повлек за собой переоценку роли ТПК в хозяйстве страны. Некоторые экономико-географы ныне считают, что и в со­ветскую эпоху эта роль была сильно преувеличена, на са­мом же деле идеи ТПК удалось претворить в жизнь лишь в малой степени. Что же касается нынешней хозяйственной ситуации, то в нее ТПК и вовсе не вписываются. Другие полагают, что ТПК и прежде играли немаловажную роль, и ныне сохраняют свое значение. Только «заведовать» ими должен не столько Центр, сколько отдельный заинтересо­ванный регион. Да и в структуре ТПК базовые отрасли дол­жны лучше сочетаться с более современными наукоем­кими.

Учение о территориальной организации хозяйства и об­щества. Это относительно новое учение, находящееся еще в стадии формирования. В своем развитии оно прошло не­сколько этапов.

В течение длительного времени для обозначения геогра­фического распространения производства материальных благ применялся достаточно простой и общепонятный тер­мин «размещение производства».

Затем в научный обиход стал постепенно входить термин «территориальная организация», более широкий, чем «разме­щение» — прежде всего благодаря тому, что он включает также взаимосвязи между самими размещенными объекта­ми, между ними и средой обитания, а также систему управ­ления этими процессами. В 1965 году А. Е Пробст впервые


применил термин «территориальная организация производ­ства». Еще большее распространение, в первую очередь в работах представителей школы МГУ, получил термин «тер­риториальная организация производительных сил» (ТОПС). Одновременно А. Т. Хрущев, В. Я. Ром и другие авторы стали применять его по отношению не только ко всему народному хозяйству СССР, но и по отношению к отдельным отраслям и межотраслевым комплексам. Т. Г. Рунова рассмотрела тер­риториальную организацию природопользования, С. А. Кова­лев — территориальную организацию населения сферы об­служивания и др.

Инициатором еще более широкой трактовки понятия о территориальной организации и распространения его на все общество был Ю. Г. Саушкин. По его мнению, географы не должны ограничивать свои исследования только производи­тельными силами. Они должны изучать также и другие сфе­ры общественной жизни (жилища, зоны отдыха, учебные заведения, больницы и т.п.), причем не столько в плане их размещения, сколько с учетом взаимных связей, соподчи-ненности, взаимодополняемости, гибкости средств достиже­ния целей и исторической смены этих целей, а также нало­жения точек и зон друг на друга [93, с. 378].

Из других экономико-географов наиболее последователь­ным сторонником перехода к изучению именно территори­альной организации общества являлся и является Б. С. Хо-рев, что нашло отражение во многих его публикациях. По мнению Б. С. Хорева, понятие территориальной организа­ции общества в широком смысле охватывает все вопросы, касающиеся размещения производительных сил, расселения людей, взаимоотношения общества и природы, проблемы региональной социальной, демографической, экономиче­ской и экологической политики [107, с. 76]. Вместе с тем по Б. С. Хореву это понятие может употребляться и в более уз­ком смысле.

В целом в такой трактовке его представляет и Э, Б. Алаев,'
по определению которого территориальная орга­
низация общества — есть сочетание функциониру­
ющих территориальных структур (расселения населения,
производства, природопользования), объединяемых структу­
рами управления в целях осуществления воспроизводства
жизни общества в соответствии с целями и на основе дей­
ствующих в данной общественной формации экономических
законов [110, с. 33]. /


Понятно, что при такой расширительной трактовке, ког­да по Б. С. Хореву вообще следует вести речь о территори­ально-системной организации страны (ТСОС), и само поня­тие комплексности неизбежно должно было выйти за рамки уже привычных ТПК как производственных комплексов. Вот почему для характеристики территориальной организа­ции общества некоторыми экономико-географами (А. И. Чистобаев, М. Д. Шарыгин, С. Я. Ныммик) было пред­ложено понятие «социально-экономическая территориаль­ная система» (СЭТС). Но большого распространения это по­нятие, равно как и понятия о социально-экономической пространственной системе, об интегральной территориаль­ной системе и другие, не получили.

По мнению А. Т. Хрущева, и ныне самая актуальная про­блема территориальной организации народного хозяйства России заключается в рациональном разделении труда меж­ду европейской частью, включая Урал, и восточными райо­нами. Она в значительной мере обусловлена стремлением как можно эффективнее преодолеть несоответствие в раз­мещении сырьевых и топливно-энергетических ресурсов, с одной стороны, и трудовых ресурсов — с другой [241, с. 116].






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных