Творчество Антиоха Дмитриевича Кантемира

(1708-1744)

Литература по теме:

1. Кантемир А.Д. Собрание стихотворений. Л., 1958

2. История русской литературы. В 4-х тт. Т.1. Л., 1980. С.500-506

3. История всемирной литературы. В 8-ми тт. Т.5. С.365-366

4. Антиох Кантемир и русская литература. М., 1998

Антиох Дмитриевич Кантемир (1708-1744), сын молдавского господаря, был человеком широко и разносторонне образованным, крупным политическим деятелем, одним из наиболее даровитых русских дипломатов той эпохи. Его пребывание на посту русского посланника в Лондоне (1732-1738) и Париже (1738-1744) было заметной вехой в развитии отношений передовой мысли России и Запада эпохи Просвещения. В Париже Кантемир близко познакомился с философом-просветителем Фонтенелем, трактат которого «О множестве миров» перевел на русский язык еще до отъезда за границу (перевод этот, имевший большое просветительское значение был опубликован в 1740 г., спустя 16 лет запрещен Синодом). Дружба связывала Кантемира с Монтескье (сделанный Кантемиром перевод «Персидских писем» не сохранился), драматургом Нивелем де Лашоссе (пропагандировал его драматургическую систему в России), математиком Мопертюи. Переписывался Кантемир и с Вольтером (но относился к нему несколько прохладно, что в очередной раз свидетельствует о самостоятельности его суждений).

К биографии Кантемира:

Его отец, Дмитрий Кантемир, был аманатом (заложником соблюдения установлений турецкого султана на территории Молдавии), долгое время прожил в Константинополе, где и получил прекрасное образование. Был талантливым математиком, изучил теорию музыки, написал историю Порты (Вольтер считал ее лучшей и опубликовал во Франции).

Антиох Кантемир родился 10 сентября 1708 года. В 1711 году семья переезжает в Россию. Дмитрий Кантемир (и вместе с ним значительная часть аристократии Молдавии) был сторонником политики Петра, направленной против Турции. После неудачного Прутского похода Петра сторонники его были принуждены эмигрировать. В семье говорили на ряде иностранных языков: греческом, латинском, итальянском, английском, французском, немецком и др. Антиох Кантемир, кроме того, знал старославянский, а родным для него стал русский язык. Не известно, учился ли он в Славяно-греко-латинской академии, но в 1718 году выступил в стенах ее с похвальным словом Димитрию Фессалоникийскому на греческом языке. Его учителями были Анастасий Кондоиди и Иван Ильинский (кстати, тесно связанный со Славяно-греко-латинской академией). В 1719 году Кантемиры переезжают в Петербург. В 1722 году отец и сын участвуют в Персидском походе Петра. В 1723 году семья снова переезжает в Москву.

25 мая 1724 года Кантемир пишет прошение на имя Петра с просьбой отпустить его в «окрестные государства» для изучения наук, к которым «он имеет немалую охоту» (истории древней и новой, географии, юриспруденции, дисциплинам, относящимся к «статусу политическому», математическим наукам, живописи). Однако в 1725 году в России была открыта Академия наук, и необходимость такого рода поездки отпала. Кантемир берет частные уроки у петербургских академиков: проф. Бернулли – математики, проф. Бильфингера – истории, проф. Байера – истории, проф. Гросса – нравственной философии.

В 1725-1728 гг. служит в гвардейском Преображенском полку. К этому времени относятся первые опыты в области поэтического творчества («трудок» «Симфония на псалтырь», любовная лирика, переводы сатир Буало и др.).

С 1729 года начинается период творческой зрелости поэта, когда он вполне сознательно сосредоточивает свое внимание на сатире.

Большую роль в дальнейшей судьбе Кантемира сыграл 1730 год. Кантемир оказался одним из активных участников событий, связанных с восшествием на российский престол Анны Иоанновны. Дело в том, что Петр не оставил после себя указа о престолонаследии, после смерти его непосредственного наследника Петра Второго разразился династический кризис. В результате деятельности партии «верховников» (представители старорусской аристократии, противники реформ Петра) на российский престол претендует племянница Петра Анна Иоанновна. «Верховники» обещают ей поддержку в том случае, если она подпишет документ, ограничивающий ее права самодержавной правительницы в пользу данной партии.

Сторонники реформ Петра и в первую очередь так называемая «ученая дружина» (Ф.Прокопович, В.Татищев, А.Кантемир) опасаются усиления оппозиции. На переговоры с Анной отправляется Антиох Кантемир, в результате будущая императрица «изволила... издрать кондиции и приняла самодержавие». Кантемир рассчитывал на благодарность: уровень его образования позволял ему занять пост директора Российской Академии наук, но вместо этого Кантемира назначают посланником в Лондон. Он и его современники воспринимают это решение Анны как почетную ссылку. Очевидно, императрице стали известны сатиры Кантемира, их обличительного направления Анна не простила поэту. Н.И.Новиков справедливо замечал: «... на Руси были сатирики и посильнее меня, но и тем рога обломали».

1732 год – выезд в Лондон.

1738 год – переезд в Париж.

За границей Кантемир серьезно занимается изучением западноевропейской культуры и литературы. В его библиотеке в Лондоне – книги Мора, Ньютона, Локка, Мильтона, Попа, Свифта, Адиссона, Стиля.

«По прибытии в Париж, - рассказывает его друг аббат Гуаско, – он не пренебрег ничем, что могло бы сблизить его с литературной средой страны».

Одновременно он сделал очень много для пропаганды новой политики России, гениального ума Петра (из письма г-же Монконсель: «Мы, русские, имев счастье хоть на короткое время быть его подданными, неспособны на меньшее, как чтить его память за то, что он извлек нас из постыдной тьмы и вывел на дорогу славы»), достижений ее культуры и литературы.

Благодаря деятельности Кантемира, русская тема вошла в литературу Франции. Пьер Моран создал трагедию «Меньшиков» (1739).

В 1744 году уже смертельно больной Кантемир обращается к русскому правительству с просьбой субсидировать его лечение в Италии, однако последовал отказ.

21 марта 1744 года поэт составляет духовное завещание, в котором выражает последнюю волю – «похоронить в Греческом монастыре, в Москве, без всяких церемоний, ночью».

Умер А.Д.Кантемир 31 марта 1744 года в возрасте 35 лет.

По мнению, Л.В.Пумпянского, А.Д.Кантемир - первый русский поэт новоевропейского типа, первый русский поэт-просветитель.

Деятельность его во многом параллельна деятельности его современников – Тредиаковского и Ломоносова. Все трое выразили в литературе наиболее прогрессивные тенденции наследия петровской реформаторской эпохи. Сатиры Кантемира исторически соответствуют тем одам Ломоносова, которые посвящены основной теме его поэзии, теме просвещения и прогрессивной цивилизаторской государственности, а историко-литературные его труды и переводы из древних параллельны филологическим трудам Тредиаковского. Но, с другой стороны, Кантемир теснее, чем Ломоносов, связан с предшествующей стадией развития русской культуры; он остался верен старому силлабическому стиху, и поэзия его представляет, со стороны стихосложения, блестящее завершение виршевого стихотворства; он ученик, последователь и союзник Феофана Прокоповича (Гуковский, 2-е изд., с.49).

Кантемиром написан ряд колких эпиграмм (10); остроумные басни, представляющие на деле политические эпиграммы против верховников; политическое послание Феофану, в котором он (в зашифрованной пасторальной форме) убеждает его в непрочности церковной реакции 1729 года; переводит псалмы (в 18 веке переложения псалмов часто играли роль философской и политической лирики, в особенности, если перелагались псалмы, говорящие о гордыне сильных или о вере, прибежище человека, униженного могущественными врагами); предпринята попытка в жанре поэмы – «Петрида», посвященной преобразовательной деятельности Петра.

Однако наиболее значительных успехов Кантемир достиг в жанре стихотворной сатиры:

«Одним словом в сатирах хочу состарети,

А не писать мне нельзя – не могу стерпети».

Сатириком прежде всего он был в сознании современников, выдающимся сатириком - остался и в памяти потомков:

«Преславного Депро прекрасная сатира

Подвигла в Севере разумна Кантемира

Последовать ему и страсти осуждать» (А.Сумароков);

«Старинный слог его достоинств не умалит.

Порок, не подходи! – Сей взор тебя ужалит» (Г.Державин);

«Наш Ювенал» (Н.Карамзин);

«Он первый свел поэзию с жизнью» (В.Белинский).

Сатира (от лат.satura – смесь, так определялся стихотворный жанр античности, в котором в виде пародий, памфлетов и т.д. разрабатывалась самая разнообразная тематика); содержала насмешку над теми или иными отрицательными явлениями, гневно осмеивала их.

Стихотворная сатира имеет много общего с такими жанрами, как комедия и басня. Ее сближают с ними предмет изображения – человеческие недостатки и пороки; эмоционально-художественная их оценка – осмеяние; обращение к диалогу, либо соединение в композиции лирического и повествовательного начал

Однако в отличие от комедии в сатире диалог не связан с действием, с системой событий; в отличие от басни сатира основывается на прямом, а не аллегорическом или иносказательном изображении жизненных явлений.

Известно, что первые пять сатир Кантемир написал в России, именно они представляют наибольший интерес для читателя и исследователя как явление собственно русской действительности; кстати, поэт перерабатывал их за границей в плане максимального приближения к требованиям классицистической эстетики, в результате они несколько потеряли в остроте. Ранее перу Кантемира приписывалось девять сатир, в настоящее время восемь, так называемая девятая сатира (см. предисловие А.Немзера ко второму изданию учебника Г.А.Гуковского) написана в подражание Кантемиру неизвестным автором. Следовательно, за границей он написал еще три сатиры.

Сатирик предпринял несколько попыток их издания (последняя состоялась в 1743; но если и она не удастся, «дозволить князь Никите Юрьевичу Трубецкому переписать книгу сатир моих»).

В 1749 году был осуществлен их прозаический перевод на французский язык аббатом Гуаско, в 1762 году – первое русское издание сатир, в 1867-1868 – первое научное издание П.А.Ефремова и В.Я.Стоюнина.

Л.В.Пумпянский справедливо указывает на единообразие построение сатир Кантемира: после вступления (представляющего чаще всего обращение, например, к уму своему, к Феофану, к музе, к солнцу и т.д.) он сразу переходит к живым примерам, которые, следуя один за другим, составляют галерею литературных портретов, связанных почти без переходов простым порядком звеньев. Отсюда типичное для Кантемира двойное название; первое определяет обращение, дающее рамку всей сатиры; второе относится к признаку, по которому подобраны сатирические портреты: так, например, «К уму своему (на хулящих учение)»; «К архиепископу новгородскому (о различении страстей человеческих)»; «К солнцу (на состояние света сего)»; «К князю Н.Ю.Трубецкому (о воспитании)» и т.д. (Гуковский, с.52)

Подобная практика связана с тем, что Кантемир в процессе создания сатир ориентировался на разные традиции: обращение идет от Буало, так называемая галерея сатирических портретов - Лабрюйера.

Сатира 1. К уму своему (на хулящих учение) - произведение огромного политического накала, направлена против невежества как определенной социальной и политической силы, а не абстрактного порока; против невежества «в шитом платье», выступающего против преобразований Петра и просвещения; против учения Коперника и книгопечатания; невежества воинствующего и торжествующего; невежества, облеченного государственной и церковной властью:

Златой век до нашего не дотянул роду;

Гордость, леность, богатство – мудрость одолело,

Науку невежество местом уж посело,

...............................................................

Наука ободрана, в лоскутах обшита,

Изо всех почти домов с ругательством сбита...

В сатире заключены и резкие выпады против определенных лиц. Узнаваем, например, епископ Георгий Дашков (личный духовник Анны Иоанновны):

Епископом хочешь быть? Уберися в рясу.

Сверх той тело с гордостью риза полосата

Пусть прикроет, повесь цепь на шею от злата,

Клобуком прикрой главу, брюхо бородою,

Клюку пышно повели везти пред собою,

В карете раздувшися, когда сердце с гневу

Трещит, всех благословлять нудь праву и леву;

Должен архипастырем всяк тя в сих познати

Знаках, благоговейно отцом называти.

Вторая сатира «На зависть и гордость дворян злонравных», по признанию Кантемира, ставила целью «обличить тех дворян, которые, лишены будучи всякого благонравия, одним благородством хвастают...». Сатира написана в форме диалога между Филаретом, выражающим мысли автора, и Евгением, представляющим взгляды стародворянской аристократии. По мнению Л.В.Пумпянского, просто «блестяще написан портрет пустоголового потомка знатных и заслуженных предков»:

Пел петух, встала заря, лучи осветили

Солнца верхи гор; тогда войско выводили

На поле предки твои, а ты под парчею

Углублен мягко в пуху телом и душею,

Грозно соплешь пока дня пробегут две доли,

Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,

Тянешься уж час-другой, нежишься, ожидая

Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая.

...Избит пол и под башмак стерто много мелу.

Деревню взденешь потом на себя ты целу.

Не столько стало народ римлянов пристойно

Основать, как выбрать цвет и парчу и стройно

Сшить кафтан по правилам щегольства и моды.

Ряд сходных черт, как по теме, так и по содержанию имеют третья «О различении страстей человеческих» и пятая «На человека» сатиры. В них осмеиваются пороки и страсти как таковые, как страсти вообще. В данных сатирах в большей мере отразилось воздействие рационалистической эстетики классицизма.

Вместе с тем именно в данных сатирах Кантемир обнаруживает присущий ему «дар литературного зрения»: он видит жесты, навыки, действия, характеры изображаемых им людей. В третьей сатире есть замечательный портрет бескорыстного сплетника, разносчика вестей Менандра. Он с утра толкается среди людей, чтобы первым узнать, какой вышел новый указ, что привез гонец из Персии, а то просто, кто женится, кто проигрался, кто умер (см. Гуковский, с. 53):

Когда же Менандр новизн наберет нескудно,

Недавно то влитое ново вино в судно

Кипит, шипит, обруч рвет, доски подувая,

Выбьет втулку, свирепо устьми вытекая.

Л.В.Пумпянский усмотрел еще одну очень важную черту художественного мира сатирика: «Кантемир не просто показывает остроту своего пера. Над всеми сатирами, вместе взятыми, витает один образ, оставшийся неназванным, отчасти обрисованный в шестой сатире, образ человека, серьезно относящегося к цели человеческой жизни и нашедшего эту цель в выполнении долга перед обществом. Создание этого образа через противоположные образы глупых, порочных и презренных людей является величайшей нравственно-философской заслугой Кантемира» (цит. по: Гуковский, с.54).

Несколько особняком в творчестве Кантемир стоит четвертая сатира «К музе своей». Это своеобразная эстетическая программа поэта, она также интересна (и в этом значительно опережает художественное развитие века) тем, что содержит ряд автобиографических высказываний и признаний сатирика. По простоте и естественности построения, ясности языка и искренности тона – это одно из лучших произведений Кантемира.

В основе построения сатиры – своеобразный диалог автора и его музы. Автор знакомит Музу с рядом лиц, недовольных его сатирой: одно из них обвиняет поэта в безбожии, второе строчит донос за поношение духовенства, третье готовится привлечь к судебной ответственности за то, что он своими стихами, направленными против пьянства, умаляет «кружальные доходы». Положение автора безвыходно: «А лучше бы век не писать, чем писать сатиру, // Что приводит в ненависть меня ко всему миру!» Однако попытки писать оды и эклоги также не приводит к успеху: «Сколько ногти не грузу и тру лоб вспотелый, // С трудом стишка два сплету и те неспелы». В результате автор приходит к выводу, что все-таки именно сатира - его призвание, «Сатиру лишь нам писать сродно,... Хоть муза моя всем сплошь имать досаждати, // Богат, нищ, весел, скорбен – буду стихи ткати». И в этом «повинна» не только его природная склонность, но и убеждение в том, что искусство должно изображать действительные, а не вымышленные события. В этом плане любопытны его следующие рассуждения:

И не смешон ли я был, коль любви не зная,

Хотел бы по Ирисе казаться здыхая,

А Ирис вымышлена – не видывал сроду;

Однак по ней то гореть, то топиться в воду,

И всечасно сказывать, что вот умираю,

Хоть сплю, ем сильно и в день ведро выпиваю.

В «заграничных сатирах», по мнению Л.В.Пумпянского, «... прежний идеал активного просветительства сменяется... идеалом более кабинетного характера, идеалом мудреца, борющегося не за исправление мира, а за ограждение собственной души от унижающих человека мелких страстей и за просвещение собственного ума.... Новый идеал тоже достаточно высок, но это идеал морального оазиса среди царящего в мире зла:

Тот в сей жизни лишь блажен, кто малым доволен,

В тишине знает прожить, от суетных волен

Мыслей, что мучат других, и топчет надежну

Стезю добродетели к концу неизбежну.

(из сатиры 6 «Об истинном блаженстве», Гуковский, с.56-57)

Многими новаторскими чертами отмечен поэтический стиль сатир Кантемира. Об этом пишет С.И.Николаев в книге «Литературная культура Петровской эпохи» (Спб., 1996). Исследователь приводит характеристику стиля Кантемира Сумароковым. Теоретик русского классицизма называет его «принужденным». Но дело в том, считает С.И.Николаев, что этот «принужденный склад» создавался Кантемиром совершенно сознательно и последовательно. Видимая простота сатир Кантемира – это сознательная простота, которой нельзя научиться иначе, как штудируя римских классиков. Поэт намеренно использует так называемый «несродный порядок слов», см., например, образец его в 5-ой и других сатирах:

Что глупой народ людей угождая страсти,

Мнился бога чтить, вином наполняя брюхо...,

«Глупый» в данном случае – дательный падеж женского рода (глупой страсти, но не глупой народ).

Ориентируясь на классическую поэзию (благо именно славянские языки позволяют это осуществить), используя ее средства, имитируя, в частности, латинский стих (с небывалой интенсивностью используются инверсии, межстиховые переносы, одно отрицание, хиазмы, гипербаты и др.), Кантемир, как ему кажется, создает принципиально новый поэтический синтаксис. В этом ряду необходимо рассматривать и использование им пословиц. Наверное, все-таки, прав С.И.Николаев, что это не установка на введение в поэзию фольклора; фольклор, действительно не осознавался еще в данный период как особая сфера национальной культуры; это снова установка на классическую (римскую) поэзию, где пословица выполняла функции приближения к разговорному языку и как украшение стиля.

Впервые в истории русской литературы Кантемир, таким образом, поставил задачу создания особого поэтического языка («стихотворного наречия»), по его мысли поэтический язык должен отличаться от литературного языка как лексически, так и синтаксически, и в своих сатирах решил ее.

Реформируя силлабику, Феофан Прокопович и Антиох Кантемир пришли к неосиллабизму, так называемой «ученой поэзии» (см. об этом подробнее: Николаев С.И. «Литературная культура Петровской эпохи». Спб., 1996, с.119 и далее)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: