Дети — мачеха — отчим

Семьи с мачехой или отчимом неизбежно возникают на фоне душевной драмы и боли. Смерть или развод часто приводят к образованию новой семьи. Однако у таких семей есть своя специфика.

Создать семью с мачехой или отчимом — это не то, что создать семью новобрачных. В последнем случае мы имеем дело с двумя индивидуумами, которые, предположительно, объединены тем, что преследуют по крайней мере одну общую цель — создать счастливую, нормальную семью. Создание же семьи с мачехой или отчимом часто предполагает участие одного или нескольких детей, причем может случиться, что ни один из них не разделит вашего восторга или точки зрения в отношении новой семьи. В этот момент дети могут еще не вполне оправиться после душевной травмы, связанной с распадом первоначальной семьи. Кроме того, возможно они уже приспособились и привыкли к жизни в неполной семье с родителем-одиночкой. Новый член семьи может не понравиться. Вы можете им нравиться или не нравиться. Вы можете прийтись им по душе как человек, и вместе с тем дети могут спроецировать, перенести многие свои опасения, тревоги и свой гнев на вас, постороннего человека, который становится превосходным “козлом отпущения”.

В той же степени они могут нравиться или не нравиться вам. Вас могут возмущать их требования и непрошеные вторжения. Вы можете видеть в них препятствие интимности и взаимной поддержки, на которую вы рассчитывали в новом браке. В этом случае легко не заметить опасений, спрятанных за их враждебностью, не заметить боли и неуверенности, скрытых за их постоянными требованиями. Но и дети могут иметь столь же неполное представление о вас, как человеке.

В расхожих мифах нашего общества говорится, что вы должны войти в новую семью и сразу завязать узы любви, дружбы и верности. Многие, следуя этому мифу, потом горько разочаровываются, терзаются чувством собственной вины и приходят в ярость, когда обнаруживают, что это совсем не так.

Из многочисленных мифов и заблуждений в отношении семей с мачехой или отчимом, едва ли не самым распространенным является представление о мгновенной любви.

Существует мнение, что, став мачехой, например, вы должны немедленно полюбить своего пасынка или падчерицу и добиться, чтобы они полюбили вас. Но представьте себе на минуточку, что, настроенный на гаремный лад, ваш муж приводит к вам в дом, без вашего согласия, новую жену. Весьма сомнительно, что вы автоматически полюбите ее, хотя она прекрасно готовит, стирает и ваше белье, гладит его каждое утро и старается быть хорошей по отношению к вам. Многие падчерицы и пасынки увидят вас как раз в этой роли, в роли соперницы, похищающей у них любовь и внимание их отца.

Любовь вообще не приходит мгновенно. И уж, конечно, она не приходит мгновенно в семьях с родителем-одиночкой. Вначале, по крайней мере, ваш пасынок или падчерица, вероятнее всего, будут испытывать чувство боязливой настороженности и озлобленности по отношению к вам, видя в вас человека, подорвавшего их спокойствие и уверенность, похитившего у них отца, разбившего их мечту о воссоединении родителей, пытающегося занять место их настоящей матери и т.д. На ваши попытки сделать шаг навстречу они могут ответить явной или затаенной враждебностью. Вы можете почувствовать себя обиженной или отвергнутой, униженной и неспособной создать любящую, гармоничную семью ваших мечтаний. Вам может показаться, что дети разрушают отношения, которые вы создали с новым супругом.

В таких условиях мгновенная любовь невозможна. Вместо того, чтобы стремиться во что бы то ни стало сразу полюбить детей своего нового супруга, разумнее будет поставить перед собой ближайшие цели. Первая — познакомиться получше с детьми своего супруга. Постарайтесь дать им понять, что вы с пониманием относитесь к тому, что они чувствуют в этот период. Старайтесь быть справедливой, дружелюбно настроенной и готовой помочь им, не навязывая сразу себя в качестве любящей матери. Они знают, что любовь не возникает так сразу. Вместо того, чтобы сказать: “Я вас люблю” — когда этого еще нет, вы можете сказать: “Для того, чтобы полюбить, требуется время. Я хотела бы полюбить вас”.

Мы чувствуем себя неловко, когда дети нашего супруга отвечают враждебностью на наши самые дружелюбные шаги и усилия.

Должно быть, они злые, противные дети — говорим мы себе. Мы ведь не враги: зачем же тогда относиться к нам, как к врагу? Мы забываем, что их понятия отличаются от наших. В конце концов, у них есть веская причина видеть в нас врага — мы разрушаем их отношения с отцом, вторгаемся на их территорию и, может быть, даже командуем ими — и все это, не спрашивая их разрешения. Эту ситуацию выбрали мы, а не они. И хотя их выпады могут казаться обидными лично для вас, следует помнить, что любой человек на вашем месте встретил бы точно такое же отношение к себе.

Важно также не забывать о трудностях первого времени, нужно дать себе время, чтобы преодолеть их. В контексте семьи, где вы являетесь мачехой (или отчимом) слово “время” обычно означает “годы”. Некоторые специалисты считают, что для того, чтобы сформировалась стабильная семейная ячейка требуется от трех до семи лет. Обольщаться с самого начала большими надеждами и рассчитывать на быстрый успех значит обречь себя на неудачу.

Ошибочно также думать, что семья с отчимом или мачехой будет существовать и функционировать как биологическая семья. Для детей биологическая семья имеет долгую совместную историю. Любовь развивалась и возрастала на протяжении всей совместной жизни. Роли каждого из ее членов формировались и закреплялись за ними в течение многих лет.

Напротив, роли членов семьи с пришедшим в нее отчимом или мачехой меняются, иногда коренным образом. Единственный ребенок может быть вынужден теперь разделить свое гнездышко со сводными братьями или сестрами. Старшая девочка может обнаружить, что теперь ей придется уступить первенство двум более старшим сводным сестрам.

В тех случаях, когда у каждого из образовавших новую семью родителей есть свои дети, отношения последних со своим биологическим и сводным родителями будут, естественно, разными.

Дети одной стороны будут иметь тесные эмоциональные связи со своим биологическим родителем, а у детей другой стороны таких связей с этим родителем не будет.

Не думайте, что, входя в новую семью, вы будете одинаково любить собственных детей и детей своего нового супруга или супруги. Это не так! Вполне естественно, что связи, существующие со своими собственными детьми, глубже и прочнее тех, которые могут установиться с детьми вашего нового супруга или супруги. И здесь нет ничего зазорного или необычного, так как это справедливо также и в отношении вашей новой “второй половины”. Примите это как данность и признайте возможность, что со временем отношения с чужими детьми стабилизируются и станут более глубокими. А пока старайтесь относиться ко всем детям справедливо.

Не пытайтесь подменять естественного родителя детей. Не вступайте в соревнование по вопросу, какой родитель лучше, и не пытайтесь расколоть приверженность детей. Объясните падчерице, что вы не собираетесь посягать на отношения с ее родной матерью и что вы понимаете, что не можете ее заменить. Вы разные люди, и вы играете разные роли в жизни ребенка. Дети часто думают, что если они вас любят, значит, они изменяют своей родной матери. В таком случае полезно объяснить им, что их чувства вам понятны, и если они любят двух людей, это не означает, что они изменяют одному из них.

Предоставляйте детям время побыть наедине со своим кровным родителем — вашим супругом или супругой. Это время столь необходимо для вашего и для их благополучия. Старайтесь также найти время побыть наедине со своей “второй половиной”.

Супружеские отношения должны быть вашей главной заботой и всегда находиться в центре вашего внимания. Нельзя допускать, чтобы родительские проблемы грозили расколоть вас как супружескую пару. Старайтесь понять и поддержать точки зрения каждого из вас. Если вы хотите заручиться поддержкой своего супруга в ваших усилиях изменить поведение его ребенка, не начинайте с нападок на него: “Она — эгоистичная, испорченная и злая девчонка, и т.д.” Это только вызовет мгновенную реакцию отца, подталкивающую его встать на защиту своего ребенка. Если бы кто-нибудь стал нападать таким образом на вашего ребенка, ваша защитная реакция, вероятно, была бы аналогичной. Вместо этого заведите со своим супругом разговор о том, какими трудными и болезненными вам представляются взаимоотношения с его ребенком и спросите, не мог бы он в этом помочь.

Не спешите выступить в роли ментора, а уж если непременно хотите играть эту роль, приступайте к этому постепенно. Дисциплинирующие требования, исходящие от родного по крови родителя, подкрепляются многолетними отношениями. Обычно дети восстают, если незваный пришелец вдруг начинает устанавливать свои правила.

Многие мужчины, вступая в роль отчима, обнаруживают, что она имеет свои особые трудности. Иногда мужчины полагают, или так полагают их жены, что они должны стать новым оплотом дисциплины в семье. Но это бывает трудно осуществить, не имея достаточной подготовки и опыта в этом деле — т.е. не зная ребенка со дня его рождения и не установив с ним отношений, основанных на уважении и доверии.

Для того, чтобы приобрести эти знания, это доверие и уважение требуются годы, а без них вопрос поддержания дисциплины в семье становится весьма проблематичным.

Разные семьи находят свои особые способы, которые в их случае действуют наиболее эффективно. Во многих семьях наилучший результат достигается тогда, когда каждый из родителей следит за поведением своего собственного ребенка. Другие считают, что лучше, если один родитель следит за поведением детей обоих супругов. Нередко попытка отчима приструнить ребенка рассматривается как посягательство на отношения между этим ребенком и его родным отцом: “Только мой родной отец может указывать мне, что делать и что не делать”. Если отчим воздерживается от осторожничания и дисциплинирующих одергиваний вообще, ребенок истолковывает это как: “Ему на меня наплевать”, “Ему до меня нет дела!”

Для того, чтобы выработать свой стиль поведения в новой семье, требуется терпение, время и способность проявить гибкость в поисках наиболее эффективных методов.

Во всем, что вы предпринимаете действуйте не торопясь, осторожно и осмотрительно. Не слишком обольщайтесь своими надеждами на скорый успех.

Постарайтесь найти поддержку или получить совет, если ваша ноша окажется непосильной.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме со своей мамой и собакой по кличке Черныш.1

Раньше папа тоже жил вместе с ними, но два года назад ее родители развелись, и папа стал жить в другом доме. Тогда Энни было семь лет, и это был самый плохой год в ее жизни. Она скучала по своему папе и сердилась на него за то, что он ушел от них. Иногда она сердилась на маму за то, что она не смогла сделать так, чтобы папа остался. Она сердилась и на саму себя. Весь тот год Энни была часто грустна, и испытывала беспокойство.2 Она тревожилась, не чувствует ли ее отец себя одиноко, не будет ли ее мать постоянно грустить; она беспокоилась о том, что подумают ее друзья, и о том, кто виноват в разводе, и о том, что будет с ней, не покинут ли ее родители. И еще она часто думала, что ей теперь делать.

Помимо всего прочего, решила Энни, развод ужасен тем, что из-за него меняется все. Все, к чему Энни так привыкла: возвращение папы вечером с работы, прогулки с ним и с Чернышом, тосты или гренки, которые папа намазывал для нее маслом по утрам — все изменилось. И она ничего не могла поделать. А потом, когда она уже почти привыкла к этим переменам, ситуация вдруг опять изменилась.3

Мама познакомилась с Джошем. Сначала Энни почти не замечала его, да и мама мало говорила о нем. Потом она стала говорить о нем больше, и он стал бывать у них чаще. А вскоре получилось так, что едва Энни открывала глаза, как тут же видела Джоша; он был с ними за столом, ходил с ними на прогулки, сидел вместе с ними у телевизора. Казалось, что у мамы совсем не оставалось времени, чтобы хоть немного побыть с Энни. Девочка возненавидела Джоша.1 Иногда мама вообще не обращала никакого внимания на Энни — так она была занята Джошем. Энни беспокоилась, что Джош будет отнимать все больше и больше маминого времени, а для нее будет оставаться все меньше и меньше. Может так случиться, что времени не будет оставаться совсем. Может быть теперь, когда у мамы есть Джош, она ей будет не нужна?.. Энни ненавидела Джоша все больше и больше.

В один прекрасный день мама сказала Энни, что она собирается выйти замуж за Джоша. Энни была так ошарашена новостью, что у нее отнялся язык. Она помчалась к себе наверх, упала на кровать и зарыдала. Если мама выйдет замуж за Джоша, это значит, что мама с папой уже никогда больше не поженятся! Энни не хотела даже думать об этом! Она не хотела жить вместе с этим противным, старым Джошем. У нее уже был отец — не чета этому Джошу.2

После того, как Джош и мама поженились, Энни чувствовала себя все более и более несчастной и становилась все более и более раздражительной. Мама собиралась поговорить с ней, но она не захотела даже ее слушать. Джош тоже хотел с ней побеседовать и иногда даже покупал ей небольшие подарки, но Энни вовсе не собиралась поддерживать с ним хорошие отношения. Если ее папа не мог вернуться назад, то, по крайней мере, мама должна была принадлежать ей целиком. В этом доме для Джоша не было места. Она хотела дать ему это понять.

Как-то вечером Энни лежала в постели, чувствуя себя, как обычно, несчастной. “Если бы только этот Джош куда-нибудь сгинул, — думала она. — Тогда дела были бы намного лучше. Если бы мама и папа снова поженились! Я уверена, что я была бы счастлива... Если бы только...” И сон унес ее далеко-далеко.

Она проснулась и услышала бой курантов на здании ратуши. “Раз.., — ударили часы, — два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать”.

“Двенадцать?” — подумала Энни. Нет. Должно быть, она неправильно посчитала. Она повернулась набок, чтобы снова заснуть и вдруг что-то глухо шлепнулось на пол, потом что-то треснуло, а затем послышалось, как кто-то скакал по комнате на одной ноге, приговаривая: “Ух, ух, ух...”

Энни села в постели и стала пристально вглядываться в темноту. Эти “ух” исходили от самой странной дамы из всех, которых ей доводилось когда-либо видеть. Половина волос на ее голове была белой, забранной на затылке в пучок, настолько аккуратный, что любая старушка могла бы этому позавидовать. Другая половина волос представляла собой красные развевающиеся кудряшки, словно взбитые ветром. Очки каким-то чудом удерживались на ее носу. Толстое, шерстяное пальто громоздко топорщилось на легком, летнем платье. Одна ее нога, на которой она скакала, была обута в тяжелый коричневый походный сапог, а на другой ноге красовалась изящная туфелька на высоком каблучке.

“Понятно, почему она потеряла равновесие”, — подумала Энни и вдруг ахнула, увидев, что сквозь коричневое шерстяное пальто, которое напоминало медведя, на спине леди выросла пара тоненьких, серебристых крылышек. “Вот это да!” — подумала Энни, усаживаясь поудобнее в кровати.

Перед ней была особа, которую вы меньше всего ожидаете встретить в своей комнате. Даже в двенадцать часов ночи.

Дама приземлилась у кроватки Энни.

“Ничего, если я присяду?!” — спросила она основательно усаживаясь на кровать прежде, чем Энни успела ответить. Она все время беспокойно ерзала.

Наконец Энни отважилась и робко спросила: “Не могли бы вы посидеть в одном положении? А то из-за вас у меня начинает кружиться голова”.

“О! — произнесла дама, с таким выражение на лице, как будто она услышала от Энни самую невозможную просьбу. — Хорошо, хорошо. Постараюсь”. И она постаралась, хотя это и стоило ей огромных усилий. Можно было видеть, как временами подергивались ее руки и ноги при попытке изменить положение.

“Кто вы?” — спросила Энни. Теперь, когда дама сидела спокойно, Энни увидела, что у ее гостьи было очень милое лицо и яркие голубые глаза, хотя они и казались странными в очках.

“Ведь ты хотела меня видеть, — сказала дама. — Я пришла почти сразу, как только услышала тебя. Я пришла бы раньше, но не могла сразу решить надевать пальто или нет”, — добавила она извиняющимся тоном.

Энни пыталась вспомнить, чего она на самом деле хотела и как давно это было.

“Я фея по имени Если бы, — представилась дама. — Я заведую всеми желаниями “Если бы”, высказанными на этом свете. И, поверь мне, дорогая — их тьма-тьмущая”, — добавила она мрачным голосом.

“О, — сказала Энни, вдруг вспомнив, о чем она думала перед сном. — Вы хотите сказать, что делаете так, чтобы эти желания “если бы” сбывались?”

“Я пришла показать тебе, что было бы, если бы они сбывались”, — сказала дама, улыбаясь и кивая головой, откинув со лба красную кудряшку.

“А почему у вас такие волосы?” — спросила Энни и сразу же прикусила губу, потому что этот вопрос прозвучал довольно грубо.

Но фея Если бы, по-видимому, не обиделась. “Во-первых, я обожаю красный цвет”, — ответила она, поправляя красные кудряшки, — и всегда хотела, чтобы волосы вились. Но иногда я думаю: “Ах, если бы они были гладкими, белыми и забранными назад, я бы тогда выглядела более мудрой и элегантной”. Так же и с обувью, — сказала она, вытягивая ноги так, чтобы их можно было лучше разглядеть. — Мне нравятся эти нарядные туфельки на высоких каблучках, но когда натираешь мозоль, то думаешь: вот если бы я носила обычную удобную обувь...” И вот — пожалуйте: и то, и другое сразу. Так что мне не нужно делать выбор”. Она повернулась к Энни лицом: “Неплохое решение, не так ли?”

Энни хотела выглядеть вежливой девочкой. Где-то в глубине души она думала, что решение дамы не лучшее. Помимо того, что она выглядит глупо, ей еще, наверное, и ходить трудно.

“Ну, вот что, давай-ка поговорим о твоих “если бы””, — сказала дама, устраиваясь поудобнее на кровати.

“Вы хотите сказать, что можете сделать так, чтобы все мои “если бы” исполнились?” — спросила Энни.

“Я покажу тебе, как это делается”, — сказала дама, прищелкнув пальцами и доставая огромный альбом для рисования и шесть цветных карандашей из ниоткуда.

“Вот это фокус! — сказала Энни. — Как это у вас получилось?”

“Совсем легко”, — сказала фея, но ее глаза уже смотрели в альбом, а губы бормотали: “Тот ли это формат? Может быть, побольше? Если бы...”

“Нет, нет, — сказала Энни, которой не терпелось узнать, что будет дальше. — Это как раз то, что надо”. Она не хотела, чтобы фея еще целый час доставала альбомы разных размеров из ниоткуда.

“Ну, хорошо, — сказала фея. Она была несколько разочарована. — А ты уверена, что это действительно тот формат, который тебе нужен?”

“Да, да, — сказала Энни. — А теперь скажите, пожалуйста, что я должна делать”.

“Так вот, слушай, — ответила фея. — Нарисуй в этом волшебном альбоме свое “если бы”, трижды подуй на рисунок и наблюдай за тем, что будет происходить. Вот и все, что от тебя требуется”.

“Значит, я могу нарисовать любое “если бы”?” — спросила Энни, так как в ее голове внезапно возникла потрясающая идея — она задумала превратить Джоша в жабу!

“Да, — ответила Фея, — любое”.

Энни взяла карандаш и принялась рисовать. Сначала она нарисовала большую безобразную жабу, снабдив ее маленьким воротничком, помеченным буквой “Д”, чтобы было ясно, что это был Джош. Потом она нарисовала свою мать, отпрыгивающую подальше от жабы и, наконец, себя с улыбкой до ушей.

“А что мне нужно делать теперь?” — спросила она фею.

“Подуй на это три раза и каждый раз говори про себя: “исполняйся, исполняйся — я тебе приказываю”.

“Хорошо”, — сказала Энни, и, страшно волнуясь, сделала так, как ей было сказано.

Случилось что-то невероятное. Как только она дунула в третий раз, фигурки, которые она нарисовала, начали двигаться. Послышался резкий хлопок, напоминающий “выстрел” бутылочной пробки. Энни взвизгнула от испуга, так как вдруг почувствовала, что ее резко потянуло вперед. Она вытянула руки перед собой, чтобы не упасть, но вместо стены ее ладони коснулись чего-то большого, холодного и скользкого — ЖАБА!

“Фу, какая гадость!” — взвизгнула Энни от отвращения. Она просто не выносила жаб. Особенно противны ей были жабы, покрытые грязью и слизью, когда они только что выползли из пруда. Жаба смотрела на нее с каким-то смешным выражением на “лице”, как будто собиралась что-то сказать, но внезапно забыла слова. Она сделала прыжок по направлению к Энни и уселась ей на ногу.

“Помогите”, — завизжала Энни. Вдруг раздался другой резкий хлопок, и она очутилась снова в своей кровати. Фея Если бы пристально смотрела на нее с довольно озабоченным видом.

“Похоже, все вышло не совсем так, как тебе хотелось”, — сказала она.

“Да, совсем не так” — Энни задумалась.

“А можно я попробую по-другому?” — попросила она фею через минутку. У нее возникла другая отличная идея: на этот раз она сделает так, чтобы Джош исчез.

Энни старательно нарисовала комнату в своем доме. Потом изобразила в ней себя. Около себя она поместила свою мать с улыбкой на лице. Джоша поблизости не было. Его вообще не было нигде.

“А что я должна сделать сейчас: то же самое?” — обратилась она к ФЕБ. (Так она решила теперь называть странную гостью, по крайне мере для себя).

“Да”, — сказала ФЕБ, в глазах которой Энни прочла полное понимание.

На этот раз она была подготовлена к резкому хлопку и толчку вперед, но выражение лица ее матери, которая стояла рядом с ней, было для нее неожиданным. Улыбка, которую Энни изобразила на своем рисунке, превратилась в выражение усталости и печали.

“Что случилось?” — спросила Энни, очень взволнованная грустным видом своей матери.

“Ничего, моя милая, — ответила мама. — Просто иногда мне бывает как-то одиноко и становится немножко грустно”.

“А почему бы тебе не позвонить Джошу?” — сказала Энни и тут же прикусила губу. Что она, спятила, что ли; надо же сказать такую чушь?

“Джошу? — переспросила мама с оттенком недоумения. — Кто такой Джош?” Она села напротив телевизора и стала смотреть сквозь него куда-то в пространство.

“Помогите!” — закричала Энни, обращаясь к ФЕБ.

“Что-то не получается, дорогая? — спросила фея. — Иногда могут быть непредвиденные осложнения”.

“Конечно, могут”, — сказала Энни, обеспокоенная происходившим, и все-таки надеясь найти какой-то выход.

“Я знаю! — воскликнула Энни голосом триумфатора. — Я знаю, что теперь нужно делать!”

Ее внезапно осенила гениальная мысль: ведь можно нарисовать маму и папу снова вместе. С невероятным усердием и прилежанием, шевеля языком между зубами, что, по ее мнению, помогало ей сосредоточиться, она нарисовала своих родителей рядом, улыбающимися друг другу. Рядом с ними она поместила свое, тоже улыбающееся, изображение. Потом она трижды дунула на рисунок и стала ждать.

Раздался хлопок. После странного толчка она очутилась в самом рисунке. Мать высвободила свою руку из руки отца — это было первое, что заметила Энни.

“Как ты можешь так говорить!” — сказала мать обиженным тоном, обращаясь к отцу. Улыбка исчезла с ее лица.

“Если бы ты была хоть чуточку организованней, я не увидел бы такого беспорядка, вернувшись домой!” — сказал ее отец, и с каждым словом его голос становился все громче и громче. Он тоже больше не улыбался.

“Если бы ты хоть пальцем шевельнул, чтобы как-то помочь мне, такого беспорядка не было бы”, — сказала ему в ответ мать, лицо которой стало жестким и злым.

“Шевельнул пальцем! — возмутился отец. — Я целый день вкалываю на работе, как негр, и ты хочешь, чтобы, придя домой, я вкалывал еще и здесь!”

“А как же я? Ты обо мне подумал? — почти кричала ее мать, готовая разразиться слезами. — А я что — не работаю? Почему за все должна отвечать только я?”

Энни съежилась от страха. Она забыла, как это все было, когда ее мама и папа жили вместе. Подавленная тем, что она увидела и услышала, Энни позвала ФЕБ.

“Это не честно, — сказала она ФЕБ. — Хоть вы и говорите, что я могу сделать так, чтобы мои “если бы” исполнялись, на самом же деле я ничего изменить не могу”.

“Ах! — сказала Фея. — Это оттого, что ты все это не так делаешь”.

“Почему вы так думаете?”

“Ты пытаешься что-то изменить, заставить других измениться. Это — дело нелегкое. У других людей есть своя голова на плечах. Чтобы что-то изменить — обычно бывает недостаточно пожелать, чтобы другие люди стали иными”.

“А что же тогда нужно сделать? — спросила Энни дрожащим голосом. — Каким образом можно что-то изменить?” Она была очень расстроена. Энни действительно хотела все изменить, а теперь выходит, что это невозможно.

“Я сейчас тебе покажу, что нужно сделать, — сказала ФЕБ участливым голосом, и похлопала Энни по плечу. — Я знаю, что ты расстроена, огорчена, но есть способ помочь тебе”, — добавила фея и протянула Энни цветные карандаши. “Теперь, — сказала она, — нарисуй свою семью, изобразив каждого таким, какой он есть на самом деле”.

Энни задумалась на несколько минут. Потом она нарисовала свою мать и Джоша, за обеденным столом. Они улыбались и оживленно беседовали. Энни подрисовала себя по другую сторону стола с очень хмурым лицом, обращенным в сторону Джоша. Она выглядела злюкой и вреднятиной, в общем, такой, какой она обычно была в присутствии Джоша.

“Теперь, — сказала ФЕБ, — вспомни, что и как ты изобразила на первом рисунке: ты нарисовала Джоша другим и пыталась его изменить. Но это не получилось. Ведь так?”

“Нет, не получилось”, — ответила Энни.

“Потом, — продолжала ФЕБ, — в третьем рисунке ты пыталась изменить свою мать, изобразив ее другой — вместе с твоим отцом”.

“Из этого тоже ничего не вышло”, — призналась Энни.

“Правильно, — сказала ФЕБ. — Теперь на этом рисунке ты можешь изменить того, от кого в действительности зависят перемены”.

“Кого же?” — удивилась Энни. Ей казалось, что изменять больше уже было некого.

“Ну, конечно, себя, — сказала фея. — Изменив себя, можно изменить многое”.1

Энни почему-то об этом не подумала.

“Как же это можно сделать?” — спросила она.

Энни была несколько озадачена, но чувствовала, что какая-то надежда все-таки оставалась.

“Просто сделай еще один рисунок, — сказала ФЕБ, — только на этот раз пусть твое лицо будет приятным, а не хмурым”.

“Хорошо”, — согласилась Энни, и сделала так, как ей посоветовали. Потом она трижды подула на рисунок и после обычного громкого хлопка снова вошла в картинку.

Прежде всего она почувствовала, как хорошо ей там было. Она улыбалась и была в отличном настроении.

“Тебе добавить немножко картошки, Энни?” — спросил Джош.

“Да”, — ответила Энни. Картошка была очень вкусной. Потом она вспомнила, что ей нужно сказать “спасибо”, и улыбнулась Джошу.

Поначалу Джош был немножко ошарашен, потом пришел в себя и улыбнулся в ответ. Впервые Энни заметила, что у Джоша очень милая улыбка. Она повернулась в сторону матери и увидела, что та тоже улыбается. Казалось, что она гордится Энни, и ей приятно, что ее дочь хорошо относится к Джошу.

“Можно мне съездить к Эмме после завтрака? На велосипеде”, — спросила Энни.

“Конечно”, — ответила мама.

“Ох, — сказала Энни. (Она только сейчас вспомнила, что у ее велосипеда спустилась шина). — Я не смогу поехать, потому что передняя шина проколота”.

“Я заклею”, — сказал Джош.

“Спасибо! — сказала Энни. — Это было бы здорово!”

По лицу Джоша было видно, что он был доволен.

Энни снова улыбнулась ему. Это казалось ей странным — она не привыкла улыбаться Джошу. Но это не было противно. На самом деле это было даже приятно.

Энни посмотрела на Джоша. Он улыбнулся. Быть может, он не так уж плох на самом деле. Как бы там ни было, думала она, он молодец, что предложил залатать ей шину.

Джош пошел за инструментами, а мама Энни подошла к ней и крепко ее обняла.

“Энни, — сказала она. — Я так рада, что ты хорошо относишься к Джошу. Я просто счастлива”.

Энни улыбнулась.

“Для Джоша это тоже очень много значит, — продолжала мама. — Он думал, что ты его ненавидишь и очень страдал от этого”.

Энни не знала, как ей ответить.

“Знаешь, — сказала мама, — я собиралась поговорить с тобой об этом, но ты всегда была такой злой, что с тобой трудно было разговаривать вообще. Я знаю, что ты была недовольна тем, что мы с Джошем поженились. Я допускала, что тебе могло быть неприятно, что место твоего папы теперь займет Джош”.

“Так и было”, — ответила Энни с грустью.

“Но, доченька моя, Джош знает, что он никогда не сможет заменить тебе отца, и не надеется на это. Он не отец, но все равно он готов помочь мне заботиться о тебе”.1

Энни смягчилась от этих слов. “Знаешь, — сказала она, — когда вы с Джошем поженились, я действительно чувствовала себя ужасно, потому что вы уже никогда больше не могли снова пожениться с папой”. Сказав это, она вдруг подумала, что это было немножко глупо. Но что поделаешь, — она в самом деле так думала.

“Глупенькая, — сказала мама, снова обнимая ее. — Мне и в голову не приходило, что ты все еще думала, что мы с твоим папой сможем когда-нибудь снова сойтись. Этого не могло случиться, даже без Джоша. Когда-то мы были мужем и женой, но больше никогда уже не будем. Этот этап нашей жизни уже в невозвратном прошлом”. И она еще раз крепко обняла Энни.

Энни стало снова грустно. Где-то в глубине души она все это время действительно чувствовала, что ее мама и папа никогда уже не будут вместе.

“И знаешь, деточка, что я тебе скажу, — продолжала мама, — то, что Джош здесь с нами, совсем не значит, что я стала любить тебя хоть чуточку меньше. Ты — моя единственная, очень-очень родная дочь, и я всегда буду любить тебя. Но, как бы тебе яснее сказать... Ты ведь хочешь, чтобы у тебя были друзья — твои ровесники, с которыми ты могла бы играть и по-настоящему дружить, так же и взрослые нуждаются в друзьях своего возраста. То, что ты так любишь Эмму и проводишь с ней все свободное время, не мешает тебе любить меня, а мои чувства к Джошу не мешают мне любить тебя”.

Энни стало как-то легче; было так приятно услышать эти слова от мамы.

Мама прижала Энни к себе.

“Это просто замечательно, что ты стала так хорошо относиться к Джошу. Знаешь, он действительно хотел, чтобы ты его полюбила. Но он просто не знает, как этого добиться. И это очень хорошо, что ты делаешь шаги навстречу”.1

“Я..?” — удивилась Энни. Но закончить фразу она уже не могла, так как раздался громкий хлопок, и она снова очутилась в своей постели.

“Да, — сказала Энни. — На этот раз все было совсем иначе! Вы считаете, что все эти перемены произошли из-за меня?” — обратилась она к ФЕБ.

“Конечно, — ответила фея. — Ты думаешь, нам было бы так интересно вдвоем, если бы ты все время ворчала и огрызалась?” — Она нахмурилась: “Терпеть не могу, когда люди огрызаются и ворчат на меня; тогда я могу стать довольно вредной”.

“Я никогда так не думала, — сказала Энни. — Пожалуй, я просто не давала Джошу возможности стать внимательным и дружелюбным ко мне”.

“Я тоже так думаю, — сказала фея. — Но еще не поздно попытаться это исправить. Иногда людям, конечно, требуется какое-то время, чтобы убедиться, что в действительности дело обстоит совсем не так, или чтобы как-то освоиться с ситуацией. Так что нужно проявить терпение”.

“Я думаю, мне стоит попытаться, — сказала Энни. — То, что в последний раз получилось, было гораздо забавнее и интереснее”.

“Вы в самом деле считаете, — обратилась она к ФЕБ, — что я могу что-то изменить так, как я это сделала на рисунке?”

“Да, я в самом деле считаю, что можешь, — ответила ФЕБ и дружески похлопала Энни по плечу. — Но сейчас, я думаю, тебе нужно немножко поспать”. Она укрыла Энни одеялом. “Приятных сновидений, — сказала она. — А я буду оберегать тебя. Я уверена, что ты добьешься успеха!” Затем она оторвалась от пола, несколько раз качнулась в воздухе и вылетела из комнаты.

На следующее утро Энни проснулась в хорошем настроении. Она вспомнила о вчерашних приключениях с феей, о том, что фея сказала, что она, Энни, обладает силой, способной изменять ситуацию, и почувствовала себя очень могущественной и важной персоной.1 Она решила, что, начиная с того утра, она начнет многое менять.

А начала она с того, что за завтраком улыбнулась Джошу. Джош сначала оторопел, но явно был этим доволен, так же, как накануне вечером. Он расплылся в ответной улыбке. “Приятно видеть тебя в хорошем настроении”, — сказал он.

“В последнее время, мне кажется, я была довольно раздражительной”, — сказала Энни.

Джош ответил не сразу. “Я думаю, что нам обоим было довольно тяжело”.

Энни удивленно посмотрела на него. “Почему же это было тяжело для тебя?” — спросила она.

“Понимаешь, ведь у тебя раньше никогда не было отчима? Ну вот, а я тоже никогда раньше не был отчимом, так что все это и для меня ново и непривычно. Нам обоим предстоит учиться.”

“Да”, — сказала Энни и после короткой паузы добавила: “Я никогда об этом не задумывалась. Ты хочешь сказать, что для тебя так же странно стать отчимом, как для меня заиметь отчима?”1

“Как сказать, — ответил Джош неопределенно, — отчасти это нормально, а отчасти странно”.

“Почему?” — спросила Энни.

“Ну, например, потому, — сказал Джош, — что я знаю, что я не твой папа, поскольку он у тебя уже есть”.

Энни кивнула головой в знак согласия. Она была удивлена тем, что сказал Джош. “Когда ты женился на маме, я думала, что ты пытался занять место папы, и это меня просто бесило”.

“Я этого вовсе не хотел и не хочу, — успокоил ее Джош, — но я хочу стать для тебя самым лучшим из лучших отчимов на свете”.

“А если отчим — это не то же, что родной отец, то что же он должен делать? — спросила Энни. — Что нужно для того, чтобы стать хорошим отчимом?”

“А вот это как раз то, в чем я пытаюсь разобраться, — ответил Джош. — Я думаю, что прежде всего отчим должен быть другом. Но это не все”.

“А что же еще?” — спросила Энни.

“Теперь, когда я женился на твоей маме и живу в одном доме с тобой, я обязан быть для тебя не только старшим другом, но и вместе с мамой заботиться о тебе. Отчим должен, например, играть с детьми, помогать им учиться, а когда они совершают дурные поступки — поправлять и даже приструнивать их”.

“Я ненавижу, когда ты говоришь мне: делай то-то и то-то и пытаешься командовать мной, — сказала Энни. — Ты — не мой отец и не должен указывать мне, что я должна делать”.

“Я знаю, что одно дело, когда наказывает тебя твой родной отец, и совсем другое, когда это делаю я, — сказал Джош. — Дело в том, что на протяжении многих лет ты любила отца, и за это время убедилась, что он любит тебя. Когда тот, кого ты любишь и кто любит тебя, говорит тебе: делай то-то и то-то, — ты воспринимаешь это гораздо легче, чем когда это делает человек, которого ты почти не знаешь. Особенно если ты на него страшно зла и считаешь, что он тебя не любит ни капельки”.

“Ты хочешь сказать, кто-то вроде тебя?” — спросила Энни задумчиво.

“Да, — ответил Джош, — с той только разницей, что ты ошибаешься на мой счет, потому что я-то как раз тебя люблю. Я постоянно думаю о том, как было бы хорошо, если бы мы с тобой поладили и радовались успехам друг друга”.

“Но ведь ты не любишь меня так, как мои мама и папа”, — сказала Энни.

“Никто не может любить одинаково, — ответил Джош. — Ты любишь своих маму и папу, но ты любишь каждого из них по-разному”.

“Да, это так”, — сказала Энни.

“Кроме того, — продолжал Джош, — у нас не было возможности по-настоящему узнать друг друга. А как можно любить того, кого ты на самом деле не знаешь? Чтобы узнать человека и полюбить его, нужно время”.

“Мне бы очень хотелось полюбить тебя, и я уверен, что если мы дадим друг другу шанс и по-настоящему узнаем друг друга, это произойдет”.

“Да”, — сказала Энни. — “И еще, когда я нахожусь у папы, я привыкаю к тому, как он все делает. Потом я возвращаюсь сюда и вижу, что вы все делаете иначе. У вас с мамой другие правила, не такие, как у него”.

“Должно быть, это вносит путаницу в твою жизнь”, — сказал Джош.

Энни кивнула головой.

“Я искренне хочу, чтобы это было не так тяжело для тебя, — сказал Джош. — Может быть, есть какой-то путь, чтобы облегчить твои переживания?” Несколько минут он молчал, думая о чем-то.

“У меня есть хорошая идея, — сказал он. — А что, если тебе, маме и мне собраться вместе и составить наши семейные правила? Тогда мы могли бы их сделать в виде песенки. Ты подобрала бы любимый мотив, а мы превратили бы правила в забавные припевки?”

Энни засмеялась.

“Тогда, — сказал Джош, — После твоего возвращения от папы мы могли бы собраться вместе и спеть нашу семейную песенку. Это облегчило бы твою задачу и заодно исправило бы настроение”.

“Мне нравится эта идея, — сказала Энни. — Держу пари, что я сумею сочинить какие-нибудь действительно забавные стишки”.1

Джош улыбнулся. “А что, если нам начать все заново? — сказал он, протянув ей руку. — Мы не будем спешить, но я думаю, что у нас все наладится. Мы будем взаимно терпеливы и будем рассказывать друг другу о том, что мы чувствуем. Я уверен, что кое-что в моих поступках еще будет тебе не нравиться, а некоторые твои поступки будут не по душе мне, но это случается даже в тех семьях, где нет ни отчима, ни мачехи. Когда такое будет происходить, мы можем собраться вместе и подумать сообща, как нам это исправить”.

Энни улыбнулась и протянула Джошу руку.

“Идет, — сказала она. — Это — идеальный выход”.

Импульсивные дети

Поведение импульсивного ребенка может стать причиной злости, нарушения планов, неудач и других неприятностей не только для него самого, но и для родителей.

Импульсивные дети реагируют на происходящее не задумываясь, часто неадекватно, а иногда эта реакция может быть даже деструктивной.

Они не умеют планировать что-то заранее, взвешивать альтернативы, возможные последствия или отсрочивать немедленное исполнение своих намерений и желаний.

Обычно импульсивность характерна для гиперактивных детей, но ребенок может быть импульсивным и не будучи гиперактивным. К другим качествам, которые часто сопутствуют импульсивности, относятся низкая устойчивость внимания, т.е. неспособность сосредоточиваться на более или менее длительное время, и высокий уровень отвлекаемости.

Маленькие дети импульсивнее детей более старшего возраста. Взросление сопровождается развитием способности притормаживаться, оценивать и планировать, прежде чем безоглядно браться за какое-нибудь дело. Некоторые исследования свидетельствуют, что крайняя импульсивность встречается столь же часто, как и гиперактивность, т.е. у 5-10% детей. Еще 10% детей относятся к категории достаточно импульсивных, чтобы довольно часто создавать проблемы для себя и родителей.

Крайняя импульсивность может иметь в своей основе причины органического характера: от неврологических дисфункций до генетического предрасположения. У некоторых детей импульсивность может быть приобретенной поведенческой моделью. Они могут, например, подражать импульсивным членам своей семьи или развить в себе это качество в процессе воспитания, предпочитающего быстроту старательности и вдумчивости. Возможно также, что их никогда не приучали быть более осмотрительными и вдумчивыми.

Беспокойные, легко поддающиеся панике и депрессии дети менее способны ясно мыслить и смотреть вперед. Поэтому они более склонны к непродуманным, спонтанным, импульсивным действиям, которые зачастую оказываются деструктивными.

Исследования доказали, что слишком импульсивным детям можно помочь изменить свое поведение. Через посредство “беседы с собой” их можно научить притормаживаться, размышлять, что-то прикидывать или планировать прежде чем реагировать.

“Беседа” — это наш внутренний разговор с собой. Все мы это делаем. Даже те, которые думают, что они не разговаривают сами с собой, возможно, мысленно спросили себя: “Разве я разговариваю сам (сама) с собой! Нет, я сам (сама) с собой не разговариваю, — прежде, чем пришли к заключению, что это к ним не относится. Импульсивных детей надо научить применять такого рода беседу в качестве буфера между импульсом, порывом и слишком поспешным действием. Если такая проблема существует, ребенка обучают разговаривать с собой, используя пятиступенчатый метод, который включает определение или установление самой проблемы, нахождение наилучшего подхода к ее решению, сосредоточение внимания на ней, выбор ответа и похвала или поощрение самого себя за хорошо выполненное задание.

Этот подход дает наилучший результат, если его сначала демонстрирует или моделирует родитель, психотерапевт или учитель. Взрослый человек начинает с разговора с собой, излагая проблему вслух. Затем ребенку предлагают записать на карточке все пять ступеней, используя язык самого ребенка. После этого ребенок начинает говорить с собой о своей проблеме. После того, как ребенок немного напрактикуется в этом деле, взрослый снижает свой голос до шепота, проговаривая всю проблему. Ребенку предлагают последовать его примеру. Наконец, взрослый прибегает к молчаливому разговору с собой, который сопровождается соответствующими бессловесными действиями, например, поглаживанием подбородка и т.д., указывающими на то, что мыслительные процессы продолжаются.

Обучая детей этим методам, не спешите, продвигаясь вперед шаг за шагом. Ребенок должен прочитывать все пять ступеней по своей карточке до тех пор, пока не будет знать их наизусть.

Существуют два варианта обучения ребенка “внутренней беседе”. Первый — когда все идет гладко и без ошибок. Второй — когда взрослый умышленно делает ошибку для того, чтобы показать, как ее можно исправить. Дети, скорее всего, предпочитают второй вариант. Он позволяет им проявить большую гибкость в решении проблем, преподносимых самой жизнью, где попытка и ошибка бывают частью процесса. Моделируя пути и способы преодоления неудач и исправления ошибок, необходимо держать их в “перспективе”. Например, “беседу” следует вести следующим образом: “Я ошибся. Ну ничего, в следующий раз я сделаю лучше”, а не так: “Я допустил ошибку, и у меня нет никакой надежды на ее исправление: это у меня никогда не получится!”

Способы разрешения проблем при помощи самобеседы могут быть применены и к ситуациям социального порядка.

Применяя описанный выше метод, детей обучают “прокручивать” в уме эти ситуации. Сначала ребенок определяет суть возникшей проблемы, включая вызванные ею эмоции. Затем он обдумывает несколько альтернативных вариантов реагирования, возможные последствия применения каждой альтернативы, а затем принимает решение — что надо делать и как надо поступать.

Работая над этой проблемой с ребенком, было бы полезно отрепетировать несколько различных ситуаций для того, чтобы ребенок смог попрактиковаться в применении этих приемов при решении разного рода проблем. Например: твой друг не хочет играть в игру, в которую хочешь играть ты; ты и твоя сестренка — оба хотите получить последний банан, оставшийся в вазе, и т.д.

Импульсивным детям, которым трудно заставить себя отсрочить исполнение своих желаний, можно помочь, обучив их методу “беседы с самим собой” или рассуждения с самим собой. Например: “Мне придется подождать минут 15 до того, как подойдет моя очередь играть в видеоигры. Я займусь пока своей коллекцией, и время пройдет быстрее”.

Для того, чтобы предотвратить или побороть нетерпение можно обучить детей игре воображения. Например, если обещанную бейсбольную перчатку невозможно раздобыть раньше следующего дня, вы могли бы описать своему ребенку, насколько увлекателен бейсбол и определенные приемы этой игры, тем самым помогая ему подключить свое воображение. Можно воспользоваться “историей про Энни” о релаксации (см. главу 13) в качестве руководства и просто заменить тематику, связанную с бейсболом, на волшебные ковры или что-то вроде этого. Или можно прямо сходу начать разговор с вопроса, который занимает ребенка, например: “Если бы ты играл в бейсбол, кого бы ты выбрал в свою команду?”, и предложить пофантазировать. Дети обычно охотно подхватывают предложенную идею, и большинство из них обладает способностью живо откликаться на такого рода увлекательные фантазии.

Следует также помнить, что чем конкретнее вы поставите перед импульсивным ребенком какую-то задачу, тем легче ему будет понять ее. Например, вместо того, чтобы сказать: “Может быть, ты положишь свое грязное белье в бельевую корзину” — рекомендуется объяснить просьбу или задание в деталях, разбив его на отдельные простые этапы.

Импульсивные дети обычно очень легко отвлекаются, но этот недостаток можно преодолеть. Прежде всего нужно проследить, чтобы стол, за которым они выполняют свои домашние задания, был свободен от посторонних и отвлекающих внимание предметов.

Можно также затеять игру с ребенком, предложить ему выполнить определенные задания, в то время, как вы специально делаете какую-то отвлекающую работу возле него, например, подметаете пол у него под ногами или что-то вроде этого. Если ребенок справляется со своим заданием, он получает звездочку или какую-то другую награду. Пусть сначала задание будет коротким и несложным, а отвлекающие внимание вещи и маневры — минимальными, а затем постепенно усложняйте их. Таким способом можно научить вашего ребенка сосредоточиваться, даже если что-то отвлекает его внимание.

Аналогичную игру можно придумать для того, чтобы приучить детей слушать. Скажите им что-нибудь и попросите их повторить суть того, что вы сказали. Полезно также научить их, слушая собеседника, поддерживать с ним зрительный контакт. И здесь также рекомендуется поощрение в виде звездочки или какой-нибудь другой награды.

Старайтесь найти причины или повод для выражения похвалы своему ребенку в ходе обыденных житейских дел и событий. Если, например, вы видите, что ребенок думает о том, какую краску лучше выбрать для своего рисунка, похвалите его за то, что он над этим задумался.

Ежедневно используйте любую возможность для развития у ребенка вдумчивого, а не поспешного подхода к событиям и вещам. Например, делая покупки в магазине, говорите вслух о преимуществах одного продукта перед другим во время их выбора.

Наблюдая за вами, дети испытывают необходимость чувствовать себя такими же компетентными. Похвала или поощрение в виде какой-то награды даже за пустяковый, незначительный прогресс поведенческого или иного характера укрепит в ребенке уверенность в себе и поощрит его на дальнейшие перемены к лучшему.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.1

Однажды Энни пришла домой из школы очень грустная.

“Что случилось, Энни?” — спросила мама, увидев ее лицо.

“Я опять неправильно сделала домашнее задание, — сказала Энни. — Учительница очень рассердилась на меня. Она сказала, что я должна была знать ответы и что в следующий раз я должна отнестись к домашней работе более серьезно”.

“А ты знала ответы?” — спросила мама Энни.

“Это смешно, — ответила Энни, — но когда она мне их показала, я увидела, что действительно их знала”.

“Как ты думаешь: почему так получилось?” — спросила мама.

“Учительница сказала, что я, должно быть, спешила при выполнении домашнего задания и не дала себе труд подумать как следует”.

“Знаешь, у тебя вообще привычка все делать с места в карьер, — сказала мама, — а когда ты так делаешь, ты даже не успеваешь задуматься”.

У Энни был жалкий вид. “Но я ничего не могу поделать. Такая уж я есть”, — сказала она.

“Детей таких, как ты — преогромное множество, — сказала мама, — но этому можно помочь. Есть способ, при помощи которого ты можешь перемениться”.

“Это правда?” — удивилась Энни.

“Я могу измениться? Как было бы здорово, если бы на самом деле можно было измениться”, — подумала она. Тогда она не попадала бы каждый раз впросак, выскакивая с неправильными ответами, пока весь класс думает.

Ее мама утвердительно кивнула головой. “Да, есть такой способ, с помощью которого можно измениться, — сказала она. — Хочешь, я покажу тебе, как это делается?”

“Конечно”, — ответила Энни.

“Значит так, — сказала мама. — Сначала надо научить тебя, как нужно слушать то, что говорит тебе твой собственный разум. У тебя невероятно светлая голова, но ты просто не даешь себе времени прислушаться к своему разуму”.

“Это правда? У меня светлая голова?”1

“Конечно, — ответила мама. — И я думаю, что ты будешь приятно удивлена, узнав, как хорошо ты можешь ее слушать и пользоваться ее советами”.

“Вот это здорово! А что для этого нужно?”

“Принеси-ка мне свое вчерашнее домашнее задание, и я покажу тебе, что нужно делать, чтобы дать твоему разуму возможность выполнить работу как надо”.

“Сейчас”, — ответила Энни и быстро принесла свое домашнее задание.

“Теперь смотри, как я буду выполнять это задание. Я буду разговаривать сама с собой, чтобы ты видела, как я это делаю и что думает моя голова”. Она взяла домашнее задание и быстро прочла его.2

“Так. С чего же начать?” — мама Энни снова пробежала глазами вопрос домашнего задания. “Ага, — сказала она. — Мне нужно рассмотреть эти четыре картинки и решить, какая из них не соответствует данному набору. Перво-наперво я рассмотрю все картинки поодиночке, одну за одной, чтобы увидеть, с чем я имею дело. На одной картинке изображен тигр, а на другой — слон, на третьей — зебра. На последней картинке нарисована собака. Посмотрим, какое из этих животных отличается от остальных? По-моему, зебра, потому что она полосатая. Постой, нет-нет! Ведь у тигра тоже есть полосы, значит, это не пойдет. Я знаю, что тигр, слон и зебра — дикие животные, а собака — нет. Выходит, что собака выпадает из этой компании. Ого, значит, я рассуждала правильно. Я — молодец!”

“Здорово! — сказала Энни. — Можно я тоже попробую?”

“Конечно, — сказала мама. — Давай запишем все, что я делала, чтобы ты это лучше запомнила”.1

“Вот бумага, — сказала Энни. — Можно писать?”

“Пиши, — сказала мама. — Первое, что мне нужно было сделать — определить, в чем состояло задание?”

“То есть ты хочешь — сказать, что от тебя требовал учитель” — уточнила Энни.

“Правильно, — сказала мама. — Как нам это лучше записать?”

“Давай запишем так”, — сказала Энни и написала: “1. Разберись и пойми, что от тебя требуется”.

“Хорошо, — сказала мама. — Затем мне нужно было решить как я должна была это делать. Мне нужно было тщательно и не спеша рассмотреть все картинки. Как мы это запишем?”

“Я знаю, как”, — сказала Энни, и написала: “2. Определи, как это нужно делать. Не спеши. Внимательно рассмотри все картинки, из которых нужно сделать выбор”.

“Прекрасно, — похвалила ее мама. — Иногда не лишне бывает напомнить себе о необходимости сосредоточиться. Так почему бы нам не включить и это требование в наш список?”

И Энни написала: “3. Сосредоточься и думай только о том, что делаешь”.

“Очень хорошо, — сказала мама. — Потом мне нужно было найти ответ”.

Энни написала: “4. Найди ответ”.

“И еще, — сказала мама. — Я вспомнила, что мне нужно было похвалить себя за хорошую работу”.

“Мне нравится этот пункт”, — сказала Энни. И она дописала на листе бумаги: “5. Скажи себе: “Я хорошо справилась со своей работой””.

“А если бы мой ответ был неверным? — спросила она маму. — Что я должна бы тогда сказать?”

“Прежде всего не опускай рук: “Мой ответ неправильный, значит, я — тупица”, потому что это не так. Если твой ответ неправильный, ты должна подбодрить себя: “Ага, мой ответ неверный. Надо подумать еще”.1

“Это довольно убедительно”, — сказала Энни и записала все на листке бумаги, чтобы не забыть.

“Можно, я попробую сама выполнить новое задание?” — спросила Энни.

“Хорошо. Может быть, взять вот это?” — ответила мама, указывая на учебник.

“Так, — сказала Энни сама себе. — Прежде всего нужно точно узнать, что от меня требуется”.1 Она пробежала глазами по тексту. Мне нужно узнать, какие два предмета сочетаются или соответствуют друг другу на этих шести картинках”.

Потом добавила: “Теперь надо не торопясь рассмотреть все, из чего нужно сделать выбор. Итак, у меня шесть картинок, на которых изображены: чашка, сковорода, рюмка для яйца, чайник, вилка и солонка”.

Она рассмотрела все картинки и мысленно сказала себе: “Нужно сосредоточиться на этом и дать ответ. Давай посмотрим: конечно, все предметы — это столовые приборы, но я не думаю, что они сочетаются по смыслу. Я знаю правильный ответ — чашка и чайник. Они сочетаются, так как ими пользуются, когда пьют чай. Правильно. Я — молодчина!”

“Великолепно! — сказала мама. — Ты действительно справилась с этим заданием блестяще”.

“Чистая работа, — сказала Энни. — Можно, я еще попробую?”

“Разумеется”, — сказала мама.

“Я сделаю все домашнее задание таким способом”, — сказала Энни.

“Прекрасная идея”, — поддержала ее мама.

Энни кивнула головой в знак согласия.1

“Знаешь, — сказала мама, обращаясь к Энни. — Я придумала еще одну вещь, которая поможет твоей голове подумать как следует”.

“А что это такое?” — спросила Энни. Она явно заинтересовалась.

“Это называется релаксация или расслабление, — сказала мама. — Если хочешь, я покажу тебе, как это делается”.

Энни согласно кивнула головой.

“В таком состоянии, — сказала мама, — мышцы всего тела расслаблены и свободно свисают вот так”. Она вытянула руку, расслабила мышцы и вяло, почти бессильно опустила ее на колени.

Есть хороший способ расслабления мышц: сначала нужно их очень сильно напрячь, а затем сразу отпустить так, чтобы они расслабились и стали как мягкая тряпочная кукла. Давай попробуем вместе?”

“Давай”, — сказала Энни.

“Начнем с одной руки”.

Они напрягли мышцы руки так сильно, как только могли, а затем внезапно расслабились так, что руки бессильно шлепнулись на колени.

“Прекрасно”, — сказала мама.

“Здорово!” — подтвердила Энни.

“Давай попрактикуемся со всеми остальными мышцами”, — предложила мама.

И так они расслабляли мышцы другой руки, грудные мышцы, мышцы живота, спины, ног, шеи до тех пор, пока все тело не стало мягким, податливым и расслабленным.

“Как хорошо, — сказала Энни. — Мне это нравится”.

“Да, это приятное состояние”, — согласилась мама.

“Теперь, когда тебе так легко, когда ты расслабилась, — продолжала она, — можно представить, как ты проделываешь в своем воображении все то, о чем мы говорили. Можно представить, как ты приостановилась, чтобы обдумать последующие действия.”

И Энни представила себе, как она выполняет свою работу шаг за шагом.

“Это на самом деле очень интересно”, — сказала Энни. — “Мне нравится, что я могу остановиться и подумать о чем-то; тогда мне кажется, что я знаю, что делаю”.

На следующий день Энни вернулась домой из школы, сияющей от радости. “Представь себе, — сказала она маме. — Я сделала все домашнее задание правильно!”

“Это просто замечательно, Энни”, — сказала мама, крепко обнимая ее за плечи.

“Да, только вот ведь какая штука, — сказала озабоченно Энни. — Как мне быть, если такие задания придется выполнять в классе? Ведь очень странно разговаривать с собой вслух в классе”.

“Это дело поправимое, — ответила мама. — Продолжай придерживаться своих пяти пунктов, которые ты записала, но только не повторяй их вслух, а произноси шепотом. Через некоторое время тебе не нужно будет делать даже этого. Достаточно будет проговорить их про себя. Я тебе сейчас покажу как, а потом мы попрактикуемся вместе”.

“Ну, знаешь, мама, — сказала Энни. — мою учительницу может хватить удар, когда она увидит что я могу делать на самом деле!”

Прошло несколько недель. Однажды вечером Энни пришла из школы очень удрученной.

“Что случилось, дочка?” — спросила ее мама.

“У меня снова неприятности с учительницей, — сказала Энни. — “Дело не в моей успеваемости — в этом отношении она мной довольна. Дело в Мэри. Она втянула меня в драку, и моя учительница просто взбесилась от злости на меня”.

“Я вижу, это тебя очень взволновало”, — сказала мама. — “Может быть, ты расскажешь мне, что же все-таки произошло, и мы вместе подумаем, как можно исправить положение”.

“Это случилось во время завтрака, — начала свой рассказ Энни. — На Мэри что-то нашло, и она все время говорила мне какие-то глупости. Я не вытерпела и закричала на нее. Дело дошло до драки, и так я попала в беду.”

“Ну ничего, — успокоила ее мама. — Я думаю, что мы можем что-то предпринять, чтобы выправить положение”.

“А что именно?” — спросила Энни с любопытством. Она не могла представить себе, как тут помочь.

“Давай сначала просто подумаем, — сказала мама. — Ты говоришь, что Мэри приставала к тебе со всякими глупыми словами. Как ты думаешь, чего она добивалась?”1

Энни задумалась на мгновение. “Я думаю, она хотела меня раздразнить и взбесить”.

“Это похоже на правду, — сказала мама. — И ты сделала как раз то, чего она добивалась”.

“Тьфу ты! — раздосадовалась Энни. — Мне и в голову это не могло прийти”. Она покачала головой: “Мне это совсем не нравится; я вовсе не собираюсь беситься только потому, что этого хочет Мэри”.2

“Я думаю, — сказала мама, — что немного найдется желающих беситься из-за пустяков и наживать себе неприятности”.

“А что же, по-твоему, мне делать?” — спросила Энни.

“А помнишь, как ты научилась слушать свой разум, когда делала свои домашние задания?” — спросила в свою очередь мама.

Энни кивнула головой.

“Так вот, то же самое ты можешь сделать и теперь”, — сказала мама.

“А как?” — спросила Энни.

“Первым делом, дай себе время подумать, прежде чем срываться и говорить или делать что-то”.3

Энни снова кивнула головой. “Я знаю, что теперь нужно делать, — сказала она. — Я должна разобраться, в чем вся суть”.

“Правильно, — сказала мама. — Очень хорошо!”

“Я думаю, — сказала Энни, — что проблема заключается в том, что Мэри говорит мне всякие глупости, а я злюсь на это”.

“Похоже, что так оно и есть, — сказала мама Энни. — Почему бы нам не подумать о том, что мы можем предпринять в таком случае?”

“Я могла бы крикнуть, чтобы она замолчала”, — сказала Энни.

“Да, — сказала мама, — это — одно”.

“Я могла бы пожаловаться на нее учительнице”, — сказала Энни.

“Да, — сказала мама, — это — второе, что ты могла бы сделать”.

“Я могла бы просто не обращать на нее никакого внимания”, — сказала Энни.

“Правильно: это — третье. А может быть, тебе стоит написать все это на листке бумаги?” — предложила мама.

“Да”, — сказала Энни и приготовилась писать.

“Значит, — сказала мама, — первый шаг — остановиться, подумать и установить, в чем весь вопрос. Второй — написать несколько вариантов его решения. Третий — мы должны решить, какой из этих вариантов предпочесть”.

“Как же это сделать?” — спросила Энни.

“Давай прикинем, каковы могли бы быть результаты при выборе каждого из трех вариантов, и тогда мы сможем решить, какой из них лучше? Начнем с крика на Мэри, чтобы заставить ее замолчать. Что бы из этого вышло?”

Энни задумалась. “Я не думаю, что это могло бы что-то изменить. Скорее всего, она продолжала бы говорить гадости. Тогда, наверно, я закричала бы на нее снова и дело дошло бы до драки”.

“Допустим”, — сказала мама. — “А что, по-твоему, получилось бы, если бы ты пожаловалась учительнице?”

“Возможно, учительница сказала бы, чтобы Мэри замолчала, чтобы она прекратила говорить глупости. Но, я думаю, было бы смешно жаловаться учительнице — ведь я не малое дитя”.

“Допустим. Ну, а если бы ты проигнорировала Мэри и ее штучки?”

“Пожалуй, я могла бы просто пройти мимо, не обращая на нее никакого внимания, и тогда ей не удалось бы втянуть меня в драку”, — ответила Энни.

“Ну вот, теперь, когда ты обдумала все варианты, какое решение этой проблемы тебе кажется наилучшим?”

Подумав немного, Энни ответила: “Пройти мимо — это было бы лучше всего”.

“А что, на твой взгляд, могло бы облегчить твою задачу: проигнорировать попытки Мэри тебя раздразнить и пройти мимо нее?”

Энни снова подумала немного. “Наверное, я могла бы поговорить сама с собой, как я это делаю, выполняя домашние задания”.

“А что бы ты сказала себе?”

“Ну, что-то вроде: “Надо поостыть. Мэри старается меня взбесить. Она добивается, чтобы я полезла на стенку, затеяла драчку и нажила неприятности.” А я пройду прямо перед ее носом, не обращая на нее никакого внимания. Я не поддамся на ее штучки и попытки взбесить меня. Я буду гораздо более довольна собой, если останусь невозмутимой и не буду обращать на ее проделки никакого внимания”.1

“Очень хорошо, Энни, — сказала мама. — Ты все проделала замечательно”. А потом, после небольшой паузы, добавила: “Мне в голову пришла довольно интересная идея. Для того, чтобы ты немножко попрактиковалась в этом деле, я изображу Мэри, буду говорить тебе всякие глупости, а ты постараешься не замечать меня и говорить сама себе все то, что ты только что сказала”.1

“Давай попробуем, — согласилась Энни. — Это, наверное, будет очень забавно”.

И вот ее мама вошла в роль Мэри и стала дразнить Энни и обзывать ее по-всякому. Энни проходила мимо, не обращая на нее никакого внимания. Она была очень довольна собой.

“По-моему, у меня получается! — сказала Энни с восторгом. — Теперь, когда я знаю, как надо поступать, жизнь в школе станет для меня гораздо легче. И я могу применить этот метод в самых разнообразных ситуациях”.2

“Правильно, — сказала мама. — Поступай так, как ты только что сделала: повремени, все обдумай, прокрути в голове все, что ты могла бы сделать, и представь себе, что было бы, если бы ты это сделала, а затем выбери наилучший вариант. Ты знаешь, как нужно проговаривать данную ситуацию, чтобы помочь себе сохранить спокойствие и сделать правильный выбор”.

“Знаешь что? — сказала Энни. — Очень здорово, когда даешь своим мозгам время подумать”. Она постучала по своей голове. “Ты была права, — добавила она. — Я думаю, что с моей головой действительно все в порядке”.

“Уж кому-кому, а мне-то это известно”, — сказала мама и заключила Энни в объятия.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: