Конвенции об определении агрессии

Вопросы обеспечения стабильности и ограничения военной опасности существенно беспокоили СССР. На протяжении всей первой половины 1933 г. советская дипломатия добивалась популяризации своих предложений о заключении специальной конвенции, которая бы утверждала универсальные критерии для заключения о том, представляет ли собой тот или иной шаг какого-либо государства акт агрессии, или он не может таковым считаться. Заключение конвенции могло бы упорядочить практику применения статей Устава Лиги наций, которые предусматривали возможность применения санкций против государства-агрессора, но не поясняли, что именно понимается под словом "агрессия". Точка зрения Советского Союза не была принята ведущими западными державами.

Тем не менее, 3-5 июля 1933 г. в ходе Лондонской экономической конференции Советский Союз подписал три раздельные конвенции - в основном с граничащими с ним государствами. Первая конвенция была подписана Афганистаном, Ираном, Латвией, Польшей, Румынией, СССР и Эстонией; в 1934 г. к ней присоединилась Финляндия. Вторая - Румынией, СССР, Турцией, Чехословакией и Югославией. Третья - СССР и Литвой. Турция и Румыния подписали две конвенции, которые были по содержанию идентичны. Это было связано с тем, что страны Малой Антанты и Балканской Антанты подписывали обе конвенции, выступая не в своем национальном качестве, а как участники соответствующих блоков.

Агрессией признавались: 1) объявление одним государством войны другому; 2) вторжение вооруженными силами хотя бы и без объявления войны; 3) нападение сухопутными, военно-морскими или военно-воздушными силами на территорию, морские и воздушные суда другого государства; 4) морская блокада берегов или портов; 5) поддержка вооруженных банд, которые, будучи образованными на территории одного государства, вторгнутся на территорию другого.

Критерии, согласованные конвенциями, не были еще общепризнанными. Но они способствовали стабилизации отношений СССР с соседними государствами. В последующие годы положения, заложенные в конвенциях, нашли отражение во многих международных документах.

3. Отношение европейских держав к возможности ревизии Версальского порядка. Проект "пакта четырех"

Приход к власти в Германии правительства, открыто заявлявшего о намерении изменить существующее положение дел в Европе, был сочувственно встречен в Риме. Италия, не довольная итогами Первой мировой войны, давно искала случая поднять вопрос об их пересмотре. Однако ее попытки наталкивались на неприятие более сильных держав. С приходом к власти Гитлера Италия могла рассчитывать на поддержку Германии.

Но, несмотря на параллельные интересы итальянских фашистов и германских нацистов, внешнеполитические воззрения лидеров Италии и Германии совпадали не во всем. Итальянскому диктатору не была близка мистическая вера Гитлера в превосходство арийской расы. Он не претендовал на мессианство во всемирном масштабе. Дуче не стеснялся заявлять Гитлеру о том, что не разделяет и его грубый антисемитизм. Наконец, Рим никак не могла увлечь идея "национального самоопределения" немцев, поскольку ее реализация означала бы включение Австрии в состав Германии, тогда как в Риме предпочитали иметь на севере границу со слабой Австрией, а не с мощной Германией. Италия была склонна видеть себя посредницей между соперничающими европейскими державами. Она не видела необходимости в полном разрушении Версальского порядка, но добивалась его модернизации с учетом ее требований. Итальянская дипломатия выступила с предложением подписать между Италией, Францией, Великобританией и Германией пакт, который бы зафиксировал признание принципиальной возможности нового мирного общеевропейского переустройства.

Предложенный Италией проект предусматривал создание своего рода закрытого привилегированного клуба ведущих держав, которые могли бы заранее согласовывать свои позиции с тем, чтобы затем оказывать воздействие на третьи страны - в том числе и через Лигу наций. Стремясь привлечь на свою сторону Германию, итальянская сторона включила в свой проект пункт о предоставлении Германии и ее бывшим союзникам (Австрии, Венгрии и Болгарии) равных прав в области вооружений. Переговоры о заключении "пакта четырех" итальянские дипломаты начали в западноевропейских столицах с марта 1933 г.

Необходимо отметить, что к тому времени многие политики евроатлантических стран, прежде всего Великобритании, были близки к тому, чтобы смириться с неизбежностью ревизии версальских установлений. Цельной концепции модернизации европейской подсистемы не было, но, подобно Италии, Великобритания и Франция склонялись к необходимости создания какого-то механизма сотрудничества ведущих держав, надеясь использовать его для стабилизации международной ситуации.

Однако малые и средние государства болезненно реагировали на план "пакта четырех", усматривая в нем попытку очередного "сговора сильных" за счет более слабых. Возможность ревизии мирных договоров почти автоматически создавала угрозу территориальной целостности малых стран. Создание "четверки" закрепило бы и изоляцию Советского Союза. Поэтому СССР тоже негативно реагировал на попытки регулировать международную ситуацию без его участия.

Особые сомнения вызывал предложенный итальянцами пункт о согласованном воздействии на третьи страны. Для Италии, у которой не было ни союзников, ни постоянных партнеров, включение этого положения в пакт означало перспективу расширения ее возможностей влиять на европейскую политику. Для Великобритании, и особенно для Франции, такое обязательство, данное к тому же за спиной французских союзников в Восточной Европе, могло иметь разрушительные последствия. Вся сложная и непрочная конструкция региональных блоков восточноевропейских стран под французским покровительством могла рассыпаться из-за недоверия малых стран к Франции. Между тем страны Малой Антанты (Чехословакия, Румыния, Югославия) энергично протестовали против "пакта четырех". Итальянский проект возмутил и напугал Польшу.

Тем не менее, Франция и Великобритания пришли к выводу, что признание (в урезанном виде) возможности ревизии версальских установлений на основе согласований между четырьмя великими державами будет меньшим злом, чем неизбежные попытки Италии и Германии добиться осуществления своих планов односторонним путем. В июне 1933 г. в Риме четырехсторонний договор был парафирован. В его основу лег не итальянский, а французский проект, который был существенно изменен в соответствии с пожеланиями Франции и ее восточноевропейских союзников. Вместо признания допустимости пересмотра мирных договоров в тексте говорилось только о возможности рассматривать новые предложения, направленные на усиление эффективности уже имеющихся обязательств. В договоре специально подтверждались гарантии территориальной целостности государств-членов Лиги наций. В нем было опущено положение о совместном воздействии на третьи страны и обходился вопрос о равноправии Германии в вопросах вооружений.

В этом "урезанном" виде "пакт четырех" не удовлетворил никого. Он не был ратифицирован подписавшими его странами и не позволил стабилизировать европейскую ситуацию. Зато сама его идея и факт подписания способствовали появлению новых линий раскола в мире. Если раньше друг другу противостояли демократические и тоталитарные государства, то теперь к этому добавилась оппозиция между большими и малыми странами. Хотя французское правительство после подписания пакта направило свои разъяснения по его поводу Чехословакии, Румынии, Югославии и Польше, это не предотвратило кризиса доверия внутри некогда единого лагеря победителей и примкнувших к ним. Что же касается Польши, то ее правительство открыто заявило, что оставляет за собой свободу действий в связи с линией, проводимой Францией.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: