ТОР 5 статей: Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы КАТЕГОРИИ:
|
Социальные последствия (эффекты) институализацииИнституализация социальных связей, обретение последними свойств института приводит к глубочайшим преобразованиям социальной жизни, которая приобретает принципиально иное качество. Первая группа последствий — очевидные последствия. • Формирование института образования на месте спорадичес В результате происходит обогащение всей общественной жизни и ускорение общественного развития в целом. Фактически каждый социальный институт (не только институт образования), с одной стороны, способствует более качественному, надежному удовлетворению потребностей индивидов, а с другой — ускорению общественного развития. Поэтому чем больше общественных нужд удовлетворяется специально организованными институтами, тем более многогранно развито общество, тем оно качественно богаче. • Чем шире область институализированного, тем больше пред Не случайно степень развитости общества определяется степенью развитости социальных институтов: во-первых, какой тип мотивации (а значит, нормы, критерии, ценности) составляет основу институализированных взаимодействий в данном обществе; во-вторых, насколько в данном обществе развита система институализированных систем взаимодействий, насколько широк круг социальных задач, решаемых в рамках специализированных 220 институтов. В-третьих, насколько высок уровень упорядоченнос Вторая группа последствий — возможно, самые глубокие по Речь идет о тех последствиях, которые порождены прежде все
Вступающему в социальный институт «на место выбывшего» предъявляется система обезличенных требований. Фактически каждая размежеванная позиция участника институализированных взаимодействий существует как бы независимо от самого участника этих взаимодействий —• индивида. Не позиция подстраивается под реального человека, учитывая его возможности, умонастроения; нравы, а наоборот, человек должен быть своеобразным проводником (агентом) деиндивидуа-лизированных нормативных требований, охраняемых санкциями (вспомните пример про участкового врача). Более того, человек может покинуть эту позицию; позиция же участника социального института существует до тех пор, пока существует этот институт, т.е. в определенной степени «бессмертна». При этом каждая «бессмертная» позиция имеет не менее «бессмертные» взаимоотношения, взаиморасположения по отношению к смежным позициям: одна позиция (и соответственно, ее порученец — агент) управляет, другая подчиняется. Первая способна управлять многими позициями, но часть позиций неподвластна ей и сама может потребовать от нее подчинения. Следовательно, социальный институт с этой точки зрения ц-это некая «плата» упорядоченных, предуказывающих позиций, каждая из которых имеет определенные обязывающие взаимоотношения с другими позициями, или некая «плата», состоящая из ячеек, каждой из которых предуказано, что делать, как строить отношения с другими ячейками, каковы права, привилегии 221 и обязанности. Иногда вместо «плат» употребляют другую метафору — «пчелиные соты». В них еще нет людей, а позиции уже очерчены, права и обязанности предуказаны, алгоритм действий, поведения в главном обозначен. Эти упорядоченные «бессмертные» позиции в социальном институте, обществе, существующие независимо от конкретных людей, в социологии называются статусами (статусными позициями), а деперсонифицированные требования к поведению того, кто эту позицию занимает, — ролью. (Подробно статусно-ролевая теория личности будет рассмотрена в специальной главе.) В этом смысле каждый социальный институт представляет собой комплекс, систему взаимосвязанных, упорядоченных статусов и ролей, одни из которых являются главными для этого института «связками ролей», матрицей ролевых взаимоотношений, т.е. неизменным стандартом, предуказывающим характер основных взаимоотношений в данном институте: «родитель — ребенок», «учитель — ученик», «собственник — работник», «руководитель — подчиненный», «властелин — опекаемый» и т.д. Итак, социальный институт — это система упорядоченных статусов и ролей, принудительно, неодолимо обеспечивающих само-возобновляемость, регулярность принятого (ожидаемого) характера процесса удовлетворения потребностей людей. Наш анализ последствий процесса институализации приближа Общество представляет собой сложную систему взаимосвязанных социальных институтов, т.е. сложную, многоярусную систему многих «плат» упорядоченных и предуказывающих позиций, ячеек. Именно благодаря тому, что статусно-ролевые позиции, матрицы ролевых взаимоотношений неизменны, неизменно и общество; при изменении же статусно-ролевых позиций изменяется и общество (например, возникновение в настоящее время новых матриц ролевых взаимоотношений обусловило появление должности президента, предпринимателя, наемного работника и др., которых не было в советское время, а исчезновение старых матриц способствовало исчезновению,"'например, такого понятия, как Император всея Руси). Специально подчеркнем следующее. Сами статусно-ролевые позиции существуют как независимые от их исполнителей лишь в воображении. Ячейки, пчелиные соты/'«плата» — это не более чем метафора. В реальности же это некое постоянно воспроизводимое предуказание, которое реализуется лишь через деятельность людей, предопределяя в главном алгоритм их действий в институтах. Это аналог того относительно неизменного, что ежечасно, 222 ежеминутно воспроизводится во взаимодействиях участников общественной жизни. Итак, люди, вступающие в социальные институты, вынуждены действовать по уже готовому сценарию, так, как положено, предуказанно действовать, являясь как бы проводниками социальных позиций и связей. Из этого можно сделать важнейшие для понимания социальной жизни выводы.
Общество как иерархизированная система статусно-ролевых позиций предстает как нечто независимое от сознания, желаний, предпочтений конкретных людей. Более того, создается впечатление, что в ходе функционирования общества воспроизводятся логика, порядок вещей, которые имеют предопределенный характер. Это свойство в науке обозначается термином «объективное», т.е. независимое от сознания. Что же объективно в социальной жизни? Данная проблема привлекла внимание многих социологов. Особый статус она приобрела в марксизме, работах Э. Дюркгейма. К. Маркс давал двоякое толкование объективного в социальной жизни. В первом случае речь шла об объективном как вообще независимом от сознания, воли людей. Подобное толкование способствовало утверждению в науке, а потом и в идеологии идеи об объективной необходимости, предопределенности, которая составляет основу общественно-исторического процесса, имеющего предопределенный финал. Яркое выражение это нашло в учении о естественно-исторической необходимости победы пролетарской революции, победы коммунистического общественного устройства и т.д. Социология как наука, которая стремится строить свои рассуждения на фактах (а не на вере в желательное), не может судить о свершившемся, состоявшемся факте с точки зрения его предопределенности. Подобные умозаключения не могут быть ни обоснованы, ни опровергнуты фактами. Они вне социологии. Это скорее проблема веры, идеала, нежели науки. При этом надо отдавать себе отчет в том, что обоснование некой предопределенности формирует чувство фатальной неизбежности определенного хода событий, что порождает массу проблем — от чрезмерной уверенности идеологов в правоте своей идеи (например, всемирной победы коммунизма), обусловливающей тотальную жестокость в достижении своей цели, до социальной пассивности, иждивенчества личности, которая ждет, куда «привезет ее поезд истории». 223
Современная социология в основном едина в отрицании попыток рассматривать поведение человека как результат воздействия неких сил, которые действуют как бы «за спинами» людей, сил, которые индивиды и не контролируют, и не понимают. Социолог анализирует мотивы, поступки людей, их ресурсы (возможности) достижения поставленных целей, степень поддержки этих идей другими людьми и т.д. Лишь призвав на помощь фантазию, мы можем вообразить, что обществом управляет некий демон, раскручивающий Землю по определенной траектории, в которую оказываются вовлеченными помимо своей воли люди. М. Вебер аргументированно критиковал своеобразный миф о так называемой объективной необходимости, составляющей основу естественно-исторического процесса и предопределяющей действия человека*. Во втором случае К. Маркс рассматривает объективное как независимое от данного человека, данного поколения людей: каждое новое поколение вынуждено осуществлять свою деятельность в условиях, уже созданных предыдущими поколениями**. «Люди сами делают свою историю, — отмечает К. Маркс, — но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого. Традиции всех мертвых поколений тяготеют... над умами живых...»***. Подобного рода объективное — это объективность социальных порядков, практик, сотворенных самими людьми, но обретших свойство институализированно-укорененного, являющихся данностью, которая противостоит новым поколениям. Понимание общества, институализированных форм коллективной жизни как независимого, объективного от людей — один из центральных постулатов Э. Дюркгейма, утверждавшего, что так называемые социальные факты — это «категория фактов, отличающихся весьма специфическими свойствами; ее составляют способы мышления, деятельности и чувствования, находящиеся вне индивида и наделенные принудительной силой, вследствие которой они ему навязываются»****. Итак, благодаря статусно-ролевым деиндивидуализированным предуказаниям, подкрепленным санкциями, в ходе воспроизводства институализированных связей в социальной жизни возникает эффект независимого от сознания данной личности, данного поколения людей, предопределяющего логику их действий, предпочтений. * См.: Вебер М. Избранные произведения, с. 464—486. ** См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 44. • *** Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8, с. 119. Z **** Дюркгейм Э. О разделении общественного труда, с. 413. Процесс приобретения институализацией эффекта объективного был проанализирован П. Бергером и Т. Луманом: «Пока зарождающиеся институты только создаются и поддерживаются лишь во взаимодействии А и В, их объективность остается незначительной, легко изменяемой, почти игровой... доступной для обдуманного вмешательства со стороны А и В... Все это меняется в процессе передачи новому поколению... Эти образования становятся теперь историческими институтами. С приобретением историчности этим образованиям требуется совершенно иное качество, качество объективности. Другими словами, институты теперь воспринимаются как обладающие своей собственной реальностью; реальностью, с которой индивид сталкивается как с внешним и принудительным фактом»*. Только сейчас становится возможным говорить о социальном мире вообще, в смысле всеобъемлющей и данной реальности, с которой индивид сталкивается, наподобие реальности природного мира. К характеристикам социальной реальности теперь можно добавить еще одну — объективность, независимость от данного человека, поколения. Именно наличие институциального мира как системы институциальных связей придает социальной жизни новое качество — объективной реальности. «У него есть своя история, существовавшая до рождения индивида, которая недоступна его индивидуальной памяти»**. Сама история в результате приобретет характер объективности. Деятельность отдельной личности, его биография воспринимаются как эпизод в объективной истории общества. Именно институты порождают эффект «объективного хода истории», обусловливают неодолимость определенной логики исторических событий, эффект неоспоримого факта истории. Рассмотрим, например, институализацию сексуально-брачных отношений. Как объективная данность существует разведение брака, основная функция которого — воспроизводство потомства, и секса. Существует убеждение, что брак должен быть основан на любви, что мужчине должна принадлежать инициатива в его создании и т.д. Между тем лишь в X—XI вв. теологи сформулировали идею о том, что мужчине следует направлять свои сексуальные влечения неизменно и исключительно на одну женщину — супругу. Или другой сюжет. По мере снижения важности детородной функции семьи (потребность в детях-«работниках» угасала, что привело к уменьшению числа детей в семье) понятие «любовь» отделялось от понятия «семья». Уже романтическая любовь XVIN — начала XIX в. была предвестником полного их разделения. Слово «секс» впервые появилось в XIX в. Развитие контрацепции способствует отделению * Бергер П., Луман Т. Социальное конструирование реальности, с. 98. "Там же, с. 100—101.
8 Общая социология секса от деторождения, что и привело к сексуальной революции последних 30—40 лет*. Итак, общество, коллективные формы социальной жизни в результате институализации обретают свойство объективно не зависеть от людей, во многом предопределять их поведение. Этим объясняется появление таких выражений, как «Общество требует...», «Обществу это вредит...» и т.д. Однако не следует фетишизировать независимость социальных институтов, независимость их логики — мы сами изобрели их как гарантов предсказуемости поведения партнеров в важнейших сферах нашей жизни, как гарантов самовозобновления процесса удовлетворения наших потребностей; это наше с вами детище, которое с трудом, но все-таки можно изменить, создав на месте старых новую предсказуемость, самовозобновляемость новых взаимосвязей, новых норм, правил. СОЦИАЛЬНАЯ Отметим еще одно обстоятельство. Эффект структура независимых «ячеек», «пчелиных сот» форми- рует и особый инструмент анализа социальной жизни, в котором фокус внимания исследователя сосредоточен на социальной структуре. В социологии понятие структура одно из центральных, которое ощутимо отличается по своему содержанию от обывательского его понимания. Термин «структура» должен быть соотнесен со словом «система» — организация, целостность. Структура (в переводе с латинского — строение, расположение, порядок) — это внутреннее строение системы, то неизменное во внутренней организации системы, что делает эту систему относительно устойчивой, целостной и т.д. Следовательно, структура — это наиболее устойчивые, важные связи, взаимоотношения, «взаиморасположения» внутренней организации системы. Система (общество) сохраняется в данном виде до тех пор, пока ее элементы соподчиняются, взаимоотносятся определенным образом. Когда говорят «структура социальной системы», то имеют в виду повторяющиеся, относительно неизменные связи (взаиморасположения), которые и организуют прочную целостность, т.е. социальную систему. В современной социологии существует множество определений социальной структуры**, но фактически все социологи исполь- * См. об этом: Гидденс Э. Фуко о сексуальности. Луман Н. Любовь и брак. Идеология репродукции. В кн.: Социология сексуальности. —СПб., 1997. ** См.: Блау П.М. Различные точки зрения на социальную структуру и их общий знаменатель. В кн.: Американская социологическая мысль. — М., 1994; Ионин Л.Г. Культура и социальная структура//СОЦИС. — 1996. — № 2. зуютте характеристики, которые мы рассмотрели. Итак, социальная структура — это связи (взаиморасположения): • наиболее важные, устойчивые, неизменные, делающие эту си • независимые от сознания отдельных людей, новых поколе Соответственно, используя термин «социальная структура», мы говорим о своеобразном «бессмертном» костяке общества, подчеркиваем, что это неизменное предуказывает людям их поведение. Но на этом единство взглядов исследователей на социальную структуру нередко заканчивается. - Если социолог изучает общество как систему классов, социальных групп, а развитие общества понимает прежде всего как их конкуренцию и борьбу (марксизм, неомарксизм), то он рассматривает структурную организацию общества как устойчивые, неизменные макросвязи, взаимоотношения классов, социальных групп. Если же он изучает общество как систему институализирован-ных взаимодействий, то в этом случае на первый план выступают предуказывающие эталоны, статусно-ролевые стандарты поведения взаимоотношений между индивидами, занимающими те или иные «ячейки» общества. Это наиболее элементарные, далее несводимые базисные устойчивые связи внутренней организации того или иного общества, любой его составляющей. Именно эти статусно-ролевые базисные связи образуют, как мы уже отмечали, эффекты неодолимости, объективности, предстают как неодолимое, принуждающее. На наш взгляд, именно при таком «базисном» подходе социологи получают возможность понять первооснову того или иного общества, поскольку не концентрируют внимание на том, что на поверхности, а «зрят в корень». Изучая, к примеру, политическую систему того или иного общества, мы обращаем при этом внимание не только на внешне институциональную сторону (наличие парламента, президента и т.д.), а пытаемся дойти до сути ежедневно воспроизводимых на практике стандартов поведения и матриц взаимоотношений. И вдруг обнаруживаем, что за цивилизованными формами организации политической жизни могут скрываться полупатриархальные, во многом традиционалистские образцы поведения, отношений между гражданами и властью, членами парламента, правительством и депутатами, президентом и его окружением и т.д. (Вглядитесь в политическую жизнь многих постсоветских государств.) «Российская ситуация демонстрирует нам переплетение традиционных и харизматических способов обоснования легитимности власти при крайней неразвитости рациональных обоснований. В ходе перестройки, как известно, сформировался проект перехода к правовому государству, который безусловно не учитывал не толь- ко сложностей политических преобразований, но главным образом не считался со сложившимися стереотипами восприятия власти массовым сознанием»*. Вот почему, говоря о преобразованиях структуры общества, государства, социологи имеют в виду не только (и не столько) перетасовку крупных государственных учреждений, преобразования министерств, введение таких позиций, как «президент», «депутат» и т.д. (это во многом внешняя сторона вопроса), а изменения базовых, устойчивых поведенческих комплексов социальных действий, взаимосвязь которых и представляет общество. Социальная структура общества — это система наиболее ус ИиЦИАЛЬНАЯ структурам наличие предуказывающих социальных структур личность v ■'' (статусов, ролей) обусловливают проблему «личность и общество», «личность и социальный порядок». Именно в социальных институтах личность вынуждена подстраиваться под статусно-ролевой стандарт, «уместиться» в ячейку, не ею созданную, вести себя не так, как хочется, а так, как предуказанно, т.е. во многом стандартно. Следовательно, желая получить гарантию регулярности, само-возобновляемости, предсказуемости поведения партнеров, удовлетворения своих потребностей, люди расплачиваются своей свободой. Однако для социологов романтически-идиллическое умиление безбрежной свободой кажется наивным: в социальном пространстве не существует, не может и не должна существовать «интуитивно-животная», безбрежная свобода индивида. Ясно и четко представляя механизмы организации людей в устойчивые, предсказуемые связи, мы понимаем, что институализация как бы создает два мира: мир институализированных взаимодействий (где индивид постоянно взаимодействует с другими партнерами) и мир индивидуальной жизни (где личность сама принимает решения, творит). * Здравомыслов А.Г. Проблема власти в современной социологии. В кн.: Проблемы теоретической социологии. — СПб., с. 211. Однако свобода в мире индивидуальной жизни строится на фундаменте, создаваемом миром институализированных взаимодействий. Вступая во взаимодействие с другими, желая получить от этого немалую прибыль, прирост в удовлетворении своих личных потребностей, человек в первую сгчередь заинтересован в четкости и ясности этих правил взаимодействий и предсказуемости поведения партнеров. Радость предсказуемости, удовольствие от надежности другого, удовлетворенность порядком — это своеобразные эмоциональные симптомы, индикаторы такой организации социального мира, в котором создан фундамент для личного спокойствия и личной свободы. Свобода личности начинается вместе с получением индивидом от социального мира свободы (гарантии) от произвола партнеров по взаимодействию, свободы (гарантии) от непредсказуемости, свободы (гарантии) от невыплаты зарплаты за свой труд и т.д. Может ли человек быть подлинно свободным в выборе жизненно важных решений в условиях хаоса, беспорядка? Не порождает ли непредсказуемость общественной жизни в современной России чувство неуверенности, опасности? Свобода, обретаемая в условиях хаоса, анархии, — это свобода испытывать страх, неуверенность, уязвимость и т.д. Подлинная свобода, демократия всегда строится на высокой дисциплинированности, законопослушании, предсказуемости поведения индивидов по отношению друг к другу. Ролевое стандартизированное поведение личности — это не просто плата индивида за предсказуемость, самовозобновляемость своих взаимодействий с другими, а своеобразное «отступное» миру социальных связей за получение спокойствия, внутренней свободы в выборе жизненного пути, свободы от страха, произвола. Мы не затрагивали проблему прав человека в системе социальных взаимодействий, в данном случае нас интересовал лишь общесоциологический аспект проблемы: превращает ли институализация личность в некий робот-автомат, выполняющий заложенную в него структурой роль, или, предотвращая ее взаимодействия с другими от хаоса, произвола, непредсказуемости, создает уверенность, надежность, которые прочно охраняют внутреннюю свободу личности? Что касается того, какими будут правила игры в социальных институтах — правилами тоталитарного или демократического общества, — это зависит от самого общества.
Третья группа последствий институализации социальных связей — эффекты стратификации. Статусно-ролевое размежевание, порожденное в том числе четким распределением в социальных институтах функций, прав и обязанностей, ведет к устойчивому разделению труда и профессионализации выполнения функций. Именно в институ-
228 229 ализированных взаимодействиях случайное, экспериментальное, нерегулярное разделение функций, нерегулярные отношения зависимости укореняются и приобретают самовоспроизводящийся характер, что ведет к серьезным социальным последствиям для исполнителя — агента функции. Различие между способностями, умениями людей, решаемыми ими функциями, задачами приобретает в условиях социальных институтов характер устойчивой социальной дифференциации по горизонтали и по вертикали. Возникает не только профессиональное размежевание статусно-ролевых позиций, ячеек (дифференциация по горизонтали), но и социально-иерархическое разделение статусно-ролевых позиций (дифференциация по вертикали, т.е. социальная стратификация). Социальная стратификация, располагающая людей по разным ступеням общественной лестницы в зависимости от занимаемой социальной позиции, — это одно из наиболее значимых социальных последствий процесса инсти-туализации. Спорадически возникающее зыбкое преимущество людей той или иной специальности, выполняющих ту или иную функцию, приобретает характер устойчивого, предсказуемого, признаваемого всеми преимущества. Это преимущество (или, наоборот, подчиненность) закрепляется за любым, кто занял определенную позицию в обществе. Само же общество предстает как иерархизи-рованная, многообразная, сложно организованная самовозобновляемая система статусно-ролевых позиций. * * * Мы рассмотрели основные, решающие последствия, эффекты институализации социальных взаимодействий и тем самым объяснили, почему все крупнейшие социологи считают ключевой для понимания социальной жизни именно проблему институциаль-ных, повседневных, рутинных связей. Чтобы понять общество, глубинный характер социальных связей в нем, надо изучить механизмы регулирования социальных институтов, их нормы, правила. Именно привычное, будничное и рутинное (а не яркие, неповторимые события), как оказалось, навязывают нам определенный порядок мыслей, предпочтений. Именно институциональные взаимодействия составляют ядро социальной практики людей. 230 Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:
|