ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Дарья Ивановна, одна.

Дарья Ивановна (остается некоторое время неподвижною). Он не обращает на меня ни малейшего внимания — это ясно. Он меня позабыл. И, кажется, я напрасно рассчитывала на его приезд. А сколько надежд у меня было сопряжено с этим приездом!.. (Оглядывается.) Неужели же я вечно должна остаться здесь, здесь?.. Что делать! (Помолчав.) Впрочем, еще ничего не решено. Он почти не видел меня… (Взглянув в зеркало.) Я, по крайней мере, не крашу своих волос… Посмотрим, посмотрим. (Прохаживается по комнате, подходит к фортепьяно и берет несколько аккордов.) Они не скоро еще выйдут. Ожиданья меня замучат. (Садится на диван.) Но, может быть, я сама заржавела в этом городишке… Почему я знаю? Кто мне скажет здесь, что из меня вышло, кто может в этом обществе мне дать почувствовать, что сделалось со мной? К несчастию, я выше их всех… Я выше их; но для него — я все-таки провинциалка, жена уездного чиновника, бывшая воспитанница богатой барыни, которую потом кой-как пристроили… а он, он знатный человек, в чинах, богатый… ну, не совсем богатый; дела его расстроились в Петербурге, и он, я думаю, не на один месяц сюда приехал. Он хорош собой, то есть, был хорош собой… теперь он белится и красит волосы. Говорят, что для людей в его положении воспоминания молодости особенно дороги… а он меня знал двенадцать лет тому назад, волочился за мной… Да, да, конечно, он волочился за мной от нечего делать, но все-таки… (Вздыхает.) И я в то время, помнится, мечтала… О чем не мечтаешь, в шестнадцать лет! (Вдруг выпрямляясь.) Ах, боже мой! да у меня, должно быть, хранится одно его письмо… Точно. Но где оно? Как досадно, что я прежде о нем не вспомнила!.. Впрочем, я успею… (Помолчав.) Посмотрим. Но как кстати пришли эти ноты и книги! Мне смешно… я точно генерал перед сраженьем, приготовляюсь встретить неприятеля… А как я переменилась в последнее время! Неужели это я так холодно, так спокойно обдумываю, что мне должно делать? Нужда всему научит и от многого отучит. Нет, я не спокойна, я в волнении теперь, но только от того, что я не знаю, удастся ли… Полно, так ли? Ведь уж я не ребенок, и воспоминания уже стали дороги и для меня… какие бы они ни были… ведь других у меня не будет, ведь уж полжизни, более полжизни прошло. (Улыбается.) Однако, они всё нейдут! И чего я прошу? чего добиваюсь? Самой безделицы. Для него дать нам возможность переехать в Петербург, сыскать нам там место — безделица. А Алексей Иваныч всякому месту будет рад… Неужели ж я и этого не добьюсь?.. В таком случае, мне и след оставаться в уездном городе… я не заслуживаю лучшей участи… (Прикладывая руку к щеке.) А у меня от этой неизвестности, от всех этих размышлений — лихорадка; щеки так и горят. (Помолчав.) Что ж? Тем лучше. (Услышав шум в кабинете.) Они идут… сражение начинается… О, робость, неуместная робость, оставь меня теперь! (Берется за книгу и прислоняется к спинке дивана.)

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: