Послание Секунда-манихея к Августину

Предисловие, перевод и примечания – Ярослав Золотарев.

Делаю перевод по тому же принципу, что и Фауста переводили: из трактата Августина "Против Секунда-манихея" убираю всего Августина и оставляю чистый текст манихея Секунда. На русский, насколько я понимаю, Секунд переводится впервые.

============

Секунд к Августину: Господь, который достоин чести и похвалы и один достоин почитания.

Я чувствую и выражаю мою благодарность к невыразимому святому Величию и к его первородному сыну, царю света Иисусу Христу, и смиренно приношу мою благодарность Святому Духу, которые дали и предложили мне возможность свободно приветствовать Твою невероятную святость, Господи, ведь Ты достоин чести и похвалы и один достоин почитания. И это неудивительно, ведь Они способны и сильны и в том, чтобы давать добрые вещи, и в том, чтобы отражать все злые; от которых да сохранят Они Твое добро своей доброй защитой, и да спасут они его от того зла - не того, которое ничего не значит и производится борьбой и страстью смертных, но того, которое готово прийти. Горе тому, кто предложит себя ему в помощники! Ведь Ты заслуживаешь получить эти дары от Них и сделать их воспитателями твоей правды, Ты, кто стал поистине свечой, и правая рука правды лежит на светильнике Твоего сердца, чтобы сокровище Твоего наследства не было украдено ворами. Они прикажут, чтобы Твой дом стоял без разрушения, ведь Ты построил его не на песке заблуждения, но на скале знания; и отразят от нас злого духа, который возбуждает в людях страх и предательство, чтобы отвратить души от узкого пути спасителя.

Каждое нападение этого духа происходит с помощью тех архонтов, о которых апостол пишет в своем письме Ефесянам, что он вступил против них в сражение. Ведь он говорит, что его война не против мяса и крови, но против архонтов и властей, против духов злобы поднебесных. И это действительно так. Ведь кто возьмет боевое оружие и не пойдет сражаться против вооруженного врага, против того, кто уже напал? Ведь как тела людей - оружия греха, так и заповеди спасения - оружие справедливости. Об этом и Павел свидетельствует, и об этом и сам Мани Хайя также свидетельствует.

Итак, это не сражение при участии оружия, но при участии духов, которые используют это оружие. Однако они сражаются за души. Посреди них размещена душа, которой по ее собственной природе от начала принадлежит победа. Если эта душа действовала по духу добродетелей, с этим духом она будет иметь вечную жизнь и обладать тем царством, к которому приглашает нас Господь; если же, с другой стороны, она будет уводима духом пороков и соглашается на это, и после этого согласия выражает покаяние, она обретет источник прощения за такой позор. Ведь она была принуждена из-за смешения с мясом, но не по собственной воле; но если она узнала себя и соглашается со злом и не вооружается против врага, тогда согрешает уже по собственной воле. Если опять она устыдилась своей ошибки, и тогда она найдет источник милосердия готовым к прощению.

Ведь она наказывается не потому, что согрешила, но потому, что она не покаялась во грехе. Тем не менее, если она остается в том же самом грехе без прощения, тогда она будет исключена, и тогда она будет как глупая девочка, тогда она будет наследовать левую руку, тогда она будет уведена Господом со свадьбы из-за черной одежды туда, где будет плач и скрежет зубов, и она пойдет с дьяволом в огонь его собственной природы.

Твоя образованность рассказывает или о том, что дьявол был сделан из архангела или утверждает, что он - ничто. Почему же, в таком случае, будут править праведные? Почему апостолы и мученики будут коронованы? Потому, что они победили ничто? Как же превращена в ничто сила победителя, если его враг уже оказался без силы! Прошу тебя, измени твое мнение, отбрось вероломство твоего финикийского рода и обратись обратно к правде, ведь ты отрекся от истины из страха. Не оправдывайся же ложью.

Своим же слабым, как у всех римлян, умом, я прочел несколько текстов, которые твое высокочтимое достоинство написало, и в которых ты выражаешь столько злобы на истину, сколько злобы Гортензий у Цицерона имел на философию. Когда я в нерешительности на скорую руку перечитал их во второй и в третий раз, я обнаружил везде прекрасного оратора, чуть ли не бога красноречия, но нигде я не обнаружил христианина. Я обнаружил человека, злого на все на свете, и не признающего ничего, в то время как ты должен был бы показать себя более опытным в знании, чем в риторике. Я не могу молчать об этом перед твоей терпеливой святостью. Ведь мне кажется - и именно в этом все дело - что ты никогда не был учеником Мани Хайя, и никогда ты не понимал невиданные секреты его тайн (nec eius te potuisse arcana incognita secreti cognoscere), и что под именем Мани Хайя ты опровергаешь какого-нибудь Ганнибала или Митридата.

Ведь я свидетельствую, что Аниций не полировал мрамор с таким усердием и трудолюбием, с какими ты сияешь красноречием в твоих писаниях. Если бы ты определил, что это красноречие должно соответствовать правде, то тогда действительно, ты создал бы для нее прекрасный орнамент. Так не иди же, прошу тебя, против твоей собственной природы, и не становись копьем заблуждения, которым проткнули спасителя.

Посмотри, как он распят во всем мире и в каждой душе, а его душа никогда не имела страстной природы (quae anima numquam habuit succensendi naturam). И ты, который происходит от этой души, прекрати, прошу тебя, твои пустые обвинения и оставь твои бессмысленные нападки.

Все то время, когда ты содержался с твоим родом посреди тьмы, ты никогда не издевался, на открытом же солнечном и лунном свете ты оказался обвинителем. Кто же будет твоим адвокатом на справедливом Суде, когда ты будешь обвиняться по твоему собственному свидетельству о твоих словах и делах? Того перса, которого ты обвинил, на том суде не будет. А без него кто утешит твои рыдания? Кто спасет тебя, финикийца? Или изменилось Евангелие, и широкий путь теперь не ведет в погибель? Или неправ Павел, когда он говорит, что любой человек не избежит ответа за свои дела? Ведь лучше было бы, если бы ты, оставив манихейство, вступил бы в Академию или написал какое-нибудь рассуждение о войнах римлян, которые покорили мир. Ты бы совершил там великие и благородные вещи, а вместо этого ты, чистый, скромный и бедный человек, вступил в ряды отвратительных варварских иудаистов.

И теперь ты добавляешь всякие иудаистские похабные истории к своим наставлениям, пишешь что-то там о "блудной жене", и "вы будете детьми блудницы" и "от блуда земля нечиста перед Господом". И еще "не омывайте свои руки после секса с женой" и "положите руки на хер", и "убивайте и едите" и "плодитесь и размножайтесь"?

Понравились ли тебе львы в яме, потому что у них нет клеток? Или ты впечатлился историей о бесплодной Саре, когда ее муж отвратил ее от чести, выдавая ее за сестру?

Или, может быть, тебе более не нравится состязание Дареса и Энтелла у Вергилия, и ты предпочитаешь этому борьбу Иакова с ангелом? Или тебе понравилась история про аморритов, или про бардак в Ноевом ковчеге? Я знаю, что ты всегда ненавидел эту чушь, и я знаю, что ты всегда любил великое, то, что оставляет земное и ищет небесного, что убивает тело и дает жизнь душе. Так кто же так внезапно изменил тебя? ¹

Впрочем, даже и говорить о таких вещах твоей святости - верх абсурда. Ведь ты сам хорошо знаешь, как зол дьявол и как он паскуден, и как он враждует даже против верных и добрых людей со множеством хитростей, ведь он заставил Петра три раза отречься от Господа в одну и ту же ночь, и когда тот воскрес, дьявол не дал Фоме поверить в это. Но все эти раны исцеляются лекарством прощения. И еще более нагло он поступил: когда Господь сеял доброе семя, он перемешал его с плевелами и увел Искариота даже от такого пастуха. И он даже довел дело до последней жертвы на кресте; он заставил (accenderit) писцов и фарисеев требовать уничтожения, и они кричали, чтобы Варавва был отпущен, а Иисус распят.

Итак, мы спаслись от дьявола, потому что последовали духовному спасителю. Ведь из него источается такая смелость, что если бы наш Господь был из мяса, то вся наша надежда была бы отрезана (amputata). И дьявол не насытился даже и позором креста, но от своей злобы короновал его терниями и дал ему пить уксус, и быть пронзенным солдатским копьем, и слушать ругательства от разбойника по левую сторону. И после этого его злоба выросла настолько, что он придумывал множество препятствий для Христа и его апостолов, собранных во имя Христово, из которых самое злое и худшее изо всех суеверий называется "католики". Ведь я пропускаю, как он вооружил каждого ученика против властей, и как он обманул Гименея или Александра, и его дела в Антиохии, Смирне или Иконии, [о чем написано в посланиях Павла к Тимофею]. Я только хочу добавить о делах сегодняшнего быдла, от которого совесть так далека, как будто она за замком или забором (procul est, quantum populo clausa est). Ведь это быдло, особенно бабы, не имеет совести, но мне стыдно даже говорить об их подлостях, чтобы даже и словами не участвовать в их преступлениях. Но такова судьба разумного - и терпеть их, и смеяться над ними, и стремиться только к тому, что ведет к счастью, и что поддерживает жизнь.

И я смиренно прошу тебя вновь и вновь, я умоляю и упрашиваю тебя каждый раз, во-первых, простить меня, если какое-то из моих слов обидело твое золотое сердце. Ведь я написал это от большой горечи, видя, что ты уходишь от нас; ведь я и сам мог бы уйти и почти погибнуть, если бы природа не отвращала меня от общения со злыми. Во-вторых, я прошу тебя примириться с теми, кто не сделал тебе ничего плохого; вернуться к нам, ведь мы не будем иметь на тебя никакой злобы и не вспомним твоей вины, если ты вернешься.

Ведь Церковь не прощает только семь раз, но имеет силу связывать и развязывать.

Не изображай из себя слепого, когда ты давно зрячий; не желай учиться, когда ты можешь учить. Забудь про положение среди людей, если ты хочешь радовать Христа. Стань новым Павлом нашего времени: хотя он был доктором еврейского закона, все, что он полагал приятным, он считал за говно, чтобы приобрести Христа. Помоги твоей светлой душе, потому что ты не знаешь, в какой час придет вор. Не почитай мертвое, потому что ты - украшение живых. Не будь спутником на широком пути, на котором ожидает тебя аморрей, но поспеши на узкий путь, чтобы последовать за вечной жизнью. Прекрати, прошу тебя, засовывать Христа в пизду (utero claudere Christum), чтобы тебя самого когда-нибудь не засунули в пизду. Прекрати делать две природы одной, ведь суд Божий приближается. Горе тем, кто встретит суд и для кого сладкое превратится в горькое!

Однако если у тебя есть сомнения о происхождении мира, или ты не уверен о том, что было в начале сражения, тогда мы можем объяснить тебе это в подробном исследовании посреди мирного собрания. Я хотел бы объяснить твоему доброму разуму, что есть некоторые вещи, которые не могут быть объяснены максимально понятным способом; ведь божественный разум превосходит сердца людей. Например, вопрос о том, почему имеются две природы или почему сражается Тот, кто не может ни от чего пострадать. Или то, что он говорит о новом эоне, что он построен из расколотых кусков великой земли; но кто может допустить, что божественные элементы могут быть расколоты? Но ты должен представлять, чем говорящий отличается от слушающего: слушатель раскалывает те слова, которые говорящий собирает вместе. Однако комментатор говорит много слов, которые получает слушатель, хотя они и не ушли от комментатора. Именно так ты рассуждаешь об этом веке, но ведь это глупо и безумно.

Так же и о сражении. Вот ты с самого начала принял, что Бог в его полноте есть справедливость, но является высшим преступлением напасть на чужую собственность, и потому, когда противоположная природа вторглась, Бог, конечно, ничего от нее не претерпел по причине своего всезнания, но если бы Он не сражался, то дал бы согласие на это преступление. Он противопоставил агрессору свою великую добродетель, чтобы его собственная справедливость не могла бы быть загрязнена согласием с преступником. Ведь праведный человек создан Богом так, что сам он никогда не согрешает, а также и грешнику не дает согласия на его преступления. Более того, Бог в его царстве имеет власть над природой, будучи всемогущим и судьей. Если бы эти вещи были сказаны не о том, что Бог сотворил, но о том, что я не имею возможности понять, и тогда они не были бы достаточной причиной для отречения; ведь солнце не восходит для слепого, голос не звучит для глухого и пища не приготовляется для мертвого. То, что природам нельзя приписывать никакого места - это вещь, которую люди называют необъяснимой и неописуемой; но спаситель, для которого все просто, называет эти два места "правое и левое", "внешнее и внутреннее", "приходи и уходи". Ты и сам делаешь обратное этому в поэзии, например со словами orbis, vita, salus, lumen, lex, ordo, potestas, когда произносимый звук ты считаешь отсутствующим, а долгий произносишь как краткий.

Эти природы не согласуются таким способом, но они, конечно, являются двумя вещами, которые отделены друг от друга. Когда я объясняю эти вещи твоему превосходному уму, это подобно тому, как Иордан несет свои воды в океан, это как свеча по сравнению с солнцем, или как слушатели по сравнению с епископом. Итак, ты должен терпеливо относиться к тому, что написано в этом письме. Ведь если бы я не знал о твоем божественном терпении, которое готово простить каждого человека, я никогда не написал бы тебе таким образом, хотя я всего лишь бегло описал свои глубокие чувства, и весьма старался не быть тут многословным. Таким образом, эти мысли должны быть приняты твоей святостью, как способ нашего спасения; иначе ты произведешь на свет еще тысячи томов, а Господь достоин чести и похвалы и один достоин почитания. Будь здоров ².

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

¹ Кстати, мое первое впечатление от Августина именно как у Брата Секунда - какая-то балаболка, целые страницы бессмысленного красноречия, а если брать логический остаток, зачастую он себе придумывает какого-то Мани Хайя, которого никогда не было, и этого придуманного человека с удовольствием опровергает.

Поскольку это начали где-то еще распространять, я кое-где в скобках привожу точный текст, как это выглядит на латыни.

² По сути дискуссии считаю нужным пересказать современным языком: причина наездов Августина в двух основных моментах –

1) Бога он представляет антропоморфно, в то время как в манихействе это скорее абстракция. С антропоморфностью связаны возражения типа "почему Бог сражается, хотя Ему никто ничего не может сделать", "каким образом Бог присутствует во всех вещах разделенным" и так далее. Секунд ему верно указывает, что идеальное начало (например, слова) не надо уподоблять материальному, на чем и основано большинство "аргументов" Августина.

2) Кроме того, Августин часто буквально воспринимает образные описания, типа "Тьма снизу напала на Свет" и так далее, в то время как манихеи того времени прекрасно понимали их образность (Секунд ему объясняет - это как в поэзии, где иногда слова искажаются, чтобы в размер попадало).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: