Подготовка к расширению НАТО

Распад ОВД и Советского Союза не побудил страны НАТО распустить свою военную организацию и преобразовать альянс в преимущественно политическую структуру. США и западноевропейские государства стали изыскивать способы придать импульс к сотрудничеству в рамках блока – через обогащение и расширение его функций, но без свертывания тех оборонительных и военно-стратегических функций, которые исполнялись им все предшествующие годы. Иными словами, речь велась не о радикальной реструктуризации и трансформации НАТО, а о превращении альянса в организацию, гораздо более универсальную по своим функциям.

Еще в декабре 1991 г. руководство НАТО создало Совет североатлантического сотрудничества как многосторонний консультативный орган, в который вошли наряду со странами НАТО девять государств Восточной Европы. Целью Совета было содействие развитию сотрудничества между странами-участницами в военно-политической сфере. После распада СССР в Совет к июню 1992 г. были приняты страны бывшего Советского Союза, включая Россию. В 1997 г. Совет североатлантического сотрудничества был реорганизован в Совет евроатлантического сотрудничества. В его работе стали принимать участие также нейтральные страны – Австрия, Финляндия, Швеция и Швейцария.

С 1995 г. к сотрудничеству с НАТО стала поворачиваться Франция, поскольку позиция, которой она придерживалась в вопросах обороны со времен президента Ш. де Голля, утратила смысл с распадом СССР и исчезновением «советской угрозы». Но Франция не вернулась в военную структуру альянса и не стала членом комитета его военного планирования.

Частичное изменение политики Франции произошло на фоне активного обсуждения необходимости принятия в ряды альянса некоторых стран Восточной Европы, прежде входивших в Варшавский блок. Этого прежде всего добивались сами восточноевропейские страны, стремившиеся получить гарантии безопасности в случае возобновления конфронтации между Западом и Россией, со стороны которой в этом случае бывшие участники Варшавского договора ожидали экспансионистских устремлений.

На Западе идея принятия восточноевропейских стран в НАТО не сразу получила поддержку. Западные государства подозревали, что такой шаг может вызвать опасения России, спровоцирует возврат к военно-политическому противостоянию с США и сведет на нет результаты оздоровления ситуации в Европе, которые были достигнуты на основе взаимопонимания между Россией и Западом. Но число сторонников расширения НАТО росло, а экономическая ситуация в России после начала реформ 1992 г. позволяла думать, что вернуться к конфронтации с Западом Москва не сможет, даже если она на такое решится. В июне 1993 г. о возможности принять в НАТО некоторые из восточноевропейских стран первым открыто заявил министр обороны ФРГ Фолькер Рюэ. В числе вероятных кандидатов были названы Польша, Венгрия и Чехия – страны, успешно проводившие демократические и рыночные реформы и ценные для Запада в стратегическом отношении.

Россия первоначально не выступала против расширения НАТО. В августе 1993 г. во время визита в Польшу и Чехию Б.Н.Ельцин в Варшаве заявил о том, что не возражает против вступления этих стран в НАТО. Однако через несколько недель российский руководитель дезавуировал свое заявление, направив послание лидерам ведущих западных государств, в котором высказался против расширения НАТО на восток, ссылаясь на общественную оппозицию в России такому расширению. Демарш России был встречен на Западе со вниманием, он несколько замедлил принятие решений о расширении альянса, но не помешал им.

В январе 1994 г. по инициативе военных ведомств США и Западной Европы для содействия сотрудничеству между НАТО, странами Центральной и Восточной Европы и государствами бывшего СССР советом НАТО была утверждена программа «Партнерство ради мира» (ПРМ). Она предусматривала взаимодействие Североатлантического альянса с каждой из стран, присоединившихся к программе, на базе разработанных для каждой из них в отдельности планов. К ПРМ присоединилось более 20 стран. Россия сначала надеялась, что участие в ней окажется для восточноевропейских стран заменой их полноправному членству в НАТО, но оказалось, что это не так. Фактически, участвуя в программе, «кандидаты в члены НАТО» готовились при помощи натовских инструкторов к вступлению в альянс. Вскоре к ПРМ присоединилась сама Россия.

Одновременно с утверждением программы ПРМ в январе 1994 г. президент США Б.Клинтон официально изложил позицию Вашингтона в вопросе расширения, заявив: «Вопрос не в том, состоится ли расширение, а в том, когда и как оно произойдет». Российское руководство продолжало возражать против расширения НАТО, настаивая, что оно приведет к ее изоляции от формирующейся системы европейской безопасности. Страны НАТО уделяли внимание возражениям России и убеждали российское руководство в отсутствии у них намерений использовать расширение НАТО против ее интересов, но сам процесс подготовки к его осуществлению от этого не останавливался.

10 декабря 1996 г. очередная сессия совета НАТО в Брюсселе санкционировала начало расширения, утвердив график организационных мероприятий по его подготовке. Официальное решение о начале расширения было отнесено на летнюю сессию совета НАТО на высшем уровне в Мадриде. Процесс расширения блока был переведен в русло практических мер.

* * *

Первая половина 90-х годов XX века стала завершающей фазой распада биполярной структуры. Несмотря на вспышку дисперсной (рассеянной) конфликтности, новой мировой войны не возникло, и угроза ее развязывания не просматривалась ни в один из наиболее напряженных моментов международного развития 1991-1996 гг. Это был первый за много веков случай, когда радикальное изменение конфигурации международной системы не было сопряжено с обширным вооруженным конфликтом.

К концу рассматриваемого периода стало очевидно, что Российская Федерация не обладает ресурсом противостояния Соединенным Штатам и не проявляет намерений противодействовать Западу в международных отношениях. Напротив, она стремилась к сотрудничеству с ним, даже если условия оного мало соответствовало ее национальным интересам. При этом было очевидно, что Китай, который в США стали рассматривать в качестве основного конкурента в международной политике, не накопил потенциал, позволяющего ему играть в международных отношениях роль, которую в 1945-1991 гг. занимал Советский Союз, – роль противовеса США.

В мире сложилась уникальная ситуация: США оказались вне конкуренции. Более того, ко второй половине 90-х годов они смогли в этом убедиться, что подтолкнуло Вашингтон к проведению наступательной внешней политики с целью реализовать конкурентные преимущества и сформировать международный порядок, максимально благоприятный для национальных интересов Соединенных Штатов.

Источники и литература

Внешняя политика и безопасность современной России. 1991-2002. Хрестоматия в четырех томах / Сост. Т.А.Шаклеина. Т. IV. Документы. М.: РОССПЭН, 2002.

Talbott S. The Russia Hand: A Memoir of Presidential Diplomacy. N.Y.: Random House, 2002.

Европейский союз на пороге XXI века / Под ред. Ю.А.Борко и О.В.Буториной. М.: УРСС, 2001.

Европейский Союз и европейские страны СНГ / Отв. ред. М.М.Наринский. М.: МГИМО МИД РФ, 2002.

Постсоветская Центральная Азия. Потери и обретения / Отв. ред. А.М.Васильев. М.: Восточная литература, 1998.

Содружество Независимых Государств: уроки и вызовы современности / Отв. ред. Ф.А.Казин. СПб.: ИНФО-ТАСС, 2002.

Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века. В 3-х томах. М.: Наука, 2000-2002.

Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991-2002). М. [б/и], 2002.

Brown J.F. Hopes and Shadows: Eastern Europe after Communism. Durham, 1994.

Dinan D. Ever Closer Union. An Introduction to European Integration. Pal-grave: Lynne Rienner, 1999

Freedman L. (ed.). Military Intervention in European Conflicts. L.: Black-well, 1994.

Ghali B.B. An Agenda for Peace: Preventive Diplomacy, Peacemaking and Peacekeeping. N.Y.: UN Department for Public Information, 1993.

Leurdijk D.A. The UN and NATO in Former Yugoslavia. The Hague, 1994.

^*В ряде русских публикаций «European Economic Area» переводится как «Европейское экономическое пространство» – так же, как и «European Economic Space».

Глава 13. «ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКАЯ ОДНОПОЛЯРНОСТЬ» (1997 – 2003)

Во второй половине 90-х годов из обломков биполярности стал вырастать новый международный порядок. Он формировался под преобладающим влиянием США, которые оказались в роли своего рода исторического реликта, последней сверхдержавой в традиционном смысле слова – огромной, экономически и военно-политически мощной, но одновременно «по-имперски» внутренне разрыхленной и неоднородной в этно-расовом отношении.

Китай, Россия, страны Европы, объединявшиеся в политически разобщенный Евросоюз, на региональных уровнях стремились отстоять независимость или автономию своих действий по отношению к США, периодически добиваясь в этом успехов. Но на глобальном уровне они не могли всерьез соперничать с США за влияния в международных делах, хотя были встревожены чрезмерным усилением роли Вашингтона и стремились найти способ умерить его амбиции.

Американская элита не проявляла беспокойства по поводу подобных настроений. Наиболее сильные государства мира – от Китая и России до Британии и Франции – были вовлечены за предшествовавшие годы в отношения торгово-экономической и финансовой взаимозависимости с Соединенными Штатами, и разрыв связей с Вашингтоном не был никому выгоден. Критикуя США, они старались удерживать разногласия с ним в контролируемых рамках.

США строили международный порядок, экономя ресурсы. Они избегали «фронтальных противоречий» с другими крупными странами, не желая провоцировать излишнее сопротивление с их стороны. Американская дипломатия стала шире применять в международной политике «стратегию вовлечения», терпеливо и последовательно втягивая бывших и потенциальных соперников в отношения сотрудничества с собой, по возможности превращая их в партнеров – «упирающихся», «несогласных», не во всем надежных, но партнеров, а не противников.

Следуя этой линии в конце 90-х годов, американская дипломатия освоила новую тактику: фактически навязывая «вольным и невольным партнерам» собственное видение решения тех или иных мировых проблем, она стремилась придать своим действиям форму консенсусных решений, взаимных уступок и компромиссов, согласованных шагов. Тактика «навязанного консенсуса» позволяла Вашингтону «экономить дважды»: во-первых, уменьшая сопротивления строптивых партнеров и, во-вторых, перекладывая на них часть бремени по осуществлению навязанных им решений. Международный порядок по своей сути оказывался однополярным, но по форме он выглядел как воплощение лидерства не одного государства (Соединенных Штатов), а группы – «семерки» или «восьмерки» наиболее влиятельных стран мира, неформальным лидером которых были США. В этом состоял смысл «плюралистической однополярности». Порядок на ее основе фактически утвердился в мире к концу 1996 г., когда страны Североатлантического альянса окончательно приняли решение начать переустройство геополитического пространства Европы по своему усмотрению, несмотря на возражения России, и открыто об этом заявили решениями брюссельской сессии совета НАТО.

«Плюралистической однополярности» было присуще сочетание лидерских амбиций США и, одновременно, стремление менее сильных участников группы эти амбиции умерить, видоизменить и привести по возможности в соответствие с собственными устремлениями. Поэтому соотношение между американоцентричной и неамериканоцентричной составляющими порядка на основе «плюралистической однополярности» все время менялось. При второй администрации Б.Клинтона (1997-2000) в этом порядке было примерно поровну того и другого. С приходом к власти в США в январе 2001 г. республиканской администрации Джорджа Буша американоцентричность международного порядка стала возрастать, что спровоцировало в международной системе дополнительные противоречия.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: