Пластичность и сублимация: как мы облагораживаем наши животные инстинкты

Рассмотренный нами принцип, согласно которому работающие вместе модули изменяют друг друга, также помогает объяснить, как нам удается совмещать хищнические инстинкты, стремление доминировать и более когнитивные склонности. Например, в спорте или соревновательных играх, таких как шахматы, либо в артистических конкурсах, — мы совершаем действия, сочетающие в себе инстинктивное и интеллектуальное.

Деятельность такого типа называется «сублимацией»[152]и подразумевает до сих пор считавшийся таинственным процесс, с помощью которого происходит превращение грубых животных инстинктов в «цивилизованные, или облагороженные». Люди всегда гадали над тем, как происходит процесс сублимации. Очевидно, что значительная часть воспитательной работы родителей предполагает «облагораживание» детей, для чего они учат их сдерживать свои инстинкты или направлять их в русло приемлемого выражения, к которому можно отнести контактные виды спорта, настольные и компьютерные игры, театр, литературу и живопись. В агрессивных видах спорта, таких как футбол, хоккей и бокс, болельщики часто выражают свои животные желания (они могут кричать: «Убей его! Размажь его по полу! Съешь его заживо!» и так далее), однако цивилизованные правила меняют форму выражения инстинкта, поэтому болельщик уходит со стадиона с чувством удовлетворения, когда его команда побеждает.

Более века ученые, находившиеся под влиянием Дарвина, признавали, что внутри нас таятся животные инстинкты, но не могли объяснить, как происходит их сублимация. В XIX веке Джон Хьюлингс Джексон и молодой Фрейд, следуя теории Дарвина, разделяли нашу психику на две части. Одна часть — «более низкого уровня», инстинкты, имеющееся как у нас, так и у животных. Вторая — «более высокого уровня» — чисто человеческая, она способна подавлять проявления нашей животной сути. Фрейд считал, что цивилизованность основывается на частичном сдерживании сексуальных и агрессивных инстинктов. Он также был убежден, что излишнее подавление инстинктов приводит к возникновению неврозов. В идеале следует проявлять инстинкты в такой форме, чтобы это было приемлемым и даже вознаграждалось другими людьми. Это вполне возможно с учетом пластичности. Фрейд называл этот процесс сублимацией. Однако, по его собственным словам, он никогда не мог дать точное объяснение тому, как инстинкт может трансформироваться в нечто более интеллектуальное.

Пластичность мозга позволяет раскрыть загадку сублимации. Области мозга, возникшие для выполнения задач охоты, выслеживания добычи и собирательства, благодаря своей пластичности могут быть сублимированы в соревновательные игры. Видимо, нейроны из тех частей мозга, которые отвечают за инстинкты, могут установить связи с более «высокими» частями и центрами удовольствия, чтобы объединиться для создания нового целого.

Каждое такое целое представляет собой нечто большее, чем сумма его частей. Вспомните утверждения Мерцениха и Паскуаль-Леоне о том, что основное правило пластичности мозга предполагает: в процессе взаимодействия две области влияют друг на друга и создают новое целое. Когда инстинкт, например выслеживание добычи, связывается с цивилизованным действием, например нападение на короля противника на шахматной доске, и между нейронными сетями инстинкта интеллектуальной деятельности также возникает связь, эти два действия уравновешивают друг друга. Игра в шахматы больше не имеет ничего общего с кровожадным преследованием, — хотя в ней по-прежнему сохраняются некоторые возбуждающие эмоции, связанные с охотой. Благодаря этому разделение на «низкое» (инстинктивное) и «высокое» (интеллектуальное) исчезает. Каждый раз, когда низкое и высокое преобразуют друг друга для создания нового целого, мы можем говорить о сублимации.

Цивилизованность — это набор методик, с помощью которых мозг охотника-собирателя учит себя перепрограммированию. А печальным свидетельством того, что цивилизованность представляет собой смесь высокого и низкого, служат те примеры, когда животные инстинкты вырываются на свободу, а кражи, изнасилования, разрушения и убийства становятся обычным явлением. Наш пластичный мозг может в любое время разделить те функции, которые он сам и соединил, поэтому всегда существует возможность возвращения к варварству, а это значит, что нам придется неизменно учить цивилизованности каждое поколение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: