ИСТОРИЯ РОССИИ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАШИХ ДНЕЙ 50 страница

Глава 2. Российская империя при Николае I

Николай Павлович очень любил всякие технические приспособления, машины, вообще все то, что тогда называлось «техникой», а общепризнанной «мастерской мира» была в то время Англия. Все сообщения о новых изобретениях и технических усовершенствованиях неизменно привлекали его внимание. Когда начали строиться первые железные дороги в Англии, Николай Павлович сразу же решил, что «умная железка» должна появиться и в его стране. Уже в 1837 г. в России была открыта для движения первая железная дорога, связавшая Петербург с Царским Селом, протяженностью 27 километров. При нем же была построена и огромная для своего времени (более 600 километров) железнодорожная магистраль, связавшая два столичных города — Москву и Петербург. Ее строили около десяти лет, а движение по ней началось в 1851 г. По имени царя дорога получила название Николаевской. Еще раньше, в 1831 г., по желанию императора в Петербурге было открыто высшее техническое учебное заведение — Технологический институт, ставший крупнейшим центром подготовки технических специалистов в России.

Восшествие на престол Николая I сопровождалось смутой, кровавыми событиями, и это несчастье навсегда запечатлелось в его памяти. Вскоре после воцарения император, имея в виду 14 декабря 1825 г., сказал французскому послу графу Лаферроне: «Никто не в состоянии понять ту жгучую боль, которую я испытываю и буду испытывать всю жизнь при воспоминании об этом дне». В период своего правления он прилагал немало усилий, чтобы не допустить деятельности, направленной против власти.

Николай I никогда не сомневался, что самодержавная, «Богом данная власть царя» — необходимая форма правления в России. Никогда не испытывал влечения к модным европейским теориям социального устройства жизни, терпеть не мог «всякие там конституции и парламенты», которые. приводили лишь к хаосу и нарушали древнейший принцип законной, легитимной власти коронованных правителей. Однако это не означало, что царь не видел несовершенств самодержавной системы, которые стремился искоренить не введением принципиально новых органов управления, не путем коренного реформирования учреждений, а, как ему казалось, единственно верным путем — совершенствованием существующего государственного механизма.

За три десятка лет Николай I так и не рискнул заняться разрешением самого жгучего социального вопроса — ликвидацией крепостного права. Начиная с 1826 г. шесть раз учреждались государственные комитеты по крестьянскому делу, и многие стороны крестьянского вопроса впервые в истории были подробно исследованы. Правительство вполне осознало необходимость положить конец злоупотреблениям крепостным правом и приняло в этой связи ряд законодательных положений. Изучалась и возможность отмены крепостного права, но сразу же возникали такие трудности и опасности, которые власть преодолеть в тот момент не могла. Поэтому в 1842 г. был лишь принят закон об обязанных крестьянах, открывавший путь к переходному состоянию.

За годы своего царствования Николай I объездил всю Россию и почти везде встречал неполадки, неустройства, казнокрадство, взяточничество.

Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

На окраинах было еще хуже, чем в центре. После посещения Закавказья он писал: «Нельзя не дивиться, как чувства народной преданности к лицу монарха не изгладились от скверного управления, какое, сознаюсь, к моему стыду, так долго тяготеет над этим краем». Наказывал, выгонял со службы чиновников, издавал грозные указы. Всю свою жизнь Николай I боролся с человеческой нерадивостью, неаккуратностью и бесчестностью, но ощутимых результатов так и не добился.

Он был способен проявить участие, снисходительность и поддержать талантливое начинание. В 1826 г., во время коронации, в Москву был вызван из ссылки А.С. Пушкин, с которого царь еще раньше снял опалу и которому сказал: «Ты будешь присылать ко мне все, что сочинишь — отныне я буду сам твоим цензором». Потом по этому поводу возникло много домыслов, но в ту эпоху подобное заявление свидетельствовало о том, что поэт признан властью, что сразу же повысило к нему интерес всей «читающей публики».

И в биографии другого русского художественного гения Николай I оставил заметный след. Когда Н.В. Гоголь написал в 1836 г. комедию «Ревизор», где едко высмеивались нравы и быт провинциального чиновничества, многие увидели в ней «крамольное» произведение, подрывающее «основы власти». Царь же разрешил постановку пьесы на сцене, сам ее посмотрел и заметил, что «мне в ней больше всех досталось».

Николай I и его советники сделали из событий 14 декабря 1825 г. важный вывод: необходимо многое изменить во внутренней политике империи, в организации власти в России, чтобы, с одной стороны, не допустить подобного антиправительственного движения, а с другой — упрочить основы власти, улучшить работу государственной машины.

В николаевскую эпоху принципиально в системе высших государственных учреждений ничего не изменилось. Осуществлялись лишь некоторые дополнения и преобразования. Возникли новые министерства: Императорского двора (1826), Государственных имуществ (1837). Особняком в ряду высших административных ведомств оказалось лишь Третье отделение Собственной Его Величества Канцелярии, учрежденное в 1826 г. и сосредоточившее некоторые функции ряда министерств (юстиции, внутренних дел, просвещения).

В самом начале Николай I заявил, что желает, чтобы жизнь в стране регулировалась законом. В России к тому времени существовало огромное количество распоряжений, указов и других законодательных актов, издававшихся предыдущими царями. Многие из них были изданы в такие давние времена, что об их существовании мало кто и знал. Николай I решил навести в этой важной области порядок, проведя кодификацию (систематизацию) законодательства. К этой важной работе он привлек Михаила Сперанского, который с группой помощников к 1830 г. завершил порученное ему дело. В объемных 45 томах было собрано 30 тысяч законов, появившихся в России со времен «Соборного уложения» царя Алексея Михайловича (отца Петра I). Сорокапятитомный труд получил название «Полное собрание законов Российской империи».

Глава 2. Российская империя при Николае I

Это была первая часть работы. Вторая же, не менее важная, состояла в том, чтобы из общей массы юридических актов отобрать лишь те, которые не потеряли свою силу и действовали на территории империи к началу 30-х гг. XIX в. Через два года и второе собрание законов было готово. Оно насчитывало 15 томов и получило название «Свод законов Российской империи». Его отпечатали большим тиражом и разослали во все концы империи. Царь считал, что в каждом государственном учреждении («присутственном месте») должно находиться собрание государственных норм и правил.

За труды и старания непосредственный организатор этих работ Михаил Сперанский в 1839 г. получил титул графа.

Следующая важная задача, вставшая перед царем сразу по восшествии на престол, касалась состояния государственных финансов. Еще во времена Екатерины II правительство начало в большом количестве выпускать в обращение бумажные деньги («ассигнации»). Первоначально стоимость бумажных и серебряных денег была равнозначной. Но постепенно, по мере того как количество ассигнаций увеличивалось, их реальная стоимость стала падать.

К началу царствования Николая I один рубль ассигнациями стоил примерно четвертую часть серебряного рубля. Истинным бедствием при финансовых расчетах являлась произвольная оценка стоимости денег. Например, если крестьянин продавал на рынке овес и получал за него ассигнациями, скажем, по курсу 25 копеек серебром за пуд, то, покупая на том же рынке в лавке сукно, он должен был заплатить из расчета 30 копеек ассигнациями за серебряный рубль. К тому же государство («казна») держало фиксированный курс и требовало, чтобы все государственные платежи налогов и сборов осуществлялись по курсу 29 копеек за рубль серебром. Возникала финансовая неразбериха.

Положение складывалось совершенно ненормальное. Царь поручил министру финансов графу Е.Ф. Канкрину (1774—1845) исправить положение. Царское поручение было исполнено: за короткий срок министру удалось накопить большие государственные запасы драгоценных металлов (золота и серебра), что позволило установить твердое соотношение рублей. С 1843 г. постоянный и обязательный курс составлял три рубля пятьдесят копеек ассигнациями за серебряный рубль. Постепенно правительство начало изымать из обращения ассигнации, заменяя их новыми бумажными деньгами — кредитными билетами.

В период царствования Николая I в России впервые было введено регулярное пенсионное обеспечение. В 1827 г. царь издал указ, гласивший, что человек, находившийся на государственной службе 35 лет, после выхода в отставку имел право на государственную пенсию. На нее мог рассчитывать тот, кто прослужил без замечаний и нареканий («беспорочно»).

§ 2. Николай I и крестьянский вопрос

Новый царь с самого начала не сомневался, что наличие крепостного права есть зло. Но он знал и другое: его старший брат уже думал об отмене

Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

крепостного состояния, в котором пребывала часть населения, но так и не рискнул его ликвидировать.

Как в свое время перед Александром I, перед Николаем I неизменно возникал один и тот же вопрос: если предоставить полную гражданскую свободу крестьянам (сделать по закону их свободными), то что же будет дальше? Ведь только предоставление юридической независимости от барина (отмена крепостного состояния) принципиально проблему не решало. Земля-то оставалась за помещиком. Насильно же, государственными мерами, отнять ее у него значило нарушить незыблемый государственный принцип неприкосновенности частной собственности. В то же время использовать финансовые рычаги (выкупить землю у владельцев, а затем передать крестьянам), как предлагал еще А. Аракчеев, государство не имело возможности. Для этого требовались огромные средства, которых в казне не имелось.

Царь принимал в расчет и иные соображения. Если освободить крестьян и позволить им самим о себе заботиться, может возникнуть непредсказуемое положение. Помещики, сохранив в своих руках земельные угодья, неизбежно начнут сокращать их обработку, что повлечет за собой уменьшение сельскохозяйственного производства, повышение цен на внутреннем рынке и падение экспорта, а следовательно, и доходов государства. С другой стороны, крестьяне по существу ничего не выиграют, так как останутся без средств к существованию. Лишившись земли, они неизбежно будут проситься обратно в кабалу к барину на любых условиях. Не найдя себе применения на селе, остальные станут скитаться по стране, собираться в городах, что, в чем император не сомневался, создаст не только тяжелую, но, возможно, и взрывоопасную ситуацию.

В силу этих опасений крепостное состояние не было ликвидировано. ' Николай I считал, что время для этого еще не наступило. В его царствование принимались лишь меры, способные, с одной стороны, упорядочить систему отношений между помещиком и его крепостными, а с другой — создать условия для будущего раскрепощения крестьянства.

В 1842 г. появился закон об обязанных крестьянах. Он позволял землевладельцам ликвидировать крепостные отношения, а крестьянину приобретать землю. Было запрещено продавать крестьян по долгам помещиков отдельно от семей. Помещик мог теперь освободить крестьян, наделить их землей и получать за это с них определенный оброк (деньгами или продуктами). Освобожденные таким образом крестьяне получали название «обязанных». Выступая при обсуждении этого закона в Государственном Совете, царь сказал, что крепостное право есть зло, но что «прикасаться к оному теперь было бы злом еще более гибельным».

Николай I не только не раздавал частным лицам государственных имений с крестьянами, но распорядился приобретать в казну поместья разорившихся владельцев. При этом бывшие крепостные становились «государственными крестьянами». Беглых крепостных, ушедших на окраины (на юг Украины, в Бессарабию, Сибирь, на Кавказ), правительство оставляло на свободе. Помещик же получал от государства компенсацию за потерю крепостных.

Глава 2. Российская империя при Николае I

Заметные преобразования в эпоху Николая I коснулись значительной массы крестьян, принадлежавших государству. Этих «государственных» крестьян насчитывалось к началу 30-х гг. XIX в. более 8 миллионов. Для заведования их делами в 1837 г. было создано Министерство государственных имуществ, во главе которого царь поставил графа П.Д. Киселева (1788—1872). Тот еще в 1816 г. представил царю Александру I записку о необходимости постепенной ликвидации крепостного строя.

На посту министра граф деятельно занялся улучшением положения государственных крестьян, находившихся теперь под покровительством Министерства государственных имуществ. Была отменена барщина, вместо нее вводился оброк, величина которого устанавливалась не произвольно, а исходя из доходности отдельных хозяйств; была прекращена практика сдачи в аренду частным лицам государственных имений и государственных крестьян. Эта категория земледельцев освобождалась от многих повинностей, раннее целиком на них лежавших: починки мостов, строительства и ремонта дорог, поставки фуража и продовольствия для армии и т. д.

Государственные крестьяне получили право на самоуправление. Районы, где находились такие крестьяне, делились на волости, которые, в свою очередь, подразделялись на сельские общества. Теперь крестьяне, собираясь на сходы, имели возможность выбирать из своей среды доверенных лиц (старост, сотников), занимавшихся решением текущих дел.

Под началом графа П.Д. Киселева министерство наметило обширную программу распространения просвещения и благоустройства сельских жителей. За государственный счет начали строить большое число сельскохозяйственных школ, где крестьяне имели возможность ознакомиться с новейшими приемами ведения хозяйственной деятельности; открывались ветеринарные лечебницы.

На этих мерах власть в эпоху Николая I и остановилась. Император не рискнул бросить вызов времени, переломить сопротивление дворянства и пойти на радикальное преобразование всего сельскохозяйственного уклада. Эта пришлось делать его сыну, императору Александру II.

§ 3. На страже самодержавной империи

За 30-летний период царствования Николая I немалое число людей, занятых делами управления (их еще называли «государственными людьми», или «государственными мужами»), проявили себя как способные деятели. Помимо M.М. Сперанского и графа П.Д. Киселева к ним принадлежал и граф Александр Христофорович Бенкендорф (1783—1844).

Он происходил из семьи прибалтийских немцев-дворян, перешедших на русскую службу после включения в состав России восточных районов Балтийского побережья при Петре I. Его отец, генерал X.И. Бенкендорф, при Павле I являлся военным губернатором города Риги.

Получив обычное для своего времени светское образование, Александр Бенкендорф в 1798 г. поступил на военную службу, участвовал в различных военных кампаниях во время войны с Наполеоном. В 1819 г. получил свой первый заметный пост — стал начальником штаба Гвардейского корпуса.

Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

Стремительный взлет карьеры Бенкендорфа начался при Николае I. С первого дня правления нового царя Бенкендорф оказался рядом с Николаем Павловичем, деятельно помогал подавить мятеж 14 декабря 1825 г. Он считал, что «преступное выступление против власти» стало следствием того, что некоторые дворяне забыли свой священный долг: верно, преданно, самозабвенно служить своему государю и империи.

Он верил в силу и блестящие перспективы страны: «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно; что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение». Так писал Александр Бенкендорф и в том не сомневался. Но неизменными условиями для благополучия и процветания являлись порядок и спокойствие в огромной империи. И граф почти два десятка лет был ревностным хранителем общественного порядка.

Среди высших государственных органов империи существовала Собственная Его Императорского Величества Канцелярия, занимавшаяся личной перепиской императора. При Николае I роль и значение этого органа стали иными. Канцелярия была разделена на несколько подразделений («отделений»), и корреспонденцией монарха занималось теперь лишь Первое отделение. Во Втором сосредотачивались дела законодательные, Четвертое отделение занималось благотворительными учреждениями (школами, приютами, больницами).

Наиболее же значительная роль отводилась Третьему отделению. Его основная функция — борьба с антиправительственным движением отдельных лиц и различных групп. Имелась и еще одна важная задача: следить за законностью действий должностных лиц и о всех злоупотреблениях немедленно сообщать руководству. Третье отделение осуществляло высший полицейский надзор, ему передавались функции цензуры, организация розыска и следствия по всем политическим и уголовным делам. Оно просуществовало более полувека и было ликвидировано в L880 г.

26 июля 1826 г. А.X. Бенкендорф был назначен на должность Главного начальника III отделения Собственной Его Величества Канцелярии. Еще раньше он был назначен шефом жандармов, т. е. военизированных полицейских подразделений, осуществлявших контроль на местах. Теперь же задача усложнялась: помимо контроля и недопущения беспорядков надлежало держать под наблюдением и политические настроения различных групп населения. Сделать это возможно было лишь скрытыми методами.

Однако внимание Третьего отделения не ограничивалось только слежением, сыском и дознанием. Глава его представлял царю доклады, содержавшие анализ общего положения в стране и рекомендации по принятию конкретных мер общегосударственного характера: о необходимости построить железную дорогу между Петербургом и Москвой (1838), неудовлетворительной организации рекрутских наборов (1838), необходимости государственной заботы о народном здравии (1841), недовольстве высоким таможенным тарифом (1842) и др.

Максимальное число служащих Третьего отделения при А.X. Бенкендорфе составляло 32 человека (в 1836 г. в огромной империи жандармский корпус насчитывал всего 5164 человека). Для чиновников Третьего отделе-

Глава 2. Российская империя при Николае I

ния на дела, связанные с политическими преступлениями, приходилась лишь малая часть повседневных занятий. Ежегодно сюда поступали тысячи прошений, каждое из которых подлежало рассмотрению. (В отдельные годы этот показатель далеко превышал десятитысячный рубеж.)

Около 10% всех дел касались вопросов о жестоком обращении помещиков со своими крепостными. Кроме того, ежегодно массовыми были дела, касающиеся выдачи пенсий, пособий, наград, рассрочек в погашении долгов. Здесь же рассматривались случаи личных оскорблений, супружеской неверности, обольщения девиц, публичных развратных действий и т. д. Самые важные и наиболее громкие случаи глава ведомства доводил до сведения монарха.

В эпоху царствования Николая I взошла звезда и еще одного известного государственного деятеля — графа С.С. Уварова (1786—1855). Это был один из образованнейших людей своего времени, прекрасно владевший новыми и древними языками, интересовавшийся археологией, философией, историей. Из-под его пера вышел ряд научных работ. В 1811—1822 гг. Сергей Семенович Уваров занимал должность попечителя Петербургского учебного округа, в 1818 г. стал президентом Российской Императорской Академии наук и на этой должности оставался до самой смерти. Более 15 лет, с 1833 по 1849 г., он являлся министром просвещения. За свои служебные заслуги министр получил редкое поощрение: в 1846 г. ему был «высочайше пожалован» титул графа.

Уваров прекрасно понимал значение просвещения и образования и старался, с одной стороны, содействовать развитию начального образования среди населения, а с другой — превратить высшие учебные заведения — университеты — в действительно научные и просветительские центры. К началу 30-х гг. XIX в. число университетов было невелико. Они име-- лись в Петербурге, Москве (самый старый), Казани, Гельсингфорсе (Хельсинки, Финляндия), Харькове, Дерпте (Тарту), Вильно (Вильнюс), Варшаве. В 1834 г. открылся университет в Киеве. Лучшие студенты обязательно посылались за счет государства за границу, главным образом в известнейшие университетские центры Германии, где продолжали обучение.

Самым крупным подобным учебным заведением являлся Московский университет, основанный еще М.В. Ломоносовым в 1755 г. В 1831 г. здесь обучались 814 студентов, или почти 30% всего их числа по России. При университете имелся Благородный пансион с шестилетним курсом обучения, куда принимались дети дворян, которые по окончании курса имели право поступать в университет. При университете существовал еще и особый Педагогический институт, готовивший учителей для школ и гимназий. В 30—40-е гг. XIX в. в Московском университете обучались или преподавали видные ученые, составившие славу русской науки. В их числе и известнейшие историки: М.П. Погодин, Т.Н. Грановский, СМ. Соловьев.

Однако деятельность С.С. Уварова в памяти потомков запечатлелась не конкретными служебными делами, а тем, что он сформулировал так называемую «теорию официальной народности», которую ненавистники российского государства потом неизменно называли «реакционной». Соб-

Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

ственно, никакой «теории» (стройной системы обобщающих положений) Сергей Уваров не создавал. В 1834 г. в циркуляре попечителям (начальникам) учебных округов министр высказал требование, чтобы подрастающее поколение обучалось в духе «православия, самодержавия, народности». Смысл наставления министра состоял в том, чтобы противопоставить модным теориям о «равенстве» и «свободе» особое понимание русской государственности, неповторимого духовного облика русской нации. В уваровской формуле «православие» олицетворяло понятие «мировоззрение», «самодержавие» — форму государственного устройства, а понятие «народность» подчеркивало, что «православие» и «самодержавие» отвечали духу народа, его представлениям об устройстве страны и мира.

§ 4.Русская индустрия. Промышленный переворот

Огромная Российская империя всю первую половину XIX в. оставалась сельскохозяйственной страной. В сельской местности жила подавляющая часть населения (90%), и земледельческие занятия оставались главными для большинства людей. Наряду с этим существовали различные промыслы, мелкое кустарное производство имело широкое распространение в деревнях. Индустриальный же сектор экономики в этот период занимал второстепенное положение.

В 1801 г. в Российской империи насчитывалось 2423 «промышленных заведения», на которых работало 95 тысяч человек, произведших товарной продукции на 25 миллионов рублей. Из этих данных явствует, что в среднем на предприятии было занято всего по несколько десятков человек. К1854 г. число заведений достигло 9944, число рабочих — 460 тысяч, а объем произведенной продукции определялся суммой 160 миллионов рублей. Если учесть, что численность населения к 1854 г. достигла 70 миллионов человек, а государственные расходы составили 350 миллионов рублей, то нельзя не признать, что и к началу второй половины XIX в. Россия все еще была очень далека от ранга промышленной державы. Как и пятьюдесятью годами ранее, крупных промышленных предприятий (100 и более рабочих) в стране насчитывалось немного.

Существовали три главных региональных центра, где была сконцентрирована основная часть промышленности и торговли. Петербург — средо-точение крупных промышленных предприятий, главные ворота торговли России с внешним миром. Москва и прилегающие губернии составляли второй важнейший промышленный узел, где концентрировались текстильные промышленные заведения и пищевкусовые производства. Урал же, как и раньше, оставался центром добычи минерального сырья и выплавки металлов. С 40-х гг. начал осваиваться и новый промышлен-но-сырьевой район Донбасса, ставший позже важнейшим центром металлургии, угледобычи и тяжелого машиностроения.

Промышленные заведения Петербурга, Москвы и Урала производили те изделия и товары, которые отдельные ремесленники в своих мелких мастерских сделать не могли. Крупные предприятия — мануфактуры — появились в России еще в XVII в. На них работали сотни, а иногда и тысячи рабочих. Но как явствует уже из самого названия, такие заведения исполь-

Глава 2. Российская империя при Николае I

зовали по преимуществу ручной труд. Конечно, имелись различные технические приспособления, но все главные операции осуществлялись благодаря мускульной энергии человека или животного.

Мануфактуры принадлежали как частным лицам, так и государству. Последние были особенно крупными и выполняли заказы правительства, связанные в первую очередь с нуждами армии и флота — производством оружия, парусины, корабельных канатов, сукна, кож, обмундирования. Традиционно на мануфактурах использовался труд подневольных работников. Крепостных крестьян отправляли на фабрику или завод, не спрашивая их согласия, и там заставляли («предписывали») выполнять определенные работы. Эта категория трудящихся носила наименование «посессионных крестьян».

Мануфактуры существовали во всех странах, но в западноевропейских государствах на таких предприятиях уже в XVIII в. широко использовался труд вольнонаемных работников. В России же вольный найм получил распространение лишь в начале XIX в. и очень быстро завоевал прочные позиции. К 1830 г. количество вольнонаемных составляло уже около 60% от числа всех работавших на мануфактурах.

Коренной перелом в развитии промышленности произошел тогда, когда появился тепловой поршневой двигатель («паровая машина»). Это было приспособление, способное преобразовывать энергию водяного пара в механическую работу. Впервые в мире подобный паровой двигатель разработал русский техник-самоучка И.И. Ползунов в 1763 г. Но тогда это открытие не получило поддержки. Рабочая сила была слишком дешева, а представленный проект казался чрезвычайно сложным и дорогостоящим.

Через десять лет после И.И. Ползунова английский изобретатель Дж. Уатт создал универсальный тепловой двигатель, который сразу же получил широкое распространение в английской промышленности, а затем и в других странах. Двигатель Уатта оставался единственным универсальным двигателем до конца XIX в. (до появления двигателя внутреннего сгорания) и способствовал бурному прогрессу всех отраслей промышленности.

Появление паровой машины качественно изменило всю технологию крупного производства. Паровой двигатель приводил в действие сразу множество станков и механизмов, что резко повышало производительные возможности любой фабрики или завода. Замена ручного труда механическим и называется обычно «промышленным переворотом», который в таких странах, как Англия, США, Голландия завершился к середине XIX в. В России же современные промышленные структуры в форме фабрики или завода окончательно утвердились к началу 80-х гг. XIX в.

Постепенно начали возникать крупные (более 100 работников) хлопчатобумажные фабрики. В 1804 г. таких фабрик в Российской империи насчитывалось 199, а в 1830 г. их было уже 538. Почти все они принадлежали купцам — русским подданным или иностранцам. В числе последних преобладали инженеры и техники из Англии, Германии, Швеции, Франции, приезжавшие в Россию на заработки. Некоторые основывали здесь свою фирму и начинали работать для русского рынка, а затем окончательно пе-

Раздел IV. Россия в XIX — начале XX в.

реселялись в империю. Многие даже принимали русское подданство. По прошествии времени целый ряд «экономических эмигрантов» вырастал в предпринимателей общеимперского масштаба: Губбард, Кноп, Вогау, Нобель, Вахтер, Гужон, Жиро, Шпан и др. В летописи отечественного предпринимательства «русские иностранцы» занимают почетное место рядом с именами представителей исконно русских купеческих семей. Все вместе они составляли то, что на языке социологии XX в. называется «деловой элитой».

Промышленный переворот способствовал росту числа промышленных заведений, позволял производить значительно больше изделий, уменьшать издержки и снижать цену товара. Если в 1820 г. 440 фабрик по обработке хлопка произвели 35 миллионов аршин хлопчатобумажного полотна (аршин равен 71 сантиметру), то в 1852 г. таких фабрик насчитывалось уже 756 и ими было выпущено 257 миллионов аршин хлопчатобумажных тканей.

Развитие промышленности и торговли способствовало росту городских центров. Численность городского населения Европейской России с 1811 по 1856 гг. увеличилась с 2,8 до 5,7 миллиона человек. В то же время общая численность населения империи за этот период возросла лишь на 75%: с 41 примерно до 72 миллионов человек (точной статистики учета населения в тот период не существовало, и оценки носят приблизительный характер). Наивысшие темпы прироста демонстрировали крупнейшие торгово-промышленные центры. За 15 лет, с 1826 по 1840 г., население Петербурга увеличилось с 330 до 470 тысяч человек, а население Москвы — с 200 до 350 тысяч человек.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: