ПРЕДПОСЫЛКИ НЕОКЛАССИЧЕСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ИХ МОДИФИКАЦИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛИСТАМИ 3 страница

В 1932 г. в СССР принимается Указ, по которому была возбуждена масса уголовных дел в отношении голодных крестьян, собиравших в поле оставшиеся после механизированной уборки урожая колоски. Крестьян осуждали на 5-10 лет (это называлось: получить срок «за колоски»). И в то же время большим тиражом выходит книжка народной детской писательницы А.Барто, где есть замечательное строки: «Папа мне принес с работы настоящую пилу». И Главлит существует, и зверская цензура, и идеологический отдел ЦК каждую книжку утверждает, а все-таки этот пассаж пропускают - не колоски же! Ну, принес пролетарий домой пилу! Так, может, он ее сыну показать хотел?! Названные примеры относятся к обычаю что-то «нести» с производства. Некоторые производства с этим обычаем даже особенно не борются или борются специфическим образом. Например, все понимают, что отучить работника мясного комбината от того, чтобы он мясо домой носил, очень трудно. Поэтому ему выдают мясо, но в ограниченном количестве. К закону это никакого отношения не имеет. Ясно, что брать чужое законом запрещено. Однако руководство поневоле смиряется с этим обычаем и лишь стремится минимизировать потери.

Другой обычай - умыкание невест. Законом запрещено учинять насилие. Тем не менее, в некоторых местностях без соблюдения данного обычая нельзя жениться (иначе молодые будут опозорены). Еще обычай, характерный для США в 1950-ые гг.: если белый американец-южанин в своей лавке на Миссисипи обслужит негра, его за это не убьют, но другие белые к нему в лавку уже не пойдут.

Приведенные примеры относятся к зоне, где мягкие институты (обычаи) противоречат жестким (законам). И кстати, наиболее яркие примеры здесь дает борьба против расовой сегрегации в США. Но существует также зона, где действуют только жесткие институты (законы), а мягкие (обычаи) не действуют.

Например, очевидно, что налоги платить нужно, и все же многие стараются избежать этого. Однако сложившегося обычая, который осуждал бы тех, кто налоги платит, нет. Уплата или неуплата налогов воспринимается, как личное дело каждого. Не существует никаких мягких институтов, которые поддерживали бы неплательщиков налогов и наказывали бы плательщиков оных. Просто не все еще осознали необходимость уплаты налогов, у них нет соответствующей культуры, они не освоили пока этот институт.

Другой пример (менее связанный с Уголовным кодексом) – это поведение вкладчиков любой финансовой пирамиды - людей, несведущих в законах, необученных ими пользоваться. Тот, кто обладает экономической культурой, при желании купит акции на фондовом рынке, но не будет вкладывать деньги в финансовую пирамиду. А тот, кто вкладывает в нее, должен четко понимать возможность проигрыша. К сожалению, массовое поведение пока не соответствует действующему у нас законодательству. Люди по-прежнему верят рекламе, которая появляется на экране телевизора. Так произошло с вкладчиками «МММ», так произошло и с вкладчиками «Гермес-финанс». Последнюю компанию рекламировал толстомордый мужик, ласково рассказывая, что они имеют дело с нефтью, а она только дорожает, и вообще она - наше богатство, поэтому к ним можно вкладывать деньги совершенно безопасно, а он построит квартиру каждому вкладчику. У этого мужика не было ничего - никаких связей с нефтяными компаниями, никаких доходов. Он просто врал, но врал настолько аккуратно, что его оказалось невозможно притянуть к суду, когда он собрал деньги и исчез.

Давайте посмотрим, как ведет себя наш человек Петр в жизни. В зоне жестких институтов формально он может выбирать траекторию своего поведения, но реально он так не делает. Он следует неким стереотипам, сужая тем самым свой выбор до определенного набора траекторий. Уже говорилось, что 90 % наших действий стереотипны. У обычного человека нет времени задумываться над вопросами, как добыть хлеб, как добраться до работы, как разместить деньги. Он крайне редко «выламывается» из ряда существующих институтов. В подавляющем большинстве случаев он поступает так, как предложено, как поступают люди вокруг него, или как его учили. Т.е. сфера экономической жизни и деятельности оказывается только на 1/10 зоной свободного выбора, а на 9/10 зоной следования определенным наборам инструкций. И это вполне естественно, ибо, расширь мы зону свободного выбора хотя бы вдвое (до 20 %), наша психика этого бы не выдержала. Именно сумасшедшим присуще задумываться над тем, над чем нормальные люди не задумываются, но, к сожалению, лишь в 1-3 % случаев сумасшедшие оказываются гениями.

2. СООТНОШЕНИЕ ИНСТИТУТОВ И ОРГАНИЗАЦИЙ.

Как институты (эти рамки поведения) соотносятся с организациями? Фирма - это институт или организация? Это и то, и другое. Суд - это институт или организация? Это все-таки больше институт, чем организация. Контракт - это институт или организация? Это институт, а не организация, здесь в лучшем случае сталкиваются две организации. А что такое организация, но не институт, т.е. организация не институциализированная, которой не соответствует какой-либо институт?

Фирма (как и футбольная команда, как и фондовая биржа) есть и организация, и институт, потому что существуют правила ее создания. Обычно организация - это как бы некая скорлупа, которая уже есть в наличии. Например, на последней странице журналов «Эксперт», «КоммерсантЪ-Weekly» размещены объявления о продаже фирм. Но подразумевают они продажу не фирмы как таковой, а готовой институциональной формы для нее, чтобы желающий создать фирму не тратил времени на освоение вопроса, как ему это сделать, а просто купил имеющуюся скорлупу для фирмы.

Однако бывает, что какая-то организация создается впервые, и тогда она не вкладывается в заранее заготовленную форму некого института. Например, подобное имело место, когда возникали первые тресты и синдикаты. Тот же картель первоначально институтом не являлся. Это было просто объединение ряда фирм с целью контроля рынка сбыта сахара. Постепенно действия сахарных фирм, которые объединились ради контроля рынка сбыта сахара, становились широко известны. Они обсуждались в печати, их обсуждали между собой предприниматели. Было уже известно, что такое объединение позволяет не допускать на рынок чужаков и получать на 20-40 % больше прибыли. Была уже известна форма, позволяющая это сделать, и известен результат. И все начали формировать картельные соглашения и отраслевые синдикаты. Т.е. возник институт - картель (он получил имя).

Другой пример: в романе Г.Гессе «Игра в бисер» описывается развитие института абсолютно несуществующей деятельности.

Предположим, что мы на добровольных началах собрали общество по глядению в потолок (глядя в него, мы постепенно начинаем медитировать). Мы учредили некоторые правила приема в эту организацию. Поскольку предполагается, что потолок есть только в этой комнате, а идея, между тем, становится популярна, у нас появляются некие регуляторы. Так, если мы не хотим допускать туда некоего Петрова (он нам не нравится), мы в состоянии это сделать. Наше общество - уже институт или еще нет? Когда оно станет институтом?

Организация есть деятельность группы людей, преследующих определенную цель. Обычно в рамках определенного института неинституциализированная форма деятельности существует очень недолго. Она разовая, одномоментная. Если же групповая коллективная форма деятельности задержалась надолго, она уже выучена и наследуется. Если мы два-три-пять дней приходим, чтобы глядеть в потолок, то эта форма деятельности наследуется. Тогда возникают некоторые правила (пусть внутренние для нашей узкой группы), некоторые ограничительные рамки нашей деятельности, и, таким образом, наша организация превращается в институт.

Неинституциализированной может быть только совместная деятельность, когда люди собрались единожды и разошлись. Они ни о чем друг с другом предварительно не договариваются, а просто собираются вместе, охваченные единым порывом. Например, люди выходят на улицу и воют на луну, каждый раз выходят, а потом расходятся. Решение выйти на улицу и выть на луну (или вкладывать деньги в ту или иную компанию; или бросить город и ехать в деревню копать картошку) может быть внутренним решением каждого, но чаще всего оно инспирировано чем-то извне. Скажем, чтобы в Москве инспирировать неинституциализированную организацию, типа стихийной демонстрации, достаточно запретить продажу водки. И мы сразу увидим организацию массового действия без всякой институциональной формы. Цель есть, и она осознается каждым. И тут же рисуются более-менее похожие транспаранты: «Ельцина в отставку!» и «Лужков, отдай водку!» (первый - потому что на всякой демонстрации трубят об этом; второй - уже специфический, в нем раскрывается цель данной демонстрации).

То, о чем мы сейчас говорим, - вещи очень сложные. Первый институционалист Джон Коммонс вообще институты называл коллективными действиями, образующими рамки для действий индивидуальных. Т.е. он смешивал понятия «институт» и «организация». Последующие институционалисты отделили коллективные действия от института и называют их организацией (так, например, делает Дуглас Норт).

3. ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ.

В истории известны три формы организации совместной деятельности людей ради общей цели:

- община;

- корпорация;

- ассоциация.

Подчеркиваю, речь идет не об институтах, а именно об организациях. Институциональное оформление последних может быть различно. Община всегда оформлена мягким институтом; корпорация - как правило, жестким, но иногда и мягким (как, например, воровская корпорация); ассоциация - и мягким, и жестким.

1) ОБЩИНА.

Община - это форма организации, при которой некоторое ограниченное число индивидов или над-индивидов (может быть община, построенная из фирм) объединяется, чтобы достичь единой цели. У каждого из членов общины одна и та же цель и один и тот же уровень реализации этой цели. Община, как правило, организуется равными участниками, одинаковыми по своим имущественным и производственным возможностям и, самое главное, полностью совпадающими по своей функции потребительских предпочтений (или по производственным изоквантам).

Община построена на отношениях взаимной помощи, когда каждый помогает другим в реализации одной и той же цели. Общины существуют в истории издревле. Как правило, они базируются на натуральном производстве, которому свойственна очень высокая степень неопределенности результатов. Но на самом деле, любая ситуация, когда группа равных участников преследует некоторую цель во враждебном окружении, при высоком уровне внешней неопределенности, очень часто ведет к созданию общины при выполнении ряда условий. Каковы эти условия?

Это непосредственная реализация интересов каждого. Член общины никому не делегируют соблюдение своих интересов. Он сам следит, чтобы другой член общины не выделялся и был таким же, как он. Указанные отношения находят отражение в идеологии уравнивания - идеологии примитивного коммунизма. Выживание нашей общины основано на том, что мы, ее члены, уравниваемся, распределяем на всех равномерно природную или внешнюю случайность, осуществляем взаимное страхование. И, повторяю, каждый из членов общины непосредственно на себя возлагает и реализацию своих интересов, и контроль за этой реализацией. Он никому ничего не передоверяет. Как только начинается передоверение кому-то чего-то, община распадается. А пока существует внутренний контроль, пока круг участников ограничен, пока участники обладают достаточно полной информацией об интересах и поведении друг друга внутри общины, община существует. Итак, общине присуща если не полная (таковой в природе вообще не бывает), то относительно полная внутренняя информация о поведении ее членов и минимальная информация о внешних событиях. Иными словами, в общине очень велики и степень внутренней определенности, и степень внешней неопределенности.

Так были устроены первобытная и христианская общины. Институт общины был необычайно удобен для феодальной или полуфеодальной эксплуатации. А классический пример общины в XX в. - колхоз, т.е. община стала неким фундаментом и советского строя. Она выжила столь долго по очень простой причине: благодаря присущей общине круговой поруке, это была идеальная форма управления. Члены общины сами управляли друг другом, ими не надо было управлять извне. Например, из центра колхозу только сообщали объем урожая, который тот должен сдать государству, а уж сами колхозники решали, как им поделить оставшийся урожай между собой и выжить. Таким образом, проблема выживания являлась проблемой самих колхозников, а не руководителей области или района.

Интересно, что семья по своей сути близка к общине, однако в ней действует совершенно другой механизм. У семьи другие цели - выживание и воспроизводство человека. Вследствие этого основными отношениями становятся отношения между поколениями. Семья - отдельный и очень интересный раздел экономики, в котором изучается, в частности, экономика поколений и типы взаимоотношений в семье, связанные с этим.

Община может существовать не только на селе, но и в городе. В сфере потребления это, например, - организованный на общинном принципе кооперативный поселок, кондоминиум. Между прочим, когда в таком кондоминиуме оказываются люди с качественно разным доходом, возникают внутренние конфликты. Скажем, некто получил наследство и купил квартиру в богатом доме, где 1 кв. м стоит 2000 $. Вскоре ему сообщают, что он должен ежегодно отдавать в кондоминиум 20000 $ на содержание охраны, на обустройство зимнего сада и уход за ним и пр., и пр. Он отказывается, ибо у него таких денег нет. «Тогда зачем же ты купил здесь квартиру?» - изумляются соседи и устраивают ему обструкцию, вынуждая продавать квартиру. Т.е. кондоминиум работает эффективно, если его члены имеют относительно равный достаток. Тогда это - реальная община, тогда члены кондоминиума могут друг друга страховать, они чувствуют свое равенство с другими членами кондоминиума.

Что касается сферы производства, то здесь примером общины являются цеха. Цеховой строй существовал в европейских средневековых городах, но во многом сохранился и поныне. Так, и сегодня кое-где действует ограничение на число работников, которых предприниматель может нанять, потому что большее их число подорвет благосостояние других предпринимателей в данной отрасли. Это тоже некая система коллективного выживания, коллективной страховки. Но в каждом случае она основана на том, что у людей определенного круга примерно одинаковый имущественный статус и цели, что дает возможность предсказать их реакцию, их поведение. А как только их имущественный статус начинает разниться, община распадается, она не может существовать. Вообще в наше время община не является устойчивым институтом.

Отношения предприятий в первые годы после гайдаровской реформы практически были общинными. Система неплатежей между предприятиями примерно с 1995 г. стала способом ухода предприятий от налогообложения. Но в 1991-94 гг. эта система неплатежей была просто системой взаимной поддержки, взаимной страховки директоров предприятий. Они поставляли друг другу необходимую продукцию без оплаты в виде практически безвозвратного кредита, рассчитывая, что при необходимости получат то же самое от других директоров, входящих в их круг. И эта система работала. Правда, она же привела к тому странному положению дел в российской экономике, когда взаимные долги предприятий в 3-4 раза превышают ВНП.

Возникновение по сути общинных отношений между предприятиями стало возможно потому, что предприятия не опасались друг друга. Они хорошо знали, на что каждое из них способно. Ведь понятно, скажем, что вагоностроительный завод не может «сожрать» железную дорогу - у него для этого нет финансовых средств. А вот между крупными банками и предприятиями общинные отношения не возникли, ибо предприятия понимали, что у банков возможности их «сожрать» есть. Между ними возникли скорее кабальные отношения.

Следует подчеркнуть, что общинная форма организации не связана, как утверждают марксисты, только с первобытнообщинным или феодальным строем. Например, профсоюзы (тред-юнионы), возникшие уже при капитализме, первоначально были организованы по цеховому принципу. Они боролись прежде всего за сохранение рабочих мест и цен на рынке труда, т.е. преследовали цели скорее общинные, нежели корпоративные.

2) КОРПОРАЦИЯ.

Чем корпорация отличается от общины? Во-первых, она больше. Во-вторых, она построена не на взаимной помощи (reciprocity), как община, а на перераспределении дохода (redistribution).

Примером корпорации служит город-государство. Феодальный строй был целиком корпоративен. Он основывался на том, что легитимному лидеру человек делегировал свою свободу и свои права, делегируя тем самым реализацию своих целей, и далее развивался не как свободный и равноправный член общины, а как член некой корпорации.

Корпорацией по своему внутреннему строению является фирма, если рассматривать ее, как совокупность контрактов не только между собственниками, но и между собственниками и наемными работниками. А если это крупная фирма с большим числом наемных работников, корпоративные отношения возникают уже внутри них самих. Они делегируют свои интересы фирме, нанимаясь в нее. Они пытаются продвинуться по служебной лестнице к вершине пирамиды, каковую представляет собой корпорация. Т.е. наряду с целью получать зарплату и увеличивать благосостояния, у них возникает еще и внутренняя цель - продвигаться и расширять свое влияние внутри той корпорации, в которую они включены.

Самой крупной корпорацией из когда-либо существовавших в мире была советская система во главе с КПСС. Любой гражданин СССР входил в нее и пытался в ней как-то продвинуться. Еще будучи октябренком, человек уже приносил ей клятву верности. Он полностью делегировал этой большой корпорации свои цели, т.е. сдавал свои интересы, уверенный, что она его не оставит, что даже в качестве младшего члена корпорации он сможет выжить.

Все упомянутые формы организации - община, корпорация и ассоциация - сами по себе не являются абсолютно хорошими или плохими. В конкретных обстоятельствах любая из них может быть либо развивающим, либо тормозящим фактором. На фоне общины, не обладающей потенциалом развития, корпорация, когда она возникла, представляла могучий механизм концентрации излишних ресурсов в одном месте и развития за счет них. Но корпорация всегда борется с каким-то внешним врагом. А если она превращается в нечто единственное, уникальное (как это происходит в тоталитарном государстве), обычно она становится экономически неэффективной.

Члены корпорации (в отличие от членов общины) не осуществляют свои интересы сами, они делегируют их осуществление кому-то вышестоящему, корпорации в целом. В корпорации индивидуальное не равно коллективному, оно полностью или в значительной степени поглощается коллективным. Причем это поглощение происходит и сообразно существующим обычаям и традициям страны, и противно этим обычаям и традициям.

Наконец, если община связана с наглядностью информации и относительной ее полнотой внутри своего круга, то корпорация связана с утратой ее членами всей информации, с отсутствием возможности осуществления и делегирования контроля. Человек вынужден доверять корпорации свои интересы, но сам он их уже не видит, не улавливает в этом большом контексте. Информационные связи в корпорации неявно разорваны. Поэтому корпоративная организация основана на очень тщательно проработанных процедурах. Всяческие уставы и прочие документы, предписывающие, как себя вести внутри корпорации, приобретают очень важное значение. Корпорации без процедур не существует, как не существует корпорации и без иерархии.

Примеры экономически эффективных корпораций дает современная Япония. Там очень высок уровень корпоративного поведения. Такое поведение вошло в мягкие институты (т.е. в обычай). Японцу, поступившему на работу в какую-то фирму, свойственно думать не о своей зарплате, а о выживании фирмы, а фирма, в свою очередь, заботится о нем. Японские предприниматели смогли вовлечь массу мелких работников в решение стратегических проблем фирмы, заставили их заботиться о фирме и резко снизили уровень отлынивания от работы. На этом основан успех японской экономики.

Рассмотрим японскую и американскую фирмы, которые организованы практически одинаково. И та, и другая - большие корпорации (10- или 20-тысячные). У них есть свои корпоративные принципы, культура, некие внутренние законы, по которым человек, вступающий в эту корпорацию, соглашается жить. Чем же они отличаются? Япония - это Восток, а США - Запад, и жители этих стран отличаются разным уровнем индивидуализма. Японские и американские мягкие институты демонстрируют совершенно разный уровень индивидуальной лояльности корпорации, в которую человек вступил. Причем это утверждение справедливо в отношении сотрудника любого звена - и высшего, и среднего, и низшего.

В Японии (и вообще на Востоке) сотрудник корпорации будет пытаться развиваться внутри этой корпорации, не ориентируясь на то, что он перейдет со временем в другую. Переход в другую корпорацию очень тяжел. Он ставит на человеке клеймо изменника, отступника, хотя сейчас это, наверное, уже не так жестко. Тем не менее, для японца уйти из своей фирмы и развестись с женой - примерно одно и то же. А в США человек, который постоянно переходит из одной корпорации в другую, рассылает свои Curriculum Vitae по разным фирмам, ищет новые business opportunities, воспринимается совершенно нормально. Да, когда он работает в некой корпорации, он ей лоялен. Но он все время ищет, где лучше. Он защищает свое Я, он вне корпорации, он ближе на самом деле к ассоциации. По своему поведению это - ассоциативный человек, который действует в корпорации.

Т.е. на Востоке корпоративные люди находятся внутри корпорации и действуют в ней. А на Западе ассоциативные люди (люди более свободные, люди гражданского общества) попадают в корпорацию и действуют в ней. Степень лояльности менеджеров своей корпорации в Японии и в США совершенно различна. Точно так же совершенно различна и степень обособленности внутри корпорации. В восточных корпорациях крайне редки открытые конфликты, а для западных корпораций это обычное дело. В американских корпорациях, например, очень часто бушуют конфликты.

Восточная и западная модели корпорации имеют свои плюсы и минусы. Скажем, по качеству продукции в массовом производстве японцы очень долго выигрывали у американцев. Но в области инноваций в научно-технических и конструкторских разработках западный стиль поведения, западное отношение к своему Я дает больше преимуществ. И на современном этапе корпорации американского типа начинают медленно, но верно выигрывать у корпораций восточных.

3) АССОЦИАЦИЯ.

Исторически ассоциация - третья форма организации совместной деятельности людей. Ассоциация есть объединение свободных людей, делегирующих в эту организацию не все свои интересы (в отличие от общины или корпорации), а только часть их. Т.е. ассоциация не поглощает всего человека (или всю фирму) целиком. Человек сохраняет контроль над своими действиями, хотя иногда и неполностью контролирует действия ассоциации. Он может быть включен в неограниченное число ассоциаций. Предполагается, что человек имеет достаточно высокий уровень образования, экономической и политической культуры, чтобы выбирать между ассоциациями и решать, входить ли ему в какие-то из них, или нет. Ассоциативный тип связи - добровольный. Из ассоциации легко выйти, легко поменять ее на другую ассоциацию. Условно говоря, ассоциация есть организация, не имеющая для человека обязательного характера.

Например, вхождение человека в футбольную команду - это вхождение в ассоциацию. В современном мире даже между политической партией и членом этой партии возможен ассоциативный тип связи. Он может быть ее членом, ходить на собрания, но вовсе не отождествлять с ней все свои жизненные интересы.

Вопрос, какого рода связи и организации будут восприниматься человеком в качестве корпоративных, а какого рода - в качестве ассоциативных, нуждается в отдельном обсуждении. Если человек получает весь свой доход или основную его часть, работая в определенной фирме, он будет относиться к ней, как к корпорации. Он слишком от нее зависит и зачастую вынужден идти на компромиссы, чтобы в корпорации остаться. Но будучи членом ассоциации, он может не идти на компромиссы, а просто покинуть ассоциацию, если она ему не нравится.

Современный человек, вступая в жилищный кондоминиум, входит в определенную общинную организацию (ведь из кондоминиума тяжело выйти, т.е. это его решение в определенной степени безвозвратно). Когда он нанимается на работу, то обычно все-таки входит в корпорацию. Когда же он становится членом политической партии, то рассматривает ее, как ассоциацию (не понравилась ему физиономия ведущего партсобрание, не будет он к ним ходить). Точно так же он расценивает любого рода добровольные общества, общества по интересам. А если современный человек работает на рынке, то он может быть связан и общинными, и корпоративными, и ассоциативными связями. Это зависит от типа самого рынка.

Общинным является только организованный рынок, на котором все равны, и контроль практически полный. Соответственно, человек, работающий на организованном рынке (например, на сырьевой или фондовой бирже), связан общинными отношениями.

Примером корпоративного рынка является колхозный рынок. Скажем, ты, колхозник, привез продавать в Москву картофель. Ты видишь, что на рынке все продают его по 1 руб. 20 коп. за килограмм. Тогда ты начинаешь продавать его по 1 руб. 10 коп. (это рациональное экономическое действие). Тут к тебе подходят двое «лиц кавказкой национальности» и говорят: «Дарагой, чего нызкий цен дэржишь? Обижаешь нас совсэм»! Потом заводят они тебя за угол и «отметеливают», как следует. И ты вынужден подчиниться некой силе, делегировать ей свои интересы, хотя тебе выгоднее продать свой картофель по 1 руб. 10 коп., а не по 1 руб. 20 коп. Это корпоративный рынок, контролируемый внешним образом, где ты сам теряешь свободу, но не приобретаешь возможности контроля. Такое бывает очень часто. Участники этого рынка входят в некую корпорацию, возглавляемую человеком, который носит деньги не лично мэру, но префекту точно.

Существует и рынок, организованный, как ассоциация, что подразумевает некий уровень необязательности, свободы выхода с такого рынка. Классический пример ассоциативного рынка - любой товарный рынок, если только вы в него не записаны, а просто выходите и торгуете на нем. Как потребитель, вы также имеете ассоциативную связь с любым товарным рынком, поскольку он для вас - не основной источник дохода. Скажем, вы пришли на рынок купить пылесос, рынок вам не понравился, и вы оттуда уходите, считая возможным для себя отказаться от запланированной покупки. У вас с этим рынком ассоциативный тип связи, ассоциативный тип отношений.

Следует отметить, что ассоциативный тип отношений является господствующим в рыночной экономике. Свободный рынок основан на необязательном типе связи между людьми, подразумевающем свободу выбора партнера и критический подход к чужим действиям. При этом, осуществляя выбор, индивиды жестко преследует собственные интересы. Открытие, которое здесь совершает институциональная экономика, состоит не в том, что ассоциация соответствует рыночной экономике, а в том, что сама нынешняя рыночная экономика полна организаций, и она не может существовать также без корпоративных или общинных организаций. И во многом поведение людей на рынке - не результат их свободного самоопределения на основе той или иной оценки собственных интересов. Поведение людей определяют именно организации, основанные на корпоративном или общинном типе связи.

4. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ИНСТИТУТОВ.

Если следовать определению Д.Норта (а оно, на мой взгляд, самое красивое), институты уменьшают неопределенность выбора в экономике в условиях явного недостатка информации. Недостаток информации ведет к неопределенности выбора, к очень большим затратам трудовых и иных ресурсов, чтобы такой выбор сделать. А институты помогают человеку экономить ресурсы в ситуации выбора, показывая некий путь, уже пройденный до него другими. Каковы основные черты институтов?

1) Институты выполняют главную задачу экономической теории - обеспечивают предсказуемость результатов определенной совокупности действий (т.е. социальной реакции на эти действия) и таким образом привносят в экономическую деятельность устойчивость. Тот или иной институт предполагает, что, пойдя в некое место, вы с высокой степенью вероятности получите там то, что искали, затратив некие виды ресурсов, также известные вам заранее.

Скажем, вы затратите, пойдя в магазин, определенное количество денег и получите скорее всего товар, который удовлетворяет тем или иным вашим потребностям. Это рыночной институт. Другой пример: направляясь в банк, вы четко знаете, что затратите определенное время на идентификацию ваших доходов, после чего получите в свое распоряжение ту или иную сумму. Это кредитный институт.

2) Институты наследуются, благодаря свойственному им процессу обучения. Обучением может заниматься специализированная организация (так это обычно и бывает). Но обучение может идти и на уровне «learning by doing», когда люди в ходе работы следят за действиями их более опытных коллег и делают так же, как они.

3) Институтам присуща система стимулов, без которой они существовать не могут. Института просто нет, если нет системы стимулов позитивных (вознаграждения за следование определенным правилам) и негативных (наказания, которого люди ожидают за нарушение определенных правил).

4) Институты обеспечивают свободу и безопасность действий индивида в определенных рамках, что исключительно высоко ценится экономическими агентами. Есть большая институциональная рамка - рамка N 1, в пределах которой ты свободен в действиях и тебя не накажет закон. И есть рамка N 2, в пределах которой ты свободен в действиях и тебя не накажет общественное мнение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: