Доверяй, но проверяй

Вы упрекаете меня в том, что я верю Гитлеру, а сами беззаветно верите Аденауэру и Брандту. Они что, ваши родственники? Я заведомо не верю никому и принимаю факт к осмыслению только в случае, если на основе его оценки как факта, пойму, что на него действительно можно опереться в своих рассуждениях.

Я не читал Аденауэра и Брандта, но если Вы их правильно поняли, то их свидетельствам грош цена. Такие заявления они могли делать с выгодой для Запада и при живом Берии, а не плевать на него после смерти.

В конце апреля 1945 г. по заданию Гитлера Борман доставил в бункер Рейхсканцелярии швейцарского журналиста К. Шпейделя для последнего, практически предсмертного, интервью Гитлера. Гитлер был краток, всего 5 вопросов, на вопрос о евреях вообще не стал отвечать – не до них. Последние вопрос и ответ таковы:

«Вопрос: О каком решении в своей жизни вы жалеете больше всего?

А. Г.: Разгон верхушки СА в 1934 г. и казнь Рема. Тогда я пошёл на поводу у собственных эмоций, сыграли роль и грязные интриги внутри партии. Эрнст со всеми его недостатками был преданным национал-социалистом и с самого начала борьбы шёл со мной плечом к плечу. Без его штурмовых отрядов НСДАП не было бы. Я знаю, многие тогда меня обвиняли в предательстве национальной революции, но вопреки всяческим слухам мною двигали только соображения морали и нравственности, я боролся за чистоту партийных рядов. Эрнст был моим другом и умер с моим именем на устах. Если бы он сегодня был рядом, всё было бы по-другому. А вермахт просто предал меня, я гибну от рук собственных генералов. Сталин совершил гениальный поступок, устроив чистку в Красной Армии и избавившись от прогнившей аристократии».

Ругать генералов у Гитлера были основания: к концу лета 1942 г. немцы захватили такую часть СССР, что оставшаяся была уже слабее даже одной Германии. Хвалёные немецкие генералы даже в этих условиях победить советских генералов не смогли. Эта мысль Гитлера понятна, но ему в этом интервью не было смысла делать рекламу Сталину – зачем? И почему он вообще в этот момент думал о нём? На этот вопрос уже никто не ответит, но думаю, что причина в переживаниях Гитлера за собственную ошибку – ведь это он лично в 1937 г. помог СССР избавиться от пятой колонны.

«Специалист»

Давайте смотреть на Тухачевского не как на предателя, а как собственно на военного специалиста, хотя это, по большому счёту, и невозможно. С 1931 по 1936 г. он был заместителем наркома обороны по вооружению Красной Армии, а на начало 1937 г. – первым заместителем. Как блеснул его «военный талант» в этот довольно большой срок на этой ответственнейшей должности?

Тухачевский

Для любой страны является огромной трагедией, если она ведёт войну не тем оружием, которое накопила перед войной. Это означает, что огромный человеческий труд и усилия были потрачены зря, это означает, что сотни тысяч, миллионы людей были убиты в боях из-за несовершенства оружия.

Немцы практически начали и закончили войну тем оружием и той техникой, которые они разработали в период, когда и Тухачевский заказывал советским конструкторам, что проектировать, а советским заводам – что и сколько выпускать для Красной Армии.

Немецкий основной средний танк, сравнимый с нашим Т-34, который провоевал всю войну (Т-IV) был заказан конструкторам в 1935 г. Истребитель «Мессершмитт 109», по мнению некоторых, – лучший самолёт войны, был начат конструированием и испытаниями в 1934 г. Пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» – в 1935, бомбардировщик «Юнкерс-88» – в 1936, «Хейнкель-111» – в 1935 г. Даже истребитель «Фоке-Вульф-190» и тот в 1938 г. То есть, к началу войны немцы имели на вооружении отработанные и освоенные, не уступающие ничему образцы военной техники, которая была настолько совершенна, что не устаревала до самого конца. Достаточно сказать, что Сирия применяла немецкие танки T-IV даже в «шестидневной войне» 1967 г.

Истребитель И-153 «Чайка»

А вот из тех оружия и техники, которые заказал для Красной Армии «выдающийся военный профессионал» маршал Тухачевский, к концу 1941 г., практически ничего не производилось – ни лёгкие танки серии БТ, ни средние Т-28, ни тяжёлые Т-35, ни истребители И-16 и И-153, ни тяжёлые бомбардировщики ТБ-3, летавшие со скоростью мотоцикла, ни «скоростные» бомбардировщики СБ. По широко известному замечанию конструктора артиллерийских орудий Грабина, если бы Тухачевский остался ещё немного на посту замнаркома, то у Красной Армии не было бы и артиллерии.

Та наша техника и оружие, которые сделали войну (танки Т-34 и КВ, штурмовик ИЛ-2, бомбардировщик ПЕ-2, истребители ЯК, МиГ, ЛаГГ, зенитные орудия, миномёты, «Катюши» и многое другое) были заказаны без Тухачевского.

Абстрактный маршал

Действия М. Тухачевского на посту замнаркома по вооружению вызвали настолько тяжёлые последствия для Красной Армии, причём, последствия, длившиеся вплоть до окончания войны, что его следует характеризовать только за это либо отъявленным мерзавцем и негодяем, либо дураком, случайно попавшим на военную службу.

Военный человек, особенно руководитель, не может не обладать образным мышлением. Абстрактное мышление в военном деле губительно. Если Тухачевский не был мерзавцем, то тогда он не имел образного мышления – он не способен был представить себе ни будущих боёв, ни способа применения в боях заказываемой им техники. Троцкистская прослойка генералитета Красной Армии организовала для Тухачевского мощную рекламу, хотя в сути своей ему нельзя было иметь звание выше поручика и уж, во всяком случае, его и близко нельзя было допускать к вооружению Красной Армии.

Что интересно – Сталин, похоже, видел неспособность Тухачевского образно мыслить, но, не будучи сам военным, он тушевался перед дутым военным авторитетом маршала-стратега. В 1930 г. он весьма скептически и точно отозвался об одном из военных проектов Тухачевского, но в 1932 г., когда будущий маршал затеял очередную склоку с Ворошиловым и с обидой напомнил Сталину об этом отзыве, то Сталин перед Тухачевским письменно извинился:

«В своём письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о Вашей „записке“ резко отрицательно, признав её плодом „канцелярского максимализма“, результатом „игры в цифры“ и т. п. Так было дело два года назад».

(Два года назад Сталин писал Ворошилову, что осуществить план Тухачевского – значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию.)

«Мне кажется, что моё письмо на имя т. Ворошилова – продолжает Сталин – не было столь резким по тону, и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенёс тогда этот спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была ещё достаточно ясна для меня. Не ругайте меня, что я взялся исправить недочёты своего письма с некоторым опозданием.

С ком. приветом И. Сталин».

Здесь характерно даже не то, что Сталин просит извинений у Тухачевского за слова «канцелярский максимализм» и «игра в цифры», а то, что Сталин правильно распознал абстрактный образ мышления Тухачевского, но никак не связал это с его профессиональной пригодностью.

Здесь требуется обязательное отступление. Дело в том, что постановка на производство совершенно нового изделия требует порой десятилетий, даже если это делается с иностранной помощью. Ведь для производства нужно не только иметь достаточно опытных специалистов по конструированию изделия, а опыт приобретается только с годами работы, но и развить производство комплектующих и материалов в других отраслях, скажем – в металлургии, химии, моторостроении и т. д.

Таким образом, если для войны требовалось нечто, что было в СССР в зачаточном состоянии, то оценить это нечто и своими заказами заставить промышленность освоить его производство обязан был Тухачевский.

Радиосвязь

У поражений начала войны много составляющих: это и неспособность нашего Генштаба распознать планы немцев, и острейшая нехватка младшего и среднего комсостава, и необученность войск, и несовершенство техники, и несовершенство организации. Но, думаю, ни одна из этих причин не вызвала столь катастрофических последствий, какие вызвало отсутствие в Красной Армии радиосвязи. Формально радиостанции были, но их было столь мало и качество их было таково, что можно считать, что мы начали войну без радиосвязи. И вина в этом лежит на Тухачевском, именно он её не развил, а после него для этого уже не хватило времени.

Почему я начал говорить об образном мышлении Тухачевского? Потому что он заказывал огромное количество танков, он организовывал танковые корпуса (соединения, на вооружении которых находился 1031 танк!) Но без радиосвязи были бесполезны и танки, и их соединения.

Тут надо было образно представить танковую роту в реальной атаке. Вот, скажем, атакует наш передний край немецкая танковая рота. Все 10—15 танков её связаны рациями. Танки приближаются к нашему переднему краю и тут по ним открывает огонь не разведанный немцами ранее наш противотанковый артиллерийский дивизион. Командир роты по рации немедленно даёт команду роте отойти, одновременно по рации сообщает об этом в штаб. Штаб посылает приказом по радио к месту боя артиллерийских наблюдателей и те по радио вызывают и корректируют огонь гаубичных батарей по позициям дивизиона. Одновременно штаб связывается по рации со станциями наведения люфтваффе. Те по рации вызывают на позиции дивизиона пикирующие бомбардировщики. Дивизион подавлен, танковая рота вновь атакует и прорывает оборону без потерь.

А наша танковая рота? Командир на исходной позиции вылезает из башенного люка и машет флажками: «Делай как я». Рация только у него. Он идёт в атаку впереди всех, его танки натыкаются на противотанковую оборону, как и в вышеописанном примере. Остановить танки роты без радиосвязи нет возможности, они вынуждены, исполняя приказ, идти на расстрел. Чтобы остановить роту командир, если он ещё не убит, вынужден снова вылезти из танка и махать флажками и это на виду пехоты противника, её снайперов и пулемётчиков.

Пара слов для не связанных с армией читателей. В армии один в поле не воин. Сила её подразделений, частей, соединений и объединений в том, что на противника наваливаются все сразу. Для этого надо, чтобы сведения об обстановке непрерывно поступали командиру, а его приказы – боевым единицам армии. Всё это обеспечивает связь. Нет связи – нет подразделений, частей, соединений и объединений. Есть отдельные солдаты, отдельные танки, отдельные орудия. Их много, но их будет бить по частям даже очень слабый, но объединённый связью, враг. Как Тухачевский мог это не понимать?!

Без связи на земле

Если вы присмотритесь к мемуарам тех, кто начинал войну, то обратите внимание, что к 22 июня немцы забросили к нам в тыл неимоверное количество диверсантов, главной задачей которых было обрезать провода и убивать посыльных. Всё! Без телефонной связи никаких армий, корпусов, дивизий и полков у нас в западных округах не стало. Вместо них образовались несколько тысяч рот и батальонов, которые действовали без единых планов и приказов. А штабные радиостанции армий, корпусов и дивизий были смонтированы в автобусах – легко распознаваемой цели для немецкой авиации. Через несколько дней не осталось и этих радиостанций.

Чтобы реально представить, что значит «иметь радиосвязь», давайте сравним насыщенность рациями наших войск и немецких.

Командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов объединял своим штабом 3-ю, 4-ю, 10-ю и 13-ю армии. Всего 50 дивизий всех видов или в пересчёте на подразделения равнозначные батальону – примерно 1300 батальонов, или более 400 батальонов, дивизионов и эскадрилий в расчёте на одну общевойсковую армию. Так вот, к середине дня 22 июня, командующий 3-й армией донёс, что из имеющихся у него трёх радиостанций две уже разбиты, а третья повреждена. Павлов из Минска запросил три радиостанции из Москвы. Ему пообещали прислать самолётом, но не прислали. Фактически с этого дня все усилия штаба Западного фронта сводились не к планированию обороны, а к тому, чтобы узнать, где находятся войска и что делают. Никакой устойчивой связи с ними не было. Фронт развалился на отдельно действующие части.

А немецкий мотопехотный батальон, помимо ультракоротковолновой радиостанции на каждом бронетранспортёре с радиусом приёма-передачи 3 км, имел на таких же бронетранспортёрах ещё и радиостанции для связи с командованием. Этих бронетранспортёров с рациями, защищённых бронёй как наши танки и неотличимых от других типов машин, в штате немецкого мотопехотного батальона по расписанию на 1.02.1941 г. полагалось 12 единиц! Вот и сравните – в нашей общевойсковой армии, объединяющей около 400 таких подразделений, как немецкий батальон, было всего 3 радиостанции на незащищённых автобусах, а у немцев по 12 на БТРах в каждом батальоне, не считая ультракоротковолновой рации на каждой единице боевой техники.

У немцев даже командиры артиллерийских взводов имели свой БТР с рацией, а в нашей Армии и в 1945 г. командиры танковых бригад возили командиров дивизионов приданных им артиллерийских полков с уже появившимися рациями снаружи, на броне своих командирских танков.

Так какой нам был толк при такой связи от 10 тыс. танков в западных округах на начало войны? Какой толк был от 50 тыс. танков без радиостанций, которые Тухачевский хотел заказать у промышленности?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: