О чем думают некоторые светила медицины на заре третьего тысячелетия? Есть ли у медицины будущее?

Профессор Раймон Биллей, прежний председатель Национального Совета Хартии врачей, только констатирует факт современной катастрофической ситуации в медицине, к которой частично считает причастным и себя. Однако, чтобы снять с себя и своих коллег всякую ответственность, он заявляет, прибегнув к некоторой уловке:

"Я верю, что в ближайшие 15 лет наступит большой прогресс по двум направлениям: прежде всего в области превентивной (профилактической) медицины и в области информатики, которая окажет огромную помощь врачам-практикам.

Что касается профилактической медицины, то это направление медицины займет более важное место в преподавании медицины в учебных заведениях. Что же касается информатики, то я уверен, что, с одной стороны, она окажет огромную помощь в постоянном образовательном процессе и совершенствовании профессионального уровня, а с другой — благодаря банку информационных данных, будет оказана неоценимая помощь в постановке диагноза и в разумном определении выбора и направления терапевтического лечения".

И далее он продолжает: "По моему мнению, что не должно когда-либо подвергнуться изменению, так это то:

— что практика врача есть и останется профессией персональной ответственности;

— что отношения между врачом и больным всегда должны оставаться человеческими;

— что между ними устанавливается и всегда будет присутствовать молчаливая договоренность, включающая доверие, профессиональную добросовестность и честность;

— и что отличительной чертой профессии врача всегда будет смелость".

Вышеприведенные слова (их французский стиль, возможно, не совсем точен... но все же) не имеют абсолютно никакого смысла. Не совсем понятно, как могут складываться отношения врача с пациентом иначе, чем отношения между людьми, без обоюдного согласия, без взаимного доверия, честности, профессиональной добросовестности. Если бы это было как-то иначе, то врач тогда бы не был врачом, а пациент тогда был бы простым макетом.

8 ^4-420

Профессор Р.Виллей, которому хорошо знакомы все неприятности, с которыми столкнулась реанимированная с помощью новых безделушек официальная медицина, только и рассчитывает на профилактику и информатику, чтобы вновь позолотить поблекший герб медицины.

Профессор Поль Миллез, почетный декан факультета в Бруссе-Отель Дьо, сделал заявление, прямо противоположное заявлению профессора Биллей:

"Я опасаюсь сверхтехнической и малогуманной медицины. Но я надеюсь на ее быстрое возрождение. Я возлагаю все свои надежды на врачей-терапевтов, которые сделают все, чтобы вернуться к более гуманной медицине". В этом высказывании речь идет лишь о благом пожелании..., потому что нельзя понять, каким же образом медицина может легко возвратиться к прежним гиппократовским принципам, если она целиком погрязла в современной ошибочной системе и уже давно стала рассматриваться с точки зрения доходности и рентабельности.

Господин Пьер Жоли, президент национального синдиката фармакологической промышленности, похоже, разделяет мои чувства. Он полностью опровергает мнение председателя Национального Совета Хартии врачей: "Что касается каких-либо перспектив, то они представляются катастрофическими. Многочисленный медицинский корпус ссорится со своими коллегами параллельной, или нетрадиционной, медицины из-за пациентов. И чтобы иметь хоть какую-то прибыль, врачи официальной медицины вынуждены изматывать себя огромной практикой".

Но он добавляет следующие слова, которые можно оценить как высказывание в личных интересах:

"Фармакологическая промышленность во Франции скоро исчезнет и будет специализироваться на выпуске сигарет. В этом секторе промышленности ничего нельзя будет продать по высокой цене и нельзя надеяться на сокращение налогов. Подобное пессимистическое, черное будущее было отражено на холстах Билала. Кто осмелится в этом случае сказать, что подобное будущее не ожидает нас уже в ближайшее время?"

Даже не стоит выделять то, что господин Жоли не особенно доволен тем фактом, что государство не позволяет ему повышать цены на медикаменты. Он смог сам убедиться в быстром развитии параллельных направлений медицины, продукция которых становится все более популярной, в отличие от медикаментов химического происхождения.

Профессор Юг Гунель де Понтанель, член Академии медицины. Он всегда был противником гомеопатии. Он заявляет:

"Как принято считать, инфекционные заболевания сегодня практически побеждены. Но к подобному заявлению нужно подходить осторожно, имея в виду СПИД. Можно также наблюдать возобновление заболеваний оспой, когда действие вакцин ослабевает. И, наконец, следует отметить, что врач стал более соразмерно подходить к назначению лекарств, учитывая при этом нежелательные побочные действия".

Профессор Роже Кувелэр, заслуженный профессор, хирург-уролог:

"Франция особенно выделяется среди других государств тем, что она находится на пути утраты одного из своих сильных качеств: клиническое восприятие заболевания органами чувств. Врачи все меньше и меньше пользуются сетчаткой своих глаз, своим слухом и своими руками... Они пытаются определять заболевания без помощи органов своих чувств".

Можно ли более убедительно показать упадок медицинского искусства, а также тех, кто пытается его практиковать!

Можно было бы процитировать высказывания и других знаменитостей из медицинского мира, которые осознают ту драматическую ситуацию, которая сложилась в современной медицине.

Я могу высоко оценить курс лекций, прочитанных господином С.Ж. Маэ-стре. Впрочем, это сделали бы и большинство моих сокурсников, встретившихся со мной 11 мая 1990 г. (привожу название этого курса): "Развитие идентичности личности и коллективных организаций".

Господин Маэстре дал нам замечательное определение идентичности и подробно изложил, как эта идентичность может затеряться между двумя определенными факторами, которые способны внезапно возникнуть на жизненном пути индивидуума:

— потеря жизненного ориентира;

— осознание индивидуумом того, что его обманывают; того, что многочисленные его поступки на жизненном пути не признаны обществом, в котором он живет.

А те личности, которые занимаются предпринимательской деятельностью и способны приносить пользу обществу в виде покрытия расходов не только на поддержание своего здоровья, а также на физиологическое, психическое и материальное становление остальных членов общества, вправе потребовать от общественности признания своих заслуг.

Такие личности испытывают особую потребность общественного признания, что воодушевляет их на продолжение активной деятельности по оказанию помощи себе и себе подобным. При этом подразумевается, что индивидуумы берут на себя такую ответственность при возникновении каких-либо экстремальных случаев.

Если же подобная признательность отсутствует, то за этим неминуемо последует появление апатии ко всему происходящему. Навязчивая мысль о том, что тебя обманывают, порождает в первое время определенную агрессивность, чувство отвращения, а иногда и демотивацию, вредно влияющую на качество выполняемой работы. Это особенно вредит всей социальной системе общества, базирующейся на обширных знаниях, самопожертвовании и преданности врачей-практиков.

Подобная потребность во всеобщем признании как непременный фактор идентичности индивидуума характерна как для представителей частной практики, так и для функционеров и даже для пролетариата. Однако особенно заметно ее проявление у медицинских работников. И это легко объяснимо, так как
речь идет о профессиях, для которых необходимо призвание и готовность к самопожертвованию во имя страдающего человечества. И было бы вполне логич-

ным, если бы спасенное врачом человечество выразило ему свою признательность. Но как происходит на самом деле в наши дни?

Врач постепенно теряет свои жизненные вехи. Ребенком, юношей будущий врач прожил в селе или городе. Их особенности, традиции, нравы и обычаи наложили на него свой отпечаток. Они служат для него путеводной звездой. Вскоре он вынужден покинуть свои родные места для продолжения учебы. Он проживет в одном из университетских городов совсем иную жизнь, и его привычки изменятся. И теперь только эпизодически он посещает места своей юности.

По окончании учебы он будет вынужден выбрать для своей практики чужие края, так как в районе, где он жил ранее, врачей больше, чем достаточно. И он вынужден привыкать к чужому краю, к чужим людям, которые коренным образом отличаются от тех, которых он привык видеть в детстве. Адаптация к новым условиям будет проходить болезненно. А может случиться, что местные жители и его коллеги-врачи попытаются сделать так, чтобы прогнать его как можно быстрее в другое место. Подобное положение, в которое он может попасть, неизменно приведет к длительной стрессовой ситуации и вызовет упадок духа. Как найти новые жизненные ориентиры, которые вновь не вызвали бы разочарования?

В ходе обучения у него сложилось идеалистическое представление о своей будущей профессии. Однако с первого дня своей практической работы он спускается с облаков на землю и дает себе отчет в том, что профессия врача — это совсем не то, что он представлял себе в юности, в студенческие годы и в интернатуре. Он сталкивается с безжалостной реальностью существования мира больных, с характерным для него ореолом драматизма и печали. Он сталкивается с грубостью со стороны больных, их критикой в его адрес, а порой и проявлением злобного отношения. О признании заслуг врача в этом случае приходится говорить очень мало или вообще не говорить.

Врач, который совсем недавно открыл свою практику, увидит вскоре, что к нему приходят не только больные, а и рекламные агенты, расхваливающие продукцию той или иной лаборатории. Они постараются убедить врача в том, что новые медикаменты обладают высокими лечебными свойствами. Как врачу сделать правильный выбор среди предложенного ему ассортимента, на чем остановить свое внимание? Наступают дни сомнений и экспериментов на больных, которые порой имеют драматический исход.

Возникают новые вехи на жизненном пути врача: нужно как можно быстрее вылечить больного, чтобы избежать появления другого заболевания. Нужно, чтобы мой диагноз был самый верный; в своей практике я должен демонстрировать как можно больше гуманизма, в беседе с пациентами проявлять как можно больше внимания, посвящать больному необходимое количество времени, чтобы успокоить его, посоветовать ему выбрать правильный образ жизни и подходящую диету. Подобное поведение врача крайне необходимо для поднятия авторитета медицины у пациентов и должно стать для большинства врачей такой нормой, какой она до сих пор еще не была.

Очевидно, у врача всегда будет желание как можно лучше излечить больного, поставив при этом точный диагноз. Но подобное намерение очень быстро может смениться легкостью, с которой он назначает пациенту появившееся на рынке новое чудесное лекарство. Врач не хочет обременять себя размышлениями, которые неизменно привели бы его к иному, более эффективному рецепту. Что же касается чувства гуманности и стремления посвятить большее количество времени на выслушивание жалоб пациента, то они очень быстро притупляются, так как врач, чтобы заработать себе на жизнь, вынужден увеличить количество ежедневных приемов.

Нужно подчеркнуть, что медицинский труд не вознаграждается так, как он должен вознаграждаться.

Простой водопроводчик зарабатывает больше, чем врач. Кроме того, водопроводчик всегда нужен, всегда хорошо принимается и вознаграждается. А у врача дела обстоят совсем иным образом. Его самоотверженность воспринимается больными как нечто само собой разумеющееся и обязательное и что совсем не обязательно вознаграждать. Так, по крайней мере, было до 1999 г.

Требование больного можно было бы представить следующим образом: я страдаю, а Вы должны мне указать самый лучший способ для лечения, Вы обязаны меня вылечить и как можно быстрее. Вам известно лекарство, которое совершит чудо, и Вы не имеете права ошибиться в диагнозе и в назначаемом рецепте. В рецепте Вы должны указать такое лекарство, к которому я уже привык. Вы должны также заполнить мой больничный листок.

Таким образом, больной имеет все права и не чувствует за собой никаких обязанностей, даже собственной ответственности за собственное выздоровление. И берегись, если врач совершит вдруг какую-нибудь ошибку... И тогда соответствующий слух создаст ему плохую репутацию... В течение последних примерно пятнадцати лет существует неизменное правило о том, что пациент всегда прав. Утверждение подобного права необходимо искать в поведении различных правительств, которые насаждают в практику социальную политику коллективного жанра, восхваляя права индивидуума, но забывая при этом упомянуть о его обязанностях.

Таким образом, оказалось, что врач остался один на один с проблемами своей профессии, потонув в потоке рекламной продукции лабораторий, столкнувшись с большим количеством административных хлопот, обманутый в надежде получить признание своего труда, уставший от домогательств различных профсоюзных организаций... После того как он убедился, что больной игнорировал его самоотверженность, что его практика ежедневно подвергается критике со стороны прессы, что государственные органы полностью контролируют величину его гонораров, живя плохо, в полном разочаровании, он заканчивает тем, что начинает терять свою индивидуальность. Он присоединяется к тем, кто не имеет абсолютно никаких званий, сравнивается с безликой массой, а иногда и пополняет ряды безработных. Потеря индивидуальности хотя бы одним врачом ведет к утрате индивидуальности целой профессии. Именно этот процесс и происходит на наших глазах. Врач 1999 г. – это уже не почтенный человек, не ученый и не духовный наставник, как это было в начале XX в. Его труд пере-

стал быть искусством; он стал скорее функционером, который делится своим тарифным знанием с большим числом пациентов. Его практическая деятельность с назначением вредных лекарств с ятрогенным действием наносит непоправимый ущерб здоровью населения.

Пациент желает новой "продукции". Ее изготовляют лаборатории. Врачи ее назначают. Фармацевты ее реализуют. Круг, в котором врач оказывается обычным посредником, который сделал свой выбор того или иного лекарства под нажимом лабораторий, замкнулся. Именно они делают все для того, чтобы врач смог поверить в чудесные свойства того или иного препарата, эффективность и безвредность которого так и не была доказана в ходе формальных испытаний. Конечно, всегда можно утверждать, что врачу дана власть для принятия окончательного решения, а также для осуществления постоянного контроля за лечебными или побочными действиями прописанного лекарства. Однако подобный контроль может быть осуществлен лишь как пост-фактор, то есть тогда, когда уже может быть слишком поздно.

Как, к примеру, врач может определить, что назначение гипотензивного или сердечного препарата вызвало смертельный исход у его пациента только через пять или десять лет после этого назначения? Но ведь этот же пациент, принимая те же самые лекарства, может стать жертвой респираторного заболевания. Так чем же эти лекарства хуже самой болезни? Врач образца 1999 г. только немного знаком с тем, как можно избежать нежелательного взаимодействия различных медикаментов. Он не знает всех способов подобного избежания, так как ни один документ не дает информации о том, как же эти лекарства взаимодействуют. А ведь врач может в одном и том же рецепте выписать три, пять, восемь препаратов, а иногда и более.

Принимая во внимание все то, что было изложено, можно утверждать, что мы находимся, с точки зрения экологии, в чрезвычайно серьезной ситуации, которая поражает общество в целом и аллопатическую медицину в частности. Потеря медицинской профессией своей индивидуальности не является единственной среди тех потерь, которые произошли за эти последние годы. Нам стало известно и о том, что профессия аграрника также не избежала этой же участи. Другие специальности находятся на том же самом пути: судебное делопроизводство, юстиция, адвокатура, нотариат, полиция и даже налоговые службы, работники железных дорог, энергетики; не обошла жизнь и фельдшеров.

Говоря иначе, все перечисленные профессии чувствуют влияние государства, которое стремится руководить индивидуумами, медицинскими работниками в частности. Государство, управляемое технократами без реального опыта, изо всех сил стремится стать и фермером, и врачом, и промышленником, и коммерсантом, и адвокатом, и нотариусом, и судьей, и фельдшером, и профессором и т.д. Чтобы иметь влияние на все перечисленные профессии, государство потихоньку подминает под себя все эти профессии одну за другой, чтобы они постепенно теряли свою индивидуальность и жизненные ориентиры. Лучшим способом для подобной атаки технократическое государство выбрало тактику последовательных ударов на протяжении длительного периода времени, сокращая мало-помалу ранее предоставленные частной практике льготы и привилегии.

Оно проявляет бдительность и отслеживает все разногласия, которые могут возникать в тех или иных профессиональных кругах. Потом оно использует сложившуюся ситуацию в своих интересах для того, чтобы навредить в других областях путем проведения скрытых, неправомерных маневров.

Представители других профессий вдруг спохватываются, но бывает уже слишком поздно. Пораженная профессия уже подает сигналы о своей гибели и о потере своей независимости.

Для врача 1999 г. понятия "призвание" и "духовная чистота" практически не имеют смысла, за исключением редких случаев. Гуманистическая медицина, богатая случаями самоотверженности и беззаветности, уже давно умерла. Понятие "профи" подчеркивается при определении какой-либо профессии, но в то же время стало плотно приближаться к понятию "загрязнение". Как больные, так и еще здоровые обратили внимание на подобное сходство: мало-помалу они стали отворачиваться от официальной аллопатической медицины, отдавая все большее предпочтение альтернативной медицине... и шарлатанам.

Тогда можно задать следующий вопрос: помимо уже указанных действий технократов по отношению к миру мелких и средних предпринимателей и, в частности, к врачам, какие можно выделить иные причины, которые поражают современную медицину?

Как мы можем теперь констатировать, медицина пошла по пути, который не имеет ничего общего с ортодоксальным. Но не можем ли мы предположить, что подобный путь стал возможным только потому, что внутри самого французского и других европейских обществ за последние 15 лет произошли многочисленные и глубокие потрясения? Не правда ли, что само общество, изменив некоторые из своих структур, вынуждает медицинский корпус приспосабливаться к новым концепциям и критериям, изменяя свод правил, обычно принимаемых самой профессией?

То, что появились новые социальные требования, является неоспоримым фактом. Отклонение медицины от прежнего пути развития и потеря ею некоторых ценностей не являются ли логическим результатом сдвигов и потери ценностей и ориентиров в самом обществе? Мы вправе думать именно так. Действительно, материальный прогресс, зарегистрированный за последние десятилетия, и возросшая механизация всех секторов общества коренным образом изменили привычки и нравы европейского общества и, в частности, французского.

В этом случае аллопатическая медицина выглядит как жертва подобного процесса, а также того застоя, который был ей присущ в данный период времени. А в неосознании подобного феномена можно обвинить самого врача, так как он был свидетелем фантастического прогресса в таких областях, как биология, в создании нового операционного оборудования, аналитических и диагностических приборов.

В этот период времени практическая медицина, уступая прессингу фармацевтических лабораторий, полностью "запуталась" в проблемах ошибочного назначения пациентам вредной продукции. Прогресс в выпуске первоклассного оборудования стал причиной перепроизводства и чрезмерного употребления

более или менее токсичных медикаментов, которые имеют высокий спрос у самих же потребителей из-за отсутствия у них правдивой информации.

Две ложные потребности породили политику новых игрушек и аксессуаров в ущерб действительно нужному и необходимому, содержащему подлинную ценность. Однако это нечто необходимое предано забвению и отнесено в разряд отживших свой срок понятий. Масштаб ценностей во всех областях был оспорен, отклонен и пересмотрен, в том числе и моральные ценности, являющиеся фундаментом любого государства. Именно без этих последних невозможно ни работать, ни выживать. Государства сами подали пример коррупции и различных видов известной коммерции, которые наложили свой особый отпечаток на период 1980 — 1992 г.г. Игнорировались все формы аномальных явлений и преступности, ставшие нормой повседневной жизни: легализованные аборты, продажа внутренних органов с целью трансплантации, торговля зародышами для научных исследований и изготовления медицинских препаратов, генетические манипуляции различного характера, которые вынудили создать Национальный этический комитет. Его основной целью стало осуществление контроля и наложение запрета на отдельные виды практической деятельности.

Подходя с логической точки зрения к следующему вопросу, начинаешь понимать, что личность, окружая себя комфортом, наносит тем самым удар по понятию человеческой солидарности. Сегодня, чтобы больше не зависеть от других, каждый стремится приобрести для себя такие элементы комфорта, как электричество, газ, воду, автомобиль, холодильник, морозильник, газовую или электрическую печь, пылесос, мусоропровод, центральное отопление, ванную, телефон, телевизор и т.д. Каждый желает надеяться лишь на себя самого, что впоследствии приводит к тому, что люди начинают друг друга игнорировать или ненавидеть. Отныне, в большинстве взаимоотношений царит безразличие, в том числе и в семейных взаимоотношениях.

Ажиотаж по приобретению различного "оборудования" рассматривался как явление высокого порядка, как абсолютное право каждого на материальное благосостояние. Его отсутствие или ограничение вызывало чувство потери физической и психической индивидуальности. Отныне комфорт и благосостояние ассоциируются с благополучием. Все остальные умственные ценности вошли в разряд вспомогательных или второстепенных ценностей или вообще не признаются. Человеческий организм стал основным объектом пристального внимания так же, как автомобиль или телевизор. В случае выхода из строя того или иного следует интенсивный стресс. Малейшая простуда вынуждает пациента обращаться к врачу за консультацией. За этим следует чрезмерное поглощение медикаментов.

Каждый живет в страхе заболеть раком или СПИДом. Чувство страха стало постоянным: страх перед потерей работы и как следствием – потерей материальных благ, страх оказаться в тяжелом экономическом положении, страх перед женитьбой, боязнь выразить свое мнение, страх перед болезнью и смертью.

Пролетариат, эксплуатируемый буржуазным материализмом XIX в. и первой половины XX в., преследуемый и в наши дни в чуть измененной форме,

был доведен до состояния "роботизации", которое является следствием материального прогресса и постоянного стремления к наживе. Пролетариат в странах, исповедующих марксизм-ленинизм, был наделен такой же судьбой во имя чисто материалистического восприятия человека и общества.

В этих двух случаях результат один и тот же:

— потеря жизненных ориентиров, а значит, и индивидуальности;

— зависимость от экономической и политической власти, которая принижает роль личности до уровня простого работника и потребителя;

— исчезновение традиционных ценностей;

— распад семьи;

— преступность, насилие, наркомания, алкоголизм;

— замена основных свобод ложными свободами под нажимом групп, скрытых внутри государственных органов и оказывающих им всяческую поддержку.

Гражданин-потребитель считает, что он наделен всеми правами. Правом на здоровье, на образование, правом на передвижение, на юридическую поддержку и т.д.

Однако во всех существующих экономических и политических системах его дурачат. Изменяется только манера подобного обмана. Она исходит то от властных структур, то от скрытого либерализма в принудительном порядке. Во втором случае остаться обманутым представляется более реальным. Но в то же время это оказывается и более опасным, так как гражданин находится в состоянии анестезии и его пробуждение рискует быть болезненным.

Обе системы во имя социальной идеологии, базирующейся на бессмысленной материальной экономии, расточающей энергию людей и материальные ресурсы планеты, провоцировали появление таких феноменов, как:

— голод в 1/3 земного шара;

— всеобщее повсеместное загрязнение;

— биологическое разрушение и моральное падение личности.

За эти последствия, ставящие под угрозу возможность выживания всего человечества, несут огромную ответственность лаборатории-производители химической и фармакологической продукции. Ими руководит лишь одно – стремление к высоким доходам. И вполне сознательно эти трасты уже загрязнили и продолжают загрязнять почву, растения, животных и людей. А государства этому только способствуют по экономическим, а иногда и политическим соображениям.

Такая страна, как Швейцария, является ярким примером сознательного загрязнения, приносящего огромные доходы. Для подобного загрязнения созданы благоприятные условия. Для тех регионов, в которых работают лаборатории (Бали), изданы соответствующие законы. И тогда загрязнение простирается за пределы границ далеко расположенных государств (Индия), а затем доходит до населения остальной части земного шара, которое употребляет продукцию, изготовленную на швейцарской земле.

Химические и фармакологические трасты вследствие своих грязных дел поставляют врачам большое количество больных. Страдающие, употребляя в

ходе лечения опасные медикаменты, изготовленные теми же самыми трастами, сами того не подозревая, представляют собой бездонный кладезь для производителей лекарств. Это золотое дно в большей своей части обеспечивается как Социальной службой, так и всеми налогоплательщиками, больными и здоровыми, представляющими собой неисчерпаемый резервуар доходов фармакологической индустрии и всего медицинского корпуса.

В настоящее время один европеец из трех страдает хроническим заболеванием. Через 20 лет, если ничего не изменится, несмотря на значительный прогресс в лечении отдельных заболеваний и появление новых видов медицинской техники, мы рискуем увидеть одного европейца из двух страдающим каким-либо хроническим заболеванием. Поэтому мы являемся свидетелями настоящей санитарной катастрофы, вызванной опасными медикаментами, а также теми, кто их прописывает в неумеренном количестве. И лишь несколько голосов восстали против этого, чтобы попытаться предупредить человечество от грозящей ему катастрофы. Но они были тут же подавлены силовой группой фармацевтов и политиков.

Может ли ситуация, которая сложилась в современной медицине, измениться уже в ближайшее время? Необходимость серьезного исследования на эту тему подтверждена временем. Может ли аллопатическая медицина изменить некоторые архаические принципы по отношению к больным, избавиться от тяжелого влияния лабораторий и государства, начать реформы внутри самого корпуса?

Я не думаю, что это возможно. Химические и фармакологические трасты обладают ныне огромной властью и сделают все, чтобы заглушить малейшие попытки медицинского корпуса осознать всю ту опасность, которую несут назначаемые ими медикаменты.

Мало того, что отсутствует соответствующий уровень образования, который получают молодые врачи при изучении причин всеобщего загрязнения, но они еще и не имеют ни малейшего понятия о той угрозе загрязнения, которую несут в себе зараженные продукты питания. Поэтому они не могут дать своим пациентам соответствующие рекомендации по соблюдению правил диеты, которые могли бы предупредить значительное количество как менее опасных, так и серьезных заболеваний.

Подобные советы, если бы таковые давались, оказали бы значительное влияние на сокращение числа назначаемых медицинских препаратов. От этого всем бы была польза, начиная со Службы социального обеспечения и кончая самими налогоплательщиками. Тогда бы настала эпоха предупредительной медицины, которая в Европе практически отсутствует.

И, наконец, как освободиться от настойчивой опеки государства, которая становится с каждым днем все сильнее и сильнее? Речь идет о так называемом феномене общества, который и сейчас приходится терпеть потому, что в свое время, при формировании экономической и политической системы, никто и никак на подобный исторический процесс не прореагировал. Таким же образом и медицинский корпус из-за глубоко засевшего в умах консерватизма никак не прореагировал на просьбы общественного движения, требовавшего на протяже-

нии нескольких десятилетий изменения социального и профессионального отношения врачей к применению менее агрессивной терапии.

Среди потребителей продолжает нарастать осознание той опасности, которую несут в себе медикаменты, продовольственное и всеобщее загрязнение, но все это никак не волнует официальную медицину. В этом-то и состоит весь драматизм, вызвавший кризис в медицинском мире, свидетелями которого мы являемся. Постоянно происходят несчастные случаи, причиной которых являются медикаменты, и чем они современнее, тем они и опаснее. Подобными инцидентами обеспокоено общественное мнение, что дает повод потребителям для размышлений. И на фоне подобной всеобщей обеспокоенности ростом несчастных случаев вследствие употребления токсических субстанций медицинский корпус продолжает оставаться безучастным. Что же касается государств, имеющих свою долю в фармацевтическом бизнесе, то они принимают ничего не значащие меры, которые никак не могут повлиять на изменение сложившейся ситуации. И если сегодняшняя ситуация будет продолжаться, то к 2010 г. нас ожидают экологические катастрофы и другие серьезные явления в области медицины, сельского хозяйства и в социальных вопросах.

В наше время трудно себе представить какое-либо большинство сильно мотивированных индивидуумов, объединенных в единую политическую структуру, главной целью которой являлась бы защита рода человеческого и окружающей среды от различного рода опасностей. Которые оказались бы в состоянии обвинить определенные структуры общества и некоторые политические принципы, разорвали бы на кусочки те общественные институты, которые не в состоянии сами решить проблемы выживания человечества перед лицом угрозы всеобщего загрязнения.

В США, к примеру, актриса Мерил Стрип создала в 1989 г. ассоциацию, основной целью которой являлась защита маленьких детей и подростков от опасности, исходящей от некоторых напитков, в частности фруктовых соков, содержащих такие добавки, как красители, подслащиватели, остатки нитратных удобрений, пестицидов и фунгицидов. Ею был организован повсеместный бойкот данной продукции. И таким образом были поставлены в трудное положение большинство профильных промышленных предприятий. Ей удалось заставить их прекратить подобную деятельность или изменить технологию производства. Вследствие подобных действий производители вынуждены были приступить к биологической культуре изготовления соков. Данный пример показывает, что совсем не обязательно обращаться к государственным чиновникам, чтобы защитить здоровье населения. Здоровье нации - это дело всех граждан, живущих в одном государстве. Это им следует действовать таким образом, чтобы политики приняли в расчет их требования.

Чтобы этого добиться, все ассоциации, ведущие борьбу за сохранение здоровья людей и чистоту окружающей среды, должны обращаться к правосудию до тех пор, пока несчастные случаи имеют место; пока различные финансовые скандалы продолжают интересовать повседневную хронику. Так было совсем недавно в Италии при отставке и последующем привлечении к судебной ответственности министра здравоохранения. Так было и во Франции, когда разра-

зился скандал при продаже крови, зараженной СПИДом. Но, увы, истинные виновники, то есть... политики, не были привлечены к судебной ответственности. Но все имеет свое начало...

Что касается медикаментов и продуктов питания, дорогой читатель, следует научиться читать этикетки...

Думаю, что не надо вас и дальше убеждать в том, что аллопатическая медицина на грани гибели и что рано или поздно ее заменит поистине современная медицина, которая будет использовать медикаменты только в крайних случаях. Однако аллопатическая медицина находится сейчас в агонии, а такие направления, как молекулярная биология, генная инженерия, хирургия, научно-технические исследования и диагностика, продолжают совершать чудеса.

И ни терапевты, ни специалисты, ни самые современные медикаменты, изготовленные лабораториями, не излечат ваши болезни. Это под силу только биофизикам и генетикам. Медицина будущего не будет больше называться аллопатической медициной, а мгновенной медициной, так как она станет, наконец, поистине научной, к глубокому сожалению шарлатанов и спекулянтов, наживающихся при нынешней системе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: