VII. Страх падения.

Боязнь высоты.

Страх падения часто ассоциируется с болезнью высоты; большинство людей испытывают это, стоя на краю скалы. Не имеет значения, что их ноги стоят на твердой почве и реальной опасности падения не существует; у них начинает кружиться голова, и они чувствуют, что могут потерять равновесие. Страх падения, должно быть, является исключительно человеческим переживанием, потому что все четвероногие животные в подобной ситуации ощущают устойчивость. У некоторых людей этот страх настолько силен, что езда в машине по мосту может вызвать подобную реакцию; несомненно, такой случай является патологией.

Существуют и другие люди, которые, казалось бы, напрочь лишены этого чувства. Я с удивлением и страхом наблюдал за верхолазами, легко передвигающимися по узкой балке высоко над шумным городом. Я не мог представить себя на их месте; мой страх был бы слишком большим, потому что долгое время я боялся высоты. Я вспомнил, как меня, ребенка восьми лет, поднял на плечи отец, чтобы я мог видеть парад, и какой я чувствовал при этом ужас. В то время я также испугался и «американских горок», когда отец захотел взять меня на них. Позднее я преодолел этот страх, катаясь на них целый день, когда работал в парке аттракционов. С годами мой страх высоты сильно уменьшился, что я отношу на счет работы с ногами, которую проделал, чтобы обрести заземленность и безопасность. Сейчас я могу работать на высокой лестнице или смотреть вниз с высоты, не ощущая сильного беспокойства.

Существуют две причины кажущейся безопасности людей, которые не обнаруживают страха падения. Некоторые из них, как американские индейцы, определенно уверены в своих ногах. Они были среди первых верхолазов, которых нанимали для производства высотных работ. Другие люди бессознательно отрицают свой страх. В книге «Предательство тела» («Betrayal of the Body») я рассказывал о случае с шизоидным молодым человеком, у которого были сильно зажатые напряженные ноги, которые он слабо ощущал. Он страдал от тяжелой депрессии, сочетающейся с чувством, что у него «ничего не происходит» значительного и эмоционального. Однако у этого пациента не было страха падения.

«Билл был скалолазом, одним из лучших, как он говорил. Он совершил множество восхождений на крутые скалы без страха и сомнения. Он не боялся высоты или падения. Он не боялся, потому что в одной части своей личности не волновался, упадет ли. Он рассказывал о случае, который произошел с ним, когда он один карабкался наверх и потерял опору на скале. Несколько мгновений, когда он висел, держась руками за узкий выступ, пока не нащупал ногами опору, его разум был отключен. Он удивлялся: "Как это выглядело бы, если бы я упал?» Он не чувствовал паники" /8/.

Билл не почувствовал страха, потому что все его чувства были отключены, и по этой причине в его жизни не происходило ничего эмоционального. Но в то же время он был готов на все, чтобы разбить или взломать силой эту ледяную холодность, окутывающую его как кокон. Он хотел, чтобы что-то дошло до его сердца, но первым должен был лопнуть кокон. Билл испытывал искушение: ему хотелось дотронуться до электрических проводов с высоким напряжением и встать перед мчащейся машиной. Он говорил, что ему хотелось бы спрыгнуть со скалы, если бы он мог сделать это безопасно. Он хотел упасть так, чтобы его панцирь разбился, как у Хампти Дампти*, но он боялся, что это будет означать конец ему самому.

Билл был скалолазом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Казалось, у него было только два выбора: держаться или отпустить, освободить руки. Освобождение для него означало падение к смерти, к чему Билл не был готов, но пока он держался, он находился в подвешенном состоянии, и ничего не происходило.

Недавно я смотрел молодую женщину, которая рассказала мне, что, когда она была девочкой, у нее абсолютно не было страха падения, но позднее он возник, как настоящий ужас. У нее были навязчивые фантазии падения. Это развитие совпало с переменой в ее жизни. Она расторгла неудачный брак и много работала, чтобы встать на ноги как в жизни, так и в терапии. Она не могла понять, почему стала бояться упасть, и спрашивала меня об этом. Я объяснил ей, что она начала «освобождение», что она уже больше не была зависимой и таким образом ее подавленный страх падения так драматично вышел на поверхность.

Страх падения является переходной стадией между состоянием подвешенности и твердым стоянием на земле. В последнем случае страха падения нет; в первом он отрицается иллюзией. Если мы допустим это предположение, то каждый пациент, который перестанет держаться за свои иллюзии и попытается спуститься вниз на землю, будет переживать какой-то страх падения. То же самое справедливо для страха удушья, который возникает только тогда, когда побуждение достичь чего-то задушивается или отступает назад. До тех пор, пока это побуждение может выражаться внутри границ, предписываемых структурой характера, страх не ощущается. Нарушение этих границ ведет к возникновению беспокойства.

В общем обсуждении тревоги и страха в главе IV я замечал, что абсолютная степень страха в человеке была эквивалентна степени страха удушения. Это значит, что человек, который испытывает страх удушения, будет иметь равное количество страха падения и наоборот. Это следует из концепции, что поток возбуждения во все периферические точки или органы тела приблизительно одинаков.

В нашем исследовании различных структур характера мы видели, что каждому типу характера соответствует определенный вид страха падения, хотя мы не использовали там этот термин. Структура шизоидного характера была представлена тем, что надо держаться вместе из-за страха, что оторваться означает распасться на куски. Если термин «распасться на куски» взять буквально, то это значит, что для человека с шизоидным характером процесс падения мог бы привести к его разделению на части, разрушению целостности личности. Поэтому мы полагаем, что в этой структуре характера будет присутствовать интенсивный страх падения. Это тот случай, когда беспокойство выходит на поверхность, как это происходит случайно во снах.

Один шизоидный пациент рассказывал мне: «Обычно мне снилось падение, одно было особенно скверным. Мне снилось, что в том месте, где я стоял, пол уходил из-под ног. Я менял место, и там происходило то же самое. Я карабкался по ступенькам, но они также ломались. Я решил пойти к моему отцу, чтобы он удержал меня, потому что я знал, что он не может упасть. Все было неопределенно. Было лучше, чем в одиночестве, но не безопасно. Это меня очень пугало».

Мы легко можем понять, почему этот сон был таким пугающим. Люди переживают подобный ужас при землетрясениях, когда земля под ногами теряет устойчивость. Чувство, что под ногами нет твердой почвы, подрывает нашу способность разобраться в окружающем мире. Ощущения человека «распределены неравномерно», и до тех пор, пока он не прошел какую-нибудь серьезную подготовку для подобного случая, он напуган. Чувства в смятении, и вся целостность личности временно находится под угрозой.

Для других типов характера страх падения также взаимосвязан с их структурами. Для орального характера страх падения несет с собой беспокойство, что он будет одинок из-за того, что отстанет от всех или уступит. Если ноги подведут его, то он будет похож на маленького ребенка, который вдруг сел, когда ноги перестали держать его, и обнаружил, что родители ушли и его некому поднять.

В психопатическом характере страх падения является страхом неудачи. Пока этот человек находится на ногах, он на вершине мира. Падение означает поражение, которое делает его открытым для использования.

Для мазохистского характера падение означает выпадение основания. Это может означать конец его мира или его отношений. Это также является анальным элементом в его позиции. Если он позволит дну выпасть (процесс дефекации), то все испортит, что будет концом его роли хорошего маленького мальчика.

Для ригидного характера падение означает потерю гордости. Он упадет лицом вниз, и его эго может быть уничтожено. Если чья-то личность прочно связана с ощущениями независимости и свободы, то не существует слабого беспокойства.

Так, для каждого пациента падение представляет собой капитуляцию или отказ от сдерживающего паттерна, т. е. его защитной позиции. Но так как позиция развивалась как механизм выживания и для обеспечения какого-то контакта, какой-то степени независимости и свободы, то отказ от нее вызовет весь страх, который первоначально сделал необходимым ее развитие. Можно попросить пациента рискнуть сделать это, потому что его ситуация во взрослом состоянии отличается от ситуации детства. Говоря реально, шизоидный индивидуум не распадется на куски, если позволит себе это, и не будет уничтоженным, если будет отстаивать права. Если мы как терапевты сможем помочь ему преодолеть беспокойство переходной стадии, то он обнаружит, что земля под его ногами твердая и он может стоять на ней. Одна из процедур, которую я использую для достижения такого завершения, — это упражнение в падении.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: