Общественные потребности и реальная практика управления

Увеличение доходов руководства обусловлено вовсе не требованиями рыночной экономики, а культурой. В то время, когда у среднестатистического рабочего доходы практически не растут, многие представители руководства без зазрения совести кладут себе в карман всё, что разрешают им уступчивые приручённые советы корпораций. Американцы отдают себе отчёт в том, насколько пагубна такая этика корысти для нашей общественной жизни (выделено нами при цитировании); в одном из недавних обзоров они назвали коррупцию в государственных структурах и бизнесе, корыстолюбие и стремление к материальному благополучию двумя из трёх наиболее серьёзных моральных проблем, стоящих перед страной (первой оказалась проблема воспитания детей в правильной системе ценностей). Консерваторы, возможно, и правы, когда требуют, чтобы правительство не вмешивалось в систему, определяющую размеры вознаграждения руководителей. Но в то же время консерваторам стоило бы захотеть высказаться против неподобающего поведения на заседаниях советов директоров с тем же праведным гневом, с каким они обрушиваются на непристойные речёвки рэпа[320]» (с. 73, 74).

Но вопрос, затронутый Б. Обамой, — вне тематики публичного обсуждения политиками и социологами в России, поэтому приведённые выше данные нуждаются в пояснении.

Чисто управленчески в условиях более или менее свободного рынка цена товара — мера его дефицита. Это же касается и цены на квалификацию персонала во всех отраслях.

Иными словами, если общество готово платить в сфере управления по принципу «чем выше в иерархии — тем больше доходы превосходят среднестатистические для общества», то такое общество испытывает острейший дефицит в эффективных управленцах.

Положение усугубляется ещё и тем, что всякие прохиндеи, которые не умеют ничего делать и не желают учиться чему-либо полезному, успешно проникают в сферу управления именно ради высоких доходов и ради безответственности перед подвластными им тружениками.

Кроме того, если монопольно высокие доходы топ-менед­же­ров и госчиновников высших уровней рассматривать с позиций достаточно общей теории управления, то они представляют собой разрыв одного из важных контуров обратных связей в процессе общественного самоуправления: чиновники и бизнесмены не чуют, как живётся подавляющему большинству общества с существенно более низкими доходами, вследствие чего их политика не может быть адекватной общественным интересам, поскольку без обратных связей адекватное управление невозможно[321].

Но в то же самое время этот же разрыв обратных связей со своим обществом, вырывая названные категории лиц из процесса общественного самоуправления, который должен протекать в интересах самого общества, способен включить их в процесс управления этим обществом извне, что в подавляющем большинстве исторических прецедентов отвечает интересам не самого общества, а каких-то внешних или международных сил[322].

Т.е. если мы хотим общественного и научно-технического прогресса, то доходы начальства надо «поджимать» так, чтобы они не выпирали из социальной статистики; а доходы «высших» управленцев могут быть «поджаты» и ниже среднестатистического уровня — «высшие» должны работать от щедрот души на Идею, выражающую интересы общественного развития, а не делать своекорыстно карьеры ради денег и повышения своего потребительского статуса.

Это — не предложение «уравниловки», а предложение замкнуть обратные связи на общество: квалифицированный профессионал должен иметь реальную возможность зарабатывать больше менее квалифицированного, и это касается всех сфер профессионализма, включая и сферу управления, однако только до некоторого уровня в иерархии власти.

Дело в том, что сфера управления вообще, а высшие должности в иерархии власти в особенности, — не должны быть притягательной кормушкой для паразитов, поскольку монопольно высокие непосредственные и опосредованные доходы высших управленцев ведут к обособлению управленческого корпуса от общества, к его паразитизму и переориентации его на удовлетворение своих корпоративных паразитических интересов в первую очередь за счёт остального общества, и как следствие — к деградации управленческого корпуса и управления; а остальное общество живёт при этом не лучше, чем позволяет качество управления общесоциальными и макроэкономическими процессами.

Для защиты общества от паразитов-прохиндеев, проникающих в сферу управления, начиная с какого-то достаточно высокого уровня в иерархии должностей, доходы управленцев должны снижаться по мере дальнейшего продвижения вверх по ступеням иерархии: на них люди должны работать за идею и на идею, хотя их зарплата должна быть достаточной для того, чтобы их семьи жили как обычные среднестатистические семьи в обществе. В частности, в Коране говорится прямо о выборе управленцев обществом: «По­сле­дуй­те за тем, кто не про­сит у вас на­гра­ды и кто на пря­мом пу­ти!» (су­ра 36:20 (21)), — т.е. управленцы должны быть по возможности более праведны, чем основная статистическая масса, и не притязать на какие-либо потребительские преимущества над остальным обществом.

Если общество не поддерживает монопольно высокие цены на продукт труда высших управленцев, то в этом случае у высокого по должности управленца есть два способа поднять качество своей собственной жизни:

· либо покинуть должность и уйти на более высокооплачиваемую работу, но с понижением в должности;

· либо реализовать свой управленческий профессионализм так, чтобы на зарплату среднестатистическую и ниже жилось бы год от года лучше.

Только при ликвидации монопольно высоких доходов высших управленцев у руководителей возникает моральное право требовать от подчинённых добросовестной работы: «Ты получаешь больше, чем я, и потому я имею право требовать, чтобы ты работал, а не делал вид, что работаешь». Возразить в стиле «если они думают, что они нам платят, — пусть они думают, что мы им работаем» — в этом случае невозможно.

Но если этого нет, то в условиях монопольно-корпоративного социального статуса управленцев и монопольно высокой цены на продукт управленческого труда — в низах иерархии власти при корпоративном саботаже высшими управленцами своих должностных обязанностей и общественного долга действительно невозможно сделать ничего общественно полезного. И управленцам в низах иерархии остаются два способа улучшения своего благосостояния:

· первый — быстрый, но временами опасный: брать взятки и вымогать деньги у зависимых от власти физических и юридических лиц;

· второй — подвигаться по служебной лестнице, что эффективнее всего в бюрократической системе достигается не деланием дела, а угождением вышестоящему начальству, которое в своём большинстве в совершенствовании управления не заинтересовано.

История знает два стимула к совершенствованию управления в обществе:

· внешний — давление конкурентов вынуждает управленцев вникать в суть дела и совершен­ствовать управление им;

· внутренний — бескорыстная любовь к людям, которая нравственно-этически обязывает совершенствовать управление вплоть до осуществления в той или иной форме социальной гигиены в отношении паразитов на управлении.

Если хотя бы один из этих стимулов активен, то возникает потребность и в адекватных управленческих знаниях и выражающих их навыках, и в инструментах моделирования и оптимизации управляемых процессов, и в построении и оптимизации метрологически состоятельных моделей, на основе которых можно совершенствовать управление.

Если ни одного из этих стимулов нет, то ДОТУ, формально-алгоритмические методы моделирования и оптимизации упра­в­ления (такие как аппарат линейного программирования, метод динамического программирования, другие методы аппарата нелинейного программирования и аппарат сетевого планирования, аппарат теории игр) не просто никчёмны для управленческой корпорации, а представляют собой явную помеху для неё, поскольку каждый из них при его метрологически состоятельном применении к решению практических задач общественно полезного управления так или иначе выявляет расхождение истинных и декларируемых целей управленческой корпорации и обличает её паразитизм на процессах управления.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: