Я ужасныйлгун -- такого вы никогда в жизни не видали.

It wasn't as cold as it was the day before, (ib., 16)

Стало теплее, чем вчера.

В нижеследующем примере трансформация утвердительной конструкции в отрицательную сопровождается не антонимической заменой, а заменой сложного предложения простым и изменением синтаксической функции before раньше:

It will be February 8 before they return to Earth. (BBC broadcast, 16.XI.73)

Они (астронавты) вернутся на Землю не раньше, чем 8 февраля.

ж) Компенсация

ї 55. Одним из приемов достижения эквивалентности перевода является особая разновидность замены, носящая название компенсации. Этот прием применяется в

¹ Пример из пособия Т.Р. Левицкой и А.М. Фитерман "Теория и практика перевода с английского языка на русский", с. 29.

тех случаях, когда определенные элементы текста на ИЯ по той или иной причине не имеют эквивалентов в ПЯ и не могут быть переданы его средствами; в этих случаях, чтобы восполнить ("компенсировать") семантическую потерю, вызванную тем, что та или иная единица ИЯ осталась непереведенной или неполностью переведенной (не во всем объеме своего значения), переводчик передает ту же самую информацию каким-либо другим средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в подлиннике.

Характеризуя прием компенсации (не употребляя этого термина), известный советский переводчик Н.М. Любимов говорит о своем переводе романа Флобера "Мадам Бовари": "Ведь по существу это "областной" роман... В связи с общим "областным" колоритом романа его лексика тоже временами приобретает особый колорит... Флобер называет невестку не только "belle-fille", но и "bru". Флобер дает для слова "руль" термин, который можно найти только в словаре областных слов (bauce). Понятно, я не имел намерения ставить провинциализмы непременно на те места, где они стоят у Флобера. Так, мне кажется, незачем придумывать вместо общепринятого и удобопонятного слова "руль" какой-то экзотический термин. Зато в пейзаже у меня можно найти, допустим, "зеленя".¹

Широко пользуется приемом компенсации Р. Райт-Ковалева в своем переводе повести Сэлинджера "Над пропастью во ржи". Так, на первой же странице мы читаем:

..My parents would have about two haemorrhages apiece if I told anything pretty personal about them.

...У моих предков, наверно, случилось бы по два инфаркта на брата, если бы я стал болтать про их личные дела.

На первый взгляд, может сложиться впечатление, что перевод этот не вполне эквивалентный, ибо английские слова parents и tell имеют нейтральную стилистическую и регистровую характеристику, в то время как русские предки (в значении 'родители') и болтать относятся к фамильярному и непринужденному регистру. Ср. также в главе 3:

...Не made a speech that lasted about ten hours.

...Он отгрохал речь часов на десять.

¹ "Тетради переводчика", изд. I МГПИИЯ, N 3, 1960, с. 8.

Между тем, данный перевод, как и все подобные случаи, следует считать вполне эквивалентным. Дело в том, что употребление маркированных по стилю и регистру слов предки, болтать, отгрохать и пр. вместо нейтральных parents, tell, make и др. является здесь ничем иным, как компенсацией, которая восполняет потерю соответствующей стилистической и регистровой характеристики в других местах переводимого текста, как например:

If there is one thing I hate, it's the movies. (I)

Если я что ненавижу, так это кино.

...She had on those damn falsies that point all over the place... (I)

... У нее... в лифчик что-то подложено, чтоб торчало во все стороны...

Английские слова movies, falsies относятся к непринужденному регистру; однако в русском языке нет слов, которые совпадали бы с ними как по референциальному, так и по прагматическому значению. Поэтому переводчица была вынуждена передать их при помощи нейтральных слов кино, лифчик. Такого рода потеря информации (замена стилистически маркированных слов на нейтральные) происходит неоднократно на протяжении всего текста перевода и требует компенсации, к которой переводчица и прибегает с целью эквивалентной передачи стилистической и регистровой характеристики всего текста в целом.

Вот еще один пример компенсации при переводе с английского на русский:

"Why don't you write a good thrilling detective story?" she asked. " Me?" exclaimed Mrs. Albert Forrester, for the first time in her life regardless of grammar. (S. Maugham, The Creative Impulse)

- А почему бы вам не написать детективный роман, такой, чтобы дух захватывало? -- Чего? -- воскликнула миссис Форрестер, впервые в жизни забыв о грамматике.

Здесь в подлиннике миссис Форрестер употребляет в эллиптическом предложении форму так называемого объектного падежа местоимения me вместо I, что многие считают грамматической небрежностью (кстати говоря, без достаточных оснований, ибо форма me в таких случаях давно уже стала нормой в разговорно-литературном языке). Поскольку в русском языке в системе личных местоимений ничего по-

добного нет, переводчица М. Лорие сочла необходимым прибегнуть к компенсации, употребив просторечно-фамильярную форму чего вместо литературного что, то есть заменив личное местоимение на вопросительное и тем самым передавая ту же информацию (грамматическая "небрежность"), что и в подлиннике, хотя и иными средствами. Аналогичный случай имеем и в переводе повести Дж. Сэлинджера:

You could tell he was very ashamed of his parents and all, because they said 'he don't' and 'she don't' and stuff like that... (18)

Сразу было видно, что он стесняется своих родителей, потому что они говорили " хочут " и " хочете ", и все в таком роде...

Как видно из примеров, компенсация используется особенно часто там, где необходимо передать чисто виутрилингвистические значения, характеризующие те или иные языковые особенности подлинника -- диалектальную окраску, неправильности или индивидуальные особенности речи, каламбуры, игру слов и пр., а также и при передаче прагматических значений, когда не всегда можно найти прямое и непосредственное соответствие той или иной единице ИЯ в системе ПЯ. Прием компенсации четко иллюстрирует то положение, которое нами подчеркивалось неоднократно: эквивалентность перевода обеспечивается на уровне не отдельных элементов текста (в частности слов), а всего переводимого текста в целом. Иначе говоря, существуют непереводимые частности, но нет непереводимых текстов.

Добавления

ї 56. Причины, вызывающие необходимость лексических добавлений в тексте перевода, могут быть различны. Одной из них -- пожалуй, наиболее обычной -- является то, что можно назвать "формальной невыраженностью" семантических компонентов словосочетания в ИЯ. Это явление весьма типично для словосочетаний английского языка; с точки зрения порождающей грамматики, его можно трактовать как "эллипс" или "опущение" тех или иных семантических элементов, наличествующих в глубинной структуре предложения, при ее трансформации в структуру поверхностную. Такому "эллипсу" часто подвергаются слова, которые известный американский лингвист З. Хэррис называет

"уместными словами" (appropriate words). В одной из своих работ¹ Хэррис определяет "уместное слово" как "the main word to occur with the particular other words... in the given culture or subject matter". В качестве примера он приводит словосочетания violin prodigy, где "уместным словом" является playing, и violin merchant, где "уместное слово" -- selling; другими словами, эти словосочетания можно трактовать как восходящие к глубинным структурам violin-playing prodigy и violin-selling merchant, соответственно, причем при переходе к поверхностной структуре "уместное слово" подвергается эллипсу, то есть опускается. Аналогичным образом в сочетании I began the book в качестве "уместного слова" может выступать либо to read, если в широком контексте речь идет о читателе, либо to write, если речь идет об авторе, но не, скажем, to buy, которое здесь не является "уместным словом" и т. п.

Поскольку поверхностная структура предложения в разных языках, как мы знаем, может быть различной при одной и той же глубинной структуре, при переводе опущенные в ИЯ "уместные слова" нередко подвергаются "восстановлению". На этом и основана трансформация добавления, часто наблюдаемая при переводе с английского языка на русский. (Видимо, для структуры русского предложения опущение "уместных слов" характерно в меньшей степени, чем для английского, хотя это утверждение нуждается в проверке и обосновании.) В качестве примера приведем следующий случай:

The new American Secretary of State has proposed a world conference on food supplies.

В словосочетании has proposed a world conference опущен компонент глубинной (семантической) структуры, представленный "уместным словом" to call созвать. Этот семантический компонент, "формально невыраженный" в английском предложении (в его поверхностной структуре), должен быть, по нормам русского языка, выражен в соответствующем русском предложении; поэтому мы переводим:

"Новый государственный секретарь США предложил созвать всемирную конференцию по вопросам продовольственных ресурсов".

Другой пример:

¹ См. Z.S. Harris. Papers in Structural and Transformational Linguistics. Dordrecht, 1970, pp. 559--560.

Is it surprising then that Japan's Premier Tanaka should have sent a letter to Leonid Brezhnev... proposing that negotiations be reopened on a peace treaty? ("Daily World", 28.111.73)

При существительном treaty "уместное слово" -- to conclude. В русском предложении оно должно быть формально выражено, отсюда в переводе:... предлагая начать переговоры о заключении мирного договора.

Вот несколько примеров из переводов художественной литературы:

"Her English is not very good", I said. "I'm afraid my French is awful." (G. Greene, The Quiet American, II, I)

- Она неважно знает английский, -- сказал я.-- Боюсь, что я очень плохо говорю по-французски, (пер. Р. Райт-Ковалевой и С. Митиной)

- Она не очень хорошо понимает по-английски, - заметил я. -- Увы, а я прескверно говорю по-французски, (пер. Е. Голышевой и Б. Изакова)

Знать, понимать и говорить -- все они являются "уместными словами" в контексте, где речь идет о языке. (Обратим внимание также на синтаксическую трансформацию -- замену именного сказуемого глагольным, характерную для перевода с английского языка на русский.)

'Wouldn't you like a cup of hot chocolate before you go?' (J. Salinger, The Catcher in the Rye, 2)

- He выпьешь ли чашку горячего шоколада на дорогу?

'So what?' I said. Cold as hell, (ib., 6)

- Ну так что же? -- спрашиваю я. Ледяным голосом.

...The conductor came around for old Mrs. Morrow's ticket, (ib., 8)

...Вошел кондуктор проверять билет у миссис Морроу.

"Формальная невыраженность" определенных семантических компонентов особенно типична для английских словосочетаний структуры "существительное + существительное". Ср., например: pay claim (pay offer) требование (предложение) повысить зарплату, wage strike забастовка с требованием повышения заработной платы, gun license удостоверение на право ношения оружия, oil

countries страны-производительницы нефти, electricity cut сокращение подачи электроэнергии, labor spy; шпион, следящий за рабочими (а не рабочий шпион), veneer machine машина для производства фанеры (а не фанерная машина) и т. д. Ср.:

Scottish miners in conference here today launched a new wages demand... Totally ignoring any Tory pay laws or legal threats, they will pursue increases of up to? 13 a week ("Morning Star", 16.VI.73)

Здесь wages demand следует переводить как требование повысить зарплату, a Tory pay laws -- как принятые консервативным правительством законы о замораживании заработной платы. В последнем случае правильный выбор семантического компонента, добавляемого в русском переводе, требует знания экстралингвистических факторов. Это последнее условие является совершенно необходимым в тех случаях, когда образования типа "существительное + существительное" носят окказиональный характер, что весьма типично для современной англоязычной прессы. Ср.: The President's energy message --заявление президента по проблемам нехватки энергоресурсов в США; the Watergate special prosecutor -- специальный проку pop, назначенный для расследования так называемого Уотергейтского дела; the road plans планы строительства дороги т. п.

"Формальная невыражснность" тех или иных семантических компонентов в поверхностной структуре словосочетания наблюдается также и в сочетаниях типа "прилагательное + существительное", особенно в том случае, когда они носят терминологический характер. Ср.: solid engine двигатель на твердом топливе (а не твердый двигатель), logical computer вычислитель, выполняющий логические операции (а не логический вычислитель), the Un-American Comittee Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (а не антиамериканская комиссия) и пр. Во всех этих случаях нормы русского языка требуют присутствия в поверхностной структуре фразы семантических компонентов, формально невыраженных (или могущих быть формально невыраженными) в английском языке; отсюда необходимость добавлений при переводе.¹

¹ Другие примеры того же явления см. в работе А.Д. Швейцера "Перевод и лингвистика", с. 120 и далее.

Добавления в процессе перевода могут быть вызваны и другими причинами. Одной из них является синтаксическая перестройка структуры предложения при переводе, в ходе которой иногда требуется ввести в предложение те или иные элементы. Так, при переводе на английский язык для передачи "коммуникативного членения" предложения в некоторых случаях в английское предложение оказывается необходимым ввести подлежащее, отсутствующее в исходном русском предложении и выражающее "данное". Примеры такого рода добавлений даны в упомянутой выше диссертационной работе Л.А. Черняховской, откуда заимствованы следующие две иллюстрации этого явления:

В 1958 году были сделаны первые записи.

In 1958 that orchestra made its first recordings.

В 30-х годах началась подготовка к строительству гидростанции под Самарой.

In the 1930's the Soviet Union launched preparations for the building of a hydro-power project near Samara.

Существительные-подлежащие, добавленные в английских предложениях, определяются факторами широкого контекста. Добавлений в этих случаях, в принципе, можно было бы избежать, но это потребовало бы использования в переводе пассивной конструкции, что утяжелило бы английский текст стилистически.

Нередко лексические добавления обусловливаются необходимостью передачи в тексте перевода значений, выражаемых в подлиннике грамматическими средствами.¹ Примеры таких добавлений при передаче на русский язык значений, выражаемых английской формой Past Perfect, были даны выше; вот еще один пример того же рода:

No one would think now that Millicent had been the prettier of the two. (S. Maugham, Before the Party)

Никто бы теперь не поверил, что из двух сестер более хорошенькой всегда была Миллисент.

К таким добавлениям нередко следует прибегать при передаче английских форм множественного числа существительных, не имеющих этой формы в русском языке. Так, workers of all industries следует переводить как рабочие

¹ Впрочем, эту трансформацию можно также трактовать и как замену -- грамматические средства выражения тех или иных значении здесь заменяются лексическими.

всех отраслей промышленности. Ср. также: defences оборонительные сооружения, modern weapons современные виды оружия и т.п. Ср. нижеследующий пример:

There arc other philosophies of the past which give strong support to the Humanist position. (C. Lamont, The Philosophy of Humanism)

Существуют и другие философские направления (или: течения, теории) прошлого, которые оказывают решительную поддержку концепции гуманизма.

Аналогичное явление наблюдается и в следующем случае:

...Leontyne Price turned this into one of the greatest "Aida's" I have ever seen. ("Morning Star", 26.III.73)

Благодаря участию Леонтин Прайс это была одна из самых лучших постановок "Аиды", которые я когда-либо видел.

Иногда добавления оказываются обусловленными чисто стилистическими соображениями, как в нижеследующем случае:

She never used scent, and she had always thought it rather fast, but Eau de Cologne was so refreshing. (S. Maugham, Before the Party)

Она никогда не душилась, считая это признаком известного легкомыслия, но одеколон -- другое дело, он так приятно освежает.

(О добавлениях, вызванных прагматическими факторами, см. в ї 33).

Опущения

ї 57. Опущение -- явление, прямо противоположное добавлению. При переводе опущению подвергаются чаще всего слова, являющиеся семантически избыточными, то есть выражающие значения, которые могут быть извлечены из текста и без их помощи. Как система любого языка в целом, так и конкретные речевые произведения обладают, как известно, весьма большой степенью избыточности, что дает возможность производить те или иные опущения в процессе перевода.

Одним из примеров избыточности является свойственное определенным стилям английского языка употребление так

называемых "парных синонимов" -- параллельно употребляемых слов одинакового или близкого референциального значения, объединенных союзом (обычно and). Это явление характерно, в частности, для языка английских юридических документов и текстов юридического характера. Русскому языку оно совершенно не свойственно, поэтому при переводе в этих случаях необходимо прибегнуть к опущению (то есть неповторению синонима -- замене двух слов одним). Ср., например: just and equitable treatment справедливое отношение; The treaty was pronounced null and void Договор был объявлен недействительным (или: "аннулирован"); The proposal was rejected and repudiated Предложение было отвергнуто; by force and violence насильственным путем и т. д.¹.

Этот же прием встречается в материалах публицистического жанра; ср. например:

The bold and courageous struggle of the working class and its Communist Party carried the day. ("Daily World", 20.111.73)

Мужественная борьба рабочего класса и его коммунистической партии увенчалась успехом.

Очень часто к этому стилистическому средству прибегают в ораторской речи. В качестве примера приведем выдержку из выступления одного из делегатов на XIV сессии Генеральной Ассамблеи ООН (25.IX. 1959):

Judging by all external appearances, this session of our Assembly is regular and normal... Yet the atmosphere is neither usual nor seasonal, for this session stands outside the pattern of the thirteen sessions held since the days of San Francisco. The fateful events that are rushing into the international arena... are neither of a usual character nor of an ordinary nature... It is a unique session -- happily and fortunately led by a unique President.

Выделенные в тексте места представляют собой "парные синонимы". Поскольку, как было сказано, русскому языку такое употребление синонимов вообще несвойственно, то в переводе и здесь необходимо прибегнуть к опущениям:

Судя по внешним признакам, это -- обычная сессия нашей Ассамблеи... Однако атмосфера, в которой она проходит, отнюдь не является обычной, ибо эта сессия

¹ Т. Левицкая и А. Фитерман. Указ, соч., с. 99.

непохожа на все тринадцать сессий, имевших место со дня конференции в Сан-Франциско. Знаменательные события, происходящие на мировой арене.., носят весьма необычный характер... Это -- выдающаяся сессия, которой, к счастью, руководит выдающийся Председатель,

Употребление "парных синонимов" не всегда является стилистическим средством. Иногда оно диктуется иными причинами, как например, в следующем предложении, взятом из научно-технического текста:

Burning or combustion is the process of uniting a fuel or combustible with the oxygen in the air. (M.А. Беляева и др., Сборник технических текстов на английском языке, с. 312)

Здесь в тексте употребляются специальные технические термины combustion, combustible, которые могут быть непонятны читателю, не имеющему специальной подготовки. Поэтому они поясняются общеупотребительными английскими словами burning, fuel, употребляемыми параллельно с их терминологическими синонимами. Поскольку русские термины "сгорание", "горючее" общепонятны и не требуют разъяснений, при переводе данного предложения на русский язык избыточность устраняется путем опущения:

Сгорание -- это процесс соединения горючего с кислородом, содержащимся в воздухе.

Ср. аналогичный пример из русского научно-технического текста, где при переводе па английский язык неизбежно опущение:

Эти волны были названы радиоволнами, так как слово "радио" происходит от слова радиация, что означает излучение. (Н. Изюмов, Д. Линде, Основы радиотехники, гл. I)

These waves were called radio waves, the word "radio" being derived from "radiation".

Поскольку английское radiation и означает излучение, его пояснение каким-либо синонимом оказывается излишним.

Разумеется, избыточные элементы в тексте отнюдь не сводятся к "парным синонимам". Рассмотрим следующий пример из повести Дж. Сэлинджера:

A little while later, I still had it with me when I and Brossard and Ackley got on the bus. (J. Salinger, The Catcher in the Rye, 5)

Я его все еще держал в руках, когда мы с Броссаром и Экли сели в автобус.

В английском предложении обстоятельство времени a little while later является семантически избыточным, поскольку в предложении имеется также обстоятельственное придаточное времени -- when I and Brossard and Ackley got on the bus; поэтому в русском переводе первое обстоятельство (более общее по значению) опускается. Ср. также:

So I paid my check and all. Then I left the bar and went out where the telephones were, (ib., 20)

Я расплатился и пошел к автоматам.

Здесь в английском тексте семантически избыточным является left the bar, поскольку обозначаемое им действие подразумевается следующим глаголом went out; отсюда опущение в русском переводе (сопровождаемое объединением предложения с предыдущим).

Вот еще один пример: в качестве одного из эпиграфов к книге У. Ширера "The Rise and Fall of the Third Reich" приведены слова: "A thousand years will pass and the guilt of Germany will not be erased". (Hans Frank, Governor-General of Poland, before he was hanged at Nuremberg.) Очевидно, что употребление здесь союза before является семантически избыточным -- гитлеровский военный преступник мог произнести эти слова лишь до того, как он был казнен, но, разумеется, никак не после. Поэтому в русском переводе необходимо прибегнуть к опущению: Ганс Франк, генерал-губернатор Польши, казненный по приговору Нюрнбергского трибунала. (Здесь также имеется добавление, так как в английском тексте at Nuremberg обозначает не столько место казни, сколько место, где происходил процесс над фашистскими главарями.)

В другом случае такое же семантически избыточное before может быть передано путем добавления:

It was one of the most valuable lessons given by the Don before he died... (M. Puzo, The Godfather, 30)

Это был один из самых ценных советов, которые "Хозяин" дал ему незадолго до смерти.

Устранение семантически избыточных элементов исходного текста дает переводчику возможность осуществлять то, что называется "компрессией текста", то есть сокращение его общего объема. Это нередко оказывается необходимым в силу того, что в ходе процесса перевода многочисленные добавления и объяснительные фразы, вводимые переводчиком для большей ясности (часто по прагматическим соображениям) грозят тексту перевода чрезмерным "разбуханием". Поэтому переводчик, чтобы уравновесить эту тенденцию, должен стремиться везде, где это возможно в пределах языковых и стилистических норм ПЯ, производить опущение семантически избыточных элементов исходного текста.¹

Не всегда опущение вызывается только стремлением к устранению речевой избыточности. Оно может иметь и иные причины; в частности, характерная для английского языка тенденция к максимальной конкретности, выражающаяся в употреблении числительных, а также названий мер и весов там, где это не мотивировано семантическими факторами, требует иногда прибегать к опущениям,² например:

About a gallon of water was dripping down my neck, getting all over my collar and tie... (J. Salinger, The Catcher in the Rye, 20)

Вода с головы лилась за шиворот, весь галстук промок, весь воротник...

(Об опущениях, вызываемых прагматическими факторами, см. в ї 33.)

---------------------------

В заключение еще раз подчеркнем, что перечисленные выше переводческие трансформации (как видно и из самих приводимых нами примеров) в "чистом виде" встречаются редко. Как правило, разного рода трансформации осуществляются одновременно, то есть сочетаются друг с другом -- перестановка сопровождается заменой, грамматическое преобразование сопровождается лексическим и т.д. Именно такой сложный, комплексный характер переводческих трансформаций и делает перевод столь сложным и трудным делом. Видимо, известный английский философ И.А. Ричардс лишь

¹ Подробно этот вопрос освещен в работе А.Д. Швейцера "Перевод и лингвистика", с. 199--206.

² Т.Р. Левицкая и А.М. Фитерман. Указ, соч., с. 28.

немного преувеличивает, когда он говорит: "Очень может быть, что здесь мы имеем дело с самым сложным процессом из всех, возникших когда-либо в ходе эволюции космоса".¹ Если это и гиперболизация, то она, во всяком случае, недалека от истины.

¹ I.A. Richards. Toward a Theory of Translating. "Studies in Chinese Thought", ed. by A.F. Wright, 1953, pp. 247-262. (Перевод мой -- Л.Б.).

Заключение

В настоящей работе изложено в общих чертах понимание сущности перевода как процесса межъязыковой трансформации, трактуемое в рамках того, что можно назвать "семантико-семиотической моделью". Сущность этой модели, в неформализованном виде, сводится к следующему: переводчику задается текст на том или ином языке (ИЯ), представляющий собой построенную по определенным правилам и несущую определенную информацию последовательность единиц, принадлежащих к данной знаковой системе (системе ИЯ). Задачей переводчика является преобразование этого текста в эквивалентный ему текст на каком-то ином языке (ПЯ). Понятие "эквивалентный" понимается в смысле "несущий ту же самую информацию", то есть имеющий то же самое семантическое содержание, хотя и отличающийся по способам выражения этого содержания.

Поскольку текст есть последовательность языковых, иначе говоря знаковых единиц, семантическое содержание (значение) этих единиц и всего текста в целом может и должно быть раскрыто путем установления связей между самими этими единицами и чем-то, лежащим вне их, то есть раскрытия отношений между знаковыми единицами и тем, что они обозначают, а также отношений самих знаковых единиц друг к другу. Таким путем устанавливаются отношения трех типов: отношения между знаком и его референтом, между знаком и "потребителем" знака (языковым коллективом) и между самими знаками внутри данной языковой системы. Иначе говоря, раскрываются значения трех типов -- референциальные, прагматические и внутрилингвистические значения; причем, поскольку текст есть не просто последовательность знаковых единиц, но последовательность, определенным образом организованная и интегрированная, понимание значения текста не сводится только к пониманию значения входящих в него единиц, но предполагает, прежде всего, понимание значения всего текста как единого целого,

то есть "интеграцию" значений (всех трех типов) языковых единиц в пределах всего речевого произведения.

Задача переводчика, поняв значение исходного текста, выразить то же самое значение (точнее, систему значений) средствами иного языка. При этом, поскольку происходит межъязыковое преобразование, то есть замена одной знаковой системы другой (хотя и однотипной), неизбежны семантические потери, касающиеся, в первую очередь, системы внутриязыковых значений исходного текста, но не только их. Переводчик обязан добиться того, чтобы эти потери были сведены к минимуму, то есть обеспечить максимально большую степень эквивалентности исходного текста и текста перевода (отдавая себе отчет в том, что достижение "стопроцентной" эквивалентности является, по существу, недостижимой задачей, неким идеалом, к которому он должен стремиться, но достичь которого ему никогда не удастся). Это, в свою очередь, требует от него установления "порядка очередности передачи значений", то есть определения того, что в пределах данного текста необходимо в первую очередь сохранить и чем можно пожертвовать в целях обеспечения максимальной эквивалентности. Хотя наиболее общий принцип очередности можно сформулировать как последовательность "референциальные значения -- прагматические значения -- внутрилингвистические значения", этот принцип нередко приходится нарушать, особенно при переводе текстов, имеющих преимущественно прагматическую или преимущественно внутрилингвистическую установку.

Таким образом, процесс перевода с этой точки зрения можно разложить на два основных этапа, соответствующих двум этапам в работе самого переводчика над переводимым текстом -- этап анализа и этап синтеза. Сущность первого этапа заключается в понимании переводчиком значения (суммы или системы значений) исходного текста; сущность второго этапа -- в выражении того же значения (той же суммы или системы значений) средствами иного языка. Первое, то есть понимание, предполагает установление иерархии языковой системы -- от морфемы (в некоторых случаях даже фонемы или графемы) до всего текста в целом. Второе, то есть перевыражение понятого значения средствами иного языка, требует нахождения соответствующих единиц выражения того же значения на всех уровнях языковой иерархии в ПЯ. При этом, в силу расхождения в формальной и семантической структуре единиц ИЯ и ПЯ,

неизбежны многочисленные и сложные преобразования или трансформации; однако, памятуя, что любое преобразование сопряжено с определенной потерей информации, переводчик должен стремиться свести эти трансформации к разумному минимуму, насколько это позволяют нормы (лексические, грамматические и стилистические) ПЯ и экстралингвистические прагматические факторы. Образно выражаясь, переводчик вынужден все время лавировать между Сциллой буквализма и Харибдой вольного перевода, стараясь найти между ними тот узкий, но достаточно глубокий проход, идя которым, он сможет прийти к желанной цели -- максимально эквивалентному переводу.

Таковы, в общих чертах, основные понятия предлагаемой нами семантико-семиотической модели перевода. Думается, что эта модель, в принципе, вполне может быть формализована; однако ее формализация мыслима лишь при определенных условиях, которые в настоящее время отсутствуют. Основным таким условием является разработка адекватной лингвистической теории значений, которая была бы достаточно строгой и формализованной. В этом отношении мы пока что весьма далеки от цели. Прежде всего, проблемы семантики разрабатывались до сих пор, главным образом, на материале лишь самых низких уровней языковой иерархии, преимущественно на уровне морфем и слов. О семантической структуре единиц более высокого порядка -- словосочетаний, предложений и текста в целом -- мы пока что имеем лишь весьма смутное представление. Между тем для теории перевода было бы особенно важным разработать принципы "интеграции" значений отдельных дискретных языковых единиц в пределах всего речевого произведения как единой системы -- задача, к выполнению которой мы лишь начинаем приступать. Далее, теория семантики (семасиология) ограничивалась до сих пор в основном исследованием референциальных значений и почти не касалась других типов значений, то есть прагматических и внутри-лингвистических. В то же время понятие эквивалентности перевода подразумевает максимально полную передачу всей содержащейся в исходном тексте информации, а не только референциальных значений входящих в этот текст языковых элементов. Наконец, как для понимания, так и для выражения всей системы значений речевого произведения (текста) необходим учет и экстралингвистических факторов, определяющих процесс речевой коммуникации -- предмета ("темы") высказывания, участников коммуникативного

процесса ("отправителя" и "получателя") и ситуации высказывания (время, место и условия, в которых протекает процесс коммуникации). Между тем мы даже не знаем, поддаются ли эти экстралингвистические аспекты речевой деятельности формализации и если да, то в какой форме она может быть осуществлена. Адекватная теория перевода, однако, не может строиться как исключительно микролингвистическая дисциплина, в отвлечении от внешних, неязыковых условий протекания речевого акта.

Все эти трудности, стоящие на пути построения точной и строгой семантико-семиотической модели перевода, реальны и весьма велики, но не непреодолимы. Мы полагаем, что указанная модель не только имеет право на существование, но в целом ряде аспектов может оказаться более сильной, чем иные модели. Известно, что попытки строить теорию перевода, исходя из единиц плана выражения ("перевод лексических единиц", "перевод грамматических форм", "передача порядка слов" и пр.), оказались хотя и полезными, но, в целом, малоэффективными, ибо для перевода важно, прежде всего, что именно выражается, а то, как оно выражается, должно быть подчинено первому (как и вообще в любом акте коммуникации передаваемая информация является целью, а пути ее передачи -- средством достижения этой цели). Поэтому достаточно адекватная и "сильная" модель перевода должна быть, прежде всего, моделью семантической; а поскольку семантика, то есть значение, есть функция знака, она не может не быть в то же самое время моделью семиотической. Это не значит, что никакой другой путь к изучению перевода невозможен. Перевод -- слишком сложное и многостороннее явление, чтобы полностью укладываться в неизбежно ограниченные рамки какой-нибудь одной модели или теоретической схемы. Чем больше будет таких моделей и схем, тем лучше, тем глубже мы сможем познать сущность перевода. Будем надеяться, в этой связи, что выдвинутые нами в данном исследовании положения и наблюдения окажутся небесполезными.

Есть, однако, и другая сторона вопроса -- практическая Ценность исследований в области теории перевода. Для прикладной дисциплины, каковой является теория перевода, этот аспект имеет далеко не второстепенное значение. Как уже было отмечено, хотя теория перевода исходит из практики и, обобщая имеющийся в ее распоряжении материал, делает на его основе свои выводы, она в дальнейшем проецирует эти свои выводы на практику в виде оп-

ределенных рекомендаций или нормативных установок. Опираясь на практику, теория перевода в то же самое время прокладывает ей путь. Поэтому в наше время, когда профессия переводчика стала поистине массовой и когда с переводом, по сути дела, приходится -- в той или иной форме -- иметь дело всем, кто так или иначе связан с изучением иностранных языков или с видами работы, требующими применения знания иностранных языков, знакомство с основными положениями теории перевода совершенно необходимо для каждого, кто не желает работать в этой области вслепую и, так сказать, заново "открывать Америку" там, где она уже открыта усилиями других. Без научно обоснованной теории перевода ныне не может быть успешной переводческой практики -- такова непреложная истина, которую бесполезно оспаривать. В то же самое время нельзя, конечно, наивно полагать, что знание положений и принципов теории перевода может заменить собой мастерство самого переводчика. Всегда следует помнить о том, что "...перевод -- это нечто гораздо большее, чем наука. Это также и умение, а вполне качественный перевод, в конечном счете, всегда является и искусством."¹

¹ Е. Nida and Ch. Таber. The Theory and Practice of Translation, p. VII. (Перевод мой -- Л.Б.)

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Общие вопросы

"Вопросы теории и методики учебного перевода". М., 1950. "Вопросы языкознания". М., 1970, N 4 (статьи Ю. Найды, А.Д. Швейцера.)

Комиссаров В.Н. Слово о переводе. М., "Международные отношения", 1973.

Ревзин И.И., Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. М., "Высшая школа", 1964.

"Теория и критика перевода". Л., изд-no ЛГУ, 1962.

"Тетради переводчика", под ред. Л.С. Бархударова. М., "Международные отношения", NN1 --11, 1963--1974.

Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М., "Высшая школа", 1968.

Швейцер А. Д. Перевод и лингвистика. М., "Воениздат", 1973.

Catford J.С. A Linguistic Theory of Translation. Ldn., 1965.

Kade O. Zufall und Gesetzmдssigkeit in der Ьbersetzung. Leipzig, 1968 (Beihefte zur Zeitschrift "Fremdsprachen")

Mounin G. Les problиmes thйoriques de la tracluction. P., 1963.

Nida E. Toward a Science of Translating. Leiden, 1964.

Nida E., Taber Ch. The Theory and Practice of Translation. Leiden, 1969.

Английский язык

Бархударов Л.С., Жукова Ю.И., Квасюк И.В., Швейцер А.Д. Пособие по переводу технической литературы (английский язык). М., 1967.

Катцер Ю.М., Кунин А.В. Письменный переводе русского языка на английский, М., 1964.

Комиссаров В.Н., Рецкер Я.И., Тархов В.И. Пособие по переводу с английского языка на русский. Ч. 1. М., "Изд-вo лит-ры на иностр. яз.", 1960, ч. 2, М., "Высшая школа", 1965.

Левицкая Т.Р., Фитерман А.М. Пособие по переводу с английского языка на русский. М., "Высшая школа", 1973.

Немецким язык

Роганова З.Е. Перевод с русского языка на немецкий. М. 1971.

Роганова З.Е. Пособие по переподу с немецкого на русский язык. М., 1961.

Французский язык

Гак В.Г. Беседы о французском слове. М., "Международные отношения", 1966.

Гак В.Г., Ройзенблит Е.Б. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков. М., "Высшая школа", 1965.

Vinay J.P., Darbelnet J. Stylistique comparйe du franзais et de l'anglais (mйtnode de traduction). P., 1958.

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора 3

Глава 1. Сущность перевода

Предмет теории перевода 5

Сущность перевода 8

Место теории перевода среди других дисциплин 26

Виды перевода 46

Глава 2. Языковые значения и перевод

Основы теории языковых значений 50

Языковые значения и перевод 70

Глава 3. Семантические соответствия при переводе

Передача референциальных значений. 74

Передача прагматических значений. 106

Прагматический аспект перевода 125

Передача внутрилингвистических значений. 133

Грамматические значения в переводе 143

Контекст и ситуация при переводе 169

Глава 4. Проблема единицы перевода 174

Глава 5. Переводческие трансформации

1. Перестановки 191

2. Замены 194

а) Замены форм слова 195

б) Замены частей речи 195

в) Замены членов предложения 198

г) Синтаксические замены в сложном предложении 203

д) Лексические замены 210

е) Антонимический перевод 215

ж) Компенсация 218

3. Добавления 221

4. Опущения 226

Заключение 232

Список литературы 237

Леонид Степанович Бархударов

ЯЗЫК И ПЕРЕВОД

Редактор В. П. Торпакова

Издательский редактор Н. И. Божанова

Оформление художника В. И. Алексеева

Художественный редактор Р. А. Козаков

Технический редактор И. Г. Макарова

Корректор Г. Г. Петропавловская

Младший редактор Е. II.Политова

А 09534. Сдано в набор 3/Х 1974 г. Подписано в

печать 12/11 1975 г. Формат 84х108 1/32 Бумага тип.

N2, Усл. печ. л. 12.6. Уч.-изд. л. 13,15. Тираж

25000 экз. Изд. N® 17/73 Ф.

Издательство "Международные отношения". 103031,

Москва, Кузнецкий мост, 24. Зак. N 672. Ярослав-

ский полиграфкомбинат "Союзполиграфпрома" при Го-

сударственном комитете Совета Министров СССР по

делам издательств, полиграфии и книжной торговли.

150014. Ярославль, ул. Свободы, 97.

Цена 80 коп.

4 Б24

Бархударов Л. С.

Б 24 Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М., "Междунар. отношения", 1975.

240 с.

На материале переводов художественной и общественно-политической литературы с английского языка на русский и с русского на английский автор подвергает рассмотрению процесс перевода с общелингвистической точки зрения. В книге содержатся как теоретические обобщения, так и практические' указания и рекомендации, которые могут быть использованы начинающими переводчиками в их практической деятельности.

70104--033 4

Б 49--75

003(01)--75

с Издательство "Международные отношения", 1975.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: