Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Афганистан идёт ко дну




 

Пакистанская стратегия приносила победы до определенного момента. Цена, которую пришлось заплатить афганскому народу, – полный развал государства. Талибы, охранявшие наркобизнес, были не готовы ни к управлению страной, ни к ее реформированию. Не сформировалось настоящего правящего класса. Страна погружалась во мрак полной неграмотности. Были разрушены все общественные институты. За 5 лет правления талибы не восстановили в Кабуле ни одного здания. Это красноречиво свидетельствует об отсутствии у них какой-либо стратегии возрождения страны и лишний раз доказывает, что режим, посаженный в Кабуле пакистанскими наркодельцами, не имел никаких национальных черт, не обладал суверенитетом и не мог выражать даже локальные этнические интересы. В этом плане временный характер режима талибов не вызывал сомнений.

Кроме того, для нового пакистанского президента, Первеза Мушаррафа, такой Афганистан с течением времени становился все более сложной проблемой. Производство наркотиков приносило огромные доходы, но наркодоллар и его производственная цепочка, в конце концов, превратились в главный, если не единственный, двигатель всей пакистанской экономики. И стали решающим фактором ее политической жизни.

 

Моджахед Северного альянса

 

Линия фронта со стороны моджахедов. Отряды Масуда и его союзников лишили талибов безоговорочной и окончательной победы

 

По прошествии пяти лет со времени захвата Кабула талибами только три государства признали новый режим: сам Пакистан, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты. США пытались было установить хорошие отношения с лидерами Талибана, направляя в Кабул одного за другим высокопоставленных представителей Госдепартамента. Но затем решительно отказались от мысли признать новый режим по той простой причине, что его существование было совершенно немыслимо в международном сообществе. То есть не только потому, что талибы предоставили убежище Осаме бен Ладену.

Учтем и еще один важный момент. Завоевав 90 процентов территории страны, талибы не смогли покорить северные районы и взять крепость Ахмад-шаха Масуда – Пянджширское ущелье. Зона, неподвластная талибам, начиналась в 100 км к северу от Кабула. В этих условиях нефтяные компании, реально оценивая ситуацию, не могли начать строительство нефте– и газопровода стоимостью в 5 6 млрд долларов, которые рисковали превратиться в инвестиции без будущего. Проект «Юнокал»—«Дельта Ойл» остался нереализованным. Прекрасный, новый аэропорт в Ашхабаде, торжественно открытый в 1996 г., пуст. Количество рейсов сократилось даже по сравнению с советскими временами.

Афганистан в начале 2001 г. многим внушал страх и почти ни у кого не вызывал симпатий. Когда талибы заняли Кабул, государства СНГ созвали 4 октября в Алма-Ате срочную встречу в верхах, чтобы выработать общую позицию. Россия, наконец очнувшись от оцепенения, осознала всю грозящую ей опасность и призвала принять экстренные меры. К ее мнению присоединились и остальные, за исключением Туркменистана. Сапармурад Ниязов не приехал на саммит и ограничился разговором по телефону с Виктором Черномырдиным. Для всех остальных республик, в том числе и России, истерзанной первой чеченской войной, которая кончилась для нее тяжелейшим поражением, угроза исламского фундаментализма была – и остается по сей день – реальной. В Таджикистане, наиболее подверженном влиянию фундаменталистов, тогда только-только начался позитивный диалог с непримиримой оппозицией. В любой момент переговорный процесс мог прерваться в случае обострения военной обстановки на таджико-афганской границе. Что касается Киргизстана, то ни для кого не было секретом, что лидеры и тренировочные базы боевиков Хезб-и-Тахира – Исламской партии освобождения – находились на афганской территории в полной неприкосновенности со времен падения правительства Наджибуллы. Вполне естественно было ожидать, что талибы окажут поддержку и всестороннюю помощь вооруженной исламской оппозиции.

В последующие годы так и произошло. Похожая ситуация сложилась и для Узбекистана, возглавляемого Исламом Каримовым. Исламское движение Узбекистана, объявленное вне закона, располагало прочными тылами на территории Афганистана. Представители киргизских и узбекских оппозиционеров имели свои резиденции в Кабуле. Аналогичные представительства китайских и чеченских сепаратистов находились если не в столице Афганистана, где они бы бросались в глаза редким иностранцам, то в других городах, например Кандагаре и Герате.

Также логичным, вытекающим из анализа обстановки, стало совместное секретное решение бывших советских республик, включая Россию, об оказании помощи Ахмад-шаху Масуду в его борьбе против талибов. С этого момента афганские таджики стали получать из Таджикистана деньги, оружие, вертолеты и другое вооружение. Вначале объем помощи был невелик, но постепенно помощь увеличивалась и становилась все более открытой. Хватило того немногого, что смогла дать Россия, плюс выдающиеся военные способности Масуда, чтобы не позволить талибам провозгласить свою окончательную победу. По иронии судьбы, тылом для Масуда стала столица Таджикистана Душанбе, откуда в свое время на борьбу с ним отправлялись советские войска. Отряды Масуда стали ядром тех сил, которые впоследствии стали называться «Северный альянс». Соратниками Масуда стали узбекский генерал Дустум и лидер хазарейцев Исмаил Хан. Первый действовал в районе Мазари-Шарифа на границе с Узбекистаном, получая помощь от узбекского президента Ислама Каримова; второй, при поддержке Тегерана, активно сопротивлялся талибам в районе Герата. Несмотря на то, что по численности отряды Масуда и его союзников значительно уступали талибам, их сил оказалось достаточно, чтобы в 1996-2001 гг. лишить талибов безоговорочной и окончательной победы.

 

Агония режима

 

Итак, для США поддерживать какие-либо контакты с талибами оказалось невозможно. В один прекрасный момент президент Клинтон даже отдал приказ о ракетном обстреле баз Осамы бен Ладена. Это случилось после серии терактов против американских посольств в странах Африки. Операция не дала никакого результата и носила эпизодический характер. Женщины в парандже, наркотики, полное пренебрежение правами человека заставили США решительно дистанцироваться от режима талибов. Кроме того, Вашингтон, соревнуясь с Москвой, стремился всеми силами укрепить отношения с потенциальными партнерами в Средней Азии. А любой контакт с Талибаном мог только помешать развитию таких отношений. И, наконец, начало весьма сдержанного диалога с иранским президентом Хатами показывало, что воинствующая антииранская позиция США уйдет в прошлое вместе с прощальными огнями уходящей администрации президента Клинтона. Так что Вашингтон никак не был заинтересован поддерживать на плаву исламский фундаменталистский режим в Кабуле, враждебный Ирану, который постепенно начал восстанавливать хорошие отношения с Западом.

В начале 2001 г. союза сил, которые в свое время привели талибов к власти, уже не существовало.

Москве удалось убедить китайцев провести в Шанхае саммит шести центральноазиатских государств, чтобы подробно обсудить меры противодействия исламским фундаменталистам в регионе. Это было решительным поворотом событий. В центре внимания саммита, конечно, находилась ситуация в Афганистане. Очень важным было присутствие на саммите Ислама Каримова, который последнее время старался занимать совершенно независимую от Москвы позицию. Но после серии кровавых терактов, совершенных экстремистами из Исламского движения Узбекистана, Каримову пришлось искать помощи у Москвы и Пекина. У Китая, в свою очередь, были все основания опасаться, что исламские радикалы из числа уйгурских сепаратистов находят идеологическую поддержку и военную помощь в Афганистане и Пакистане. «Организация сотрудничества в Шанхае» – под таким официальным названием проходил саммит – объявила о создании антиталибского союза под совместным российско-китайским руководством.

С приближением зимы стало ясно, что Афганистан оказался на краю гуманитарной катастрофы и что ему срочно требуется международная помощь. Царила полная разруха, не было настоящего правительства, зато страну наводнили многочисленные банды боевиков со всех концов исламского мира. Миллионы беженцев искали спасения от войны и голода. Тысячи женщин, детей, стариков умирали от холода как в палаточных лагерях в Пакистане и Иране, так и у себя на родине. Международное сообщество в последнее время отвернулось от Афганистана. Возможно, оно не реагировало на афганские события, потому что молчали средства массовой информации, которые еще 10 лет назад распространяли банальную ложь о том, что с уходом советских войск проблемы Афганистана решатся сами собой.

Ситуация же, однако, складывалась очень сложная и трудноразрешимая. Игнорировать ее более стало невозможно. Итак, в роковой для себя 2001 г. Афганистан вновь оказался в центре внимания мировой прессы. Прежде всего, из-за катастрофической гибели людей от голода и холода. Но сыграло свою роль также и неожиданное решение талибов взорвать статуи Будды в провинции Бамиан. На первый взгляд, разрушение памятников буддистской культуры казалось ни чем иным, как проявлением фанатичного мракобесия. Но на самом деле это был симптоматичный сигнал о нарастающих проблемах кабульского режима и его покровителей в Исламабаде. Если бы дело касалось только фанатизма, непонятно, почему талибы не сделали то, что предписывает, по словам муллы Омара, Магомет, еще 5 лет назад, сразу после прихода к власти в сентябре 1996 г.?

Все указывало на приближение решающих событий и, возможно, скорого краха режима талибов. Ход событий мог измениться благодаря воздействию одного из многочисленных факторов, а приближения кризиса на Востоке обычно приходится ждать долго. Но многие наблюдатели, в том числе и автор этих строк, отмечали, что последние беспорядочные действия талибов свидетельствовали о глубоком политическом кризисе.

Затем наступило 11 сентября, которое перевернуло всю ситуацию. Но к тому моменту в Афганистане и вокруг него созрели все условия для трагического и кровавого финала. Именно это мы и наблюдаем сегодня.

 

 

В преддверии войны

(февраль – март 2001 г.)

 

Кабул

 

Огромная впадина, напоминающая лунный кратер с диаметром в сотню километров, находится на высоте 1800 метров над уровнем моря и вся покрыта снегом. Вокруг крутые заснеженные вершины, достигающие 3000 метров. Их длинные тени, словно черные клинки, прорезают долину ржаво-красного цвета с белыми пятнами снега. Маленький двухмоторный самолет с эмблемой ООН быстро снижается на черную полосу аэродрома, словно вырытую в огромном скоплении льда.

Вспоминаются прибытия на этот аэродром на борту Ту или Ила, которые вылетали из Душанбе или Ташкента. Советские самолеты подлетали на очень большой высоте, с которой на горизонте были видны только вершины Гималаев и Гиндукуша, а затем почти вертикально шли на снижение, так что дух захватывало. Таким виражом стремились обезопасить самолет от американских «стингеров», которые в любой момент могли быть пущены со склонов прилегающих гор вездесущими моджахедами, непримиримыми мстителями за ужасную политическую и историческую ошибку Советского Союза. Это было время войны с «шурави», советскими безбожниками.

Под крылом самолета расцветали букеты траекторий тепловых ракет, которые должны были сбить «стингеры» с прицельного курса, заставить их взорваться подальше от фюзеляжа. При разрывах этих салютов сжималось сердце не только у пассажиров, но и у самих пилотов. Сегодня все изменилось до неузнаваемости. Никаких крутых виражей, никаких ракет. Война кажется далекой и нереальной, даже если мы знаем, что она где-то совсем рядом. Другая война. Но пакистанские газеты в Исламабаде, откуда мы прилетели, описывают не войну, а нечто более страшное. Это гуманитарная катастрофа таких масштабов, что невольно задаешь себе вопрос: как произошло, что о ней не знаем ничего или почти ничего даже мы, журналисты?

«Добрый день, дорогие пассажиры! Скажите по секрету, что вы забыли в этом аду?» Так пилот-датчанин шутливо приветствовал на борту двухмоторного самолета ООН восьмерых пассажиров, из которых двое были журналистами, а остальные – представителями гуманитарных организаций и сотрудниками комиссий ООН. По сути, это вполне серьезный вопрос. Но звучит явно саркастически.

Представители ООН обращаются к спонсорам программ спасения, но те становятся все более скупыми и глухими к их просьбам. К тому же совершенно неясно, как расходуются те немногие деньги, которые удается собрать. По-прежнему все организации, оказывающие гуманитарную помощь Афганистану, находятся в Исламабаде, что очень странно. Всем известно, что непрестанная угроза суверенитету Афганистана и миру в этой стране исходит именно от влиятельных политических и экономических кругов Пакистана. Или сейчас не время давать оценку сложившейся ситуации? Не думаю.

Число афганских беженцев в Пакистане непрерывно растет. За последние месяцы, даже после того как 9 ноября 2001 г. пакистанские власти закрыли границу, в лагеря, расположенные под Пешаваром, прибыли 150 тысяч человек, большинство из которых – женщины и дети. Другие сотни тысяч в поисках еды и тепла бегут на север и юг Афганистана. То, что там происходит, не только война, а, скорее, ее разрушительные последствия, которые привели к окончательному распаду государства и общества. Это значит, что в относительно мирных условиях – после захвата власти на 90 процентах территории, так утверждают, но кто измерял эту территорию? – талибы не способны решить проблему выживания миллионов соотечественников, оказавшихся в западне.

Аэропорт Кабула представляет собой кладбище бывших самолетов. На отдельной площадке стоят два Ана афганской авиакомпании «Ariana Airlines», накрытые брезентом. Их, видимо, используют для редких полетов по стране важных персон. В момент, когда мы совершаем посадку, готовятся к взлету два самолета Международного Красного Креста – увозят из Афганистана иностранцев. Среди пассажиров – ни одного афганца. Пограничники не имеют военной формы, и их можно различить только по черным тюрбанам. В Афганистане вообще нет военной формы, по которой легко отличить солдат от гражданских лиц. «Черные тюрбаны» хмуро и подозрительно вглядываются в паспорта и визы. Появление иностранцев вообще не вызывает энтузиазма, они здесь непрошеные гости, от которых были бы рады отделаться. Неожиданно на взлетно-посадочной полосе появляются из какого-то невидимого ангара один за другим два оглушительно ревущих Миг-21. Они летят бомбить опорные пункты обороны Ахмад-шаха Масуда, единственного, кто продолжает сопротивление режиму «благочестивых студентов», которые уже пятый год владеют Кабулом и все еще окутаны тайной.

Таинственен и их одноглазый лидер Мухаммад Омар, который почти безвыездно находится в Кандагаре. Говорят, что глаз он потерял в бою с советскими войсками. Тогда он сражался в рядах партии Хезб-и-Ислами Юнуса Халеса – одной из семи группировок моджахедов. Теперь все семь – его злейшие враги. О самом Мухаммаде Омаре почти ничего не известно. Он никогда не дает интервью западным журналистам и никогда не фотографируется. В шуре (совете), которая возглавляет кабульский режим, очень немного деятелей, появляющихся на публике. Как правило, это те, кто имеет функции министров внутренних дел, информации, иностранных дел, социального обеспечения. Их средний возраст составляет 35 лет. Это значит, что в ночь с 26 на 27 сентября 1996 г., когда они захватили Кабул, им в среднем было по 30 лет.

Уже много говорилось и писалось о том, что они возглавили движение, сформированное из выпускников беднейших медресе, религиозных исламских школ, которые повсеместно открывались в Пакистане для пуштунов-беженцев из Афганистана и пуштунов, по воле судьбы (и линии Дюрана, прочерченной английскими колонизаторами) ставших пакистанцами. Но все равно многое остается неясным. Например, как из примитивных школ по изучению Корана вышли тысячи обученных бойцов, и откуда у этих бедняков в изобилии появилось современное вооружение? Скорее всего, мифология движения Талибан служила для прикрытия прямого финансирования и военной подготовки армии вторжения со стороны корпуса пограничной стражи и элитных подразделений десантных войск Пакистана под непосредственным руководством генерала Назеруллы Бабара, бывшего министра внутренних дел в правительстве Беназир Бхутто.

Но теперь, спустя несколько лет, многое отпало само собой. Первоначальный план – поставить Афганистан под пакистанский протекторат – изрядно полинял и стал опасен для самого Пакистана. Тридцатилетние борцы оказались не на высоте поставленных перед ними задач, главной из которых было объединить под своей властью страну и сделать так, чтобы через территорию Афганистана можно было без риска наладить транспортировку огромных запасов нефти и газа с месторождений Каспия. А что касается возрождения страны, то они или не знают, как это сделать, или просто не хотят этим заниматься. Загнанные в угол, они представляют угрозу для своих учителей. Эффект бумеранга: страшный афганский кризис грозит перекинуться в Пакистан. Осама бен Ладен, бывший агент ЦРУ, объявляет войну Соединенным Штатам с территории Афганистана. «Дельта Ойл», «Юнокалу» и другим крупным американским нефтяным компаниям, которые раньше оказывали ему поддержку, это явно не понравится.

А на самой территории Афганистана готовятся к будущим диверсиям группы исламских радикалов, которые пытаются дестабилизировать новые посткоммунистические режимы в Таджикистане, Узбекистане, Киргизии. Да и для Китая Афганистан представляет серьезную угрозу. Кабул кишит странными арабами, чеченцами, которые выдают себя за арабов, таджиками, маскирующимися под талибов. И Хезб-и-Тахир (Исламская партия освобождения Киргизстана), и Исламское движение Узбекистана, запрещенные у себя на родине, нашли приют и поддержку именно в Афганистане. Планам Запада, по которым через Пакистан и Афганистан, в обход России и Ирана, должен пройти нефтепровод с каспийской нефтью, пока не суждено осуществиться. Продолжается ожесточенная борьба за установление контроля над сходящимися в Афганистане маршрутами транспортировки наркотиков. Это суперприбыльное дело сулит 30 млрд долларов в год.

Я иду по улицам Кабула. От центра до королевского дворца Даруламан, затем по улице Майванд, когда-то торговой жемчужине всей Центральной Азии, затем до форта Бала Хиссар. От всех достопримечательностей остались только названия – лунные пейзажи разрушенного города. В октябре 1996 г., месяц спустя после победы талибов над распадающимся правительством Бурхануддина Раббани, я был в Кабуле. Могу засвидетельствовать, что с тех пор в афганской столице ничто не изменилось: ни одно здание не восстановлено, ни одна улица не заасфальтирована. И это в то время, когда боевых действий там не было.

 

Улица Майванд была когда-то жемчужиной всей Центральной Азии

 

Город неподвижен. А относительно оживленная улица Майванд, превратившись в огромную стоянку для автобусов и грузовиков среди развалин, которые когда-то были магазинами ковров или кафе, кажется, олицетворяет собой регресс даже относительно средневекового товарообмена. Здесь больше не увидишь богатых менял, похожих на средневековых генуэзских банкиров, с которыми ты мог расплатиться – даже в «советские» времена – бумажным чеком в лирах, выписанным итальянским банком.

Восстановить город было бы трудно при всем желании. Нет больше цементного завода, нет производства местных строительных материалов. Разрушен даже огромный хлебозавод, построенный еще во времена Дауда. Единственными людьми в униформе, заношенной до дыр, остались редкие регулировщики уличного движения: бородатые попрошайки со своими безголосыми свистками, стоящие на перекрестках в надежде на какую-нибудь подачку. Кое-кого из них я, кажется, узнаю.

Еще один род униформы – унылая чадра, покрывающая женщину с головы до ног, как это предписывает закон. На городском стадионе почти каждую пятницу проводятся казни: нарушителям заповедей Корана, в интерпретации талибов, отрезают пальцы, отрубают руки или подвергают публичной порке. Время от времени западные газеты вспоминают об этом и начинают бурно возмущаться, забывая, что почти то же самое происходит в Эр-Рияде. Налицо двойной стандарт, но с Саудовской Аравией поддерживает широкие отношения весь наш западный мир, несмотря на неустанное внимание к проблеме прав человека. Я упомянул об этом вовсе не в оправдание талибам, а, скорее, нам в укор.

«Благочестивые студенты» составляют новое войско. Только им разрешается ношение оружия. Одни из них держатся замкнуто, другие подчеркнуто дерзко, но поведение и тех и других типично для провинциалов, недавно прибывших в столицу. Их плохо скрытое любопытство говорит о том, что они испытывают комплекс неполноценности, смешанный с ненавистью к нищенским, но не сравнимым с сельскими, возможностям большого города, которые Кабул, к своему несчастью, еще может предложить. Они повсюду: патрулируют улицы на гражданских машинах без номеров, дула «Калашниковых» торчат сквозь приоткрытые боковые стекла. За обедом в одном из немногочисленных заведений, которые еще можно условно считать ресторанами, хозяин напоминает нам, что надо срочно уходить, пока не пришло время молитвы. Специальная милиция из министерства по защите нравственности проверяет, закрыты ли все заведения. У выхода из ресторана мы проходим сквозь строй просящих милостыню детей и женщин.

Талибы явно не читали Оруэлла, да и вряд ли стали бы его читать, зная о его существовании. Но думаю, что теперь мне понятно, почему число беженцев с территорий, контролируемых талибами, только увеличивается, несмотря на отсутствие широкомасштабных военных действий. Дело не только в том, что люди бегут в поисках большей свободы. В сегодняшних условиях Афганистан не сможет не только возродиться, но и обеспечить населению элементарное пропитание.

Наш летчик был прав: здесь действительно ад. Несчастливая судьба Афганистана состоит в том, что он всегда находился в точке пересечения слишком многих интересов. От Кармаля, советского ставленника, до Омара, креатуры США, Саудовской Аравии и Пакистана, здесь, не зная отдыха, играют в древнюю игру. Она известна со времен Чингисхана, в ней нет ограничения для числа игроков, и войти в игру можно в любой момент. В недалеком прошлом выстраивали в ряд рабов, а конные воины, которые считались игроками, разогнав коней, старались затоптать рабов. Те, кто остался в живых, становились ставкой в новой игре. Сегодня, на рубеже двух веков, Афганистан, живой или мертвый, остается ставкой в этой игре.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных