Система методологических понятий образно-географического анализа

Понятие методологических оснований. Как возможно понимание или интерпретация методологических оснований какой-либо когнитивной деятельности? Естественно, что здесь необходима интерпретация не на уровне методов, но на уровне «-логии» – прежде всего интерпретация самого смысла. Эта интерпретация связана с размещением предмета интереса или цели исследования в какое-либо более широкое исследовательское (когнитивное) поле, иначе говоря – в более широкий и более мощный контекст. Здесь нужно определить законы развития и границы выбранного контекста, рассматриваемого прежде всего как содержательного. Можно сказать, что это способ определить, или «замерить» уровень содержательности основных посылок самого предмета интереса или исследования. Наиболее интересны степень, характер и специфические параметры этой содержательности.

Образно-географическая деятельность. Что понимается под образно-географической деятельностью? Образно-географическая деятельность – это моделирование и/или создание географических образов в теоретических или прикладных целях в различных сферах и секторах общества. Усложняя задачу, определим, что такое проектная образно-географическая деятельность. В данном случае это моделирование каких-либо геопространственных символов, знаков, стереотипов, предполагающее достижение определенной цели или состояния территориального объекта (предмета), на базе которого формируется образ.

Добавление слова «проектная» означает, что преследуется достижение перспективного, ранее не достигавшегося, другого состояния объекта (страны, региона) с принципиально новыми параметрами этого состояния. Фактически происходит серьезное и кардинальное изменение содержания самого объекта, что может привести как к полному его исчезновению, так и к необратимой структурной трансформации. В рамках подобной деятельности создаются такие географические образы, которые изменяют собственную реальную базу или основу (образно-географический субстрат). Иными словами, это образы, самонаводящиеся на цель, имеющие систему автоматической трансформации собственного субстрата. Например, разработка перспективного образа Испании после окончания правления Франко позволила в сравнительно короткий исторический срок оказать серьезное влияние на экономику, социальные отношения в этой стране и, соответственно, на представления о ней в мире.

Репрезентация какого-либо образа в нашем понимании – это представление образа на вербальном или невербальном уровнях с помощью адекватных его содержанию сочетаний или систем ключевых символов и знаков. Наиболее важные из этих символически-знаковых систем – визуальные и текстовые (частично они могут пересекаться). В общем смысле репрезентация образа означает процедуры поиска и идентификации прямых соответствий между образом и тяготеющими к нему символами и знаками.

Интерпретация здесь – это процесс выбора позиции, точки зрения, направленности анализа по отношению к уже репрезентированным образам. Далее предполагается, что в процессе интерпретации создается автономное пространство интерпретации, в котором определяются ментальные «расстояния» между образами и формируется «рельеф» образной системы. Результатом проведенной интерпретации является особое метапространство, включающее интерпретированные образы и ключевые соотношения между ними.

Образно-географические интерпретации. Возможность образно-географических интерпретаций (далее – ОГИ) каких-либо общественных, политических, экономических, культурных и т. д. событий и явлений связана с существованием в методологическом плане двух основных типов географического пространства. Первый тип – это различные модификации традиционного географического пространства (политико-географическое, экономико-географическое, культурно-географическое и т. п.). Исследование этого типа опирается на физикалистские представления о географическом пространстве, картографические модели, сложившиеся уже в начале Нового времени; исследования этого типа до сих пор преобладают в большинстве отраслей и областей научной географии и смежных с ней дисциплин. Второй тип географического пространства – пространство анаморфированное, которое само по себе есть метагеографический образ. Оно значительно отличается от традиционного геопространства, искажая по сути привычную географическую карту. Анализ этого типа возможен путем создания специфических образно-географических карт, описывающих представления общественных (политических, культурных, социально-экономических) акторов, деятелей; профессионалов, работающих в рамках определенных моделей деятельности и принятия решений; подобное возможно и при анализе литературных текстов, стенограмм политических переговоров, официальных заявлений и т. д. Исследования второго типа пока мало распространены, хотя именно они, на наш взгляд, особенно важны для понимания содержания общественных, политических, культурных событий, происходящих в современном мире.

Два выделенных типа географических пространств не оторваны друг от друга, а тесно взаимосвязаны. Они постоянно взаимодействуют, как бы перетекая из образа в образ. По мере необходимости актуализируется тот или другой типологический образ, вызывающий «к жизни» соответствующие способы его репрезентации и интерпретации. Следовательно, возможны два главных вида образно-географических интерпретаций: «малая» и «большая». «Малая» – это образная интерпретация традиционных географических пространств, которые автоматически понимаются как целенаправленные, узкоспециализированные географические образы. Задача в этом случае заключается как бы в возгонке, виртуализации уже существующих концептуальных положений, параметризующих само географическое пространство (например, определенная территориальная дифференциация результатов политических выборов и анализ ее причин – в электоральной географии). «Большая» образно-географическая интерпретация (она также может быть названа метаинтерпретацией) сразу работает с анаморфированными географическими пространствами; в ее рамках предполагается, что операциональная образно-географическая деятельность на метауровне учитывает и уже заранее «упаковывает» географические образы традиционных пространств. Такая ситуация возможна при изучении сакральных географических объектов (объектов паломничества, святынь) в различных религиях – например, Иерусалима и его святынь, Мекки, Стоунхеджа и других объектов. Оба вида этих интерпретаций могут проводиться параллельно, как бы подстраховывая друг друга. В зависимости от задач конкретного исследования, предпочтение отдается той или иной интерпретации; возможно также сочетание отдельных элементов обоих видов.

Различные ОГИ – как одного вида, так и разных видов – могут сосуществовать, проводиться одновременно. Результат таких одновременных ОГИ – своего рода «бриколажи»[208], вееры географических образов, даже комбинаторно создающие множество образно-географических пространств. Такие пространства могут моделироваться целенаправленно, с помощью определенных типов самих ОГИ, при предварительном изучении потенциального образно-географического поля.

Понимание сущности ОГИ связано также с методологической позицией «наблюдателя»[209], который географически опространствляет любое явление, попадающее в поле его зрения; происходит тотальное географическое опространствление мира[210]. Создание подобной позиции возможно путем максимального дистанцирования от наблюдаемого объекта; формируемый интерпретацией географический образ и есть эта максимальная дистанция. В известном смысле, ОГИ продуцируют наиболее мощные и эффективные образы реальности; при этом любая реальность воспринимается в пределе как географический образ.

В целом ОГИ понимается как создание, формирование устойчивой геопространственной «ауры» какого-либо явления или события, в рамках которой любая причинная связь фиксируется или объясняется посредством, или «через» пространство, через определенные географические образы. Образная морфология пространства как результат ОГИ «возвращает» явление Земле, обнажает его географический генезис, и в то же время как бы подбрасывает его в методологическом плане на новую интерпретационную (в широком смысле) «площадку».

1.5.3. Геокультура: образ и его интерпретации

Понятие и образ цивилизации включают в себя несомненные и весьма важные пространственные аспекты. Всякая цивилизация, будучи масштабным природно-общественным явлением, предполагает если не прямую культурную или политическую экспансию на соседние территории, то косвенное, опосредованное пространственное распространение, «экспорт» своих духовных и материальных ценностей и образцов. Пространственное развитие любой цивилизации сопровождается в то же время известным приспособлением, адаптацией к новым условиям существования и функционирования. Это взаимодействие – назовем его межцивилизационным, ибо т. н. столкновение цивилизации и дикости («wilderness») есть не что иное, как взаимодействие цивилизаций слишком различных масштабов и структур – протекает зачастую в форме создания переходных, гибридных, смешанных культурных образцов и ценностей, эффективно работающих в контактных межцивилизационных пространствах (зонах). Между тем само пространство, территория такого взаимодействия может оказывать влияние на формирование новых ценностей, способствуя «притиранию» различных способов восприятия и преобразования ландшафтов во взаимодействующих цивилизациях. В процессе описания, характеристики и анализа пространственных аспектов межцивилизационного взаимодействия ведущее значение принадлежит понятию и образу геокультуры.

Геокультура – настолько мощное и емкое понятие, что даже его предварительный анализ требует введения нескольких понятий и их достаточно четких определений[211]. Впервые это понятие в современных социальных науках стало активно использоваться И. Валлерстайном. Понятие геокультуры у Валлерстайна тесно связано с его концепцией мир-системного анализа, и рассматривается прежде всего в контексте глобальных геополитических и геоэкономических проблем. Далее мы рассматриваем геокультуру и геокультурные пространства как достаточно автономные понятия. При этом в первом приближении, удобнее говорить именно об образе геокультуры.

Геокультура – процесс и результаты развития географических образов[212] в конкретной культуре, а также «накопление», формирование традиции культуры осмысления этих образов. Определенная культура «коллекционирует» определенные географические образы, приобретая при этом те или иные образно-географические конфигурации. Современная геокультура представляет собой серии геокультурных (культурно-географических) образов, интерпретирующих локальные геокультурные пространства.

Геокультурное пространство – система устойчивых культурных реалий и представлений на определенной территории, формирующихся в результате сосуществования, переплетения, взаимодействия, столкновения различных вероисповеданий, культурных традиций и норм, ценностных установок, глубинных психологических структур восприятия и функционирования картин мира.

Культура и образы географического пространства. Каждая культура создает свои так или иначе репрезентированные образы географического пространства; это ее неотъемлемые элементы. Традиционные культуры предлагали свои, часто уникальные коды к расшифровке и пониманию этих образов. Решающая трансформация произошла в начале Нового времени, когда разработка картографических проекций определила доминирующие и универсальные способы репрезентации образов географического пространства.

Дальнейшее развитие образов географического пространства связано с их известной автономизацией в культуре – они становятся, в некотором смысле, субкультурой, проявляющейся и транспонируемой другими по генезису образами и закрепляющей себя различными средствами. В то же время возникают самостоятельные типы географических пространств – политико-географические, культурно-географические, социально-географические, экономико-географические – которые репрезентируются и интерпретируются соответствующими специфическими типами образов. Кроме этого, большинство существующих современных цивилизаций и/или культур как бы экспортирует вовне свои образы географического пространства, которые взаимодействуют с чужеродными образами, порождая целые «вееры» гибридных, композитных образов.

Геокультурные образы. Как представить образ геокультуры, и что понимается под ним? Этот образ рассматривается, в первую очередь, в контексте процессов глобализации[213] и регионализации[214]. При анализе геокультуры особое внимание уделяется процессам межкультурной и межцивилизационной адаптации[215]. Образ геокультуры складывается в максимально широком контексте, что означает максимально широкий концептуальный охват современных проблем мирового развития. Здесь захватываются геополитические, геоэкономические и геосоциальные проблемы, без изучения которых глубокий анализ геокультуры и геокультурных проблем невозможен. Затрагиваются также многие аспекты развития мировых и локальных цивилизаций; значительная часть этих цивилизаций является тем или иным инвариантом геокультуры (геокультур). Исследование геокультуры означает изучение наиболее мощных и структурированных географических образов. Как правило, это наиболее масштабные, наиболее фундированные и самые долговременные географические образы.

Основной вопрос интерпретации образа геокультуры состоит в следующем: складывается ли единая геокультура, или геокультур много? По-видимому, следует говорить о многих геокультурах, или о множестве геокультур. Место, регион, страна имеют свой геокультурный и одновременно образно-географический потенциал. Геокультурный потенциал измеряется мощью, силой проецируемых вовне специализированных географических (геокультурных) образов. Эти образы сосуществуют, переплетаются, взаимодействуют в различных геокультурных пространствах.

Геокультурный образ – это система наиболее мощных, ярких и масштабных геопространственных знаков, символов, характеристик, описывающая особенности развития и функционирования тех или иных культур и цивилизаций в глобальном контексте. Геокультурные образы относятся по преимуществу к экзогенным географическим образам, то есть к таким, в формировании которых большую роль играют смежные (соседние) образы. Например, в формировании геокультурного образа России принимают участие географические образы Евразии, Восточной Европы, Балтийского и Черноморского регионов, Кавказа.

Геокультурные образы можно назвать «ядерными» по своей мощи; они определяют глобальные стратегии поведения наиболее крупных политических, экономических и культурных акторов. Приведем пример. Так, политическое доминирование Китая в Восточной, Юго-Восточной и Центральной Азии в эпохи совершенно различных империй и династий на протяжении длительного исторического времени было основано на мощных геокультурных стратегиях в этих регионах. Данные стратегии были основаны на трансляции и оседании (седиментации) китайских культурных ценностей и образов на новых территориях и, зачастую, на достижении господства этих ценностей и образов[216].

Иногда роль геокультуры, «излучающей» и распространяющей свои образы, берут на себя крупные или мировые религии. Несомненными геокультурами являются ислам, буддизм, католичество, протестантизм. К геокультурам относится и большинство империй, формирующих свои культурные круги (геокультурные периферии): например, в средние века очень отчетливые геокультурные периферии были созданы Византийской империей (север Балканского полуострова, часть Италии, Русь, часть Восточной и Центральной Европы)[217] и арабским Халифатом (Кавказ, Центральная Азия)[218]. Конечно, «за спиной» подобных империй стоит, как правило, крупная цивилизация, которая порождает одну или несколько геокультур.

Межкультурная и межцивилизационная адаптация: связь геополитики и геокультуры. Процессы межкультурной и межцивилизационной адаптации, особенно интенсивно протекающие в эпоху глобализации, демонстрируют очевидную связь геополитики и геокультуры. Однако подобные процессы развивались на протяжении всей истории цивилизаций. Эта связь наиболее четко проявляется во взаимодействии геополитических и геокультурных образов, вступающих во взаимодействие на определенном пространстве, которое подвержено цивилизационной турбулентности. Такое взаимодействие происходило в течение нескольких столетий в ходе расширения Российского государства (XVI–XIX вв.).

Так, динамика геополитических образов России была связана в первую очередь не с известным «маятником» Европа – Азия (Запад – Восток), но прежде всего с расширением, экспансией самого образно-географического поля России, быстрым «захватом» все новых и новых потенциально ярких географических образов, которые требовали и соответствующей геополитической «огранки». Такая геополитическая «огранка» опирается на вновь создаваемые механизмы межкультурной и межцивилизационной адаптации[219]. Неудача при создании таких механизмов ведет к «бледности», очевидной образно-геополитической невыраженности части системы и, в конечном счете, к ее деградации. Например, подробный образно-геополитический анализ захвата Россией Средней Азии во второй половине XIX в. показал, что стремительная военная экспансия Российской империи в этом регионе и включение его в сферу внешне– и внутриполитических российских интересов не сопровождались четко артикулированными политическими и геополитическими образами, базировавшимися на геокультурном и геоэкономическом проникновении в Среднюю Азию[220]. Чем более втягивалась Россия в Среднюю Азию, соперничая с Великобританией, тем более одномерным и реактивным становился ее геополитический образ – по преимуществу, «европейской державы»; механизмы межцивилизационной адаптации так, по существу, и не были обеспечены.

Итак, анализ понятия геокультуры в связи с процессами межцивилизационной и межкультурной адаптации показывает следующее:

1) изучение процессов межцивилизационной и межкультурной адаптации не представимо без глубокого исследования сущности понятия геокультуры и закономерностей развития геокультурных пространств;

2) гармоничная межцивилизационная адаптация связана с формированием и функционированием соответствующих геокультурных (культурно-географических) образов, обеспечивающих интенсивный и сбалансированный межкультурный обмен; 3) в процессах межцивилизационной адаптации большую роль играет целенаправленное продуцирование стратегий репрезентации и интерпретации геокультурных образов; 4) механизм использования ключевых геокультурных образов основан на процессах ментального сжатия и растяжения различных цивилизационных и культурных пространств.

Резюмируя вышесказанное, отметим, что цивилизации как таковые всегда создают мощные образно-географические пространства (поля), захватывающие, с одной стороны, территории, явно чужеродные в культурном и политическом отношении, а, с другой – постоянно перерабатывающие собственные структуры и способы организации. Иначе говоря, всякая более или менее жизнеспособная и устойчивая цивилизация формирует образные картины мира, в которых те или иные территории выступают как соответствующие масштабные знаки и символы общих цивилизационных ценностей и образцов. В конечном счете, любая цивилизация может рассматриваться как глобальный географический (геокультурный) образ, структурирующий ценности и образцы данного сообщества наиболее эффективным способом.

Выводы к главе 1

Анализ литературы по теме позволил выявить основные направления исследований, в которых преобладают или имеют место элементы образно-географической методологии.

У большинства ученых-предшественников зачастую доминировало внимание к частным образным свойствам и характеристикам географического пространства (местностей, ландшафтов, регионов, стран, территорий) в ущерб, или за счет его более фундаментальных, базовых образных характеристик. У них не было отчетливого понимания важности и принципиальности изучения географических образов как таковых – репрезентирующих глубинные, основополагающие черты конкретных географических пространств и, в то же время, эффективно выражающих те или иные общественные (культурные, политические, социально-экономические) явления и события. Достаточно рано было осознано научное и философское значение подобных репрезентаций и/или форм выражения, хотя сами по себе эти репрезентации и формы почти не подвергались детальному методологическому и теоретическому анализу. Между тем, в этих мыслительных (ментальных) процессах заключены два ключевых и довольно противоречивых принципа моделирования географических пространств в культуре: 1) принцип мысленной экономии в географических представлениях и 2) принцип эмоциональной «подпитки», или эмоциональной надежности таких представлений. Они практически равнозначны, и второй имеет не менее важное значение, чем первый, в т. ч. в прикладном моделировании специализированных географических образов, (например, формирование внешнеполитического образа России), хотя это недостаточно осознается как теоретиками, так и практиками.

Тот факт, что в моделировании географического пространства (пространств) люди руководствуются (и должны руководствоваться) не только соображениями мысленной экономии и, тем более, не сиюминутной понятности и простоты, но думают также и о долговременной перспективе, многочисленных эмоциональных (психологических, социальных, культурных) последствиях и эффектах, достаточно известен и отражен во многих работах по феноменологии, теоретической и культурной географии, когнитивной психологии. Обычно при этом ссылаются на прямые и косвенные связи между рациональной и эмоциональной составляющей географических представлений. Однако, авторам данных работ, как правило, невдомек, что это имеет четкое образно-географическое выражение – именно в стремлении самих географических представлений к формированию автономно функционирующих образно-географических систем.

Работ по изучению образов географического пространства в различных науках в целом гораздо меньше, чем по изучению, в том или ином виде, географических представлений в общем, а специальных работ, посвященных моделированию географических образов в культуре, совсем немного (они приходятся, в основном, на вторую половину 1990-х гг. и начало 2000-х гг.). В этих исследованиях не были выявлены методологические и теоретические основы моделирования географических образов. Это был, преимущественно, прикладной анализ современных массовых и/или групповых географических образов, иногда в динамике. Зависимость характера функционирования географических образов от их структурных и системных свойств, практически, не изучалась. Для объяснения процесса развития географических образов в культуре так и не было предложено непротиворечивой и достаточно репрезентативной модели.

Обзор исследований по теме показал, что никто до сих пор не изучал методологические, теоретические и прикладные основы моделирования географических образов в культуре. Работ в этой области нет ни в гуманитарных науках, ни в культурной географии, ни в когнитивном моделировании. Проблема как раз и состоит в том, что эти основы до сих пор не изучены. Для ее решения необходим новый подход. Это заставило нас провести свое собственное исследование основ моделирования конкретных (специализированных) географических образов различных иерархических уровней. Анализ особенностей и закономерностей формирования, репрезентаций и стратегий интерпретации в большом количестве областей и сфер человеческой деятельности позволил нам не только разработать новую методологию изучения процессов моделирования географических образов в культуре, но с ее помощью выявить основы этого моделирования. Эта методология учитывает особенности системного развития географических образов в различных сферах социокультурной деятельности: в культурно– и историко-географических исследованиях, практике художественного творчества, международных отношениях, государственном управлении, региональной политике.

Таким образом, существует научная база, необходимая для анализа поставленной проблемы. Представления, сложившиеся в рамках отдельных предметных областей, содержат достаточно материала для культурологического обобщения. Вместе с тем, недавно попавшая в поле научного внимания проблематика моделирования географических образов разработана фрагментарно. Разработка этого проблемного поля и является нашей задачей.

Глава 2
Моделирование географических образов в культуре

Эта глава посвящена изучению важнейших особенностей и закономерностей моделирования ГО в культуре. Подобное моделирование имеет свою методологию, призванную обеспечить надлежащее качество как образно-географических реконструкций, так и построения специализированных ГО в различных сферах культуры. Данная методология необходима также для разработки соответствующих научных «инструментов» для анализа и синтеза ГО.

Ядром первоначального моделирования ГО в культуре является базовая модель идеального ГО. Именно в этой модели конструируются исходные параметры любого изучаемого или создаваемого образа. Базовая модель идеального ГО представляет собой лишь первый, но необходимый этап образно-географического моделирования.

Не менее существенна предлагаемая нами во 2-й главе принципиальная схема формирования и развития географических образов. Она помогает, с одной стороны, расчленить, развести различные по генезису процессы формирования и развития ГО, а, с другой стороны, выявить основные социокультурные и когнитивные механизмы подобных процессов. В рамках такой схемы особенно важно выделение временного лага ГО, позволяющее осознать своего рода методологические «ножницы» в моделировании конкретных ГО.

Наконец, разработанный нами метод образно-географического картографирования (ОГК) должен помочь эффективной репрезентации и интерпретации различных моделей ГО. Предлагаемый метод частично заимствует ряд традиционных картографических правил и условностей, но, в отличие от традиционного картографирования, позволяет наглядно представить формирование и развитие образно-географических пространств в культуре. Метод ОГК является действенным средством как анализа уже сформировавшихся в культуре ГО, так и построения целенаправленных или специализированных ГО в разных сегментах и сферах культуры.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: