РАЗДЕЛ III. КОНФРОНТАЦИОННАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ

Карибский кризис был устрашающей иллюстрацией конфронтационности. СССР и США не доверяли друг другу и взаимно опасались ядерного нападения. Обе страны стремились противодействовать попыткам конкурента осуществить то, что каждая сторона называла экспансией противоположной. Но осмотрительность сверхдержав резко возросла. Каждая из них, противостоя сопернику, старалась не приближаться к грани реального столкновения с ним. Враждебность стала вытесняться из сферы силового маневрирования в область переговоров. Наступила эра «конфронтации по правилам», которая позволяла решать задачи внешней политики сверхдержав без риска «лобового» столкновения между ними. Угроза общей войны стала уменьшаться. После 1962 г. ее фактически не было за исключением краткого периода 1983-1984 гг. (см. гл. 10), хотя в целом советско-американская конфронтация продолжалась, а на международной периферии регулярно возникали конфликты.

Вопреки прогнозам, междержавные противоречия вылились не в третью мировую войну, а в жесткое, но мирное политическое, экономическое и военно-технологическое соперничество. Продолжительный период освобожденности от страхов перед опасностью новой мировой войны после 1962 г. американский историк Джон Луис Гэддис назвал «длинным миром».

Глава 7. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИКИ РАЗРЯДКИ
(1962 – 1968)

Длинный мир» в международной системе воплотился в форме «конфронтационной стабильности» – исторически протяженного и устойчивого состояния отношений между великими державами, для которого было характерно сочетание регулируемого противостояния СССР и США с их сознательным стремлением избежать ядерной войны.. Несмотря на чередование волн снижения и роста международной напряженности, состояние конфронтационной стабильности в целом сохранялось с окончания карибского кризиса 1962 г. до распада биполярости в 1991 г.

Применительно к 60-м годам конфронтационная стабильность выражалась в активизации диалога между СССР и США, сближении их позиций по проблемам контроля над вооружениями и международной ситуации в Европе на фоне высокого уровня конфликтности в региональных подсистемах – прежде всего восточноазиатской (война США во Вьетнаме, советско-китайский конфликт) и ближневосточной (арабо-израильская война). Интенсивность конфликтов на периферии, в которые СССР и США было вовлечены, мало сказывалась на глобальном советско-американском диалоге. Основное внимание советских и американских политиков снова стали занимать европейские дела и вопросы контроля над вооружениями.

Попытка формирования франко-западногерманской
«оси» и ее неудача (февраль 1963)

Ситуация в Европе оставалась сложной. Карибский кризис индуцировал перемены в отношениях США с государствами Западной Европы, которые, как во время корейской войны, снова ощутили себя заложниками противостояния Москвы и Вашингтона. Особенно сильно влияние кризиса сказалось на политике Франции. От внимания Ш. де Голля не укрылось то обстоятельство, что во время кризиса американская сторона не вела консультаций с союзниками по НАТО, а только информировала их о своих шагах в той мере, в какой находила это нужным. Это не имело ничего общего с партнерством, как его понимали французские руководители.

Франция была настроена на укрепление самостоятельности Европы в международных делах. Западноевропейцам было важно, чтобы СССР перестал рассматриваться их в качестве сателлитов США автоматически следующих всем поворотам американской политики. Страны Западной Европы были обеспокоены тем, что их отношения с Советским Союзом рассматриваются в Вашингтоне и Москве лишь в качестве производных от советско-американских отношений. Следовало убедить СССР в том, что Западная Европа – независимый центр, способный строить собственную внешнеполитическую линию. Но в том же надо было убедить и Соединенные Штаты, которые не считались со спецификой западноевропейской ситуации.

Расхождения между США и западноевропейскими союзниками продолжали оставаться значительными. Администрация Дж.Кеннеди, вынудив Британию согласиться с программой МСЯС, стала готовиться к обсуждению этого плана в рамках НАТО, чтобы убедить присоединиться к нему Францию, ФРГ и других членов альянса. В это время, 14 января 1963 г., президент Ш. де Голль в интервью французской печати в резкой форме заявил об отказе от участия в американском плане и намерении Франции создать собственные ядерные силы и в случае надобности самостоятельно их использовать. Он подверг критике позицию Британии, согласившейся поддержать политику США, и еще раз высказался против ее принятия в ЕЭС. Французский лидер полагал, что после вхождения Британии в «европейское сообщество» оно будет растворено в «атлантическом сообществе» под руководством США и американо-британского блока. Проходившие в Брюсселе переговоры о вхождении Британии в ЕЭС были прерваны. Западная Германия согласилась с позицией Франции, но уклонилась от ее активной поддержки, чтобы не раздражать Лондон и Вашингтон.

23 января 1963 г. Ш. де Голль и К.Аденауэр в Париже подписали договор о сотрудничестве между ФРГ и Францией («Елисейский договор»). Он предусматривал проведение регулярных встреч между президентом Франции и канцлером ФРГ, министрами иностранных дел и обороны, регулярных консультаций по вопросам культуры и образования, а также совещаний начальников генеральных штабов обеих стран. Предполагалось совместное обсуждение военных доктрин, координация стратегических планов, проведение научно-исследовательских работ военного профиля. Франция согласилась распространить действие договора, за исключением его военных статей, «на Берлин» – то есть на его западную часть. Это было уступкой Парижа Бонну, так как на женевском совещании министров иностранных дел в мае 1959 г. французское правительство признало, что Западный Берлин не является частью ФРГ.

Французская сторона считала договор с ФРГ успехом своей внешней политики. Но в Западной Германии он вызвал критику. Ведущие политики ФРГ разделились на «голлистов» и «атлантистов». Первые считали более важным развитие связей с европейскими соседями, а значит, с Францией. Вторые были уверены в перспективности ориентации на США и НАТО. От имени первых выступал К.Аденауэр, которому исполнилось 87 лет. Вторые группировались вокруг Людвига Эрхарда, деятеля Христианско-демократического союза ФРГ, который занимал пост министра экономики в западногерманском правительстве. 5 февраля во время обсуждения договора в бундестаге «атлантисты» дали бой «голлистам» и выиграли его. Решением большинства при ратификации договора в его текст – вопреки международной практике – были внесены изменения: была добавлена преамбула, смысл которой заключался в увязывании франко-западногерманского альянса с системой партнерства внутри НАТО, в акценте на укреплении совместной обороны в рамках атлантического альянса и признании целесообразности вхождения Британии в «европейское сообщество». Смысл договоренностей Ш. де Голля с К.Аденауэром был искажен. Фактически бундестаг отверг договор в том виде, котором он был представлен. Спустя полгода К.Аденауэр ушел в отставку, и в октябре 1963 г. его место занял Л.Эрхард.

В политике Федеративной Республики стал заметнее «атлантический» крен. В июле 1964 г. новый западногерманский лидер встретился в Бонне с Ш. де Голлем. Предстояло выяснить намерения сторон в ситуации, которая сложилась после изменения текста договора бундестагом. Западногерманская сторона была озабочена позицией Франции в отношении допуска ФРГ к французской «ядерной кнопке». На прямой вопрос Л.Эрхарда об этом президент Франции так же прямо дал отрицательный ответ. Для ФРГ вопрос об «особых» отношениях с Парижем в военно-стратегической области потерял смысл. Теперь ничто не мешало Л.Эрхарду заявить Ш. де Голлю, что ФРГ не видит необходимости форсировать франко-германское сотрудничество на двусторонней основе и считает целесообразным развивать его наряду с многосторонней кооперацией в рамках «европейского сообщества», в которое, подчеркнул Л.Эрхард, будет необходимо рано или поздно принять Великобританию.

Дистанцирование от Франции сопровождалось попыткой ФРГ добиться взаимопонимания с США. В ноябре 1964 г. ФРГ и США заключили соглашение о военно-техническом сотрудничестве, которое, с точки зрения Бонна, могло открыть Западной Германии другой путь к «ядерной кнопке». Это оживило надежды Вашингтона на реанимацию проекта МСЯС.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: