МИР ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

Современная эпоха поставила перед обществом новые проблемы, требующие философского осмысления. Среди них – так называемые глобальные проблемы. Само название этих проблем произошло от французского слова global – всеобщий и от латинского globus (terrae) – земной шар. Оно означает совокупность насущных проблем человечества, от решения которых зависит социальный прогресс и сохранение цивилизации. В философских энциклопедических изданиях указывается, что этот термин ("глобальные проблемы") стал широко использоваться с 60‑х годов для обозначения целого комплекса наиболее острых общечеловеческих проблем, рассматриваемых в планетарном масштабе. К их числу в первую очередь относят: предотвращение мировой термоядерной войны и обеспечение мирных условий для развития всех народов; преодоление возрастающего контраста в экономическом уровне и доходах на душу населения между развитыми и развивающимися странами путем ликвидации отсталости последних, а также устранение голода, нищеты и неграмотности на земном шаре; прекращение стремительного роста населения (демографического взрыва в развивающихся странах) и устранение опасности депопуляции в развитых странах; предотвращение катастрофического антропогенного загрязнения окружающей среды, в том числе атмосферы, Мирового океана и т. д.; обеспечение дальнейшего экономического развития человечества необходимыми природными ресурсами, как возобновляемыми, так и невозобновляемыми, включая продовольствие, промышленное сырье и источники энергии; предотвращение непосредственных и отдаленных отрицательных последствий научно‑технической революции. В настоящее время глобальный характер приобретают также проблемы здравоохранения (например, угроза пандемии СПИДа), международной преступности (в особенности терроризма и наркомафии), образования и воспитания подрастающего поколения, сохранения социальных и культурных ценностей, приобщения населения планетарному экологическому сознанию, преодоления национального и социального эгоизма. Как отмечает Э. А. Араб‑оглы, глобальные проблемы, которые в той или иной мере существовали и прежде как локальные и региональные противоречия, приобрели в последние десятилетия планетарный характер вследствие резкого обострения неравномерности социально‑экономического и научно‑технического прогресса, а также возрастающего процесса интернационализации всей общественной деятельности и связанной с этим интеграции человечества. Угрожающий характер глобальных проблем во многом связан с колоссально возросшими средствами воздействия человечества на окружающий мир и огромным размахом (масштабом) его хозяйственной деятельности, который стал сопоставим с геологическими и другими планетарными естественными процессами.

В настоящее время стал широко использоваться термин «глобалистика», тесно связанный с глобальными проблемами. Глобалистика – это "совокупность научных исследований, направленных на выявление сущности глобальных проблем или проблем, затрагивающих интересы человечества в целом и каждого отдельного человека, и поиск путей их преодоления. В более широком смысле термин употребляется для обозначения междисциплинарной области философских, политологических, социальных и культурологических исследований различных аспектов глобальных проблем, включая полученные результаты, а также практическую деятельность по их реализации как на уровне отдельных государств, так и в международном масштабе"[163]. К философскому аспекту глобалистики относятся вопросы общемировоззренческого характера (смысла жизни, системности, детерминизма, соотношения необходимости и случайности и т. п.), гносеологические вопросы (как, например, вопросы истины и лжи в случае информированности населения о чернобыльской трагедии), вопросы этики (касающиеся ответственности, этики ученых или политиков и т. д.), вопросы социальной философии (о критериях социального прогресса, о материальной основе развития общества и т. д.). Разработка философского аспекта глобалистики может составить в будущем одну из самостоятельных дисциплин в рамках философии, подобно тому, как таковыми стали философские проблемы физики или, допустим, философские проблемы теоретической медицины. Изучение глобальных проблем ведет, с одной стороны, к росту информации внутри самой глобалистики, с другой – к расширению проблематики и углублению понимания категорий собственно философского знания. Глобалистика в наше время становится одним из важнейших источников расширения представлений о действительности в социальной философии.

В глобалистике принято выделять три группы основных глобальных проблем: проблемы межгосударственного характера (интерсоциальные проблемы), экологические проблемы, демографические проблемы (выживание, здоровье, образование).

Обратимся к некоторым фактам, свидетельствующим о глобальности и значимости указанных проблем. В первой группе находятся войны и угроза мировой термоядерной войны. В. С. Барулин приводит следующие данные. С 3500 года до н. э. лишь 292 года человечество жило без войны. В остальное время было 14 530 войн. Разные это были войны по своим масштабам и длительности. Но бесспорно, что в XX веке социальная масштабность войн поднялась на порядок выше, они захватили целые континенты, десятки стран, миллионы людей. В Первой мировой войне участвовало 38 государств, во Второй мировой войне 61 государство, 80 % всего населения Земли. Многие локальные войны этого столетия тяготели к перерастанию в мировые конфликты (например, американская война во Вьетнаме). Всегда и везде войны выступали как трагедия человечества, они были связаны с человеческими жертвами. В XVII веке в войнах погибло 3,3 млн человек, в XVIII веке – 5,5 млн, в XIX – 16 млн человек. В XX столетии только Первая и Вторая мировые войны стоили человечеству 60 млн человеческих жизней (из них в СССР, по официальным данным, – 27 млн человек). Среди потерь стремительно возрастает количество жертв из числа мирных жителей. Если в Первой мировой войне военных погибло в 20 раз больше, чем мирных жителей, то во Второй их число сравнялось. В войне в Корее (1950–1953) было 5‑кратное превышение гибели гражданского населения над потерями военных. Вьетнамская война ознаменовалась уже 20‑кратным превышением. Согласно некоторым источникам, в наше время накопилось огромное количество ядерных боеприпасов, само хранение которых представляет угрозу человечеству. На каждого жителя планеты приходится около трех с половиной тонн ядерной взрывчатки. Этим количеством можно 15 раз уничтожить все живое на Земле. На планете функционируют 430 АЭС, являющихся потенциальной угрозой существованию человеческой цивилизации. В ряде стран разрабатываются новые виды оружия: лучевого, инфразвукового, генетического, психотропного и т. п. В атомной войне, если она разразится, человечеству в целом грозит гибель. Если даже кто‑то и выживет в атомном пожаре, то его потомки все равно будут обречены. Приведенный материал показывает, сколь опасно допущение войн, даже локальных, в современную эпоху. Из этого следует также необходимость для лидеров стран, имеющих атомное оружие, иметь благоразумие и принимать срочные, неотложные меры по недопущению военных конфликтов и снижению порога ядерного противостояния. В такой войне, если амбиции одержат верх, уже не будет ни победителей, ни побежденных.

Среди группы проблем, отмеченных выше в качестве первых, значится и такая, как возрастающий контраст в экономическом уровне и доходах на душу населения между развитыми и развивающимися странами, а также наличие голода и нищеты населения в отсталых странах.

Несмотря на то, что развивающиеся страны являются аграрными, они не в силах прокормить себя. В этих странах ежегодно свыше 500 млн человек страдают от недоедания; 1,5 млрд лишены элементарной медицинской помощи. Свыше 100 млн человек – бездомные, а 23 % всего населения Земли абсолютно бедны по меркам западных стран. В ряде развивающихся стран показатели средней продолжительности жизни очень низкие: в Эфиопии – 41 год, Афганистане – 40,5, Индонезии – 50, Индии – 51,5 и т. д., между тем как в развитых странах они достигают 75–76 лет[164]. Причины столь бедственного положения слабо развитых стран уходят корнями в существование многовековой колониальной системы, господства западных стран над этими территориями, безжалостного расхищения их природных богатств, однобокого развития хозяйства и т. д. (Все эти факторы значительно превышают те крохи прогресса, что были привнесены в эти страны, – некоторые элементы культуры, строительство промышленных предприятий, железных дорог.) В настоящее время западные страны во главе с США пытаются придать процессу глобализации то направление, которое отвечает их экономическим и геостратегическим интересам, т. е. меньшинство диктует большинству человечества определенные условия жизни. Согласно новой концепции открытого общества, проблему выбора решают не политический строй, интеллектуальный потенциал и природные ресурсы тех или иных стран, а законы рынка, по которым выживают лишь наиболее приспособленные (сравните с естественным отбором по Дарвину). Известный философ и социолог А. С. Панарин так характеризует этот процесс: «…воспеваемый либеральными адептами открытого общества глобальный мир стал на глазах превращаться в систему глобального геноцида»[165]. Перед сообществом стран, считающихся индустриально высокоразвитыми, стоит задача оказания существенной и постоянной помощи странам, пока неспособным в должной мере развить свою промышленность, обеспечить устойчивое развитие своей экономики и добиться нормального уровня жизнеобеспечения своего населения.

Из второй группы глобальных проблем следует назвать истощение природных ресурсов, энергетический кризис, разрушение биосферы, деградацию окружающей среды. История развития обществ за последние столетия показывает, что активно преобразующая деятельность человека по отношению к природе отозвалась ему не только благами жизни (в ряде стран), но и резким ухудшением всей (для всех стран Земли) окружающей среды, ее истощением, дошедшим на рубеже двух тысячелетий до катастрофического положения.

Быстрыми темпами идет исчезновение природных запасов нефти, газа, каменного угля, железной руды и других полезных ископаемых. Эгоистическое потребительство пришло в неразрешимое противоречие с механизмами природного самовосстановления; возникла реальная опасность полного исчерпания природных ресурсов в ближайшие несколько десятков лет. Некомпенсируемый характер носит все ускоряющаяся вырубка и гибель лесов, в том числе в России, Канаде, Бразилии и других странах. За последние 500 лет было истреблено 2/3 покрывающих Землю лесов, ныне они уничтожаются со скоростью 50 гектаров в минуту – при таких темпах они исчезнут с лица Земли через три‑четыре десятилетия.

Современное производство, взяв от природы 100 единиц вещества, использует только 3–4, а 96–97 единиц выбрасывает в природу в виде отходов, загрязняя биосферу. Развитые страны потребляют 75 % добываемых ресурсов и выбрасывают в атмосферу 60 % углекислого газа. Коэффициент давления с их стороны на природную среду [при среднеглобальном, принимаемом за единицу (1)] равен 5, а весь остальной мир имеет коэффициент 0,6. В США ежегодно выбрасывается в атмосферу более 260 млн тонн вредных веществ – это около половины мировых выбросов. Велики они и в других странах – Германии, Франции, Великобритании, Японии, а также и в России. Увеличение вокруг Земли прослойки углекислого газа ведет к потеплению климата (так называемому парниковому эффекту), что способствует в одних регионах появлению засушливых районов, в других – затоплению прибрежных земель и городов. Использование фреона в производстве и бытовой технике способствует появлению озоновых дыр, что увеличивает ультрафиолетовую радиацию, которая вместе с отходами производства, особенно химической и атомной промышленности, ведет к повышенной заболеваемости людей и отрицательно влияет на их наследственность. Факты свидетельствуют, что эти же причины ведут к росту в мире сердечнососудистых, онкологических, психических болезней, заболеваний СПИДом и т. п. Появились сведения и о состоянии температуры Мирового океана. Еще лет сорок‑пятьдесят тому назад считалось, что повышение его температуры только на 2° приведет к таянию льда на Северном Ледовитом океане, в Антарктиде и затоплению значительной части суши в Северном и Южном полушариях и к миграции огромной массы населения в сторону экватора. Каковы будут социальные последствия всего этого – нетрудно представить. Специально проведенные анализы последних десятилетий показали, что к началу этого столетия вода в Мировом океане уже потеплела на 1 %.

Многие исследователи экологического кризиса обнаруживают, что по крайней мере эта (да и первая) глобальная проблема целиком лежит на совести руководства и правящих общественных групп индустриально развитых стран. Правящими кругами выработана (и широко распространяется) модель социального развития, которая преследует цель оправдать их действия, ведущие к углублению экологического кризиса. Российские ученые А. В. Иванов, И. В. Фотиева и М. Ю. Шишин указывают на следующие мировоззренческие установки (или составляющие ее части, стереотипы), которые образуют эту новейшую модель объяснения причин экологического кризиса; они раскрывают в этой модели также неясные, скрытые причины дезинформации. Вот эти составные элементы данной модели: взгляд на европейскую культуру как на безусловную вершину мировой истории, а на западные ценности (демократия, рынок, правовое государство) – как на ценности общечеловеческого характера; культ научно‑технического прогресса в их странах; бытие в социальном линейном времени, практически полностью игнорирующем биосферно‑космические циклы, ритмы и зависимости; взгляд на природу как на безликую окружающую среду, подлежащую только использованию, переделыванию и подчинению интересам человека; последовательный индивидуализм гражданского общества, только отчасти сдерживаемый демократически‑правовыми институтами; меркантилистский культ абстрактного производительного труда ради получения прибыли и денег как универсального мерила экономической эффективности производства; богатство и социальная карьера как критерии жизненного успеха; промышленная буржуазия и финансовая олигархия как господствующие социальные слои; приоритет опосредованных связей (правовых и экономических) перед непосредственными (семейными, дружескими, любовными, духовными) связями между людьми[166]. Именно эта модель, по мнению авторов книги, служит духовным, или идеологическим, основанием того экологического кризиса, который (явно или неявно) допускается лидерами и социальными группами индустриально развитых стран. Это есть модель, атрибуты которой выражают суть техногенно‑потребительской цивилизации. Но данную модель надо признать тупиковой, и сама жизнь общества, углубление экологического кризиса это доказывают.

Следует отметить, что с понятием "глобальная проблема" тесно связано понятие «глобализация». Глобализация включает в себя и глобальные проблемы. Но помимо этого «глобализация» означает интеграцию многого в единое (растущая взаимозависимость элементов и систем) и достижение устойчивого, высокоэффективного развития. К сожалению, в глобализационном процессе за последнее столетие все более значительными стали негативные стороны и возникли новые моменты, связанные с регрессом и деградацией. В конце XX века глобализация стала силой, угрожающей человеку, разрушающей его, как субъекта истории. Многие исследователи считают, главной причиной этого процесса изменения характера тех ценностей, которые пытаются глобализировать страны, выступающие лидерами глобализации. "Это ценности либерализма, индустриализма рынка, приоритета научной рациональности над другими формами освоения человеком себя и мира. Это ценности инновации, индивидуализма и свободы"[167].

Почему же они вызывают опасение и возражение? Потому что зачастую глобализация этих ценностей происходит не естественно, осознанно, а искусственно, с применением экономического и даже военного воздействия индустриально развитых стран. Западная цивилизация формирует человека рационального, но безразличного к традиционным духовным ценностям. Центром этих ценностей выступает обладание. Быть – значит иметь. Утратив духовную вертикаль бытия, человечество стало заложником горизонтально‑телесной множественности, где жажда новых чувственных удовольствий и удовлетворяющих их товаров растет по гиперболе. В синергетике это называется "режим с обострением", когда система становится абсолютно нестабильной и непредсказуемой в своем поведении[168]. Падает, регрессирует и нравственность – процесс, активно поддерживаемый пропагандой насилия и стяжательства в средствах массовой информации. Происходит регресс в человеческих отношениях – упадок извечных моральных ценностей, утрата веры в справедливость и будущее, ощущение нестабильности в обществе, семье и в индивидуальной судьбе человека. Усиливаются пороки и противоречия в обществе – неравенство, социальная несправедливость, коррупция, бесправие, развитие мафиозных структур, алкоголизм, наркомания, проституция и т. д. В большинстве государств мира отсутствует возможность равного доступа молодежи к образованию. В современном обществе уровень образования не соответствует возможности полноценно жить и работать.

Имеется еще один важный вопрос, который входит в проблематику глобалистики и которого мы уже частично касались, говоря о материальных факторах развития общества, – вопрос о народонаселении. Суть его в том, что бурный рост народонаселения нашей планеты, особенно в XX веке, происходит на фоне ограниченности (и постоянного убывания) продовольственных, сырьевых, энергетических ресурсов в экономически слабых странах, что порождает голод, болезни, социальные конфликты. О быстром росте народонаселения свидетельствуют следующие факты. Если 15 тыс. лет назад на нашей планете жило 3 млн человек, а к началу нашей эры 170 млн, то к началу 1000 года 265 млн, к 1500 году – 425 млн, к 1800 году – 905 млн. Первый миллиард людей был достигнут в 1820 году, второй – уже в 1927 году, третий – в 1959 году, четвертый – в 1974 году, пятый – в 1986 году, шестой – в 1999 году. Ежегодно на планете появляется около 100 млн человек. Ожидается, что в 2100 году на Земле будут жить 10–11 млрд человек[169].

Следует отметить, что рост народонаселения идет неравномерно и преимущественно за счет слаборазвитых стран. В экономически развитых странах прирост населения либо минимален, либо отсутствует. В России в конце XX века смертность на 1 млн в год превышала рождаемость, т. е. население убывало.

В большом комплексе глобальных проблем особняком стоит новая проблема XXI века, выросшая из локальных проблем, – международный терроризм. Он может быть отнесен к первой группе проблем, но обусловлен также многими факторами третьей группы. Терроризм – особая, жестокая форма насилия, в первую очередь политического. Он является продолжением экстремизма, радикализма и фанатизма. В современных условиях мы имеем не только отдельные акты терроризма, совершаемые одиночками или небольшой группой людей против одного человека, группы людей, но и специально организованную террористическую деятельность целых экстремальных организаций (а иногда и руководства отдельных государств). Усложняется и ужесточается характер терроризма, усиливается его антигуманность. Террористический акт против США 11 сентября 2001 года показал: терроризм становится силой международного характера. В России также имеются различные формы античеловеческого и антигосударственного террора: угон самолетов, взятие заложников, акты геноцида в межнациональных и межконфессиональных конфликтах. Причины роста терроризма заключаются прежде всего в нарастании кризисных явлений в экономике стран, порождающих безработицу, в ослаблении правоохранительных функций государства, стремлении к сепаратизму. Далеко не последнюю роль в появлении стремления к терроризму играет неурегулированность политических отношений между народами и несправедливость (подлинная или мнимая), допускаемая в чем‑то крупным государством по отношению к народности, в него входящей (пример – Великобритания и Ирландия, Франция и Алжир в недавнем прошлом).

Необходимо принятие соответствующих законодательств на уровне отдельных, по существу федеративных государств и новых, более действенных законодательных актов Организации Объединенных Наций.

* * *

Мы познакомились лишь с некоторыми глобальными проблемами и причинами, их порождающими. Уже этот короткий их обзор показывает угрожающе негативный характер их следствий, и не только для духовного развития человека и человеческой цивилизации, но и для самого существования человека.

Создается мрачная, почти безысходная картина.

Однако наиболее дальновидные ученые и политики стремятся, во‑первых, уяснить себе сущность и последствия глобальных проблем, во‑вторых, предпринять действенные меры (или хотя бы разработать эффективную программу) по их частичному (если не тотальному) устранению.

Многие страны Западной Европы, а также США, Япония, Россия и др. оказывают реальную, хотя и еще недостаточную помощь слаборазвитым регионам в их промышленном, аграрном и культурном развитии. Особенно это касается помощи в борьбе с болезнями, нищетой, стихийными бедствиями, урегулирования политических и военных конфликтов. Иногда, правда, такая помощь оказывается малосущественной, а нередко ее считают даже вредной и опасной. Самое же главное то, что такая помощь очень мало способствует действительному преодолению негативных последствий научно‑технического прогресса, в особенности ухудшению природной среды. Проблемы остаются проблемами, и их нужно решать общими усилиями ныне передовых индустриально развитых стран. Большую роль в этом деле призваны сыграть ученые, и кое‑что в этом плане уже проводится в жизнь.

Научное осмысление глобальных проблем происходило уже в 60‑х годах: был организован Институт проблем будущего (Вена, 1965), создан международный фонд "Человечество в 2000 году" (Нидерланды, 1965), возникло Общество по изучению будущего мира (Вашингтон, 1966) и т. п. Большое значение имело создание в 1968 году неправительственной международной организации "Римский клуб", его главой стал А. Печчеи. Широкую известность получили доклады Римского клуба – "Пределы роста" (1972), "Человечество на перепутье" (1974), "Пересмотр международного порядка" (1974), "За пределами века расточительства" (1976) и др. Эта организация, объединившая естественников, экономистов, социологов и представителей других специальностей (в Римский клуб вошли Д. Медоуз, М. Месарович, А. Кинг, Я. Тинберген и др.) поставила основной целью привлечение внимания мировой общественности к глобальным проблемам и к поискам путей их преодоления. По замыслу А. Печчеи, Римский, клуб должен был привлечь внимание мировой общественности к долговременным и обостряющимся проблемам человечества. Это была совокупность социальных, психологических, экономических, технических и политических проблем, к которым он относил перенаселение и бесконтрольное увеличение численности жителей Земли, расслоение общества, социальную несправедливость и голод, безработицу, инфляцию, энергетический кризис, истощение природных ресурсов, деградацию внешней среды, диспропорции в международной торговле и финансах, неграмотность и устаревшую систему образования, упадок моральных ценностей и утрату веры, а также непонимание этих проблем и их взаимосвязи. Цель Римского клуба (или ассоциации) по его уставу – содействовать пониманию проблем современного общества, рассматриваемых в их совокупности. Необходимо, говорится в уставе, укреплять осознание того, что этот комплекс проблем, выходящих за политические, расовые или экономические рамки, представляет собой угрозу для всех народов, и нужно повсюду не бояться их решения, мобилизуя многонациональные человеческие и материальные ресурсы; распространять результаты исследований среди общественности, в научных, политических кругах, среди интеллигенции, для оказания возможного влияния на ведение дел в мире в направлении более рациональном и гуманном. В своей книге "Человеческие качества", изданной на русском языке в 1980 и 1985 годах, А. Печчеи писал: "Много путешествуя, я видел, как люди всего мира бьются – далеко не всегда успешно – над решением множества сложных проблем, которые, как я все больше и больше убеждался, обещали стать в будущем еще сложнее и опаснее для человечества. Я не подвергал сомнению необходимость и важность таких мероприятий, как, например, освоение пустыни, строительство завода в одном из уголков планеты или возведение дамбы в другом, решение проблем развития отдельных регионов и стран. Вместе с тем, мне стало казаться, что нельзя концентрировать практически все усилия на таких узких и частных проектах, игнорируя при этом стабильное ухудшение общей ситуации в мире. Боле того, столь явный акцент на частных проблемах и полное невнимание к общему контексту, на фоне и в пределах которого они возникают и развиваются, ставит под сомнение целесообразность и конечную эффективность усилий, которые человечество тратит на их решение. Я чувствовал, что не смогу быть честным перед самим собой, если по крайней мере не попытаюсь так или иначе предупредить людей, что всех их нынешних усилий недостаточно и что необходимо предпринять что‑то еще, какие‑то иные меры, в корне отличные от тех, которые предпринимаются сейчас"[170].

Трудно переоценить значение деятельности Римского клуба, его фундаментальных докладов и отчетов. Он, бесспорно, сделал много полезного для достижения своей цели.

Мы не имеем возможности охватить все направления деятельности научного сообщества, как и многих организаций по борьбе с причинами, порождающими и углубляющими глобальные проблемы. Отметим лишь деятельность ООН, в частности, ЮНЕСКО. Генеральная конференция ЮНЕСКО (1970) приняла решение об организации специальной международной программы "Человек и биосфера"; международный Координационный совет стал координировать исследования и определять их направления по 14 проектам. В 1972 году в Стокгольме состоялась Конференция ООН по проблемам окружающей среды; по результатам конференции Генеральная Ассамблея ООН приняла Программу ООН по окружающей среде со штаб‑квартирой в столице Кении Найроби. В 1982 году Генеральная Ассамблея ООН приняла подготовленную Международным союзом охраны природы Всемирную хартию охраны природы.

Помимо этих и многих других организаций, имеющих целью борьбу с причинами, порождающими и углубляющими негативные следствия глобальных проблем, активную борьбу с ними ведет общественное движение (в ряде стран выступающее даже как партия) – движение "зеленых".

Необходимо также заметить, что борьба за недопущение посягательств тех или иных государств на жизнь человечества требует от ученых большого мужества и честности, что подчеркнуто и в приведенном выше высказывании А. Печчеи. Добавим лишь один факт: когда в СССР в начале 60‑х годов было произведено несколько десятков атомных взрывов в атмосфере (правда, в ответ на серию взрывов в США) и никто из крупных ученых, во всяком случае в открытой печати, не выступил с протестом, то теоретик медицины И. В. Давыдовский с горечью констатировал: "К сожалению, голос медицины звучит то слабо, то неубедительно, а чаще приспособительно"[171]. Такое же отношение мы с огорчением видели и во время чернобыльской аварии.

Несомненно, все глобальные проблемы находятся в тесной взаимозависимости. А. Печчеи отмечал, что многие проблемы, вставшие перед человечеством, сцепились друг с другом, "подобно щупальцам гигантского спрута, опутали всю планету… Число нерешенных проблем растет, они становятся все сложнее, сплетение их все запутаннее, а их «щупальца» с возрастающей силой сжимают в своих тисках планету"[172]. Проблемы войны и мира, например, связаны с появлением ядерного оружия, его испытанием в атмосфере и под землей; эти атомные взрывы повлекли и серьезные изменения в окружающей природной среде, что, в свою очередь, явилось причиной роста злокачественных опухолей и лейкемии и соответственно увеличило смертность населения.

В оценке и понимании сути глобальных проблем значительную помощь может оказать философия. Философский подход предполагает рассмотрение глобальных проблем в их единстве, целостности и взаимосвязи, дает возможность выделить общую тенденцию их изменения. Применение мировоззренческой и методологической функции философии в изучении глобальных проблем способствует правильной постановке этих вопросов, а рассмотрение их в историческом контексте способствует их пониманию как закономерного явления, органически связанного с развитием общества. Философия, рассматривая вопросы смысла жизни человека, разрабатывая категории «природа», «общество», «прогресс», исследуя проблему ценностей и т. д., сосредоточивает внимание на гуманистических аспектах глобальных проблем. Обеспечивая комплексный, системный подход, интеграцию научных исследований в области глобальных проблем, философия тем самым способна повысить эффективность поиска их решения как в научном, так и в социально‑политическом аспектах.

Решение глобальных проблем – задача чрезвычайной важности и сложности, и пока нельзя сказать с уверенностью, что пути их преодоления найдены. Коль проблемы являются глобальными, всеобщими, необходимой является консолидация международных сил в решении самых острых вопросов, согласованность действий, их скоординированность. Возможно ли это и на какой основе? Эти вопросы решает сейчас общественная мысль, в том числе философия. Необходимо, чтобы общечеловеческие интересы – предотвращение ядерной войны, смягчение экологического кризиса, пополнение ресурсов – преобладали над частными экономическими и политическими выгодами отдельных стран, корпораций и партий[173]. Подготовленный в рамках Программы развития ООН доклад «Человеческий аспект развития‑1999» констатирует, что «глобализирующийся мир нуждается в новых институтах для решения проблем, которые страны в одиночку решить не могут». Было предложено создание Совета экономической безопасности и некоторых других организаций.

Широко обсуждается выработанная мировым научным философским сообществом концепция устойчивого развития, опирающаяся на те ориентиры общественного развития, при которых поддерживался бы устойчивый баланс во взаимоотношениях общества с природой не только в отдельных регионах, но и на всей планете. Глобальные проблемы требуют соблюдения определенных нравственных норм, позволяющих соотнести все возрастающие потребности человека с возможностями планеты их удовлетворить. Различные авторы предлагают свои направления и элементы экологической политики. Так, отдельные ученые выдвигают три главных направления природоохранительной деятельности: ограничительная стратегия (ограничение развития производства и соответственно потребления); стратегия оптимизации (нахождение оптимального уровня взаимодействия общества и природы); стратегия замкнутых циклов производства. Обосновывается также положение о том, что рациональная экология должна включать в себя экологизацию промышленности и охрану неповрежденных территорий; сохранение материальных потребностей; переориентацию потребностей по вертикальному духовному вектору.

Многие исследователи связывают преодоление глобальных проблем со сменой идейных установок, преодоление старой модели развития стран с формированием и укреплением в массовом сознании новой этики, с гуманизацией культуры, с новым гуманизмом. Отсюда – проблема ценностей, поиск новых ценностных приоритетов в сознании людей. Следует всемерно поддержать ученых, заявляющих, что в наше время необходимо радикальное изменение ценностных установок современного человечества. В центр политики государств должны быть поставлены интересы человека и человечества в целом.

Ряд ученых справедливо считают, что необходим переход всего земного сообщества от тупикового техногенно‑потребительского к новому духовно‑экологическому, или ноосферному, – типу цивилизационного существования. Его суть в том, что "научно‑технический прогресс, производство материальных товаров и услуг, политические и финансово‑экономические интересы должны быть не целью, а всего лишь средством гармонизации отношений между обществом и природой, подспорьем для утверждения высших идеалов человеческого существования: бесконечного познания, всестороннего творческого развития и нравственного совершенствования"[174].

Судьбы мира зависят в конечном итоге от вопросов духовного порядка. Без соответствующих человеческих качеств, без глобальной ответственности каждого человека невозможно решение ни одной из глобальных проблем. Будем надеяться, что главным богатством всех стран в XXI веке станут не накопленное материально‑техническое богатство и не финансовое благополучие (хотя это тоже важно, особенно для экономически отсталых стран), а сохраненные ресурсы природы и культурно‑образовательный уровень людей, живущих в гармонии с этой природой. Вполне вероятно, что формирование нового – информационного – мирового сообщества, имеющего гуманные цели, станет той магистралью развития человечества, которая приведет его к решению и устранению главных глобальных проблем.

Глава VIII

ЧЕЛОВЕК

Одной из важнейших философских проблем, связанных с человеком, является проблема соотношения природного и социального в его историческом и индивидуальном развитии. Кроме учения Ч. Дарвина и его последователей о происхождении человека естественным путем, религиозных концепций о божественном акте сотворения человека, существуют гипотезы о внеземном происхождении жизни, хотя пока нет достоверных научных данных, подтверждающих это предположение (как нет, между прочим, и достоверных данных о возникновении жизни на Земле). Несомненно, однако, что социоантропогенез связан с тем, что предчеловек в процессе трудовой деятельности (и это уже отмечалось выше) естественным образом изменял свои руки, приспосабливая их к примитивным орудиям труда, формировал свои язык и речь, предназначенные, прежде всего для общения; язык стал также средством проникновения в сущность вещей и процессов, он фиксировал в себе существенные связи и отношения, знание которых позволило ему не только лучше, чем животным, приспосабливаться к среде, но и в известной мере приспосабливать окружающий мир к своим нуждам и интересам. К важным этапам на пути становления человека явились приобщение его к огню, возникновение навыков вызывания огня, а также приручение некоторых видов животных, увеличившее его силы в отношениях с природой. Окончательно сформировавшийся человек (человек разумный – homo sapiens) уже обладал всеми биологическими и социальными качествами, необходимыми для осуществления своего общественно‑исторического развития.

В вопросе о природе человека сложились две позиции: биологизаторская и социологизаторская. Социологизаторские трактовки распространились особенно широко среди сторонников марксистской философии на основе своеобразной интерпретации тезиса К. Маркса о человеке как совокупности общественных отношений. Правда, среди приверженцев марксизма немало и таких философов и социологов, которые считают, что в данном случае К. Маркс имел в виду понятие «человек» как «общество», а личность человека считал особым продуктом социальных, общественных отношений. Однако первая трактовка стала преобладающей. Считалось, что никаких особых биолого‑генетических задатков индивидуум не имеет, что не только личность социальна, но социальна также вся биолого‑физиологическая структура человека. На основании того, что имеется множество факторов социального порядка (техногенных, социогенных, семейно‑бытовых и др.), порождающих заболевания, особенно на основе наличия инфекционных, травматических, венерологических и других болезней, утверждалось, будто внутренняя природа этих и всех других болезней социальна. Оппоненты такого социологизаторства справедливо указывали на несводимость всех этиологических факторов к социальным (есть и непосредственно воздействующие факторы чисто химического, физического и биологического характера), а главное – что все патофизиологические процессы не социальны, а сугубо биологичны (между тем, при развертывании туберкулезного процесса в легких человека значительная часть этиологических факторов оказывается социальной).

Общей чертой биологизаторских концепций является толкование сущности человека преимущественно с позиций биологии. Так, социал‑дарвинисты полагают, что главным двигателем общественного развития являются борьба за существование и естественный отбор. Выживают только сильнейшие (иногда при этом употребляется понятие "сверхчеловеки"), погибают, или должны погибать, якобы по Дарвину, все слабые и не приспособленные к среде. Расистские теории сводят сущность человека к их расовым признакам, разделяя все расы на «высшие» и «низшие»; аристократические расы якобы должны господствовать над низшими и управлять ими. Значительно влияние на Западе так называемой социобиологии (одним из ее основоположников является американский энтомолог Э. О. Уилсон). Ее представители стремятся объяснить социальные действия человека его биологическими и генетическими характеристиками, и видят ключ к пониманию человека в молекулярной генетике (они провозглашают генетический детерминизм). Изучая физический базис личности, американский биолог В. Моттрем абсолютизировал этот базис. В соответствии с данными генетики он указывал, что пол человека формируется хромосомами. Половые железы, в свою очередь, оказывают существенное влияние на характер человека. Более того, смысл бытия человека он видит в половой деятельности; его формула: "Пол определяет личность". Особенности физического строения отдельных личностей, по Моттрему, детерминируют также ход человеческой истории. Он заявлял некоторое время тому назад буквально следующее: мы не знаем, как личность царевича Алексея была обусловлена гемофилией, но знаем, что это обстоятельство привело к потерям русских в Первой мировой войне, падению династии Романовых и возникновению СССР. Английский биолог Р. Докинс провозглашает универсальность эгоизма. Организм он рассматривает как колонию генов, а основным свойством организма (или колонии генов) он считает эгоизм, выводимый из эгоизма генов. Все, что эволюционировало, утверждает он, должно быть эгоистичным. Если мы и встречаем среди организмов проявления альтруизма, то альтруизм все равно оказывается подчиненным эгоизму. Хотя человек и уникален среди живого (в данном отношении), тем не менее и его эволюция, как и развитие всей цивилизации, направляема "эгоистичным геном". В известной концепции «социоэтола» К. Лоренца на первый план выдвигается агрессивность человека. С его точки зрения, в генах человека, как и в генах животных, запрограммирована агрессивность. Эволюция видов выработала различные механизмы запрета, сдерживающие у животных проявление агрессивности в отношении особей одного и того же вида. Но у человека с развитием техники ликвидировано функциональное равновесие между агрессивным инстинктом и его запретительным ограничением. Современное военное дело с его безличными методами умерщвления, ведущегося с возрастающих дистанций, искореняет наше инстинктивное нежелание умерщвлять, поскольку устраняет факторы, стимулирующие запрет на убийство. Тот, кто сбрасывает бомбы с самолета, нажимая на соответствующие кнопки, не получает ровным счетом никакого сигнала, который бы позволил прочувствовать последствия своих действий. Возможность проявления агрессивности человека таким образом возрастает. Но К. Лоренц не склонен к пессимизму. Он полагает, что агрессивность можно свести к минимуму, противопоставив ей искусственные, культурные факторы; одним из таких факторов он считает международный спорт. (В концепции К. Лоренца имеется, безусловно, немало заслуживающих внимания наблюдений. Однако в целом его концепция сущности человека, как у В. Моттрема и Р. Докинса, остается биологизаторской.)

Итак, мы видим, что в трактовке природы человека социологизаторская концепция абсолютизирует его социальную сторону (аспект), а биологизаторские концепции сводят его сущность к биологии, к инстинктам, к тем или иным свойствам генов. Человек – социобиологическое существо. Как личность, он является, конечно, социологическим по самой своей сути. Только что родившийся ребенок представляет собой, конечно, биологическую материальную живую систему. Он не обладает еще мышлением и речью. Его физиологическая организация (и особенно его генетическая организация) лишь располагает возможностями при определенных условиях реализовать эту способность к мышлению и речи. К таким условиям относится ближайшая социальная среда, в качестве которой выступают его родители, близкие родственники, общение с ними и другими людьми и т. п. Без социальных факторов, как мы уже отмечали выше, не может быть человека, во всяком случае, полноценного человека. На всем протяжении своей дальнейшей жизни в человеке оказываются взаимопроникающими эти две его стороны – биологическая и социальная.

Рассмотрим взаимоотношение этих сторон на примере такой его важной способности, как творчество.

Творчество есть процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности. Оно характеризует человеческую личность в высшем ее проявлении; в творчестве человек выражает себя, находит в нем удовлетворение и смысл бытия. Творение идей или предметов происходит часто под влиянием социальной необходимости и для других людей, а не только для данной личности. Но творчество немыслимо без личности, его физиолого‑биологической и генетической организации индивидуума. Оно невозможно без органов чувств, без рассудочного мышления, развертывающегося в материальном биологическом субстрате – головном мозге. У значительной части гениальных, талантливых людей действует ген шизофрении, стимулирующий мозговую активность; он способен передаваться по наследству. Специалисты по творчеству полагают, что не у всех людей, обладающих этим геном, проявляются гениальные способности, и при его отсутствии возможен талант. Так или иначе, а его наличие увеличивает вероятность появления гениальных ученых или художников. Исследователи установили, например, что А. Эйнштейн был носителем гена шизофрении, который воздействовал положительно на его умственные способности; сам же он не страдал душевным заболеванием. В то же время у его сына врачи диагностировали шизофрению; здесь ген шизофрении проявил себя негативно. Считается, что в общей массе населения ген шизофрении имеется у 5–6 %; и если многие из них заболевают, то это надо признать за цену, уплачиваемую человечеством за высокую одаренность отдельных своих представителей[175]. К биологическим факторам научного творчества относятся также ген алкоголизма, ген миопии (близорукости), склонность к подагре и другие, способные проявиться при определенных социальных условиях.

Биологическую основу творчество имеет и тогда, когда завершается интуитивный процесс и на выходе результат оказывается лишь вероятностным. Без интуиции, как известно, нельзя обойтись в творческом процессе. Сама она происходит в бессознательной сфере человеческой психики, на базе особого вещественного субстрата. Она далеко не всегда дает истину, а чаще всего вероятностный (проблематичный) вывод. Но откуда появилась эта способность личности человека к вероятностным заключениям? Как полагают исследователи, она унаследована биологическим механизмом организма от предков человека, от животных, от их способности реагировать вероятностным образом на вероятностные (а не на однозначные и полные) факторы жизненной обстановки. В условиях социальной среды вероятностный характер интуиции снимается дискурсивным мышлением и практикой. А они, как мы видели выше, по существу своему социальны.

Социальными являются по своей сути и открытия в науке, несмотря на свою детерминированность биологическими и генетическими факторами, видимую случайность и неповторимость. Так, личность и открытие Г. Менделя неповторимы, уникальны, но вместе с тем известно, что точно такое же открытие совершили спустя несколько десятилетий Чермак, Корренс и де Фриз. Истории известны совпадения открытий Ч. Дарвина и Уоллеса, А. Пуанкаре и А. Эйнштейна и др. Эти факты указывают на то, что случайность и биологическая обусловленность открытий перекрываются в обществе определенной социальной необходимостью, формированием реальных социальных предпосылок научного творчества.

Итак, рассмотрение творчества отдельной личности приводит к выводу, что хотя в личности ведущую роль играет социальный фактор, она в своем генезисе и в детерминированности своих проявлений выступает как социально‑природное образование. В то же время организм человека (индивидуума) в целом биологичен, хотя и находится под постоянным социальным воздействием. Как справедливо отмечает Л. П. Буева[176], человек – особое биологическое существо, способное выжить, сохранить и защитить свою жизнь, обеспечить физическое здоровье и нормальное функционирование за счет того, что его жизнь протекает в специфической среде, имеющей как бы три формы, три измерения. Этими составляющими специфическую «экологию человека» являются природа, социум и культура. Более того, вне социокультурных форм бытия невозможны не только человеческий образ жизни, но и само выживание и функционирование человеческого организма. В силу этого все связи человека с миром его обитания и развития – структурные, функциональные, энергетические, информационные и возможные другие – предполагают изучение взаимодействия различных систем и законов, их регулирующих, – природных, социальных и культурных, причем все они историчны, изменяют свои формы и, следовательно, типы взаимодействия. Социальная среда, как и природная, задавала функциональную парадигму действия человека. Развитие социальных и технических систем деятельности побуждало организм к формированию специфических способностей, потребностей, мотиваций и стимулов, для реализации которых использовался и тренировался потенциал биологических возможностей.

Рассмотрим теперь вопрос об атрибутах, т. е. главнейших всеобщих свойствах человеческого бытия. К таковым относятся труд (что уже было освещено в начале данного учебного пособия), творчество (см. подробнее в нашем учебнике "Философия"), любовь, свобода, ответственность.

Сначала коснемся проблемы "свобода".

Упрощенчески‑материалистическое понимание свободы воли человека, связывающее его только с необходимостью, даже познанной, фактически лишает человека этой свободы. Французский философ П. Гольбах отмечал: "Во всех своих поступках человек подчиняется необходимости… его свобода воли есть химера"[177]. По Бюхнеру, свобода – это свобода человека со связанными руками, свобода птицы в клетке. Действительно, если все однозначно необходимо, если нет случайностей, возможностей, если человек действует как автомат, то не останется места для свободы. Даже если человек познает необходимость чего‑либо, то это познание тоже не меняет положения. Преступник, находящийся в тюрьме и познавший эту необходимость, не становится от этого свободным.

Имеется и другая трактовка свободы, противоположная первой. Свобода, считают, – это "возможность поступать так, как хочется. Свобода – это свобода воли. Воля по своей сущности – всегда свободная воля"[178]. Екатерина Великая говорила: «Свобода – это когда никто не может меня заставить делать то, чего я не хочу». В ее устах это звучит привлекательно, она уловила противоположность свободы не столько необходимости (с ней‑то справиться легче!), сколько принуждению.

Но как быть с абсолютной свободой, провозглашаемой некоторыми теоретиками‑философами? Наличие такой свободы сомнительно.

В одной французской легенде рассказывается о суде над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими собственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняемый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека кончается там, где начинается нос другого человека.

Свобода, как видим, может и не знать грани, отделяющей ее от ошибочных, а то и явно преступных действий человека. Свобода нередко вступает в конфликт с элементарными нормами жизни. Г. Димитров в свое время заявлял: "Фашизм и правовая система – две вещи совершенно несовместимые"; "Фашизм это по существу произвол банды крупного капитала… Это режим правящей уголовщины". Свобода и произвол для правящей уголовщины – это свобода, для народа – произвол, террор.

Только что приведенная французская легенда демонстрирует элементарное явление: нет абсолютной свободы, свобода всегда относительна (и не только ввиду имеющихся тех или иных рамок для своего осуществления; она, как и в примере с фашизмом, имеет одну оценку в одной системе отсчета и другую оценку – в другой системе отсчета).

Представим, что индивид достиг максимальной или абсолютной свободы в мире. Став таким свободным, человек начнет понимать, что его свобода обернулась беспредельным одиночеством. "Бегство от свободы" – так называется книга американского философа Э. Фромма. Название хорошо передает настроение такого человека: "А зачем мне такая свобода?" Устранив все формы зависимости, индивид в конце концов остается наедине со своей индивидуальной «самостью». Исчезает природа, общество… Исчезают многочисленные узы, которые хотя и ограничивали свободу человека, но зато делали его близким определенному кругу людей, связывали его с определенными вещами. Человек свободен – это значит, он одинок. В "Братьях Карамазовых" Ф. М. Достоевский словами Великого Инквизитора подчеркнул важную мысль: "Ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы", а потому "нет заботы беспредельнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться"[179].

Одной из наиболее разработанных концепций свободы является экзистенциальная концепция Н. А. Бердяева (см. его работы: "Философия свободы", "Философия свободного духа", "Дух и реальность", "О рабстве и свободе человека", "Царство духа и царство кесаря" и др.). Он считает, что связь свободы с природной или социальной необходимостью лишает подлинную свободу всякого смысла. Материальный мир причинен, принудителен, а подлинная свобода безосновна. Свобода не есть только выбор возможности (такой выбор тоже принудителен), свобода есть творчество, созидание ранее не бывшего. "Определение свободы как выбора есть еще формальное определение свободы. Это лишь один из моментов свободы. Настоящая свобода обнаруживается не тогда, когда человек должен выбирать, а тогда, когда он сделал выбор. Тут мы приходим к новому определению свободы, свободы реальной. Свобода есть внутренняя творческая энергия человека. Через свободу человек может творить совершенно новую жизнь – новую жизнь общества и мира. Но было бы ошибкой при этом понимать свободу как внутреннюю причинность. Свобода находится вне причинных отношений. Причинные отношения находятся в объективированном мире феноменов. Свобода же есть прорыв в этом мире"[180]. «Творчество, – пишет он, – не есть только придание более совершенной формы этому миру, оно есть также освобождение от тяжести и рабства этого мира. Творчество не может быть лишь творчеством из ничего, оно предполагает материал мира. Но в творчестве есть элемент „из ничего“, т. е. из свободы иного мира. Это значит, что самое главное и самое таинственное, самое творчески новое идет не от „мира“, а от духа»[181]. Творческий акт человека не есть только перегруппировка и перераспределение материи мира и не есть только эманация, истечение первоматерии мира, не есть также лишь оформление материи в смысле налагания на нее идеальных форм. В творческий акт человека, указывает Н. А. Бердяев, привносится новое, не бывшее, не заключенное в данном мире, прорывающееся из иного плана мира, не из вечно данных идеальных форм, а их свободы, не из темной свободы, а из просветительной свободы. Свобода неотрывна от творчества. Лишь свободный творит. «Свобода и творчество говорят о том, что человек не только природное существо, но и сверхприродное. А это значит, что человек не только физическое существо, но и не только психическое существо, в природном смысле слова. Человек – свободный, сверхприродный дух, микрокосм… Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество»[182].

В концепции свободы Н. А. Бердяева ценным является обоснование того, что подлинная, действительная свобода есть прежде всего, творчество. И какой бы момент свободы мы ни имели в виду – выбор ли возможности в материальном мире или создание новой ситуации, – везде мы обнаруживаем творчество человека. И все‑таки, как бы ни импонировал нам общий пафос его концепции, мы не можем согласиться с его устранением детерминизма.

В детерминистской философии свобода понимается как способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости. Антонимом термина «свобода» в таком случае выступает «принуждение», т. е. действие человека под влиянием каких‑либо внешних сил, вопреки своим внутренним убеждениям, целям и интересам.

Это противопоставление свободы принуждению принципиально важно, поскольку принуждение не тождественно необходимости. На этот момент обращал внимание Б. Спиноза. "Вы не полагаете, – писал он своему оппоненту, никакого различия между необходимостью и принуждением, или насилием. Стремление человека жить, любить и т. п. отнюдь не вынуждено у него силой, и, однако, оно необходимо…"[183]«Я называю свободной такую вещь, которая существует и действует из одной только необходимости своей природы; принужденным же я называю то, что чем‑нибудь другим детерминируется к существованию и к действованию тем или другим определенным образом»[184]. То, что свобода и необходимость не являются антиподами, предполагает признание возможности существования свободы без отказа от необходимости.

Человеческий опыт и наука показывают, что даже самые, на первый взгляд, иррациональные поступки человека всегда обусловлены внутренним миром человека или внешними обстоятельствами. Абсолютная свобода воли – это абстракция от реального процесса формирования волевого акта человека. Безусловно, волевое решение человека, связанное с выбором целей и мотивов деятельности, определяется в основном его внутренним миром, миром его сознания, но ведь этот внутренний мир человека или мир сознания не, противостоит внешнему миру, а является в конечном счете отражением этого внешнего объективного мира, и диалектическая взаимообусловленность событий в этом внутреннем мире является отражением диалектической взаимообусловленности явлений в мире внешнем. Объективная детерминация явлений в мире, объективная естественная необходимость отражаются в мире сознания в виде логической и психологической необходимости, связывающей человеческие идеи, познавательные образы, понятия и представления. Более того, сами цели человеческой деятельности, лежащие в основе свободного выбора линии поведения человеком, определяются его интересами, возникающими в ходе его практической деятельности, в которой субъективная диалектика его сознания формируется и развивается под влиянием объективной диалектики.

Реальное свободное действие человека выступает прежде всего как выбор альтернативных линий поведения. Свобода есть там, где есть выбор: выбор целей деятельности, выбор средств, ведущих к достижению целей, выбор поступков в определенной жизненной ситуации и т. д. Объективным основанием ситуации выбора является объективное существование спектра возможностей, определяемых действием объективных законов и многообразием условий, в которых эти законы реализуют свое действие, в результате чего возможность переходит в действительность. В объективном мире реализации каждого события предшествует возникновение целого спектра возможностей. В конечном счете реализацию в действительности получает только одна из них, а именно та, для осуществления которой частично необходимо, а частично случайно складываются нужные условия. В природе реальной ситуации выбора не возникает: реализуется та возможность, которая должна реализоваться в существующих объективных условиях. С возникновением человека, наделенного сознанием, ситуация меняется. Познавая законы природы и общества, человек становится способным выделять и различные возможности; он может сознательно влиять и на создание тех условий, при которых может реализоваться та или иная возможность. Соответственно перед ним встает и проблема выбора: какая возможность должна быть реализована посредством его деятельности?

Из этого видно, что ситуация выбора может иметь объяснение только при наличии объективной регулярной обусловленности событий и явлений. Ведь основанием для ситуации выбора является существование объективного спектра возможностей, а объективным основанием возможности является закономерность и совокупность различных условий, необходимых для ее реализации. Возможно то, что не противоречит объективным законам, для реализации чего существуют необходимые условия. Другими словами, мера возможности того или иного события прямо пропорциональна мере его необходимости. Однако сама ситуация выбора – это не свобода, а лишь необходимая предпосылка свободы, свободного действия. Сам акт свободного действия связан с выбором определенной альтернативы в ситуации выбора и ее реализацией в действительности. Выбор альтернативы поведения определяется прежде всего целевыми установками человека, а они в свою очередь определяются характером практической деятельности и той совокупности знаний, которой человек располагает. Знание же, на которое опирается субъект в своем выборе альтернатив, есть прежде всего знание необходимости. Человек выбирает ту линию поведения, которая для него обладает внутренней необходимостью в свете имеющегося в его распоряжении знания.

Одним из аспектов проявления человеческой свободы является способность человека преобразовывать окружающий его мир, его способность преобразовывать самого себя и тот окружающий социум, частью которого он является. Предпосылка этой способности творить самого себя также возникает еще на досоциальном уровне эволюции материи с возникновением систем с органической целостностью. "В точках перехода от одного состояния к другому развивающийся объект обычно располагает относительно большим числом "степеней свободы" и становится в условия необходимости выбора из некоторого количества возможностей, относящихся к изменению конкретных форм его организации. Все это определяет не только множественность путей и направлений развития, но и то важное обстоятельство, что развивающийся объект как бы сам творит свою историю"[185].

Свобода (и мы вновь обращаем внимание на существо концепции Н. А. Бердяева) есть творчество, "созидание ранее не бывшего".

Все сказанное выше позволяет утверждать, что в рамках общей концепции детерминизма свобода может быть определена как высшая форма самодетерминации и самоорганизации материи, проявляющая себя на социальном уровне ее движения.

Проблема свободы воли тесным образом связана с проблемой моральной и правовой ответственности человека за свои поступки. Если человек силой принужден совершить тот или иной поступок, то он не может нести за него моральной или правовой ответственности. Примером такого поступка является травмирование или убийство насильника в порядке самообороны.

Свободное действие человека всегда предполагает его ответственность перед обществом за свой поступок. "Свобода и ответственность – это две стороны одного целого – сознательной человеческой деятельности. Свобода есть возможность осуществления целеполагающей деятельности, способность действовать со знанием дела ради избранной цели, и реализуется она тем полнее, чем лучше знание объективных условий, чем больше избранная цель и средства ее достижения соответствуют объективным условиям, закономерным тенденциям развития действительности. Ответственность же есть диктуемая объективными условиями, их осознанием и субъективно поставленной целью необходимость выбора способа действия, необходимость активной деятельности для осуществления этой цели… Свобода порождает ответственность, ответственность направляет свободу"[186].

Согласно научно‑философскому мировоззрению, и свобода, и ответственность могут быть мыслимы только в мире, где существуют объективная обусловленность, детерминизм. Принимая решение и действуя с опорой на знание объективной необходимости, человек способен одновременно формировать в себе чувство ответственности перед обществом за свои поступки. Ответственность обусловлена уровнем развития общественного сознания, уровнем социальных отношений, существующими социальными институтами. И даже тогда, когда человек несет ответственность перед самим собой, перед своей совестью, в нем отражаются современные ему социальные связи и отношения. Понятие свободы оказывается связанным и с понятием покаяния.

Проблема свободы, включающая в себя проблему познания и социального действия, является одной из ведущих проблем, связывающих в единое целое теорию познания, этику, социальную философию.

* * *

Одним из фундаментальных свойств человеческого бытия, важнейшей составляющей человеческого духа является любовь.

Общепринятого определения любви нет и не может быть, так как она является глубинным экзистенциальным переживанием и не объясняется ни условиями человеческого существования, ни законами природы. Человек любит потому, что не может не любить, любит не за что‑то (хотя порой человек и может перечислить достоинства своего избранника), а просто любит. Никогда не любившему человеку невозможно объяснить, что такое любовь.

Нравственная природа любви выявляется в ее устремленности не просто к существу другого пола, а к определенной, индивидуально неповторимой личности. Как верно подчеркнули авторы раздела "Философия любви" В. Д. Губин и Е. Н. Некрасова, "любовь определяется не содержанием чувственного опыта, который всегда случаен, но развитостью человеческих качеств любящего"[187].

Сама человеческая жизнь начинается с материнской любви, созидающей не только защиту, здоровье ребенка, но и его способности и характер. Любовь оказывает огромное влияние на формирование личности, на ее самоутверждение. "Любовь меня рукой ваяла властно, и стала жизнь не пошлой, не напрасной, и я ее за все благодарю". Любящий человек живет в постоянной самоответственности, самоотверженности, самоотдаче. И из художественной литературы, и из истории, и из практики мы знаем, какой мощный творческий потенциал порождает любовь от создания гениальных произведений, научных открытий до подвигов на войне и в экстремальных ситуациях. "Любящий всегда гениален, так как открывает в предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего… Творец в любой области, в личных отношениях, в науке, в искусстве, в общественно‑политической деятельности всегда есть любящий; только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизнь и которые чужды нелюбящему", – писал А. Ф. Лосев[188].

Любящему человеку открывается особое видение жизни, любого явления и качеств любимого человека, бесконечных и непостижимых другими оснований для любви. Это делает любовь таинством. Как отмечает В. В. Зеньковский, случай расширения психического зрения со всей неотразимостью подлинного откровения выступает перед нами в материнской любви, со всей силой утверждающей ценность дорогого им существа – ребенка – вопреки всем фактам. Смысл материнских переживаний сводится к утверждению идеальной ценности любимого существа, к твердому, вечно живому чувству его индивидуальности, его незаменимости. В нем не дано содержания самой индивидуальности, в нем лишь утверждается, что в ребенке есть творческие силы, в нем есть, чему раскрыться. В. В. Зеньковский справедливо призывает и педагогов искать и находить в детских душах задатки к добру, к положительной индивидуальности[189].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: